Христианство зародилось две тысячи лет назад в восточной провинции Римской империи (территория современных Израиля и Палестины). Быстрое распространение новой и поначалу маргинальной религии стало возможным благодаря империи: дороги, торговые пути, общий язык населения способствовали перемещению идей. Однако никакой обобщенной идеи гомосексуальности и гетеросексуальности в те времена еще не существовало.

Сексуальность в Древнем Риме (как и в Древней Греции) не была связана исключительно с браком или романтическими отношениями. Но сексуальность всегда была связана с доминированием.

Как пишет Фрэнсис Мондимор в «Естественной истории гомосексуальности»: «Далекие от того, чтобы быть взаимным опытом, сексуальные действия всегда обладали определенной направленностью. Секс был чем-то, что кто-то делал с другим, и анатомический императив диктовал, чтобы этот „кто-то“ был мужчиной (точнее, пенисом)». Поэтому в римскую эпоху свободный мужчина мог заниматься сексом:

• со своей женой;

• с рабами обоих полов;

• с военнопленными;

• с секс-работниками и работницами.

Табуированным считался секс с замужними женщинами, дочерьми и сыновьями свободных людей, мужчинами равного статуса. Первое представляло собой покушение на чужую собственность, второе — унижение либо партнера, либо себя.

Эти представления нашли отголоски в редких древнеримских текстах о женской гомосексуальности: античные авторы считали, что в гомосексуальных контактах одна из женщин должна выполнять «мужскую» роль, используя дилдо или иные инструменты.

В сексуальной жизни древних римлян пол партнера не был чем-то важным. Дозволенность сексуальных отношений определялась, в первую очередь, социальными статусами участников.

Гомосексуальность в Иудее

Христианская сексуальная этика первых веков формировалась в условиях древнеримской империи, но многое позаимствовала из религии иудеев. По сей день христианская этика фундаменталистов основана на книге Левит Ветхого Завета, которая регулировала религиозную жизнь иудеев. Так, осуждая гомосексуальность фундаменталисты ссылаются на XVIII главу книги Левит, где сказано:

«Не ложись с мужчиною, как с женщиною: это мерзость».

В этой же книге запрещается секс во время менструации, идолослужение, гадания, свинина и некоторые другие виды мяса. Эти запреты должны были отделить народ Израиля от остальных народов, чтобы не допустить смешения этносов и проникновения языческих практик:

«По делам земли Египетской, в которой вы жили, не поступайте, и по делам земли Ханаанской, в которую Я веду вас, не поступайте, и по установлениям их не ходите».

Современные христиане игнорируют часть древних запретов, объявляя их «устаревшими», но продолжают выборочно соблюдать некоторые — например, запрет на однополые отношения.

Но что именно запрещает библейский стих «не ложись с мужчиною, как с женщиною»? Языческую храмовую практику? Унижение мужчины пенетрацией? Пролитие семени без зачатия? Последнее, кстати, осуждалось и иудейской религией.

Мы мало знаем о повседневной сексуальной жизни древних иудеев. Однако достоверно известно, что единобожие у евреев исключало ритуальную проституцию — в отличие от остальных провинций Римской империи, где та оставалась элементом языческих культов плодородия.

Мог ли свободный мужчина вступать в связь с рабом? Тоже вряд ли: рабство не было столь распространенным явлением в Иудее, а рабы находились в более мягких условиях, чем в остальных частях империи. Если жена не могла родить ребёнка, мужчина мог взять себе наложницу для продолжения рода.

В целом иудеи были гораздо более сдержанными в проявлениях сексуальности, чем многие другие народы Римской империи.

Раннее христианство

Самыми ранними упоминаниями гомосексуальности у христиан считаются послания апостола Павла, они же — самые ранние христианские тексты. В его письмах есть три гомофобных отрывка:

Послание к Римлянам 1:24-27

«Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца, Который благословен во веки, аминь. Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение».

1 Послание к Коринфянам 6:9-10

«Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют».

1 Послание к Тимофею 1:9-10

«Зная, что закон положен не для праведника, но для беззаконных и непокоривых, нечестивых и грешников, развратных и оскверненных, для оскорбителей отца и матери, для человекоубийц, для блудников, мужеложников, человекохищников, (клеветников, скотоложцев,) лжецов, клятвопреступников, и для всего, что противно здравому учению».

