«Она была такою же гиеной…» История нелегкой любви Гумилева к гимназистке Ахматовой
Публикуем отрывок из книги Ольги Черненьковой «Воин и дева. Мир Николая Гумилева и Анны Ахматовой», вышедшей в издательстве «Альпина Нон-фикшн». В главе «Катастрофа» Гумилев узнает, что его строптивая любимая не столь невинна — еще в гимназии у нее был любовник.
28 мая Аня Горенко получила аттестат об окончании Киево-Фундуклеевской женской гимназии. Окончила очень хорошо, однако «отлично» получила только по Закону Божьему и географии. Она много болела этой весной, подозревали чахотку. В начале лета Анна с матерью уезжает в Севастополь для лечения в грязелечебнице доктора Шмидта.
Гумилев прислал ей в Севастополь «Цветы зла» Бодлера с надписью: «Лебедю из лебедей — путь к его озеру».
В начале июля он сам, заложив очередной раз что-то из вещей или взяв деньги у ростовщика под большие проценты, приехал в Севастополь, где Анна жила с матерью на даче Шмидта. Поселился в соседнем доме, чтобы быть поближе к невесте, пробыл в Севастополе две недели. За это время уговорил друга Андрея Горенко поступать в Сорбонну.
Гумилев привез Анне целую пачку написанных им стихов, пьесу «Шут короля Батиньоля», на которую возлагал большие надежды. Приезд его был не ко времени, так уж совпало. Аня болела свинкой, была раздражительна, стеснялась распухшей шеи и прикрывалась до глаз платком. Какое уж тут общение с женихом!
Он просил ее открыться:
— Тогда я вас разлюблю!
Аня открывала лицо.
— Вы похожи на Екатерину II, — улыбался Гумилев.
А ей казалось, что он смеется над ее уродством, издевается над ней. Говорил, что на Афину Палладу похожа, а она прогоняла его, называя глупым, злым, бессердечным. Незадачливый жених потом стоял под ее окнами в надежде, что Аня позовет его. Гордая девица не захотела слушать пьесу Николая, и тот в порыве сжег рукопись. Он звал ее с собой в Париж, а она отказывалась.
И это еще не самое страшное: он ведь знал ее непростой характер.
Страшное было то, что узнал Гумилев на даче Шмидта из разговоров с ней. Он узнал, что Анна не невинна. У нее был любовник.
Это открытие оказалось для юноши сильнейшим ударом. Как перенести его?
Гумилев не вернулся уже в Царское Село, он отправился куда глаза глядят морским путем. Сначала на пароходе «Олег» в Константинополь, где пробыл неделю, потом в античную Смирну, где имел «мимолетный роман с какой-то гречанкой», от отчаяния, конечно. И только уже после этого он прибыл в Марсель, где пережил столкновение с уличными хулиганами. Видимо, сам искал «приключений». Добрался до Парижа почти без денег.
Впервые он плыл морем, побывал в экзотических местах. Однако это никак не отвлекло его от тягостных мыслей и приступов отчаяния. Много позже он будет вспоминать:
Я женщиною был тогда измучен,
И ни соленый, свежий ветер моря,
Ни грохот экзотических базаров,
Ничто меня утешить не могло.
О смерти я тогда молился Богу
И сам ее приблизить был готов.
Вернувшись в Париж и поселившись на Rue Bara, 1, Гумилев написал Брюсову:
«После нашей встречи я был в Рязанской губернии, в Петербурге, две недели прожил в Крыму, неделю в Константинополе, в Смирне имел мимолетный роман с какой-то гречанкой, воевал с апашами в Марселе и только вчера, не знаю как, не знаю зачем, очутился в Париже.
В жизни бывают периоды, когда утрачивается сознанье последовательности и цели, когда невозможно представить своего „завтра“ и когда все кажется странным, пожалуй даже утомительным сном.
Все последнее время я находился как раз в этом периоде».
