Литература травмы. Как французские писатели учат читателей переживать травматические события

На смену культуре бега пришла культура остановки и размышлений. В наше время попытка понять, принять и «проговорить» свои чувства, сидя на приеме у психотерапевта, становится нормой. И литература чутко улавливает эти веяния.

Современные авторы начали говорить о личной травме недавно, но настолько выразительно, что сегодня акты письма и чтения, помимо прочего, выполняют еще и терапевтическую функцию. Французская литература лечит и помогает — словом, делает жизнь лучше.

Так о чём же эти «исцеляющие» произведения и кто их пишет?

Как появилась литература травмы

Во французской литературе эта тема не нова, но раньше речь шла скорее о травме коллективной — об исторических болезненных эпизодах, искалечивших судьбы многих людей (холокост, войны, деколонизация).

Яркий пример — «Боль» (1985) Маргерит Дюрас. В книге события Второй мировой показаны сквозь призму личной истории писательницы: в 1944 году арестовали ее мужа, и о дальнейшей его судьбе ничего не известно.

Постепенно травма закрепляется в центре сюжета французских произведений — и с 1980 года их спектр «плавно и автономно», по определению Александра Жефена, смещается в область приватного.

Настоящий бум жанра в этой стране наступил в начале 2000-х. Появились целые серии произведений, часто автобиографического характера, где в конце герой излечивается от пережитого. Возвращение к травматическому опыту и его осмысление — главная черта такой литературы, быстро завоевавшей популярность у массового читателя.

Роман становится главным жанром. Нашумевшие произведения о травме заполняют прилавки, их переводят на иностранные языки, по ним ставят спектакли, пишут сценарии к фильмам.

Перелом: десакрализация фигуры писателя

Десакрализация личности писателя ознаменовала новый этап в развитии литературы. Автор перестает быть неприкасаемой фигурой. Это обычный человек, который любит, ненавидит, переживает неудачи, предательство, расставания, депрессию, выходит из нее — и решает написать об этом. Писатель всячески показывает свою уязвимость, тем самым давая понять, что он такой же, как и мы.

Как правило, повествование ведется от первого лица. Когда автор говорит: «Сейчас я расскажу, что со мной произошло…» — он задает произведению тон предельно доверительной беседы, в которой всё достоверно: и события, и чувства. А читателю, в свою очередь, не терпится узнать, как писатель пережил депрессию или болезненное расставание.

Эта литература делает акцент на личном травматическом опыте, повествует о хрупких героях, о «невидимках»: больные, изможденные и нечестивые, они наделяются голосом и получают возможность говорить. Искусство в очередной раз пытается «починить» мир, найти инструкции по выживанию и помочь нам чувствовать себя немного лучше в череде повседневных забот и волнений.

О телесном травматическом опыте в таком ключе первыми высказались женщины. Они затронули табуированные темы: потеря невинности и неудачный секс («Воспоминание девочки» Анни Эрно), аборты (ее же «Событие»), изнасилование («Кинг-Конг-теория» Виржини Депант).

Современные французские писательницы не побоялись обнажить часть себя и заявить: «Я сделала аборт» или «Я пережила изнасилование». В какой-то момент им стало трудно молчать. Возникла потребность «выпотрошить» себя, чтобы перенести болезненные воспоминания на бумагу.

Их «я» принимает новую этику с ее установками: будь собой, не стесняйся говорить об этом! В соцсетях набирает популярность движение #янебоюсьсказать, где люди делятся своим опытом, пытаясь вывести ту или иную проблему в медийное поле и сделать ее более доступной для обсуждения. Слово становится оружием и инструментом борьбы со страхом.

Так, Виржини Депант и Эдуар Луи рассказывают о пережитом изнасиловании. Дельфин де Виган пишет о том, как победила анорексию, а Анни Эрно — как сделала незаконный аборт в 1963 году.

Изнасилование

Эдуар Луи «История насилия»

2016

Роман не переведен на русский, но есть англоязычная версия.

«Сначала мне было страшно от произошедшего со мной, страшно от того, что я пережил, страшно об этом писать…» — признается Эдуар Луи в интервью La Grande Librairie по поводу выхода своей книги «История насилия» в 2016 году.

Его дебютный автобиографический роман «Покончить с Эдди Бельгёлем» (2014) принес начинающему писателю мировую известность. Этот робкий, застенчивый юноша 28 лет быстро стал голосом своего поколения.

Луи рассказывает о том, как непросто быть мальчиком с женоподобными манерами в обществе, где не любят «гомиков», об издевательствах в подростковом возрасте со стороны сверстников и внутри семьи.

В романе описываются реалии маленьких деревень, где царят бедность и алкоголизм, а социальный детерминизм сильнее личных устремлений. И поколение за поколением молодые девушки вынуждены бросать учебу и работать на кассе, а мужчины сразу после школы идут на завод. Героя дразнят Эдди, а фамилия Бельгёль в переводе с французского означает «смазливая мордашка».

