«В копилке у ученых уже есть рабочие препараты для геропротекции». Интервью с медиком, занимающимся препаратами для продления жизни

— Расскажите немножко, пожалуйста, о том, чем вы занимаетесь?

Моя задача формулируется совсем просто: создавать и продавать. Большая проблема современной науки в том, что она совершенно не умеет продавать, а продающего сектора — в том, что они не хотят создавать ничего работающего. Проблема эта имеет общемировой масштаб. Если мы говорим о геропротекции и продлении жизни, здесь она особенно актуальна.

По-настоящему активного геропротектора, который был бы мощным средством с доказанной активностью, пока что не выведено — не то что на рынок, даже на клинические испытания. У ученых по всему миру имеется множество разработок: от аналогов низкомолекулярных факторов Яманака (малых молекул, обладающих способностью к репрограммированию) до растительных экстрактов. Эти разработки не выдвигаются на реальный фармрынок.

— Иными словами, вы занимаетесь поиском вещества, которое помогало бы повернуть вспять старение?

Верно. Нам важно не просто воздействовать на возраст-ассоциированные заболевания. Это, безусловно, тоже важно, поскольку люди, как правило, умирают не от старения как такового, а от возраст-зависимых заболеваний. Однако наша основная задача — обратить вспять или как минимум замедлить те фундаментальные процессы, которые приводят к их развитию.

— Как вы считаете, уже существуют продукты, которые можно продавать людям для геропротекции?

В геропротекции абсолютно точно есть рабочие препараты, которые находятся в копилке у ученых, у научных групп. Но у фармы невысок спрос на них. Нужно продвигать их фармацевтическим компаниям. Многие фармкомпании работают очень по ограниченному строгому шаблону, выполняя определенный протокол в ходе исследования.

У них есть необходимые деньги и ресурсы, однако они практически не способны создать что-то по-настоящему новое. Хотя, быть может, и хотели бы.

Мы в рамках нашей работы пробуем создавать такие платформы, которые этому способствовали бы. Важно, чтобы государственные научно-исследовательские платформы, создающие препараты, и фармацевтические компании, которые непосредственно выводят их на рынок, достигли взаимопонимания.

— Для появления эффективных препаратов от старости не хватает связи между наукой и фармой, фармой и человеком?

По сути, да. Связь между фармой и наукой должна быть двухсторонней. Исследователи обычно говорят, что у них есть идея и что им нужны деньги на дальнейшее развитие. У фармы же есть деньги, но нет идей.

Если мы наладим коммуникацию, российская фармакология очень сильно вырастет, фармрынок расширится. В геропротекции это особенно важно. Кроме этого, важно создавать контакт между фармой и людьми — формировать социальный запрос в обществе.

— Общество уже готово к тому, чтобы воспринимать старость как болезнь, а не как данность?

Мне кажется, что европейское общество в большей степени к этому готово. В Европе в месяц открывается по несколько longevity-клиник. В России пока что такого нет, однако в ближайшие годы хотелось бы не просто завести этот тренд и у нас, но предпринимать даже большие усилия в этом направлении, в создании таких клиник. Мы столкнемся с вопросом доступности клиник для общества. Это будет большой проблемой.

— Со временем любые разработки дешевеют, и через какое-то время у нас появятся реально работающие методы. Тогда стоимость посещения longevity-клиник упадет?

Вероятнее всего, да. В России в 2024 году вышел указ, в котором обсуждается перенаправление здравоохранения на разработку здоровье-сберегающих технологий. Тренд по формированию профилактической медицины пошел сверху. Благодаря этому сейчас формируется очень мощная платформа для того, чтобы продвинуть в массы профилактическую медицину. Причем как в направлении научно-исследовательских технологий, так и в выводе этих препаратов на рынок.

У нас теперь есть новая парадигма здравоохранения (которую можно было бы назвать здоровьесбережением), а также R&D и бизнес-фарма. Все они связаны в треугольник, это здорово.

Где-то этих связей еще недостаточно, но где-то они уже работают. Упомянутый указ дает четкий сигнал как научно-исследовательскому блоку, так и большой фарме, в каком направлении двигаться. Все эти вопросы мы недавно активно обсуждали на форуме в Волгограде 24-26 сентября.

— Чего нам еще не хватает, чтобы люди были готовы к терапии старения?