Неуверенный в себе, смятенный, он просит учителя написать мнение о нем, сложившееся во время их встречи в Москве. Сообщает о намерении издать вторую книгу стихов. Он послал в письме стихотворение, написанное им в дороге. Стихотворение получит потом название «Заклинание». В нем юный маг в пурпуровом хитоне пытается путем магического заклятия склонить «царицу беззаконий» (видимо, Клеопатру) к любви. В стихотворении юный маг побеждает царицу, он «отдал все царице беззаконий, / Чем была жива его душа». Однако царица расплачивается с ним жестоко.
Несмотря на потрясение, жгучую обиду и чувство оскверненности любви, Гумилев продолжал писать Анне и слал письма со стихами с дороги и из Парижа. В пути от Севастополя до Марселя им было написано еще одно стихотворение, которое потом получит название «Воспоминание»:
С корабля замечал я не раз,
Над пучиной, где солнце лучится,
Как рыдает молчанием глаз
Далеко залетевшая птица.
Заманила зеленая сеть
И окутала взоры туманом,
Ей осталось лететь и лететь
До конца над немым океаном.
Прихотливые вихри влекут,
Бесполезны мольбы и усилья,
И на землю ее не вернут
Утомленные, белые крылья.
И когда заглянул я в твой взор,
Где печальные крылись зарницы,
Я увидел в нем тот же позор,
Тот же ужас измученной птицы.
Образ птицы, залетевшей слишком далеко в море, трогает и волнует. Она летит к гибели. Потом у Ахматовой не раз встретится образ птицы в разных вариантах как своеобразное альтер эго героини. У Гумилева любимая лирического героя запуталась, зашла слишком далеко, она переживает ужас и позор, но уже ничего нельзя исправить. В таком виде стихотворение было послано Брюсову в письме. Для печати оно было доработано.
Слово «позор» поэт исправил на «укор», обратив, таким образом, вину за происшедшее с героиней на себя, вернее, на своего героя. Отчего тот не спас ее от самой себя?
По возвращении в Париж Гумилев думал о самоубийстве. Он послал Анне свою фотографию с четверостишием из стихотворения Бодлера «Жалобы Икара». В переводе эти строчки звучат так: «Но сожженный любовью к прекрасному, / Я не удостоюсь высшей чести / Дать мое имя бездне, / Которая станет моей могилой».
Анна Андреевна рассказывала потом, что Гумилев поехал в Трувиль, к морю, чтобы утопиться. Его арестовали за бродяжничество. Но стоило ли ехать куда-то, чтобы покончить счеты с жизнью? Если такая попытка была, то, скорее всего, в самом Париже. Он передумал издавать новый сборник и сообщил об этом Брюсову.
За этот смутный и нелегкий для поэта период Гумилев написал множество стихов. Везде присутствует трагедия или драма.
Юный герой Гумилева покорен «флюиду» любимой женщины и ничего не может поделать с собой. Он гибнет в отуманенном взоре царицы, как гибнет в морской бездне величавый и смелый корабль.
Стихотворение «Ягуар» первоначально носило название «Измена», так он назвал его в письме Брюсову. Здесь герой рассказывает свой сон, как он превратился в ягуара и, крадясь к человеческому жилью за добычей, встретил стройную деву со взорами королевы.
«Призрак счастья, белая невеста…» —
Думал я, дрожащий и смущенный,
А она промолвила: «Ни с места».
И смотрела тихо и влюбленно.
Я молчал, ее покорный кличу,
Я лежал, ее окован знаком,
И достался, как шакал, в добычу
Разъяренно-лающим собакам.
5 сентября в Париж приехал Андрей Горенко. Это, видимо, принесло Гумилеву и облегчение, и новое страдание. Облегчение — потому что рядом друг, родная душа. Страдание — не обошлось без разговоров об Анне. Возможно, Николай еще надеялся на что-то, но теперь надежды не осталось.
Он мечется, настроения его меняются. А в стихах сделался еще страшнее образ «царицы». Царица Нила Клеопатра сравнивается с гиеной:
Ее глаза светилися изменой,
Носили смерть изогнутые брови,
Она была такою же гиеной,
Она, как я, любила запах крови…
Судя по стихам, в душе поэта происходила ожесточенная борьба.
