Монархистский «Сверчокъ», фашистский «Друг юношества» и «Зеленая палочка» в поисках счастья. О чем писали детские издания времен первой эмиграции

Дети-эмигранты

Октябрьская революция и Гражданская война в России вызвали одну из самых массовых волн (ее называют первой) эмиграции в отечественной истории. В 1917–1921 годах страну покинули и расселились по всему свету, по самым приблизительным данным, около двух миллионов человек, точное число неизвестно. За границу уехали самые разные люди: гражданские и военные, выходцы из дворян и крестьян, трудящиеся и интеллигенция, бежавшие сами и выселенные насильно, левые и правые. Среди них было много образованных людей (гораздо больше, чем в среднем по России): почти все имели начальное образование, две трети — среднее, а каждый седьмой — университетское.

Читайте также

Казаки, калмыки, евреи, старообрядцы, революционеры и другие: кто и почему эмигрировал из Российской империи до 1917 года

Страну вместе с эмигрантами нередко покидали и их дети. По разным подсчетам, только в Западной Европе несовершеннолетних россиян оказалось от 50 до 80 тысяч. Большинство из них столкнулось с тяжелыми, неблагополучными условиями, травматическим или негативным опытом: ужасы войны и переезда, потеря дома, а нередко и близких, бедность и неустроенность на новом месте.

Несмотря на это, российских детей надо было как-то воспитывать, и эмигранты сразу озаботились этой проблемой. Прежде всего они старались сохранить у детей связь с родиной, так как собирались в ближайшем времени вернуться назад. Например, создали сеть школ и других учебных заведений, воссоздали старые и устроили новые молодежные и детские организации. Например, общество «Русский сокол» (спортивная организация, создана в 1907 году, воссоздана в 1920-м), Национальная организация русских скаутов (появилась в 1909-м, восстановлена за рубежом в 1920-м), Национальная организация русских разведчиков (1928), Национальная организация русских витязей (1928).

Также эмигранты развернули широкую издательскую деятельность. В 1920–1930-х годах они основали 188 издательств, более 600 газет и 1000 журналов. Частью этого многообразия стали различные издания для детей, всего их было более 100. В них печатались многие известные общественные деятели и писатели: Иван Бунин, Алексей Толстой, Александр Куприн, Константин Бальмонт, Саша Черный, Игорь Северянин, Дмитрий Мережковский, Корней Чуковский, Надежда Тэффи, Михаил Струве, Георгий Львов. Не менее выдающимися были иллюстраторы: Александр Бенуа, Иван Билибин, Константин Коровин, Николай Ремизов (Васильев, псевдоним Ре-Ми), Михаил Дризо (псевдоним МАД), Сергей Судейкин и др.

Эмигрантам было на что ориентироваться: в дореволюционной России сложилась богатая традиция детских изданий. Вот только некоторые: «Детское чтение для сердца и разума» (1785–1789), «Новое детское чтение» (1818–1824), «Звездочка» (1842–1863), «Библиотека для воспитания» (1843–1846), «Задушевное слово» (1876–1917), «Игрушечка» (1880–1912), «Детское чтение» (1881–1906), «Родник» (1887–1917), «Всходы» (1896–1917), «Юный читатель» (1899–1908), «Светлячок» (1902–1920), «Тропинка» (1906–1912), «Маяк» (1909–1918). Всего их насчитывалось около 300.

Многие экземпляры детских эмигрантских журналов не сохранились: какие-то не пережили лихую первую половину XX века, другие были зачитаны до дыр самими детьми и подростками. Часть из них до сих пор не изучена.

Эмигранты строили свой, параллельный советскому мир, получивший название русского зарубежья, и детские журналы занимали в нем свое место. Вот о чем они писали.

Найти секрет всеобщего счастья — «Зеленая палочка», 1920–1921 годы (8 номеров)

Этот иллюстрированный журнал был создан Доном-Аминадо (настоящее имя Аминад Шполянский) — поэтом, сатириком и деятелем русского зарубежья. Свою задачу он видел в том, чтобы создать детский журнал «без кислых нравоучений и сладеньких леденцов», «с настоящими авторами, не подделывающимися под стиль сюсюкающих писателей для детей, и с настоящими художниками».