Эдди решает сбежать от такой жизни и поступает в лицей в Амьене, где ему открывается другое общество с иными культурными кодами, а затем и в Высшую нормальную школу. Его жизнь кардинально меняется. Как говорил сам писатель, «из Пикардии уехал Эдди Бельгёль, в Париже поселился Эдуар Луи». Книга получила восторженные отзывы критиков и уже переведена на 20 иностранных языков.

В 2016 году в издательстве Seuil вышел его второй автобиографический роман «История насилия», в котором Луи описывает эпизод из собственной жизни.

Возвращаясь с предрождественской вечеринки у друзей, Эдуар знакомится с молодым кабилом по имени Реда. Он очень красив и не отстает от главного героя, напрашиваясь к нему домой. Тот сдается, сбитый с толку красотой своего нового знакомого. Они проводят ночь вместе в его маленькой студии. Утром Эдуар замечает пропажу телефона и задает вопрос Реде. Тот становится агрессивным, угрожает оружием, душит и насилует парня, а затем исчезает.

Повествование ведется от лица сестры писателя. Эдуар время от времени вносит коррективы — в оригинальном тексте они выделены курсивом. Клара рассказывает мужу свою версию произошедшего с братом, а сам автор становится случайным свидетелем ее интерпретаций, подслушивая за дверью соседней комнаты.

Действие романа происходит апостериори: Эдуар пытается понять, почему это случилось с ним. Он в деталях описывает подачу заявления об изнасиловании, прохождение медицинского освидетельствования, анализирует свои действия, поведение насильника, полиции, медсестер, друзей.

Ему кажется, что, когда окружающие узнают о случившемся, каждый пытается интерпретировать эту историю на свой лад. Но, рассказанная устами другого, она становится лживой. И Эдуар решается изложить свою, подлинную версию.

«История насилия» — это пролистывание одного за другим собственных воспоминаний в попытке установить причинно-следственные связи. Автору удается выразительно передать чувство непонимания и потерянности, когда мы остаемся один на один с собственной травмой: с телом, ноющим от боли; с запахами, «оставшимися в носу»; с учащенным сердцебиением при виде смуглых мужчин на улице или в метро; с потрясением и антидепрессантами; с расизмом и жестокостью, которые приходят после.

Герой не выдерживает: он начинает врать самому себе и говорить, что с ним всё в порядке, — ложь не раз выручала его в этой жизни. Эдуар Луи честно пишет в конце романа:

«Мое выздоровление наступило благодаря возможности отрицать реальность» [«Ma guérison est venue de cette possibilité de nier la réalité». — Перевод Кати Тарасюк. — Прим. ред.].

Вероятно, речь здесь идет не только о самовнушении и самообмане — автор стремится «разотождествить» себя и эпизод из прошлого.

Эти слова Луи как нельзя лучше отражают суть его литературного замысла: история Эдуара, рассказанная Кларой, становится для героя «чужой». Только так, через другого, ему удается пережить изнасилование и унижение.

А самому Луи такая оригинальная форма и композиция повествования помогает написать правду о себе.

Виржини Депант «Кинг-Конг-теория»

2006 (на русском — 2019)

Виржини Депант — ярая феминистка, которая не раз эпатировала публику, словно намеренно провоцируя критиков всех мастей. Она жила по принципам панк-рок-культуры: алкоголь, наркотики, рваные колготки, музыка и прочие земные радости. На заре своей юности Виржини на протяжении двух лет периодически занималась проституцией.

В 1999 году вышел ее первый скандальный роман «******[Отымей] меня», после которого она стала той самой Виржини Депант — известной французской писательницей.

Но, даже достигнув успеха, эпатажная феминистка не изменила своих взглядов и осталась пацанкой и защитницей «невидимок»: порноактрис, бомжей, проституток. О них не принято говорить в приличном обществе, на литературном вечере, а «нормальный человек», столкнувшись с такими персонами на улице, обычно обходит их стороной.

Сборник эссе «Кинг-Конг-теория» опубликовало издательство Grasset в 2006 году. В каждом из них рассматривается отдельная социальная проблема, связанная с женщиной, ее телом и сексуальностью. Депант посвятила свою книгу трем французским порноактрисам: Карен Бах, Рафаэле Андерсон и Корали Чинь Тхи.

Сборник открывает своеобразный манифест, в котором автор как бы заключает договор с читателем:

«Я пишу от уродок и для уродок, для старух, пиздолизок, фригидных, недоебанных, психованных, истеричек, для всех, кто не котируется на рынке хороших телок. Хочу сразу внести ясность: я не собираюсь ни ныть, ни каяться. Я бы не променяла свое место ни на чье другое, потому что, на мой вкус, быть Виржини Депант интереснее всех прочих занятий на свете».

