Зачем придумали флирт, как кокетничали во Франции и в России и чем могут быть полезны блохи для соблазнения

Уже в Камасутре, датируемой приблизительно IV веком, приведено несколько способов флирта. Один из них выглядит довольно жутким: мужчине предлагается, если его возлюбленная еще играет в куклы, войти к ней в доверие и варить для куклы еду из розовых лепестков.

Однако по количеству орудий для флирта все рекорды бьет «галантный век» и Викторианская эпоха, время, когда разжимаются тиски прежних веков, но страх перед самим сексом всё еще присутствует.

Ведь раньше даже такого слова, как «флирт» не существовало в общеизвестном смысле. И хотя оно и пошло от старофранцузского fleurette («цветок»), с романтичными образами цветов флирт никак не связан.

Слово «флирт» распространилось вместе с модой на вееры, когда одна английская аристократка на глазах у пристойной публики начала проделывать странные движения: обмахивалась веером, то прятала за ним лицо, то неожиданно его открывала. Когда ей сделали замечание, мол, непристойно так вести себя, уважаемая, она скромно ответила, что «делает флирт», то есть быстрые движения (от англ. flirt — «быстро махать»).

В России слово «флирт» прижиться тогда не смогло, зато прекрасно прижилось само выражение «махаться с кем-то».

Но просто взять и признать существование флирта было непросто. Для французов, где долгое время идеалом женщины был так называемый образ белой гусыни (oie blanche, французский фразеологизм, обозначающий неискушенную, несведущую в вопросах пола девушку), всё, что связано с флиртом, казалось отвратительным и предосудительным. Признать, что нравы прекрасных французских дев натуральным образом меняются, означало буквально плюнуть в этикет знати. Но нравы всё-таки менялись, что же оставалось блюстителям нравственности? Искать крайних.

В 1905 году во Франции выходит работа «Светский этикет», в которой графиня де Крамар настойчиво обвиняет в существовании и распространении флирта в стране своих соседей, британцев. Сравнивая Францию с «невинным садом», она обзывает флирт «дурным подброшенным семенем», которому нельзя позволить распуститься.

Такая реакция была вполне логичной, учитывая разницу в воспитании между британцами в викторианский период и французами в длинное XIX столетие.

В «Очерках современной Англии» за 1890 год прямо говорится, что девушки и парни могут преспокойно видеться и общаться между собой безо всякого надзора. Такая вседозволенность изумляла французов, которые лучшим способом сохранить женскую чистоту считали поддержание максимальной неосведомленности в вопросах пола.

Однако, как ни пытались французы перекинуть ответственность за «развращающий нравственность» флирт на британцев, всё было впустую. Ведь Викторианская эпоха просто расширила все те наборы хитростей, что появились еще в «галантном» XVIII веке в той же Франции.

Высказать в те времена хотелось много, высказывать прямо можно было… почти ничего. Значит, нужен секретный язык? Условный язык!

Никогда еще веер не был таким «говорящим». Например, если собеседник, пользующийся особенным расположением, просил веер, то ему следовало подавать его верхним концом, что означает не только симпатию, но и любовь. Для выражения же презрения, веер подавался ручкой, то есть нижним концом. Протягивать же веер открытым было унизительно для самой дамы, так как это означало, что она буквально напрашивается на любовь.

Чтобы лучше присмотреться к возможным кавалерам, в веера вставляли зеркальца, которые позволяли наблюдать за интересующим объектом, находящимся сзади или сбоку, не поворачивая головы.

Язык веера так широко разрастался новыми значениями, что некоторые движения приобретали сразу несколько смыслов, что было, конечно, не очень удобно для джентльменов-дешифровщиков.

Поэтому в 1791 году в «Сатирическом вестнике» писателем Николаем Страховым публикуется отдельная статья, раскладывающая по полочкам, что же точно желают донести дамы тем или иным взмахом.

Ну и как не вспомнить о языке мушек, еще более забавном, чем язык веера.