Чтобы понять истоки подобной ненависти, придется углубиться в психологию самого апостола. Павел был ревностным иудеем и гонителем христианства до тех пор, пока не пережил мистическую встречу со Христом и не обратился в новую веру. После этого он стал столь же ревностным последователем христианства и избрал своей миссией благовестие язычникам. Апостол-прозелит не был женат, не имел детей и других призывал к тому же.

В седьмой главе Послания к Коринфянам он говорит: «Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться, как я. Но если не [могут] воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться».

Отрицание ценности брака было свойственно раннехристианским общинам, которые ожидали скорого пришествия Христа и оставляли ради этого любые мирские заботы.

Для понимания смысла важен и характер самих посланий. Это были письма, адресованные конкретным общинам и лишь значительно позднее — в IV веке — вошедшие в канон христианских текстов. Зачастую послания продолжают ранние дискуссии, отвечают на нужды конкретной общины (поэтому послания часто противоречат друг другу), и не представляют собой стройной богословской системы.

Контекст исключительно важен для понимания любого религиозного текста. Например, в Послании к Римлянам Павел связывает гомосексуальные практики с идолопоклонством — вполне в иудейском духе. Читая послание Коринфянам, мы даже толком не знаем о чем идет речь.

Слова, переведенные как «малакии» (μαλακοι) и «мужеложники» (αρσενοκοιται), придуманы самим Павлом и встречаются только в его текстах.

Возможно, речь идет о храмовых сексуальных практиках, возможно — о насилии. Отождествление этих слов с современным понятием гомосексуальности некорректно. В послании к Тимофею используется тот же неологизм Павла «арсенокоитай», что переведено, как «мужеложники».

Кстати, впоследствии это слово использовалось Отцами Церкви в очень разных значениях: Иоанн Златоуст в IV веке приравнивает его к педерастии. Но патриарх Иоанн IV Константинопольский в VI веке применил этот термин для обозначения анального гетеросексуального секса: «некоторые мужчины даже совершают грех арсенокоитай с женами».

Средние века

Средневековье — сравнительно «классическая» христианская эпоха, время, когда христианские требования и предписания обретали силу закона. Особенно внимательно христианство относилось к сексуальности и сексуальным практикам. Любые практики вне брака и деторождения объявлялись греховными.

В эпоху раннего средневековья появляется термин «содомия», под которым понимался целый комплекс практик: сексуальные отношения с язычниками и иудеями, мастурбация, анальный и оральный секс, секс с животными, прерванный половой акт и даже секс для удовольствия.

Но как же так получилось, что от практически бисексуального общества римский мир (в широком смысле, включая колонии) обратился к столь строгим нравам, где сексуальность контролировалась и ограничивалась вплоть до разрешенных поз?

Здесь есть несколько нюансов.

Во-первых, значительную роль сыграло принятие христианства как государственной религии Римской империи в 380 году. Если раньше сексуальная да и вообще частная жизнь граждан мало волновала власти, то теперь всё изменилось: религиозные запреты обретали силу гражданского закона.

Первые законы против гомосексуальных практик появились в 342 и 390 годах, и наказывали мужчин, «выполняющих женскую роль» в сексуальных актах.

Во-вторых, перемены не были столь быстрыми, распространение христианства затянулось на несколько веков, и во многих регионах сексуальная свобода сохранялась очень долго. Уголовное преследование за гомосексуальные практики в странах Западной Европы появилось только в XIII веке, в эпоху позднего средневековья (а в России вообще только в XVIII веке — в качестве механической копии тогдашних европейских норм).

Джон Босуэлл в своем монументальном труде «Христианство, социальная толерантность и гомосексуальность» отмечает, что XI и XII века были периодом высокого уровня терпимости не только по отношению к гомосексуалам, но и вообще ко многим группам, которые потом подверглись остракизму: иудеям, мусульманам, инородцам. Церковь больше волновало безбрачие священников, чем их гомосексуальные связи, не говоря уже о мирянах.

