Дневник против травмы. Что такое рефлекс страха и как от него избавиться
Посттравматическое расстройство может развиться даже без непосредственного столкновения с травмирующим событием — порой достаточно просто стать его свидетелем. О том, как когнитивно-поведенческая терапия и ведение дневника помогают его преодолеть, рассказывает Валентина Груздева.
Начнем с простого: что такое рефлекс в принципе?
Приходите вы к неврологу, он сажает вас в кресло и начинает бить по коленям молоточком. Ударит в колено, а дергается вся нога — это коленный рефлекс.
А если вам в глаз попадет соринка, то вы сразу зажмуритесь — это роговичный рефлекс. Эти рефлексы есть у всех, им не надо учиться и, выполняя эти движения, нельзя запутаться. Ваше тело родилось, уже отлично зная, что и как надо отдергивать и зажмуривать.
А есть рефлексы, которым можно научить. Это как раз то, чем прославился Иван Петрович Павлов, российский физиолог, получивший за свои эксперименты Нобелевскую премию. В своих исследованиях пищеварительной системы он заметил изменения в поведении собак во время кормления. Первоначально у собак выделялась слюна только тогда, когда им предлагали еду. Но со временем слюноотделение стало происходить у них еще до того, как перед ними ставили миску, в тот момент, когда они слышали из коридора звук приближающихся тележек с едой.
Затем Павлов провел эксперимент. Он звонил в колокольчик перед кормлением собак. Вначале животные никак не реагировали на звон. Но вскоре один только звук колокольчика начал вызывать у них слюноотделение. Собаки стали ассоциировать звон колокольчика с кормлением. То есть совершенно нейтральный раньше стимул теперь запускал целый каскад физиологических реакций.
Точно так же можно научить страху, и этому в истории есть свой пример.
Иногда, как у Павлова, страх вырабатывается четкой последовательностью конкретных стимулов: катался на красном велосипеде, но попал в аварию, травмировался, испугался и больше никогда не садился на велосипед, а при виде красных великов вообще в дрожь бросает.
Иногда последовательность не столь ясна. Например, разведенная женщина, которая была в браке с абьюзером и регулярно подвергалась нападкам, может не бояться конкретных звуков или определенного места, но у нее может выработаться стойкий страх к созданию отношений с другим мужчиной.
То есть в формировании этого рефлекса у человека большую роль будет играть контекст — совокупность обстоятельств, связанных с событием. Контекстом может быть место или физическое состояние (например, голод, стресс), социальная или культурная ситуация.
Изучая мозг человека, ученые пришли к выводу, что в формировании рефлекса страха участвуют несколько определенных областей мозга. А именно: области мозга в центральной и латеральной долях миндалевидного тела, гиппокампе и медиальной префронтальной коре.
Что за миндалина такая?
Миндалевидное тело, или амигдала, — область мозга миндалевидной формы, находящаяся в белом веществе височной доли. Эта область запускает естественную систему сигнализации. Когда вы переживаете тревожное событие, она посылает сигнал, вызывающий реакцию страха. Это имеет смысл, когда «кнопка тревоги» срабатывает в нужное время и по правильной причине — чтобы вы были в безопасности.
Исследования показали, что повреждения миндалевидного тела до формирования рефлекса страха предотвращают приобретение условной реакции, а поражения, полученные после формирования условного рефлекса, вызывают забвение страха.
В норме наша префронтальная кора (ПФК) должна регулировать работу миндалевидного тела. ПФК (самая передняя часть неокортекса) помогает нам анализировать ситуацию, думать о том, как мы думаем, и отпускать «кнопку тревоги», если ситуация на самом деле не представляет угрозы. То есть в норме префронтальная кора помогает регулировать эмоциональные реакции, запускаемые миндалевидным телом.
Но система иногда дает сбой, и тогда сверхактивная миндалина в сочетании с малоактивной префронтальной корой создает идеальный шторм. Это как нажать на педаль акселератора, даже если вам это не нужно, только чтобы обнаружить, что тормоза не работают.
