От крокодильего помета до противозачаточных таблеток: краткая всемирная история контрацепции

Древний Египет: протопрезервативы и крокодилий помет

Способы контроля рождаемости люди начали придумывать еще в глубокой древности. Некоторые историки считают, что первые аналоги презервативов появились уже в Древнем Египте: их изготавливали из кожи и кишок животных и из льна. Одно из таких изделий в начале XX века обнаружили в гробнице Тутанхамона: презерватив представлял собой чехол из тончайшего льна, пропитанный оливковым маслом, и его предполагалось прикреплять к талии специальным шнурком.

Правда, такие протопрезервативы были очень дорогими, и их могли позволить себе не все. Но были альтернативы. Так, в папирусе Эберса, медицинском трактате, датируемом 1550 годом до н.э., есть целые главы о контрацепции.

Для предотвращения нежелательной беременности авторы папируса предлагали использовать мазь из смеси фиников, коры акации и меда (мазью нужно было пропитать кусочки льна и поместить во влагалище).

В другом древнеегипетском медицинском трактате, папирусе Кахуна, для той же цели рекомендовали мазь на основе меда и крокодильего помета, которой женщинам нужно было смазывать половые органы. Считалось, что такая мазь работала как спермицид — разрушала сперматозоиды.

Древняя Греция и Рим: полынь, свинец и чихание

Интересно, что для древних греков контроль рождаемости был вопросом не только медицинским, но и политическим. Уже в те времена высказывались мнения, что для процветания общества рождаемость неплохо было бы как-то ограничить. Гесиод писал, что «благосостояние может расти, только если всё отцовское имущество будет унаследовано единственным сыном»; да и Аристотель упоминал, что бесконтрольная рождаемость — прямой путь в нищету. А Платон с этой же целью предлагал законодательно повысить возраст для вступления в брак и рождения детей: до 20–30 лет для женщин и 30–55 лет для мужчин.

Считается, что в Античности тоже использовали презервативы, сделанные из льна или мочевого пузыря животных, но гораздо чаще в ту эпоху практиковали, как сказали бы сейчас, экстренную контрацепцию. Например, был очень популярен отвар из сильфия. Это растение использовали не только как контрацептив, но и как средство почти от всех болезней, а также как приправу к пище. Сильфий играл настолько огромную роль в античной экономике, что его изображение иногда чеканили на монетах (да и стоимость его была буквально на вес золота). Собственно, это его и погубило: сильфий произрастал только в регионе Киренаика на территории современной Ливии, попытки культивировать его в других местах успехом не увенчались, а масштабы заготовок в конце концов полностью истребили растение. По этой же причине сегодня невозможно в точности установить, насколько эффективен был сильфий как контрацептив. Некоторые исследователи считают, что довольно эффективен (в качестве аргумента они указывают, например, на то, что у древних греков и римлян в среднем было не так уж много детей, учитывая, что в браки они вступали рано). Большинство медиков, впрочем, настроены скептически.

Но не сильфием единым! Античные авторы оставили нам множество других рецептов предотвращения беременности. Тот же Аристотель предлагал использовать кедровое масло (наружно — он считал, что масло работает как спермицид).

Гиппократ рекомендовал после полового акта употреблять отвар семян дикой моркови, известной в народе как «кружево королевы Анны» (этот рецепт был широко распространен, и в некоторых регионах применяется для предотвращении беременности до сих пор).

В качестве экстренной контрацепции использовались также отвары полыни и болотной мяты (упоминание последней в этом качестве можно встретить даже в комедиях Аристофана). Вряд ли все эти растения были так уж эффективны для предотвращения беременности, однако то, что многие из них были токсичны — непреложный факт.

Были способы и похуже. Так, Плиний утверждал, что чтобы вызвать выкидыш, нужно перешагнуть через гадюку; а Соран Эфесский предлагал использовать для контрацепции вагинальные свечи со свинцом. (В последнем совете, впрочем, нет ничего экстремального для тех времен: древние римляне где только не использовали свинец и даже вино иногда хранили в свинцовых сосудах.) Соран Эфесский известен и другой замечательной рекомендацией: сразу после коитуса сесть на корточки и хорошенько чихнуть. На фоне свечей из свинца этот совет выглядит даже гуманным. Бесполезно, зато безопасно.