То брали верх демонические силы, чувственное искушение, то побеждали природная доброта и душевная щедрость. Очевидно, все его борения осложнялись болезнью, одиночеством, отсутствием денег, неопределенностью положения.
Он уже не мог учиться дальше, но родители об этом не знали. <…>
И все-таки он пытался покончить жизнь самоубийством. Гумилев писал учителю в сентябре: «Я все хвораю, и настроение духа самое мрачное». И тут же подтвердил стихами, присланными с этим письмом. Стихи о смерти. Сначала о смерти девушки, а потом и о мучениях потерявшего возлюбленную юноши, который
Вспоминал о любви, об ушедшей невесте,
Об обрывках давно миновавших событий
И шептал: «О, убейте меня, о, повесьте,
Забросайте камнями, как пса, задавите!»
Мысль, что любимая умерла для него, все чаще мелькает в стихах Гумилева. Очевидно, он прощается с идеальным образом невесты, невинной девушки.
На горах розовеют снега,
Я грущу с каждым мигом сильней,
Для кого я сбирал жемчуга
В зеленеющей бездне морей?!
Для тебя ли? Но ты умерла,
Стала девой таинственных стран,
Над тобою огнистая мгла,
Под тобою лучистый туман.
Ты теперь безмятежнее дня,
Белоснежней его облаков,
Ты теперь не захочешь меня,
Не захочешь моих жемчугов.
Но за гранями многих пространств,
Где сияешь ты белой звездой,
В красоте жемчуговых убранств,
Как жених я явлюсь пред тобой.
Расскажу о безумной борьбе,
О цветах, обагренных в крови,
Расскажу о тебе и себе
И о нашей жестокой любви.
И, на миг забывая покой,
Ты припомнишь закат и снега,
И невинной прозрачной слезой
Ты унизишь мои жемчуга.
«Безумная борьба» продолжалась.
Наряду со страшным демоническим образом роковой женщины создается и образ трогательный, до щемления в груди родной и трепетный.
Гумилев вспоминал последнюю встречу и каждую деталь встреч и объяснений с Анной. Вспомнил, как они сидели однажды у моря и волны выбросили на берег дельфина. Так появилось стихотворение «Отказ»:
Царица — иль, может быть, только печальный ребенок, —
Она наклонялась над сонно вздыхающим морем,
И стан ее, стройный и гибкий, казался так тонок,
Он тайно стремился навстречу серебряным зорям.
Сбегающий сумрак. Какая-то крикнула птица,
И вот перед ней замелькали на влаге дельфины.
Чтоб плыть к бирюзовым владеньям влюбленного принца,
Они предлагали свои глянцевитые спины.
Но голос хрустальный казался особенно звонок,
Когда он упрямо сказал роковое «не надо»…
Царица — иль, может быть, только капризный ребенок,
Усталый ребенок с бессильною мукою взгляда.
Здесь образ любимой лирического героя трогателен и нежен. И узнаваем. В черновом варианте была строка: «И стан, перехваченный шалью, казался так тонок». Он жалеет ее, что свидетельствует о подлинной любви. Сравнивает с печальным, капризным, усталым ребенком, который сам страдает от своего упрямства. Здесь и мудрость, и удивительная доброта по отношению к женщине, заставившей его страдать. Почти отеческая любовь, одухотворяющая чувство.
А следом идет знаменитый «Жираф», в котором то же бережное отношение к любимой, попытка утешить ее и поделиться прекрасным миром, в котором живет сам поэт. Любимая плачет, не в силах понять героя и разделить его романтический восторг. Как эти стихи отличаются от чувственных, темных, демонических, разрушительных стихов о царице-гиене!
Позже Ахматова будет говорить, что в стихах Гумилева только девушки, все девушки, а не женщины. «Стоило бы писать о женщине!» И для него это будет важно. Невинная дева — его идеал, самым нежным его словом будет слово «девочка»…
Время смягчает боль, но внутренняя борьба продолжается. Здесь, возможно, уже велась борьба плоти и духа, и именно она толкала поэта на самоубийство. Не за что было зацепиться.