Почему мы чувствуем тех, кого нет. Объясняют нейробиологи

Эрнест Шеклтон и его команда направлялись к Южному полюсу. По пути они на десять месяцев застряли во льдах Антарктики. Лед всё сильнее давил на их корабль, и, когда судно потерпело крушение, люди разбили лагерь на льду. Через несколько недель корабль «Эндьюранс» затонул. Спустя еще некоторое время лед стал раскалываться и под лагерем, но мореплаватели решили, что это не беда — напротив, теперь они могли поплыть по растаявшей воде на маленьких лодках.

В мае 1916 года они начали свой путь домой, несмотря на сильные ветра, течения и льдины. Они гребли, пока их силы не иссякли. Они стали видеть удивительные вещи — человеческие лица и тела в контурах айсбергов и льдин. Позже Шеклтон писал, что во время их 36-часового перехода по горам и ледникам ему казалось, что с ним не двое членов экипажа, а трое.

Кто же был этим третьим? Недавно ученые-когнитивисты решили объяснить, почему Шеклтон чувствовал присутствие еще одного человека. Они обнаружили, что ощущение присутствия невидимого человека является результатом разрывов нейронных связей, которые обычно связывают ожидания и реальный опыт. В экстремальных условиях, когда эта связь разрывается и действия не соответствуют нашим бессознательным ожиданиям, мозг как бы подкармливает наш разум фантомом.

Бен Олдерсон-Дэй, доцент кафедры психологии Даремского университета в Великобритании, автор книги «Присутствие» и также обладатель книжной премии Британского психологического общества за 2023 год, говорит, что для чувства присутствия экстремальные условия не обязательны.

«Люди часто описывают очень отчетливое ощущение, что кто-то находится рядом с ними, когда они втянуты в какую-то социальную ситуацию, в которой им нужно активно действовать, чтобы обезопасить себя», — говорит Олдерсон-Дэй.

Психологи и нейробиологи уже давно догадываются, что представления о призраках и духах в различных культурах связаны с этим ощущением присутствия. Теория, предложенная психологом Джастином Барреттом в восьмидесятые годы, приписывала сверхъестественную активность «устройству обнаружения гиперактивных агентов», нейронному механизму и эволюционной удаче, благодаря которой мы проявляем осторожность при обнаружении хищников. Примерно в то же время психолог Майкл Персингер начал эксперименты со «шлемом Бога». Испытуемые погружались в сенсорную депривацию, при этом на голове у них был мотоциклетный шлем, в котором Персингер создавал слабые электромагнитные поля. Психолог утверждал, что ему удавалось вызвать ощущение присутствия, и у 80% участников это был Бог. Попытки повторить этот эксперимент не подтвердили его научность.

Совсем недавно нейробиолог Олаф Бланке и его команда, обследуя 22-летнюю женщину перед проведением операции по лечению эпилепсии, по счастливой случайности обнаружили, как можно вызвать нейронную активность, которая отвечает за ощущение присутствия. Процедура включала стимуляцию определенных частей мозга с помощью электродов — довольно распространенный метод, который может вызывать различные галлюцинаторные ощущения.

После небольшого электрического разряда пациентка сообщила о явном, но невидимом присутствии кого-то позади нее. Во время последующих стимуляций она сообщила, что некий мужчина заключил ее в свои объятия.

Место, которое стимулировали таким образом, — височно-теменное соединение. Оно активно участвует в обработке информации, касающейся расположения человека и окружающих его тел. Повреждения этого соединения могут вызвать странные внетелесные переживания, например, человек может видеть самого себя с отдаленной, как бы бестелесной точки зрения или не понимать, где заканчивается его тело и начинается другое.

Чтобы исследовать телесные иллюзии, Бланке и его команда создали экспериментальное устройство, вдохновленное романом Филипа Дика. Испытуемые надевали тактильное сенсорное устройство, которое отслеживает движения пальцев, и тыкали в пустое пространство перед собой. Позади них стоял робот — они его не видели, но он повторял их движения, тыкая им в спину. Если между движением испытуемого и прикосновением к нему робота происходила задержка, в голове у испытуемого разрушалась причинная связь между действием и ощущением — тогда участники приписывали прикосновения невидимому, но ощущаемому агенту. Фоско Бернаскони, старший научный сотрудник, работающий с Бланке, объясняет, что нарушение ожиданий относительно внешних сигналов заставляет мозг неправильно интерпретировать сигналы собственного тела и приписывать их кому-то другому.

Нейрологическая модель моторного контроля, официально известная как «прямая модель», утверждает, что всякий раз, когда мы выполняем какие-то движения, мы создаем прогнозы в форме сигналов нервного тела, называемых «эфферентными копиями» — именно они позволяют нам предвидеть последствия наших действий. Когда эта причинная связь нарушается, скажем, из-за задержки, и ощущения отклоняются от наших ожиданий, наш мозг пробует устранить несоответствие, приписав это действиям кого-то другого. По словам Олдерсон-Дэй, совершенно логично, что при нарушении сенсорно-моторной передачи сигналов в нашем воображении появляется иллюзорное тело.

Модель Бланке предлагает правдоподобное механическое объяснение ощущения присутствия, связанное с активацией опорно-двигательного аппарата. Работа Бланке была сосредоточена на клинических и неврологических показателях ощущения присутствия, не связанного с духовными или эстетическими переживаниями.

Первоначально на то, чтобы исследовать ощущение присутствия, Олдерсона-Дэя вдохновил пациент, который постоянно слышал голос. Никаких специальных действий для того, чтобы вызвать этот голос, делать было не нужно: он просто знал, что может услышать его в любой момент, словно он всегда был «здесь». Эти переживания хорошо сочетаются с другой гипотезой, объясняющей их нейронную основу. Это теория контролируемых галлюцинаций, согласно которой неосознанные предсказания или ожидания могут стать причиной предвзятости, подавляющей восприятие.

Теория контролируемых галлюцинаций — революционная: она отвергает идею о том, что наш перцептивный опыт построен в первую очередь на основе входящих сенсорных сигналов.

Она подразумевает, что наш опыт скорее возникает из постоянно обновляемой ментальной модели мира. Мозг человека генерирует прогнозы относительно сенсорных сигналов. Если мы сталкиваемся с чем-то новым, сначала наш мозг может дать ошибочный прогноз, но, получив больше информации, он корректирует представления, чтобы они соответствовали реальности.

В осмыслении мира вокруг нас участвует огромное количество нейронов. Несмотря на это, исследования, представленные в статье, показывают, что у многих из нас есть склонность испытывать ощущение присутствия и другие галлюцинации именно потому, что мы полагаемся на наши представления и ожидания об окружающем мире.

Получается, что тогда, в ледяной Антарктиде, четвертого, который шел вместе с командой, породили не только экстремальные обстоятельства. Это был результат бессознательных процессов, порожденных страданиями и необходимостью найти спасателей. Эти процессы универсальны для всех нас, поэтому в следующий раз, когда вы почувствуете кого-то, кого нет рядом, задумайтесь, почему это происходит и при каких обстоятельствах.