Запретная контрацепция Средневековья

В целом в Античности попытки контроля рождаемости не считались злом, а иногда, как мы уже отмечали выше, даже приветствовались. Всё изменилось в Средневековье: церковь считала секс настолько греховным, что его можно было оправдать только рождением детей. Поэтому любые попытки предотвратить беременность, вплоть до прерванного полового акта, строго осуждались, если не приравнивались к убийству, а священники прямо спрашивали у прихожанок на исповеди, не занимаются ли они чем-то подобным.

Это, конечно, не означало, что люди перестали предохраняться. Количество проповедей и сочинений «отцов церкви» касательно контрацепции свидетельствует, что «проблема» была массовой. Просто с введением запретов люди стали предохраняться более нелепыми, а иногда и более опасными способами. Разнообразные амулеты, заклинания, советы носить за пазухой отрезанные яички самца ласки, а также расхожее заблуждение, что невозможно забеременеть, пока кормишь грудью (как ни странно, благополучно дожившее до наших дней, хотя, казалось бы, миллионы родившихся вопреки этому способу контрацепции детей должны были бы его опровергнуть) или если занимаешься сексом в позе «женщина сверху» — всё это было нелепо. Опасность же представляли всевозможные зелья, рецептов которых, даже если судить по тем же религиозным трактатам, существовали сотни.

Самыми популярными способами «оральной контрацепции» были уже известные древним гречанкам растения: дикая морковь, болотная мята, полынь. Кое-где использовали отвары из белладонны и вагинальные суппозитории с кедровым маслом и листьями мандрагоры. Некоторые средства были превентивными, другие — «экстренными», но все они, по оценкам современных медиков, были неэффективными и зачастую крайне вредными для здоровья.

Парадоксально, но если контрацепция в Средневековье считалась страшным грехом, то на детоубийство иногда (но не всегда, конечно) смотрели буквально сквозь пальцы. В этом смысле примечателен судебный процесс, состоявшийся в городе Брно в 1353 году.

Обвиняемая была поймана с поличным при попытке утопить в реке своего новорожденного младенца. И хотя все доказательства были налицо, женщину… признали невиновной. Судьи заявили, что «раз она родила этого мальчика, она имеет на него все права. Таким образом, она могла даже убить его, так как каждый волен делать с тем, что принадлежит ему или ей, всё, что пожелает».

Да и в целом, как отмечает Вольфганг Мюллер, автор книги «Криминализация аборта на Западе: его истоки в средневековом праве», случаев, когда женщин в Средневековье привлекали к ответственности за аборт, довольно мало. Складывается впечатление, что гражданские чиновники вообще не слишком интересовались этим вопросом, считая его прерогативой церкви.

Но и священники были не так единодушны по вопросам контрацепции, как официальные церковные догматы. Некоторые из них, особенно работавшие в бедных приходах, прекрасно понимали, что дети — не всегда благословение Божие. И на исповедях расспрашивали прихожан об их сексуальной жизни не для того, чтобы обвинить во грехе, а наоборот, чтобы просветить (хотя и в завуалированном формате: «И помни, дочь моя: никогда не делай так, так и еще вот так!»).

Презервативы покоряют мир

В эпоху Возрождения медицина, а с ней и контрацепция, шагнула далеко вперед. К тому же новые времена принесли новые проблемы: с конца XV века Европу захватил сифилис. О причинах этого события существуют разные мнения. Согласно одной популярной гипотезе, болезнь привез из Нового Света Колумб (вообще желание «спихнуть» причину сифилиса на соседей очень хорошо прослеживается в его названиях: в разных странах и в разное время его называли «галльской», «неаполитанской», «сирийской», «итальянской», «венецианской», «турецкой», «кастильской», «польской» и, конечно, «французской» болезнью). Согласно другой — сифилис был в Европе и раньше (нечто очень похожее описывал еще Гиппократ, да и многие другие античные авторы), просто именно в XV веке почему-то стал более патогенным.