Название журнала отсылало к зеленой палочке из детских воспоминаний Льва Толстого. На ней старший брат писателя, 10-летний Николай, якобы написал секрет всеобщего счастья и закопал в Ясной Поляне. В конце жизни Лев Толстой завещал похоронить себя там, где Николенька спрятал свою палочку. Соответственно, и журнал призывал читателей «всем вместе искать простую и важную тайну, посредством которой можно сделать всех людей на свете счастливыми». Причем одними призывами дело не ограничивалось. Так, например, редакция открыла фонд «Комитет помощи русским детям» и отправляла пожертвования в СССР.

«Начиная свою работу, редакция журнала „Зеленая палочка“ считает долгом отозваться на нужду, которую терпят русские дети в тяжких условиях, порожденных минувшей войной и непрекращающейся распрей в России».

«Зеленая палочка», 1920, № 1

Журнал выходил раз в две недели в Париже. В нем печатали русскую и зарубежную прозу, поэзию. Отдельные рубрики были посвящены науке, развлечениям и вопросам скаутизма. Раздел «Как мы сами сочиняем» предназначался для собственных произведений читателей. «Зеленая палочка» была популярна — ее выписывали не только во Франции, но и в Англии, Америке, Бессарабии, Латвии, Финляндии, Югославии, Эстонии, но просуществовал журнал недолго.

Преодолеть трудности жизни в эмиграции и ностальгию по покинутой родине — «Дѣти дѣтямъ», 1920–1921 годы (2 номера)

«Дети детям» представлял собой сборник иллюстрированных рассказов. Важным условием было то, что они должны были быть написаны и проиллюстрированы самими детьми (10–13 лет, возраст указывался под каждым рассказом) без помощи взрослых. На этом настаивали создатели журнала, супруги доктор медицины, детский врач Илья Коварской и педагог Лидия Коварская (в девичестве Налон-Домбровская).

Многие из публикуемых произведений были не очень жизнерадостными — рассказывали о тяготах эмиграции, о тоске по родине или, например, о том, как в квартиру вломились «наметчики».

«Турецкие школьники, которые вообще не отличаются особенной вежливостью, толкают несчастного беженца во все стороны и вдобавок обдают не только грязью, но и руганью. Вообще, несчастному беженцу многое приходится переживать в Константинополе, но редко их старания увенчиваются успехом, потому что на дверях всех посольств висит грозная надпись: „РУССКИМ ВИЗ НЕ ВЫДАЕТСЯ“».

Бетти, 12 лет, «Русский в Константинополе»

---

«…каких только я не навидалась красот во время нашего путешествия из Одессы в Марсель, но таких не видела. Сознаюсь, что это были величественные красоты, прямо бесподобные. Но таких не было. Конечно, наши виды милы и просты, но ласкают глаз больше других. Люблю ее, нашу родину, люблю».

Вера, 12 лет, «Наша серенькая родина»

В Париже вышло всего два номера этого журнала.

Отыскать место, где хорошо отдыхать и играть, — «Ласточка», 1926–1945 годы (более 200 номеров)

Город Харбин в Маньчжурии основали российские поселенцы при строительстве Китайско-Восточной железной дороги, и после революции он стал крупным центром эмиграции. Здесь выходил двухнедельный журнал «Ласточка».

Это было единственное в своем роде издание для детей младшего возраста, беспрецедентное по доступности, популярности и длительности выпуска.

«Ласточка» была ориентирована на социализацию ребенка: она должна была не только развлекать и просвещать, но и воспитывать в условиях трудной интеграции россиян в жизнь Северо-Восточной Азии.

«Реки здесь не глубокие, вода в них теплая, и вся река полна ребят. Взрослые же или купаются, или ловят рыбу, которой здесь много-много.

Я сам сколько раз с папой ловил и приносил маме по 12–14 шт. больших чебаков и карасей.

Другое наше развлечение — сосновая роща. Сосновой она называется потому, что в ней много сосны, но есть и другие деревья. Там нет реки, но зато много цветов и птиц, которые поют на разные голоса.

А песок!.. Это — не сунгарийский песок, а мелкий и белый, как мука; в нем можно играть без конца. Когда цвела черемуха, а потом яблоня — вся роща казалась белой. А от цветов кажется, что в роще ковер постлан, когда цвели незабудки, — голубой; ирисы — фиолетовый.

Воздух чистый, пахнет кругом сосной и цветами, которых так много, что и не перечислить их названий.

Приезжайте сюда все, кто может; я сам с удовольствием покажу вам все наши летние прелести».

