Генетический эссенциализм: почему мы верим в генетику как в Бога и чего не расскажут о нас ДНК-тесты

Подбор тренировок и сортов вина по ДНК: потребительская геномика

Большинство сервисов ДНК-тестирования занимаются вопросами родословной и здоровья.

Но многие новые компании на рынке потребительской геномики можно отнести скорее к категориям «Cтиль жизни» или «ЗОЖ». Продукты, которые они продают, не всегда имеют под собой научную базу.

Например, одна компания предлагает пройти «генетический тест на врожденные таланты», призванный помочь ребенку в выборе будущей профессии и «повысить его шансы на успех в жизни». Эрик Топол и Эмили Спенсер из Научно-исследовательского института Скриппса предостерегают, что подобные лженаучные тесты не стоит воспринимать как безобидное развлечение, так как они подрывают доверие к серьезным ДНК-тестам, которые врачи используют при выборе лечения.

Рядовому потребителю бывает нелегко разобраться, какие из ДНК-тестов следует воспринимать всерьез. С одной стороны, крупные генеалогические компании вроде AncestryDNA и 23andMe, предоставляющие услуги по восстановлению родословной, нанимают настоящих ученых и оперируют научными данными, чтобы найти далеких предков клиента. В то же время не все их продукты в равной степени заслуживают доверия.

Когда 23andMe объявила о разработке совместно с Lark приложения, позволяющего клиентам получать персонализированные программы тренировок и рекомендации по питанию с учетом результатов ДНК-теста (то есть фитнес-продукта, который не подпадает под контроль Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США), многие генетики выразили обеспокоенность, что компания пошла по ложному пути.

Но в магазине также были приложения вроде Vinome, которое на основании ДНК-теста предсказывает, какое вино вам больше понравится. Helix позже объявила о намерении отойти от «потребительской» геномики.

Маркетинговые кампании сервисов, специализирующихся на потребительской генетике, отличаются не меньшей изобретательностью.

Во время чемпионата мира по футболу 2018 года, на который американская сборная не пробилась, 23andMe предлагала людям болеть за команду страны «своих предков», а AncestryDNA и Spotify запустили совместный сервис по созданию персонализированных плейлистов на основании происхождения клиента. «Установите связь со своей родиной. Узнайте, кто вы на самом деле», — говорится в рекламе еще одной компании с красноречивым названием African Ancestry. Можно подумать, наша ДНК знает о нас больше, чем мы сами, и может напомнить нам о нашей культурной принадлежности!

Подобные рекламные ходы эксплуатируют и подкрепляют веру в то, что из двойной спирали ДНК можно узнать всё о себе и своих предрасположенностях. Эта вера существует в умах людей вот уже несколько десятилетий.

Евгеника и фатализм: чем опасен генетический эссенциализм

Еще в 1995 году в книге «Тайна ДНК: ген как культурный символ» Дороти Нелкин и Мэри Сьюзан Линди предупреждали о распространении генетического эссенциализма.

Тщательно изучив то, как представляют генетику в популярной культуре, они обнаружили склонность современного человека искать в генах причину всего: «ожирения, застенчивости, преступных наклонностей, умения ориентироваться в пространстве, политических взглядов и предпочтений в одежде».

Большинство людей убеждены, что есть «гены эгоизма, гены жажды удовольствий, гены насилия и гены знаменитости», а также что хорошие гены обусловливают положительные черты характера, а плохие — отрицательные.

Недавнее исследование, проведенное Стэнфордским университетом, подтвердило нашу безграничную веру в гены. Было обнаружено, что информирование (или, скорее, дезинформирование) людей об их генетической предрасположенности к определенным чертам вызывает соответствующие изменения на физиологическом уровне.

Люди, которым сообщали, что они являются носителями генов низкой выносливости, показывали худшие результаты в тредмил-тесте (даже если на самом деле у них не было такого гена). А те, кому говорили, что они являются носителями гена сытости, чувствовали себя более сытыми после приема пищи, а их организм производил больше гормона насыщения.