Святой Петр Дамиани в 1051 году написал «Книгу Гоморры» — обличение священников, которые имели любовников и избегали наказания, исповедуясь у таких же гомосексуальных священников (да, «гей-лобби» существовало уже тогда).

Папа Лев IX спустил работу на тормозах, а его преемник Александр II вообще обманным путем выманил труд, чтобы никогда не возвращать.

В-третьих, уже с IV века возникает монашество, которое станет одним из самых важных акторов общественной сексуальности эпохи Средневековья. С VI века появляются требования целибата (безбрачия) для священников.

Основная религиозная и идеологическая (а очень долго — и политическая) власть оказалась сосредоточенной в руках мужчин, отказавшихся от секса.

Страх перед собственными желаниями привел к совершенно фантастической по масштабам мизогинии и отрицанию сексуальности как самоценной части жизни человека. Отныне она должна была служить только целям размножения исключительно в браке. Даже мужские измены наказывались отлучением от причастия.

Монастыри — рай для гомосексуалов?

Любопытно, что давление церкви и монастырей на сексуальность создавало питательную среду для гомосексуалов. До нас дошло огромное количество стихотворений, писем и других текстов, написанных монахами и имеющих яркий гомоэротический подтекст.

Будущий святой Ансельм Кентерберийский (XI век) писал другому монаху:

«Брат Ансельм Гилберту, брату, другу, возлюбленному (dilecto dilectori)… Твоя ласка — это большой дар, но она не может успокоить мое опустошенное сердце, желающее твоей любви. Даже если ты пришлешь мне каждый аромат, каждую частицу металла, каждый драгоценный камень — это не сможет восполнить моей потери, если только часть души моей не вернется ко мне <…> Ты распознал мою любовь к тебе, а я не сразу. Наша разлука показала мне, как сильно я люблю тебя; человек не в силах различать добро и зло, если не сталкивался с ними в жизни. Без опыта разлуки с тобой я не понимал, как радостно быть с тобой и как горько — без тебя. После нашего расставания ты нашел себе другую компанию, кого-то, кого ты любишь не менее, а может, и более, чем меня. А я потерял тебя, и нет никого, кто мог бы занять твое место. Ты можешь наслаждаться своим утешением, а мне остается лишь разбитое сердце».

До нас также дошло письмо монахини XII века, адресованное другой женщине:

Где взять мне силу, чтобы вытерпеть это,

Чтобы вынести отсутствие твое?

О, разве я владею силой камня,

Чтобы твоего дождаться возвращенья?

Я, день и ночь страдающая,

Как будто потеряла руку или ногу?

И всё, что столь пленительным казалось,

Мне без тебя не краше грязи под ногами,

Я слезы лью, как прежде улыбалась,

Из сердца радость навсегда ушла.

И, вспомнив поцелуи, что ты дарила мне,

И как ты с нежными словами ласкала мои маленькие груди,

Хочу я умереть, тебя не видя.

Что я могу еще сказать?

Возвращайся домой, моя сладкая любовь!

Не дли пути,

Знай, твоего отсутствия не вынести мне боле.

Прощай,

И помни обо мне.

Но в XIII и XIV веках начались активные преследования гомосексуалов, как среди мирян, так и среди монашествующих. Босуэлл и другие историки полагают, что основанием для изменения «политики партии» стало несколько факторов:

• рост социальной напряженности после неудачных крестовых походов и социального расслоения;
• усложнение структуры общества;
• усиление и централизация власти ( в том числе церковной).

Все это привело к любопытному явлению церковной бюрократии — количество указов, декретов и положений выросло в 30-40 раз.

Была даже разработана иерархия сексуальных грехов. Понятие «содомии» было разделено на две группы: противоестественные и естественные прегрешения. К естественным относились измены, изнасилования, инцест (все, что могло привести к зачатию). К противоестественным — мастурбация, анальный и оральный гетеросексуальный секс, гомосексуальные практики и скотоложество.

1. Единственно допустимый вариант — секс в браке с целью продолжения рода;
2. Секс в браке без зачатия — греховно, но терпимо. Покаяние, год без причастия и все хорошо;
3. Секс без брака, но с зачатием — чуть более греховно, но поправимо в случае вступления в брак;
4. Секс без брака и без зачатия;
5. Гомосексуальные практики.