В эссе «Такую развратную женщину невозможно изнасиловать» писательница возвращается в июль 1986 года. Ей было 17 лет, и они с подружкой добирались автостопом в Нанси из Лондона, потому что все деньги «просрали». Глубокой ночью на заправку подъезжает машина. Девчонки садятся внутрь, и, «как только захлопнулись двери, [они] поняли, что сделали глупость».

Депант пишет, что поначалу старалась не говорить о произошедшем, а когда всё же пыталась, не произносила слово «изнасилование»: «…„напали“, „зажали“, „попала“, „дерьмовый случай“ — что угодно… Дело в том, что, пока агрессия не названа по имени, она лишена конкретики…»

В первые годы после изнасилования Депант много читает о тюрьме, абьюзе, наркотиках, болезнях, но «эта ключевая, фундаментальная травма… не вошла в литературу».

Какое-то время она скрывала свою историю, потому что знала, что ее обвинят в произошедшем. Но желание высказаться берет верх, и Виржини Депант всё же решает об этом написать:

«Изнасилование для меня отличает прежде всего его навязчивая неотступность. Я всё время к нему возвращаюсь. Вот уже двадцать лет, всякий раз, как мне кажется, что я с этим покончила, я возвращаюсь к нему. И говорю о нем разные, противоречивые вещи. Романами, рассказами, песнями, фильмами. Всё время воображаю, что смогу однажды с ним покончить. Ликвидировать событие, выпотрошить, исчерпать.

Это невозможно. Оно — основа. Основа писательницы Виржини Депант, основа женщины Виржини Депант… Изнасилование одновременно уродует и создает меня».

Ее слог жесткий, едкий, интимный. Здесь вы не найдете изящных и продуманных литературных форм Эдуара Луи. Депант не боится называть вещи своими именами и высказывать мнение в привычной для нее манере: нагло и задиристо, по-пацански.

Откровенный тон повествования в «Кинг-Конг-теории» подкупает. Хотя при чтении возникает чувство, что Депант пишет о бунтарском прошлом, чтобы в очередной раз шокировать критиков и подогреть интерес аудитории к своим книгам. Жажда внимания не дает ей покоя. И это логично: романы должны продаваться и приносить деньги.

Однако под маской «мне наплевать на ваше мнение» скрывается ранимая личность, которую изрядно потрепала жизнь. Виржини, как и всем, хочется быть понятой и принятой — уж слишком внимательно она разбирает негативные отзывы о ее творчестве.

Аборт

Анни Эрно «Событие»

2000

Роман не переведен на русский язык.

Начало жизненного пути Анни Эрно чем-то напоминает биографию Эдуара Луи. Ее семья принадлежала к рабочему классу, но, вопреки заложенной с рождения программе, девушка окончила университет, в молодости преподавала литературу в лицее, потом перешла на дистанционную работу и начала писать.

Произведения Анни Эрно автобиографичны. В них находят отражение разные эпизоды из ее жизни: детство, отношения в семье, становление личности и карьера, осмысление собственной сексуальности, первого секса, рака груди, деменции и смерти матери из-за болезни Альцгеймера.

В «Событии» писательница решается рассказать о незаконно сделанном аборте в 1963 году, когда ей было 24.

Это роман в романе: повествование ведется от первого лица в настоящем времени. Эрно рассказывает, как пишет произведение, возвращаясь в воспоминаниях к событиям тридцатилетней давности.

Будучи студенткой литературного факультета, она переспала с парнем. Опасаясь ВИЧ-инфекции, Эрно пошла сдавать кровь. Результат был отрицательным, но доктор сообщил ей о беременности.

Девушка точно знала, что ребенка не оставит: это не входило в ее планы. Начался поиск того, кто помог бы ей подпольно сделать аборт.

Всё это происходило за четыре года до легализации противозачаточных и за 12 лет до принятия «закона Симоны Вейль» о прерывании беременности. Случившееся будущая писательница пережила одна от начала до конца в полной тишине: аборты были вне закона.

Анни Эрно долго не решалась рассказать об этом:

«…наступила некая внутренняя тишина. Есть что-то такое, что висит, как гиря, на всём, что является частью женского опыта, который очень трудно выразить словами…»

Вероятно, воспринимая аборт как телесное унижение, женщина заносит это событие в «черный список» и пытается поскорее о нем забыть. Но такое не стирается из памяти.

Писательнице понадобилось 35 лет, чтобы мысленно вернуться в прошлое и еще раз пережить произошедшее, облекая чувства и ощущения в литературную форму. В конце произведения Эрно говорит:

«Я закончила описывать то, что кажется мне общечеловеческим опытом, опытом жизни и смерти, времени, морали и запрета, закона, опытом, прожитым от начала до конца через тело».