Юра Глазов, «В Хайларе летом» // «Ласточка», 1932, № 14

В ход шли: грамотная русская речь, легкий и понятный язык, психологически точные, тонкие рассказы и стихи, качественная бумага, отличные иллюстрации, обращение к интересам детей, отсутствие нарочитой назидательности, мотивы милосердия, помощи и сострадания к нуждающимся (коими были многие эмигранты), а также любви к России. В итоге журнал производил на детей такое впечатление, что они писали полные восторгов стихи о стране, которую никогда не видели.

На страницах журнала также можно было найти загадки и шарады, идеи для поделок и письма от читателей, а также стишки на английском языке (его знание могло очень пригодиться в будущем, например в поиске работы).

В течение почти 20 лет «Ласточка» разделяла тяготы жизни с эмигрантами и внесла вклад в воспитание не одного поколения их детей, причем не только в Китае, но и в Японии, Германии, Франции, Турции, США.

Характерно, что последним редактором «Ласточки» стала Елена Васильева, привезенная в Харбин шестимесячным ребенком (в 1906 году) и воспитанная на эмигрантской прессе.

Заниматься самообразованием по отечествоведению — «Восходъ», 1927–1933 годы (6 номеров)

Журнал «Восход» создала в Париже небольшая группа мальчиков после того, как учредили юношескую организацию «Содружество русских мальчиков „Восход“ при Христианском союзе молодых людей и Русском студенческом христианском движении». Руководил содружеством протоирей отец Александр Калашников. Девиз организации звучал так: «Вера, Родина, Единение, Веселье», а эпиграфом журнала стали строки из стихотворения «Поэту» Александра Пушкина («…дорогою свободной / Иди, куда зовет свободный ум…»).

Журнал выходил ежегодно на протяжении шести лет. В нем публиковалась современная русская проза, фотоотчеты с мероприятий содружества, портреты его погибших членов, жития святых. Особое место отводилось изучению российской истории и культуры (заниматься которыми ребята во французских школах не могли), что отражалось и в деятельности содружества, и на страницах журнала:

«26 декабря 1926 года. В этот день двенадцать русских мальчиков в Париже основали небольшое Содружество и назвали его „Восходом“. Все они, учащиеся во французских школах, решили зимой собираться вместе, делиться впечатлениями, а главное — заниматься самообразованием по отечествоведению».

Так, в 1926 году мальчики составили большую рукописную книгу «Русская история в картинках и стихах» с красочно оформленными фрагментами из летописей и отрывками художественных произведений об исторических событиях и героях.

Приобщаться к родной культуре чтения вопреки популярности кино и иностранной литературы — «Юный читатель „Рупора“», 1927–1938? годы (? номеров)

«Юный читатель» представлял собой приложение (всего две полосы) к ежедневной вечерней демократической газете «Рупор», выходившей в Харбине. Ее редактор и издатель Евгений Кауфман старался привлечь к изданию широкую аудиторию, в том числе с помощью бесплатных приложений. «Юный читатель» стал одним из них.

Кауфман стремился не только занять пустующую нишу в эмигрантской периодике Дальнего Востока, но и ответить на актуальные запросы эмигрантского существования. На это должно было работать разнообразие рубрик: «Уголок радиолюбителя», «Юный электрик», «Новости спорта», «Уголок скаута», «Шах и мат», «Филателия», «Фотографы, за работу!», «Наши шаржи», «Уголок юмора», «Уголок рыболова» и т. д.

Важной задачей «Юного читателя» было приобщать детей к книжной культуре, так как интерес к книгам с распространением синематографа падал. В издании печатались обзоры имеющейся в Харбине литературы, а советы о том, что почитать, с его страниц давали педагоги различных эмигрантских учебных заведений. Чтобы оживить интерес к русской классике (подростки всё больше предпочитали зарубежных авторов), журнал объявил конкурс «Угадайте, кто они?». Нужно было угадать знаменитых русских писателей по их портретам. Приз — том сочинений одного из авторов. Были в «Юном читателе» и другие конкурсы (например, по написанию коллективного рассказа), а также загадки и шарады.

«Задача слов № 66. Найти слова, значения которых: 1 — город в России, 2 — женское имя, 3 — клоун, 4 — добыча рыбака, 5 — мужское имя, 6 — зверь, 7 — женское имя. Все слова состоят из равного количества букв. Напишите их одно под другим и из первых и последних букв вы прочтете два женских имени».