В огне святой инквизиции

Особый церковный суд для борьбы с ересью — инквизиция — была учреждена в 1215 году папой Иннокентием III и достигла своего пика в 1478 году с появлением печально известной испанской инквизиции. «Довеском» к обвинениям в колдовстве и ереси часто шли и однополые сексуальные контакты.

В содомии обвиняли богомилов — сторонников антиклерикального течения из Болгарии X века, которые оказали влияние на французских катаров. На старофранцузском их называли «boulgre» (болгары), в английском это слово трансформировалось в «bugger», которое до сих пор имеет два значения «еретик» и «содомит».

Еще один известный пример — разгром ордена тамплиеров. Их обвиняли в идолопоклонстве и гомосексуальных практиках инициации. Король Франции Филипп IV Красивый изрядно задолжал ордену и решил избавиться от влиятельных храмовников при поддержке Папы Климента V. Единственным способом было обвинение в идолопоклонстве, а гомосексуальные практики стали удобным «доказательством» наряду с осквернением креста личными визитами сатаны.

Впрочем, испанскую инквизицию интересовали, в основном, принудительные однополые контакты, добровольный секс карался крайне редко. Иными словами, преследовались именно акты насилия.

Реформация? Не для гомосексуалов

Реформация 1517 года и последовавшая за ней волна религиозных и политических изменений серьезно изменили европейские взгляды на церковь. Отныне священникам можно было жениться, из храмов исчезли украшения и иконы, миряне получили больше прав в своих приходах, Библия была переведена на национальные языки.

Увы, протестанты относились к гомосексуалам едва ли не хуже, чем католики. Лютер усвоил католическое отношение к однополым практикам как «противоестественному греху». Именно после реформации в Англии появилась смертная казнь за содомию (1533 год). Реформированные голландцы продолжали сжигать гомосексуалов на кострах. Вскоре законы против гомосексуальности ввели и в колониях.

Реформация изменила одну важную вещь — отношение к сексуальности как таковой. Да, ее можно было реализовывать только в браке, но она уже не рассматривалась, как что-то грязное и греховное.

Более того, именно после Реформации теологи стали уделять внимание романтическим отношениям в браке и сексуальности для взаимного удовольствия партнеров.

Пуританский богослов Уильям Перкинс писал:

«Ошибаются те, кто придерживается позиции, что интимные отношения мужа и жены не могут быть без греха, если не совершаются для рождения детей».

Другой пуританин Томас Хукер пояснял:

«Мужчина, чье сердце принадлежит любимой, видит сны о ней ночью, держит ее образ перед глазами, когда бодрствует, в раздумьях о ней за столом, идет как бы с ней по дороге, и говорит с ней, куда бы ни пришел. Она в его сердце, и он доверяет ей, что заставляет всех признать, что поток его чувств, как могучее течение, бежит с полной силой и мощью».

Пуритане рассматривали супружескую обязанность интимной близости настолько серьезно, что недостаток «должного благорасположения» со стороны партнера мог быть основой для церковного взыскания. Был, по крайней мере, один случай отлучения мужа от церкви за «пренебрежение женой», с которой тот долго не имел близости. Иными словами, сексуальности вернули радость, но заключили в рамки моногамного союза.

Современный брак, основанный на романтической любви, близости и дружбе двух равноправных партнеров — это наследие Реформации.

Революция? Для гомосексуалов

Моральный авторитет церкви зашатался в эпоху Просвещения и окончательно рухнул во Франции во время революции 1789-1799 годов. Была объявлена свобода вероисповедания, а наказание за гомосексуальные практики — упразднено.

В ряде стран был принят уголовный кодекс Наполеона, где не было наказания за однополый секс: гомосексуальность была декриминализована в Баварии, ряде королевств Италии, а также в Нидерландах.

Снижение авторитета церкви и научно-технический прогресс привели к другому явлению — медикализации гомосексуальных практик, которые начали рассматриваться не только и не столько как грех, сколько как психическая болезнь. В XIX веке вышел своеобразный медицинский бестселлер Рихарда Крафт-Эбинга «Psychopatia Sexualis», описавший в качестве отклонений и гомосексуальные практики.

