Прежде чем мыть пол, нужно его подмести. Как волонтеры помогают подросткам-сиротам с особенностями развития научиться самостоятельной жизни

Детское обещание

«Психолог, Монтессори-педагог, татуированная мама, волонтерка» — так подписан профиль Кристины в Instagram.

— Лет в двенадцать я пообещала себе, что когда-нибудь возьму ребенка из детского дома. Я помню этот день. Я была в деревне у бабушки, каталась на велосипеде в полях. Не помню, почему остановилась. Стою, держу велосипед. Впереди рожь или пшеница, а надо мной жаворонки и летнее небо. Тогда почему-то и дала себе обещание. Отца я не знала, мама отдала меня на воспитание бабушке с дедушкой, и я жила с ними до тринадцати лет. Наверное, всё это как-то сказалось.

Тогда же, в детстве, я мечтала о татуировке, и в двадцать четыре года сделала первую. Постепенно их становилось всё больше.

На плече у меня эльфийка — персонаж, за которого я играю в World of Warcraft уже двенадцать лет. Сначала я стеснялась татуировок и прятала их. Мне казалось, что они плохо вяжутся с имиджем педагога и психолога. Но после того, как я стала наставником, решила, что достаточно крута.

Сам факт волонтерства перекрывал мой недостаток в виде татуировок.

Как получилось, что я стала волонтером? В теме сиротства я давно, душа об этом болит. Лет пять назад прошла Школу приемных родителей и в будущем планирую стать приемной мамой, поэтому подписана на страницы разных благотворительных фондов. Однажды увидела объявление о наборе волонтеров, заполнила форму — и понеслось.

Моему сыну тогда было полтора года, и на занятия для волонтеров я приезжала с ребенком. Мы пересекались с мужем в центре города, он забирал сына домой, а я шла учиться. Нам сразу говорили, что участие в волонтерской программе — это минимум на год и нужно рассчитывать свои ресурсы. Я всё взвесила и решила, что ездить раз в неделю в детский дом я смогу. Психолог от фонда предложила мне несколько вариантов волонтерства. Я сказала, что пойду туда, где буду нужнее, — и попала к Олежке.

Сейчас сыну уже три года. Он знает, куда я езжу по выходным, иногда спрашивает про Олега и никогда не ревнует. Да и с чего бы? Олег присутствует в его жизни столько же, сколько он себя помнит. Для него это норма.

Впервые я приехала к Олежке два года назад, когда он жил в ЦССВ (Центр содействия семейному воспитанию — организация для детей-сирот. Олег его называет интернатом. — Прим. ред.).

Живущим там не разрешали выходить за территорию без надзора, поэтому мы с ним просто ехали куда-нибудь и очень много гуляли. По двадцать тысяч шагов проходили.

Сейчас Олег живет на тренировочной квартире, там уже проще — он может выходить на улицу самостоятельно.

Мечта Олега

— Когда я был маленьким, меня привезли в детский дом в Южном Бутово, там я увидел по телеку артистов и тоже стал петь и танцевать. До этого я жил дома или в приюте. Но будучи ребенком, я не понимал, где я нахожусь и в каком городе. Когда меня в первый раз отдали, я плакал. Потом привык. В интернатах я прожил лет пятнадцать, по-моему. Сначала в одном, но его закрыли и меня перевели в другой. Там я жил до восемнадцати лет. Сейчас мне девятнадцать. Моя мечта — вести блог про танцы. Придумывать легкие движения и выкладывать, чтобы люди смотрели и учились. Я еще не пробовал снимать ролики, но уже проводил занятие в детском саду. У меня видео есть…

Олег достает из шкафа рюкзак, где он хранит свой ноутбук. На молнии висит замок. Ключ от него Олег держит при себе.

— Когда мне было восемнадцать лет, мне одобрили покупку ноутбука, и я снял под это дело деньги со сберкнижки. Я прячу, чтобы никто не разбил, потому что еле-еле купил его, и волнуюсь, если кто-то берет без спроса.

Олег включает видео, на котором он стоит перед небольшой группой детей и разучивает с ними простые танцевальные движения. Это занятие организовала Кристина. Когда она только познакомилась с Олегом, он сразу рассказал о своей любви к пению и танцам, и она договорилась с детским садом, где раньше преподавала.