«Рупор», 1929, № 235, 3 сентября

Расширять кругозор — «Юный читатель „Рубежа“», 1929–1931 годы (около 20 номеров)

Ежемесячный иллюстрированный журнал для детей среднего возраста (подростков) «Юный читатель „Рубежа“» возник в 1930 году в Харбине. Он был создан в качестве приложения к одному из самых известных литературно-художественных журналов русской эмиграции на Дальнем Востоке «Рубеж». Однако из-за большого количества откликов издание быстро превратилось в самостоятельный журнал на 32 страницы (правда, просуществовало недолго). Издателем его также был Евгений Кауфман.

С первого номера создатели обозначили главную цель издания — «дать широким кругам юношества не только интересное и занимательное чтение, но также и сведения из самых разнообразных областей науки. С этой целью к сотрудничеству с нами привлечены специалисты по разным вопросам, которые в популярном изложении будут делиться своими знаниями с нашими юными читателями».

Журнал носил энциклопедический характер. Он включал в себя беллетристику (художественная зарубежная, эмигрантская и даже советская литература), статьи о путешествиях и приключениях, великих людях, науке, истории, культуре, других странах, технике, кино, спорте, филателии, моде, знаменитостях. Вот только некоторые примеры публикаций: «История картофеля», «Английские фамилии», «О кругосветных путешествиях», «Чудесные часы», «„Ноктовизор“. Чудесное изобретение Д. Бэйрдэ, посредством которого можно видеть в темноте на далекие расстояния».

Еще в «Юном читателе» находилось место играм, шуткам, анекдотам, загадкам и шарадам. Отдельно для малышей печатали занимательные сказки и стишки.

Общаться с друзьями-соотечественниками и не терять связь с родиной — «Огоньки», 1932–1933 годы (9 номеров)

Журнал «Огоньки» был создан в 1932 году поэтом и прозаиком Иваном Новгород-Северским (настоящее имя Ян Пляшкевич) в Париже. К тому моменту эмигранты жили за рубежом уже больше десяти лет и поддерживать связь детей, многие из которых уже и не помнили России, с русской культурой было всё сложнее. Поэтому «борьба с денационализацией» была главной задачей «Огоньков».

В журнале печатали очерки, рассказы и стихи эмигрантских литераторов, детские сочинения. Еще публиковали загадки, шарады, фокусы, проводили конкурсы для детей, вели страничку и переписку для скаутов.

«Я одна русская девочка в городе и очень хотела бы с кем-нибудь переписываться».

Объявление о поиске друга от девочки из Финляндии

Насмехаться над советским строем — «Друг юношества», 1933–1943 годы (? номеров)

В Китае российские эмигранты создали одну из самых организованных русских фашистских структур — Российскую фашистскую партию (РФП). Ее предводитель Константин Родзаевский, вдохновленный успехами «Юных читателей» и «Ласточки», создал издание для детей от имени РФП. Оно получило название «Друг юношества» и выходило как приложение к газете «Наш путь».

Журнал Родзаевского во многом копировал структуру своих прототипов, но использовался для антибольшевистской и антисемитской пропаганды РФП. Например, в качестве сатирической поучительной истории там могли напечатать анекдот про хитрого еврея в нацистской Германии. А в конкурсах предлагалась посостязаться в том, кто лучше выпилит из фанеры фашистский знак — двуглавого орла на фоне свастики высотой 8 вершков (35,6 сантиметра).

«На советском докладе

С задних парт: „Возмутительно! Ничего не слышно, а говорили, что доклад сплошь из громких фраз состоит“».

«Наш путь», 1934, 14 апреля

Впрочем, одними насмешками и уколами дело не обходилось. «Друг юношества» отрицал всё зарубежное (например, литературу). С его страниц фашисты призывали детей готовиться к борьбе с советским режимом: «Нельзя оставаться пассивным. Надо действовать».

Еще давали советы, как жить в харбинском эмигрантском обществе, которое не очень приветливо относилось к фашистскому движению. Например, писать в журнал, используя псевдонимы.

Правда, действовать партия в итоге так и не начала, и фашистский запал, равно как и интерес к изданию РФП, у подростков вскоре стал спадать.