Наконец, появилось само слово «гомосексуальность» из памфлета австрийского писателя Карла Кертбени (1869 год), которым мы пользуемся до сих пор.

Ему предшествовал термин «урнинг», придуманный Карлом Генрихсом Ульрихсом, одним из первых гомосексуальных активистов.

XX век: фундаменталисты и освобождение

Начало XX века стало эпохой противоречивого отношения к гомосексуальности: с одной стороны однополые отношения были декриминализованы во многих странах, а в начале века даже существовали развитые гей-субкультуры в Париже, Петербурге и Берлине. С другой стороны, именно тогда возникает религиозное течение, которое до сих пор является самым последовательным и непримиримым противником ЛГБТ-движения, — фундаментализм.

Фундаментализм — это в первую очередь ряд характеристик, свойственных христианам разных конфессий и последователям других религий. Есть конфессии, для которых фундаментализм является краеугольным камнем — пятидесятники, баптисты, некоторые движения харизматов. Фундаменталисты отличаются верой в непогрешимость и богопродиктованность Библии, искупление замещением («Христос умер за наши грехи») и верой в близость второго пришествия.

Фундаменталисты противостоят гей-движению не только на Западе: недавние исследования центра Pew показали, что от 75 до 99% пятидесятников и харизматов в Африке и Латинской Америке негативно относятся к гомосексуальности. А их там от 35 до 50% населения, это сотни миллионов людей.

Для фундаменталистов характерно стремление ограничить личную свободу вообще: они выступают против добрачных сексуальных отношений, абортов, прав женщин и транс*людей, ювенальной юстиции.

Но уже с середины XX века начинают появляться первые коммьюнити ЛГБТ-христиан, которые борются за принятие ЛГБТ-людей в церквях без каких-либо условий.

Рождение ЛГБТ-церквей

В 1968 году в США возникает Церковь Городского Сообщества (Metropolitan Community Church), которая первой признает духовные потребности ЛГБТ-людей и принимает их. Ее основатель Трой Перри, выходец из консервативной церкви, прошел длинный путь от отрицания собственной гомосексуальности до полного принятия себя.

Позже в США возникает ряд других ЛГБТ-христианских объединений, преимущественно конфессиональных: Аксиос для православных (1980), Ассоциация принимающих баптистов (1993), Интегрити (Епископальная церковь США, 1974), пресвитерианская «Больше света» (1974) и экуменическая GCN (2001), список далеко не полон.

В 1972 году возникает одна из старейших европейских ЛГБТ-христианских организаций — французская «Давид и Ионафан» (ее название отсылает к романтическим отношениям двух героев Ветхого Завета).

1. Когда кончил Давид разговор с Саулом, душа Ионафана прилепилась к душе его, и полюбил его Ионафан, как свою душу.
2. И взял его Саул в тот день и не позволил ему возвратиться в дом отца его.
3. Ионафан же заключил с Давидом союз, ибо полюбил его, как свою душу.
4. И снял Ионафан верхнюю одежду свою, которая была на нем, и отдал ее Давиду, также и прочие одежды свои, и меч свой, и лук свой, и пояс свой.

(Первая книга Царств 18:1-4)

25. Как пали сильные на брани! Сражен Ионафан на высотах твоих.
26. Скорблю о тебе, брат мой Ионафан; ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской.

(Вторая книга Царств 1:25,26)

В 1977 появляется немецкая группа «Гомосексуалы и церковь», позже к ним присоединяются десятки других организаций. Любопытно, что большая часть европейских групп — экуменические, то есть объединяют представителей разных христианских конфессий.

В 1982 году ЛГБТ-христианские группы Европы объединяются в Форум ЛГБТ-христианских групп, организацию, которая существует и поныне, работая над принятием людей вне зависимости от их сексуальности и гендерной идентичности.

В 2000 году появилась первая организация ЛГБТ-верующих в России Nuntiare et Recreare (Санкт-Петербург), затем — московская община «Свет мира».

Реакция православного сообщества

В России принято считать, что православная церковь негативно относится к гомосексуальности. Но это не совсем так.

Во-первых, православие не ограничивается Русской Православной Церковью: есть 14 автокефальных православных церквей, а также Американская и Канадская церкви, признаваемые автокефальными Московским Патриархатом. Да, большая часть православных живут в Восточной и Центральной Европе и полностью разделяют сложившееся в регионе отношение к гомосексуальности. Но есть и некоторые исключения.