Если еще в XV веке родинки принимались за дьявольские отметины, и их обладательницам вполне грозило сожжение на костре, то уже через пару веков колесо истории повернулось. Уже в XVIII веке широко распространилась легенда о том, что лик Венеры был украшен родинкой.

Мода на родинки распространилась на Европу с Востока: там они сообщали о страстности натуры. Арабская поговорка так и гласила: «Женское лицо без родинки что рассвет без солнца».

Европейским дамам искусственные отметины служили сразу для нескольких целей: во-первых, их можно было использовать на тех частях лица, где кожа наиболее обезображена следами от оспы, не щадившей даже знати. Во-вторых, мушкой, притягивающей внимание, женщины пытались донести то, о чем нельзя было говорить вслух.

Поэтому некоторые мушки имели не просто круглую форму, а вырезались в виде замысловатых фигур-символов. Например, мушка в виде полумесяца означала предложение ночного свидания, а маленькая черная карета, наклеенная на лицо, могла давать согласие на совместный побег.

Но большинство мушек всё же были круглыми и размещались на различных частях лица. Например, согласно французскому «кодексу», мушка у носа должна была предостеречь о том, что об их симпатии проведали, мушка над правым глазом сообщала, что дама по-настоящему рада предстоящему свиданию, над левым же говорила, что предстоящая разлука действительно опечалит ее.

Но и здесь возникало множество недоразумений. Во-первых, насколько индивидуализировано такое послание. Хотя и сохранилась история об официальной фаворитке Людовика XV, известной как Маркиза де Помпадур, которая якобы спокойно могла флиртовать сразу с несколькими кавалерами, вовремя меняя место мушек на лице в зависимости от того, какое послание она хотела передать каждому. Но всё же подобное поведение было достаточно рискованным в связи с тем, что к дамам было приковано внимание не только их ухажеров, но и прозорливых великосветских господ.

Во-вторых, снова вопросы трактовки. Кроме того, что трактовки мушек были различны, в той же Франции и России несколько менялись со временем даже внутри стран, всё усложнялось еще и тем, что мушка могла не всегда быть предметом флирта.

Иногда их приклеивали, чтобы сообщить публике о какой-то черте своего характера, так сказать, протранслировать то, как дама хотела бы, чтобы ее воспринимали. В таком случае та же мушка возле глаза должна была сообщить о страстности ее носительницы, кружок тафты на лбу означал величественность дамы.

Таким образом излишняя многозначность снова лишала язык знаков всякого смысла.

Совсем другое дело — блохи.

Тут всё было более-менее ясно. Специальные коробочки-блошницы тогда считались вполне себе естественной принадлежностью и важным элементом гардероба, причем украшались они по всем правилам благородного общества, в ход шли драгоценные металлы и ценные породы дерева.

А всё для чего? Для того, чтобы ловить и обезвреживать блох.

На балу или пиру дама, приблизившись к симпатичному ей кавалеру, могла снять с его прически насекомое, отправив его в коробочку. На то время это действие выглядело весьма пикантно, и такой странный тактильный контакт означал не что иное, как желание стать несколько ближе.

Впрочем, что только ни пристраивали для флирта: в ход шли шляпы, карандаши, книги и вообще почти всё, что можно было держать на виду.

Обо всём этом можно узнать из специальных карточек-открыток, на которых расписывалось, как и чем следует флиртовать, чтобы молча донести нужное послание.

На одной из коллекций таких открыток, дошедших до современников, выдан полный инструктаж, как флиртовать с помощью книги.

Для того чтобы высказать своё отношение, книгу вертели и крутили как только могли.

Например, чтобы сообщить тайному собеседнику о том, что за их «диалогом» наблюдают, книгу прикладывали к левой щеке. Чтобы призвать юную особу вступить в реальный диалог, книгу клали на колено. Чтобы сообщить, что никакого флирта больше не видать, нужно было еще постараться: для условного разрыва книжку надлежало сжать между зубами.