Постоять за Россию — «Черпачёкъ», 1934–1937 годы (29 номеров)

«Черпачёк» был детищем полковника, героя Первой мировой и участника Гражданской войн Олега Пантюхова — одного из основателей и руководителей (еще с дореволюционных времен) скаутского движения в России.

Журнал выходил в Париже при дружине Национальной организации русских скаутов два раза в месяц («когда была такая возможность»). Редакция публиковала рассказы, стихи, новости дружины, скаутские песни, практические советы (например, по оказанию первой помощи). Печатались в «Черпачке» как взрослые, так и сами скауты под своими «лесными именами» (Сибирская Лайка, например).

«С Рождеством Христовым! Всех поздравляю с радостным Праздником. Желаю веселой елки для каждого из вас, а также для окрестных, соседских бедных русских детей (о которых вы позаботитесь). Когда вы будете видеть на праздничных улицах счастливую рождественскую толпу, а в окнах домов будут гореть цветными огнями рождественские елки — вспомните тогда нашу бедную, голодную, забитую, в рабстве Россию, где нет ни елок, ни свободы, ни хлеба. И вам захочется грудью постоять за Россию. В добрый час!»

О.И. Пантюхов

Сходить в кино — «Сверчокъ», 1937–1939 годы (15 номеров)

«Сверчок» выходил два раза в месяц в Париже. К его появлению также был причастен Иван Новгород-Северский. Писал журнал буквально обо всём: о жизни различных молодежных организаций («У скаутов», «У кадет», «У соколов» и т. д.), мировых событиях, природе, спорте. Редакция публиковала и произведения русских классиков с краткими биографиями писателей, а также просила читателей присылать свои новости. Была в журнале и рубрика «Синема», в которой печатались отзывы на фильмы, шедшие в кинотеатрах, и рекомендации, на что стоит сходить.

Название журнала, возможно, отсылало к арзамасскому прозвищу Пушкина. Первые пять номеров были посвящены столетию со дня смерти поэта. Темой девятого номера был «мученический путь Царской семьи», десятого — крещение Руси, 15-го — 25-летие начала Первой мировой войны.

«Редакция не находит возможным коснуться дней русской революции. Слишком еще мало лет отделяет нас от этих дат, чтобы мы могли судить о них беспристрастно. Когда-нибудь история вынесет свой приговор годам российской трагедии. Вот почему, отмечая двадцатилетие гибели Царской семьи, мы воздерживаемся от изложения политических событий близкого прошлого нашей Родины».

«Сверчок», № 9

Интересно, что в это же время журнал с таким же названием выходил в СССР.

Конец детства

Крах большевизма, в скором приходе которого мало кто поначалу сомневался, всё никак не наступал. Вернуться на родину как можно скорее у эмигрантов так и не получилось. Уже к 1930-м годам стало понятно, что теперь нужно учиться жить на новом месте. Школы и вузы, организации и комитеты русского зарубежья стали распадаться. То, что не развалилось само, разрушила Вторая мировая война.

Ситуация с детскими журналами была еще хуже. Большинство из них, несмотря на звездный состав авторов и художников, редко проживало дольше нескольких выпусков. Главная причина тому — постоянная катастрофическая нехватка средств.

У эмигрантов, многие из которых жили чуть ли не впроголодь, не хватало денег, чтобы покупать детские журналы, а у издателей — чтобы печатать их себе в убыток. Так, «Зеленая палочка» закончилась, когда спонсировавший ее выход меценат, пожелавший остаться анонимным, разорился.

Постепенно эмигранты первой волны стали натурализоваться на чужбине, медленно, но неуклонно теряя связь с Россией. Это прослеживалось и в еще работавших детских изданиях, которые всё меньше писали о России и всё больше — о странах пребывания. Например, в «Ласточке» стали появляться описания Маньчжурии, китайских праздников и образа жизни, сказки народов Дальнего Востока, а позднее (в период японской оккупации) — уроки японских слов.

Журналам русского зарубежья, безусловно, удалось передать эмигрантским детям частичку отечественной культуры, скрасить их нелегкие будни и тоску по родине (у тех, кто ее еще помнил). Но оторванность от страны не прошла даром. Вот как писал об этом представитель младшего эмигрантского поколения Владимир Варшавский:

«…у нас не было никакого положения нигде, ни в каком обществе. Мы были чужими даже среди эмигрантов. Нас не связывали с ними заветные воспоминания о славе и счастье прежней жизни в России, нас увезли на чужбину детьми».