Во-первых, гомосексуальность уже давно является предметом обсуждений и размышлений в западном православии, публикуются книги, статьи и заявления.

Во-вторых, всё новое оказывается хорошо забытым старым. Современные богословы в своих размышлениях о гомосексуальности часто опираются на труды виднейшего русского богослова Павла Флоренского, который в своей работе «Столп и утверждение истины» описывает идеал дружбы с гомофильным оттенком.

Важно понимать, что начало XX века подарило русскому православию целую плеяду глубоких и ярких мыслителей: Павел Флоренский, Сергий Булгаков, Владимир Лосский. Все они жили и работали в то время, когда сексуальность вообще и гомосексуальность в частности стали предметом интеллектуального интереса. Тот же Сергий Булгаков критиковал «Людей лунного света» Розанова в серии писем автору.

Что было бы, если бы русская православная полемика не прервалась революцией? Даже сейчас это тонкое и сложное философское наследие почти неизвестно в России.

В-третьих, помимо канонических (признанных) православных церквей есть и неканонические: Апостольская православная церковь, Украинская автокефальная ПЦ, Истинно-Православная Церковь, Русская Православная Автономная церковь (РПАЦ). Некоторые священники и публицисты этих церквей открыто выступают в поддержку ЛГБТ-людей, не видя в этом особой проблемы для православного богословия.

XXI век: перед лицом принятия

В начале XXI века многие христианские конфессии начали принимать в лоно церкви ЛГБТ-людей и даже рукополагать их: лютеранские церкви США, Швеции, Норвегии, Германии, Дании и Финляндии, Реформированная церковь Франции и Швейцарии, Епископальная церковь США (к которой принадлежали 11 из 43 президентов страны) и десятки других. Однако православные церкви, Римско-Католическая церковь и сотни пятидесятнических церквей до сих пор отказываются это делать.

Более того, многие протестантские конфессии даже не признают существования гомосексуальности как отдельной ориентации (впрочем, они не признают эволюции тоже).

Почему так получается?

Церковь всегда является и будет являться отражением того общества, в котором она укоренена.

Протестанты в США лучше относятся к гомосексуалам, чем протестанты Африки и Латинской Америки. Финские православные более терпимы, чем российские. Немецкому консервативному священнику не придет в голову нападать на ЛГБТ-прайд — в отличие грузинского.

Православные церкви Восточной Европы вынужденно проигнорировали сексуальную революцию шестидесятых, осмысление ужасов Холокоста и другие вызовы новейшего времени. Некоторый диалог ЛГБТ с православием всё же присутствует.

В этом году на русском языке впервые вышел сборник эссе православных богословов и активистов «Ибо я дивно устроен».

Наконец, консервативные церкви являются участниками культурных войн на почве традиционалистского реваншизма, которые разворачиваются не только в России и Восточной Европе, но и в Западной Европе, и США.

Чем же закончится этот конфликт? Сейчас правые активно набирают политический вес при непосредственной поддержке церквей по всей Европе. На повестке дня оказывается не только и не столько гомосексуальность, сколько вопросы миграции, права женщин и трансгендерных людей, трудовые права. Все это усугубляется экономической нестабильностью и обещающим вот-вот прийти экономическим кризисом.

Послевоенная концепция прав человека находится в кризисе и вызывает все больше скепсиса.

Знакомые нам европейский мир и глобальный баланс сил стремительно меняются, причем христианство остается постоянным фоном этих изменений.

С одной стороны, либеральные церкви Европы всё чаще говорят и действуют в защиту прав человека, с другой — консервативное христианство распространяется в странах Глобального Юга (Африка, Латинская Америка, Юго-Восточная Азия), ложась на благодатную почву бедности и отчаяния. Глобализация и миграция стирают границы, и Европа перестает быть комфортным «пузырем» для ЛГБТ-людей.

Так что мы еще увидим немало столкновений вокруг религиозных и «традиционных ценностей», и вряд ли этот конфликт будет исчерпан в ближайшие десятилетия. Но это не значит, что нужно сдаться.