— Сейчас я работаю в мастерской. Выжигаю и делаю всякие поделки, — парень показывает шкатулку, открывает и закрывает ее, а потом протягивает диплом. Название навыка: разрезание с помощью ручного резака. Результаты аттестации: самостоятельно. — В свободное время, если не дежурю, болтаю с другом. Он живет в своей квартире. Мы были в одном детском доме, а потом его усыновили. Я могу приглашать к себе гостей, но он пока не приходил. Сказал, что летом погуляем. Еще смотрю ролики Влада А4. Он снимает разные пранки и челленджи — мне это нравится.

В мастерской Олег работает в понедельник, среду и пятницу. Пока у него не было коммерческих заказов, и он отрабатывает навыки. А когда заказы пойдут, он будет получать за изделия деньги. Этого ему очень хочется: у Олега коррекционное образование, школьного аттестата нет, и он переживает за работу.

Тренировочная квартира, где сейчас живет Олег, расположена в здании, внешне напоминающем детский сад. Выпускники ЦССВ поселились там осенью прошлого года. Если бы учебно-тренировочное общежитие не открыли в октябре, ребята оказались бы в психоневрологическом интернате.

Аттестация для самостоятельной жизни

В центре просторной комнаты с белыми стенами постелен ковер, а вокруг него расставлена мебель: диван и кресло с новенькой обивкой, рядом — журнальный столик, над которым висит плазменный телевизор. В комнате идеальный порядок, только напольная сушилка с недавно постиранной одеждой у окна и график дежурства на холодильнике свидетельствуют о том, что здесь живут шестеро парней. На стеллажах — альбомы с фотографиями времен ЦССВ и книги, многие из которых — для малышей.

Из гостиной, совмещенной с кухней, две двери ведут в спальни. Ребята живут по трое.

— В интернате селили от двенадцати до двадцати человек в одной комнате, а спали мы на железных кроватях, — рассказывает Олег, сравнивая нынешние бытовые условия с теми, в которых он прожил всю жизнь. — Мы никогда не готовили, только ходили в столовую. А мне нравится готовить самому.

— Олежек, у тебя сейчас вода выкипит, — напоминает Надежда. Она помощник соцпедагога и один из трех сотрудников, которые круглосуточно дежурят на тренировочной квартире. — Я не имею права оставлять их, поэтому ночую тоже здесь. Некоторые же на лекарствах.

Надя помогает ребятам научиться элементарным бытовым навыкам, о которых в семье дети узнают от родителей: как готовить, гладить, запускать стиральную машинку, мыть полы. Эти умения помогут им в будущем, когда ребята переедут в собственное жилье. Научившись чему-нибудь, они сдают аттестации, по результатам которых выдаются дипломы, где указано, справился ли экзаменуемый с заданием сам или с чьей-то помощью.

На тренировочной квартире ребята могут готовиться к самостоятельной жизни до пяти лет. Некоторые из них могли быть лишены дееспособности, когда жили в учреждении, и сотрудники учебно-тренировочного общежития помогают им восстановить этот статус.

— Если становится понятно, что человек готов, его переселяют на месяц в другую квартиру. Там он живет один, всё делает сам, ему никто не помогает. Если он справляется, его отправляют на комиссию, где решают, может ли он жить самостоятельно, — продолжает Надежда.

Олег убавил огонь на плите и засыпал в кастрюлю макароны. Сегодня он отвечает за готовку. График дежурств жильцы составляют сами. Проходя мимо окна, Олег отдергивает занавески. На подоконнике в разных емкостях растет зелень.

— Я учился на садовника и разбил маленький сад. Здесь петрушка, базилик, лук, салат. Мы сами выращиваем, чтобы подешевле было.

Мясо, картошку, хлеб и некоторые крупы на тренировочные квартиры привозят работники, но всё остальное ребята покупают сами. Вместе составляют список покупок, а потом идут в магазин. Их сопровождает Надя или другой сотрудник.

— Я им говорю: «Собирайте корзину, приду через двадцать минут». Даю деньги, и они сами платят, — говорит Надежда.

— Я их учу, чтобы они всё проверяли по чеку. Некоторые не различают купюры и ходят на курсы по финансовой грамотности.

Олег не ездит, потому что разбирается, но другим курсы очень нужны. «Надя, я себе на телефон положил тысячу рублей», — говорит мне недавно один подопечный. Я кладу перед ним купюры — 1000 и 100 — и он показывает на сторублевую. Поэтому их еще нужно контролировать. Сами они деньгами пока не распоряжаются, но им выделяют одну-две тысячи в месяц на свои хотелки.

Более крупные покупки, например ноутбук или колонка с микрофоном, которые стоят у Олега на комоде, обсуждаются отдельно.