Естественно, такая закодированная форма выражения симпатии скоро вышла из употребления: некоторые жесты выглядели чересчур странными и сложными для незаметного и непринужденного диалога.

Однако идея с карточками-открытками продолжала жить и принимать новые причудливые формы. Теперь обеспеченным джентльменам позволялось довольно в простой форме выразить свою симпатию, причем даже не к одной, а сразу к нескольким приглянувшимся дамам.

Можно было сделать целый набор открыток с разными фразами, подразумевающими продолжение знакомства. На таких открытках также печаталось имя, а иногда еще и фотография владельца. Не нужно было больше пытаться изучить и расшифровать тайное послание с помощью какого-то предмета: джентльмен просто вручал понравившейся незнакомке одну из наиболее подходящих по смыслу карточек-открыток.

Плюс такая карточка наглядно демонстрировала, что у ее владельца, скорее всего, водятся деньги, раз он может позволить себе тратиться на именные открытки для флирта.

А что насчет знаменитого языка цветов, цель которого, как считается, зашифровать свои намерения и отношение с помощью определенных цветов? Например, гиацинт по числу бутонов должен был «назначить» день встречи, а колокольчик по количеству цветков даже мог «уточнить» час свидания.

Вообще, ни один тайный язык не был так романтизирован, как селам, или язык цветов. Принято считать, что люди XIX столетия были настоящими знатоками неуловимого различия между белой и желтой лилией.

Язык цветов существовал и раньше и был особенно распространен на Востоке, однако именно в XIX веке он смог развиться до значимых масштабов, чему способствовало 2 причины.

Во-первых, именно в ту эпоху случился технологический прогресс в области производства архитектурного стекла. Это позволило знати сооружать оранжереи, способные вместить в себя абсолютно любые виды растений.

А так как уголь и труд были тогда достаточно дешевыми, аристократия могла отапливать крытый сад и поддерживать необходимую температуру круглый год, а также использовать наемный персонал для заботы об экзотических растениях, которые нуждались в тщательном уходе.

Во-вторых, всё та же острая необходимость выразить скрытые чувства. Внешние благопристойность и пуританская модель настойчиво диктовали чрезмерную избирательность как в речи, так и жестах, заставляющую не показывать естественные намерения.

Уже 1810 году французские издатели бросились выпускать цветочные словари. Однако чтобы составить полный комплимент из цветов, нужно было очень потрудиться. Ведь разные цветы требовали разного — и достаточного — количества времени на выращивание, а за некоторыми необходимо было отправляться за пределы страны. Поэтому уже в начале XIX века использование языка цветов заметно идет на спад.

Зато из языка цветов «вырастает» новый, более экономичный и простой способ стать ближе. Модная в XIX веке игра светских салонов Европы и России так и называлась «Флирт цветов», прототип современной «ролевой игры».

Однако в качестве «ролей» здесь выступали эмоциональные состояния (например, романтическая влюбленность, ревность и т. п.), в которых надлежало пребывать участникам. Эти состояния описывались короткими фразами типа «Ты прекрасна! Мое сердце больно тобою!», «Я полюбил Вас с первого взгляда, но Вы разочаровали меня. Даю Вам еще одну попытку» и т. п.

Каждый из гостей получал картинку с изображением и названием того цветка, роль которого он будет исполнять в этот вечер. Значения цветов приводились в таблице. Отдельно существовала еще тайная «таблица соответствий «Ты и я», которая предписывала, кто с кем должен стать парой (например, роза–мимоза, ландыш–василек).

Таким образом, то, что считается флиртом сейчас, раньше не вызвало бы ничего, кроме открытого возмущения. Чем свободнее становились правила поведения между полами, тем быстрее отпадала необходимость в зашифрованном поведении. Не исключено, что эпоха приложений для свиданий изменит общественное сознание так, что скоро флирт станет казаться атавизмом.