В тексте не встретишь слова «ребенок» — только «что-то», «нечто поселившееся в моем теле», «плод». Эрно не конкретизирует то, что обитает внутри нее. В каком-то смысле она отрешается от своего тела, но именно это отчуждение, как кажется, и помогло ей пройти нелегкое испытание, когда пришлось нарушить нормы не только закона, но и собственной морали.

Анорексия

Дельфин де Виган «Дни без голода»

2001

Роман не переведен на русский язык.

«Это произошло постепенно… Она совсем не заметила. Она не могла сопротивляться.

Она помнит взгляды людей, страх в их глазах. Она помнит то движущее чувство силы, которое позволяло ей голодать всё дольше и дольше, повышая болевой порог.

В ломке тело летает над тротуарами. Позже: падения на улице, в метро и бессонница, сопровождающаяся голодом, который уже невозможно распознать.

А потом в нее вошел холод, невообразимый. Тот холод, который говорил, что она достигла предела и что она должна сделать выбор между жизнью и смертью».

Лор попала в госпиталь в критическом состоянии: при росте 175 сантиметров пациентка весила 36 килограммов. Она провела на больничной койке три месяца и не могла стоять, сидеть, кости коленей стукались одна о другую через простыни, пульс практически отсутствовал. Ее кормили через зонд. Лор буквально ощущала смерть в животе. Она доверилась психиатру, который сказал ей прийти. Это было давно, но героиня не устает повторять: «Он спас мне жизнь».

Автобиографический роман «Дни без голода» Дельфин де Виган — история об очень хрупких людях, которые в попытке контролировать всё теряют контроль над жизнью. Это произведение о тяжелом психическом заболевании — нервной анорексии.

Действие романа разворачивается за закрытыми дверями психиатрической лечебницы. 19-летняя Лор приходит туда по собственной воле и выписывается спустя три месяца, когда ее вес достигает 50 килограммов.

Там она знакомится с людьми, страдающими от расстройств пищевого поведения. Есть среди них и постоянные пациенты, которые ложатся на лечение снова и снова. Их истории похожи: в какой-то момент они перестали есть, и голод позволил им почувствовать безграничную власть над собственным телом.

Во время чтения романа Дельфин де Виган постоянно хочется взять Лор за руку, обнять и сказать, что всё будет хорошо. Героиня боится, что не справится. Когда девушка набирает вес, она ненавидит свое «жирное» тело, которое больше не контролирует. Ее приводит в бешенство собственное отражение. Лор не раз была готова бросить лечение и уйти, но понимает, что, сделав это, больше не вернется туда живой.

В день перед выпиской она пишет единственную фразу: «Мне страшно». И выходит. Ее быт постепенно налаживается, Лор возвращается к прежней жизни.

«Этот год оставил ей неизгладимый след, безболезненный шрам. Это цена, которую она заплатила».

В отличие от произведений Луи, Эрно и Депант, где герои переживают телесный травматический опыт в одиночестве, в «Днях без голода» Лор окружена людьми. Она находится под присмотром врача и медсестер, заглядывает в гости к другим пациентам, к ней приходят друзья. Только отец и психически больная мать ее редко навещают.

В интервью Дельфин де Виган всегда уточняет, что пишет фикцию. Две ее книги «Дни без голода» и «Отрицание ночи» (2011), где повествуется о биполярном расстройстве матери, — романы с автобиографическими нотками. Но в терапевтических свойствах письма Виган сомневается:

«Ты не пишешь, чтобы избавиться от чего-то. Работая над книгой „Дни без голода“, я отошла на необходимое расстояние от темы, без этого дистанцирования акт письма невозможен. На самом деле, когда знаешь, что тебя опубликуют… ты подвергаешь текст цензуре. В моих книгах очень много того, о чём я не рассказала, потому что мне это казалось слишком мрачным, слишком опрометчивым, мне казалось, что всё заходит слишком далеко. Кроме того, каждый ставит точку там, где считает нужным…»

Последняя фраза как нельзя лучше резюмирует вышесказанное. Писатель упаковывает личный опыт в литературную форму, красиво обрамляя словами порой чудовищные явления.

---

У каждого из авторов своя манера повествования. Объединяет их только то, что все они решили поделиться личным травматическим телесным опытом. Кому-то процесс письма позволил приблизиться вплотную к произошедшему, а другим, наоборот, отойти на нужное расстояние.

Некоторым людям такие книги действительно помогут пережить изнасилование, аборт, болезнь. Ведь они показывают, что ты не одинок в своем несчастье и что человек способен преодолеть даже самую острую боль — не только телесную, но и душевную. Остается надеяться, что эти знаковые книги в скором времени будут переведены и доступны для русскоязычного читателя — и тогда, возможно, мы научимся у французов не бояться таких личных тем.