Кроме того, всю ситуацию может усугубить дисфункция гиппокампа. Гиппокамп — часть лимбической системы головного мозга и гиппокамповой формации. Участвует в механизмах формирования эмоций и консолидации памяти (то есть перехода кратковременной памяти в долговременную). И он очень тесно связан с миндалиной в вопросах формирования реакций на опасность.
Допустим, вы гуляете по лесу и вдруг замечаете изогнутую полосу на земле прямо под ногами, подозрительно напоминающую змею. Дальше за несколько десятых долей секунды информация об увиденном попадет в миндалину, чтобы найти там красную кнопку «тревога», и в гиппокамп, чтобы вспомнить, видели ли вы что-то похожее раньше и чем тогда дело кончилось.
Слишком нервное и тревожное миндалевидное тело и ослабленный гиппокамп — почти такое же плохое сочетание, как тревожная миндалина с вялой ПФК. Из-за их совместной плохой работы воспоминания о травмирующем опыте могут записаться в память неправильно. Обычно это «неправильно» значит, что воспоминания записываются надолго, преувеличенными и нечеткими.
Человек, переживший страшную травмирующую ситуацию, будет иметь повышенную чувствительность к любым триггерам, напоминающим о произошедшем на бессознательном уровне, а воспоминания смогут возвращаться в виде физических симптомов и панических атак.
Под влиянием миндалевидного тела травмирующие воспоминания гиппокамп записывает как более значимые, поэтому нам не нужно пять раз попадать в аварию, чтобы научиться бояться водить машину, — хватит и одной неудачи.
Все эти ошибки нашего мозга приводят нас к клинической картине посттравматического расстройства личности (ПТСР).
Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) возникает у людей, в жизни которых произошло какое-то тяжелое событие. Например, если человек пережил теракт, изнасилование, побои, тяжелую болезнь ребенка, стал свидетелем какого-то травмирующего эпизода или побывал в зоне военных действий.
Чтобы получить ПТСР, не обязательно, чтобы лично в ваш дом попала ракета. Для настолько паршивого события достаточно, чтобы она попала в чей-то дом в вашем городе, например. То есть ПТСР может развиться не только у непосредственного участника события, но и у свидетеля.
Как избавиться от страха?
Вернемся на минуту к собакам. В опыте Ивана Павлова была еще одна часть. Во время кормления животных, которые уже выработали реакцию за звон, убирали колокольчик и продолжали кормить их как обычно. Не сразу, но через некоторое время условная реакция постепенно ослабла и даже исчезла — этот процесс известен как угасание.
Но исследования на людях показали, что воспоминания о страхе могут сохраняться годами, практически не забываясь. Верно, ведь угасание — это не то же самое, что разучивание или забывание. Скорее это новое ассоциированное обучение подавлению страха. То есть вы никогда не сможете забыть, как попали в аварию на велосипеде, но со временем, повторяя и вспоминая события снова и снова уже без реального риска травмировать себя, вы превратите эту страшную историю в просто плохую и скучную.
Основные методы терапии ПТСР как раз и направлены на угасание рефлекса страха. Первой ее линией, конечно, считается психотерапия. А из всей психотерапии самая большая доказательная база в работе с травмой у КПТ.
Когнитивно-поведенческая терапия (КПТ) фокусируется на взаимосвязи между мыслями, чувствами и поведением и отмечает, как изменения в любой одной области могут улучшить функционирование в других областях.
Что еще можно сделать, если травма есть, а возможности работать со специалистом нет?
Добейтесь угасания реакции с помощью несложной психологической практики — ведения дневника травмы. (Такая практика, конечно, не заменит опытного специалиста, но в отсутствии других вариантов может быть полезна.)
Исследования доказали, что выписывание травмирующих событий в дневник улучшает физическое и психологическое здоровье людей с ПТСР.
Одно из преимуществ ведения дневника заключается в том, что оно недорогое (стоимость бумаги и ручки) и это можно делать практически в любом месте и в любое время.
Когда мы извлекаем воспоминания из хранилища нашего разума, мы переживаем их каждый раз немного по-новому. Вспоминая, мы перезаписываем их уже с учетом нового опыта и других систем отсчета, которых не существовало, когда травма случилась. И постепенно, повторяя историю снова и снова, мы будем относиться к ней всё спокойнее и спокойнее, пока она не станет просто очередным жизненным опытом.