Первое, что требуется сформировать у человека, — это ответственное отношение к собственному здоровью. Можно бесконечное количество раз повторять, что вредные привычки — это плохо, а спорт — хорошо. Геропротекторы при дальнейшем развитии попадут в категорию, схожую с той, к которой сейчас причисляют спорт.

Но что такое ответственность? Ведь это не просто долг перед собой, ответственность — это всегда выбор. Человек должен сам выбирать, куда ему следовать, как поддерживать здоровье. И человеку надо показать правильный выбор. А для этого нужно продвигать идеи здоровьесбережения и профилактической медицины через работу сообществ.

Например, одно из таких сообществ — Longevity Meetups. Это регулярные собрания, на которых обсуждаются проблемы старения, заболеваний пожилого возраста, средства против старения, которые сейчас есть, разрабатываются или появятся в будущем. Собираются люди из разных сфер: врачи, ученые, разработчики лекарств, я тоже регулярно прихожу.

Часто приходят слушатели, не связанные с наукой, разработкой препаратов или медициной вообще. Это просто люди, которые хотят иметь более крепкое здоровье и не терять свой ресурс.

Ведь что такое биологический возраст? Это то, сколько у тебя здоровья осталось. Эти люди хотят свой биологический возраст понизить, то есть увеличить остаточный ресурс здоровья, и ищут пути, как это сделать. В процессе поиска они получают ответы от ученых и врачей, объясняющих эти темы так, чтобы это было понятно и доступно большинству. Мы хотим расширить размеры этих сообществ с нескольких десятков человек на одном собрании до сотен, а может и тысяч людей, которые интересовались бы проблемой продления жизни и сбережения здоровья.

— Есть ли уже какие-то перспективные молекулы, которые могут помочь против старения?

Молекулы с геропротекторными свойствами уже сейчас есть в пакетах научных исследователей — осталось взять их фармфирмам и продвигать. Некоторые такие препараты даже есть на аптечном прилавке, но об их антивозрастном эффекте большинство людей просто не знает.

— Какое место в мировой науке занимают российские разработки геропротекторов?

Сами по себе разработки очень хорошие. Однако у нас есть проблема недофинансирования блока исследований. Недофинансированность — это общемировая тенденция, не только наша. Лучшим мировым университетам выделяется финансирование меньшее, чем, например, на какие-нибудь регулярные праздники.

— А сами вы занимаетесь продлением жизни?

Да. Я занимаюсь физической и умственной активностью, которые поддерживают тело здоровым, а дух бодрым. Непосредственно каких-то препаратов, нацеленных на продление жизни, я не применяю. Но это не значит, что их применять не надо.

— Что нужно лично вам, чтобы начать принимать эти препараты?

Несколько больше свободного времени, чтобы подумать о своем здоровье и позаботиться о себе.

— То есть у вас личные причины? А не то, что вам не хватает клинических испытаний или чего-то такого?

Нет, нет, ни в коем случае. Имеется достаточно данных, например, об экстракте виноградной косточки и зеленого чая. Молекулы, входящие в их состав (галловые кислоты, антоцианидины), точно работают. Даже если просто понаблюдать за популяциями, где продукты с высоким содержанием указанных молекул употребляются чаще (некоторые регионы Китая), вы увидите, что люди там живут дольше.

— Что ученые могут сделать для продвижения и развития терапии старения?

Один из выходов из нынешней ситуации — создание новых государственно-частных платформ, которые бы были продуктом совместной деятельности научно-исследовательских институтов, фармкомпаний и частных инвесторов. Такие платформы должны обслуживать интересы всех сторон, стимулируя научно-исследовательский процесс и предоставляя разработки из государственного R&D частным предприятиям для дальнейшего вывода технологий на рынок. Нечто подобное мы недавно создали: на базе Волгоградского государственного медицинского университета и привлеченных частных инвесторов мы открыли предприятие «Инноввита». Оно участвует как в научных исследованиях, так и в выводе разработок на фармацевтический рынок.

— Какая у вас глобальная цель в связи с longevity?

У каждого человека, которым движет какая-то идея, существует некий внутренний мотив. Для меня это помощь людям, которых я могу назвать про себя пациентом номер один, пациентом номер два и так далее. Разрабатывая лекарства для всей России, я делаю это еще и для моих самых близких людей. Это гарантия качества моих разработок.