Когда макароны сварились, Олег стал натирать сыр. Из спальни донесся звук телефонного уведомления. Голосовое сообщение от Кристины: «У меня может сесть телефон, постараюсь зарядить в метро. Буду ждать тебя в три на „Чкаловской“».

Сегодня воскресенье, и они, как обычно, пойдут гулять.

— Олежек, когда поедешь, переодень джинсы, — советует Надя.
— Зачем?
— Будет красивее…
— Лучше я так поеду.
— Я только предлагаю.

Олег открывает карту метро и смотрит, как ему лучше поехать.

— Просто вверх по прямой, — говорит он вслух.
— Иногда они сдают зачет по ориентированию в пространстве, — объясняет Надя. — Учатся понимать карту метро, как добраться из одного места в другое… Олежек, шапку не забудь…

Близкие друзья

Олег приезжает на «Чкаловскую» и встречается с Кристиной в центре зала. Они обнимаются, выходят из метро и отправляются в сторону «Винзавода».

— Я помню, как я смешно падал…
— Здесь-то? Да! Скользил, как мешок на мне повис, но главное, что телефон кверху поднял…

Кристина берет его под руку и тянет вниз, изображая, как Олег скользил на этом же месте прошлой весной. Он начинает смеяться.

— Сейчас всё проще, чем было. В ЦССВ был КПП с замечательным охранником, который постоянно меня забывал и не находил мое имя в списках, — вспоминает Кристина.
— Теперь нам разрешают гулять одним, правда, максимум до девяти часов, — говорит Олег. — Мне нравится ходить по торговому центру, но больше всего я люблю ночные прогулки по улицам, именно зимой, когда всё горит и красиво вокруг.
— В ЦССВ нам сначала не разрешали выходить за территорию. Поэтому, когда я впервые приехала, он выгнал всех из комнаты и сорок минут пел мне песни Валерия Меладзе. Я была в восторге. Потом ладошки болели.
— Когда я с Кристиной встретился в первый раз, я очень обрадовался, что у меня теперь будет волонтер, — объясняет Олег. — Мне рассказали, что она со мной гулять будет, учить ориентироваться, короче, поможет мне. Я этого очень хотел.
— За сирот ведь всегда всё решали. Их не спрашивали: «Что ты хочешь?» И если Олег хотел просто бродить по улицам и болтать, мы так и делали, — продолжает Кристина.

— Пока мы гуляли, он меня обо всем расспрашивал. Как заводить семью? А зачем носить обручальное кольцо? А откуда берутся дети? Я очень аккуратно рассказывала об этом, потому что руководство интерната не было в восторге от такого просвещения.

Много вопросов он задавал про работу: как ее искать, как понять, кем ты хочешь стать. Как-то раз Олег мне сказал, что нашел объявление, где предлагают зарплату в сто тысяч рублей. Мы стали с ним разбираться: сто тысяч — это, конечно, классно, а понимает ли он, что там нужно делать, а умеет ли он это. Потом он меня спросил: сто тысяч — это зарплата за месяц или за день? И я всё это ему объясняла. Олег очень хочет связать свою жизнь с пением и танцами. У него действительно хорошо получается, но из-за того, что им всегда после выступления давали дипломы, у него сложилось мнение, что и весь мир сразу будет так ему хлопать. Когда я договорилась о занятии в детском саду, я предупредила Олега, что нужно подготовиться, но он не понимал, зачем, мол, я и так всё сделаю. Много времени ушло на обсуждение этого вопроса.

— Жить один я пока не готов. Еще надо сдать парочку аттестаций.

Самое главное — научиться варить борщ. Вдруг на комиссии спросят, а я не знаю.

Сейчас я уже умею готовить кашу, овощной суп, макароны с сыром, яичницу, жареную картошку с курицей. Есть еще аттестация по квартирным делам: мыть полы, гладить белье. Если не подмел пол веником перед тем, как мыть шваброй, то аттестацию не засчитают, и придется пересдавать в другой день. Еще проверяют, как мы наводим порядок. У меня всегда ошибки. Я то складываю одежду, то забываю. Поэтому пока я еще не готов.

Сегодня сосед Олега отмечает день рождения. Он позвал всех в торговый центр, но Олег решил, что лучше он встретится с Кристиной, которая стала для него за эти два года близким другом.

Фотографии: Полина Быконя

Кристина стала наставником Олега после того, как заполнила анкету на сайте фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». Фонд регулярно проводит набор волонтеров в проект «Быть рядом», который помогает подросткам из детдомов и интернатов. Записаться можно по ссылке.