Может быть интересна

Да генетика у меня плохая! Как нас меняет уверенность в своих генетических склонностях

Нелкин и Линди увидели сходство между бумом евгеники в первой половине XX века и одержимостью генетикой в 1990-х годах.

«Идеальные дети», которых в начале XX века выбирали в ходе специальных конкурсов (баллы снимались за «дефекты» вроде шелушащейся кожи и позднего прорезывания зубов), в конце века снова стали объектом желания родителей. А «слабоумные» женщины, которые когда-то подвергались стерилизации, чтобы не передавать свою «неполноценность» детям, сменились живущими на пособие матерями, которых обвиняли в том, что они растят следующее поколение бедняков и преступников.

Вера в генетику — новая форма религиозности

По словам Нелкин и Линди, гены окружены ореолом таинственности:

«ДНК в умах людей стала приравниваться к душе и считаться ключом к смыслу человеческого существования».

Сегодня, спустя 25 лет после выхода «Тайны ДНК», дискуссии о ДНК по-прежнему имеют псевдорелигиозный оттенок. Билл Клинтон однажды даже назвал генетический код «языком, посредством которого Бог создал жизнь».

Возможно, люди запрограммированы так думать. Психолог Стивен Хэйне писал, что «в каждом известном науке сообществе есть следы веры в возникновение всего сущего из невидимого источника» — будь то ци или душа, гуморы или кровь. Эссенциализм — «один из наиболее распространенных предрассудков».

Журналист медиакомпании Bloomberg Кристен Браун, которая освещает проблемы, находящиеся на стыке технологий, бизнеса и здоровья, возлагает вину за новый всплеск интереса к эссенциалистским идеям на проект «Геном человека», международную инициативу по расшифровке трех миллиардов пар оснований ДНК.

«Правительствам удалось „продать“ проект „Геном человека“ широкой публике благодаря утверждению, что геном содержит ответы на все вопросы. Это был очень удачный маркетинговый ход».

Кристен Браун

Поэтому когда компании убеждают людей болеть за футбольную команду предков или обещают составить оптимальный план тренировок на основе ДНК клиента, они лишь эксплуатируют веру, которая и так занимает значительное место в сознании людей.

Мы все хотим больше знать о себе, поэтому главным спросом на рынке потребительской геномики по-прежнему пользуется генеалогическое ДНК-тестирование. В рекламе компании Ancestry, запущенной летом 2018 года, телеведущая Келли Рипа заказывает бискотти на ломаном итальянском, так как недавно узнала, что она «на 74% итальянка»! Как интересно! Чем не повод попробовать новую вкуснятину?

Само собой, со временем рынок может измениться. По мере того, как наши познания в генетике будут расти, такие отрасли, как фармакогеномика и нутригеномика, могут приобрести больший вес, а ДНК-тесты на анализ здоровья, ныне считающиеся «несерьезными», могут стать более надежными и более популярными, чем генеалогические тесты.

Люди, проходящие генеалогические тесты, часто делают намного более важные открытия, чем то, которое сделала Келли Рипа. Иногда эти открытия приносят радость, а иногда — разочарование. То, что начинается с просьбы плюнуть в пробирку, нередко заканчивается разрывом или воссоединением.

Тем временем правоохранительные органы начали использовать генетические данные, собранные с целью восстановления семейной истории, для расследования нераскрытых преступлений, что вызвало дискуссии о вторжении в личную жизнь и гражданских свободах.

Генетик Дебби Кеннет отмечает, что сегодня самая крупная база геномных данных находится не в руках правительств, фармацевтических компаний или исследовательских институтов, а в руках генеалогических компаний. Количество людей, решивших пройти генетическое тестирование постоянно растет. Что будет дальше? Возможно, в будущем рост замедлится из-за того, что наиболее заинтересованные уже приобрели комплекты для ДНК-теста, тогда как более нейтральные потребители опасаются угрозы утечки конфиденциальной информации. А возможно, возрастающее стремление узнать больше о самом себе, своем здоровье, а также своем прошлом и будущем заставит нас искать ответы на всё большее количество вопросов в наших генах.

Мы всё еще в начале нашего генетического путешествия.