Как бы то ни было, теперь контрацепция была призвана защищать не только от нежелательных беременностей, но и от ЗППП. Поэтому в эпоху Ренессанса на медицинский рынок вернулись презервативы. Итальянский врач Габриэле Фаллоппио (именно он впервые описал маточные трубы, после чего они стали называться его именем) в середине XVI века выпустил трактат De morbo gallico liber («Французская болезнь»), где описал не только сифилис, но и специальный льняной чехольчик на завязках, призванный защитить от недуга.

Вскоре к производству презервативов присоединились мясники: они изготавливали их из бараньих и козьих кишок.

А в 1640-е годы в Англии крупную партию презервативов закупили для армии Карла I, чтобы солдаты перестали заражаться сифилисом от проституток. По одной из версий, английскую этимологию имеет и само слово condom: якобы его так назвали в честь военного врача времен Карла II, полковника Кондома, который активно пропагандировал эти изделия. (Другие историки настаивают, что condom происходит от латинского condus — «вместилище, сосуд».)

Как бы там ни было, уже в XVIII веке кондомы становятся всё популярнее. Совершенствуется технология (теперь презервативы обрабатывают разными составами, делая более гладкими и эластичными), открываются крупные предприятия по их производству, и они поступают в широкую продажу, а публичные дома начинают предлагать их своим клиентам. Не бесплатно, разумеется: презерватив — всё еще очень дорогое удовольствие. Интересно, что кондомы даже в те времена не считались надежной защитой от беременности: они постоянно спадали, рвались и были в этом смысле неэффективны. Их использовали именно в качестве страховки от ЗППП.

Впрочем, популярность презервативов тогда была еще очень относительной: большинству населения в силу бедности (а также полного отсутствия секспросвета) они были недоступны. Переломный момент наступил только в 1844 году, когда американец Чарльз Гудьир запатентовал вулканизацию каучука.

Уже в 1855 году было произведено первое «резиновое изделие № 2», а к концу 1860-х сразу несколько компаний наладили их массовое производство. Хотя, конечно, тогдашние презервативы все-таки сильно отличались от современных и по надежности, и по удобству: по-настоящему развить технологию позволило только изобретение латекса.

Подтянулся и секспросвет, хотя и защитники морали не отставали. Так, в США кондомы подпадали под принятые в 1872 году печально известные законы Комстока. Неутомимый борец за нравственность Энтони Комсток лоббировал эти законы в первую очередь в рамках борьбы с порнографией (коей он считал любую литературу, где говорится о взаимоотношении полов), но кондомы тоже стали их жертвой: под статью попали не только сами презервативы, но и информация о них. Технически продавать их было можно, но запрещалась пересылать их по почте, что крайне затрудняло логистику. Кроме того, ни о какой рекламе не могло быть и речи. Еще больше отличилась Ирландия: там последние запреты на импорт и продажу презервативов были сняты только в 1980-х.

Впрочем, в других странах дела обстояли более благополучно, и презервативами там начинали пользоваться массово. Германия, например, уже во время Первой мировой войны закупала презервативы для своей армии наряду с оружием и боеприпасами; руководство американской армии пошло на этот шаг только во время Второй мировой.

The Pill: как появились гормональные контрацептивы и как они изменили мир

Изобретение «Таблетки» (именно так ее называют в англоязычных странах, The Pill, без уточнений: все сразу понимают, о какой таблетке речь) называют одним из главных открытий XX века. Это был не просто очередной контрацептив: Таблетка совершила настоящую социальную и экономическую революцию. Впервые в истории женщины получили возможность больше не спрашивать у мужа, родителей, церкви или правительства, как им распоряжаться своим телом.

Гарвардские экономисты Клаудия Голдин и Лоренс Кац провели исследование, доказывающее, что именно появление противозачаточных таблеток полностью поменяло расстановку сил на американском рынке труда. Исследование показало наглядную корреляцию между доступностью таблеток в разных штатах и ростом числа женщин, делающих профессиональную карьеру.

Избавленные от случайных беременностей в раннем возрасте и, как следствие, от необходимости выходить замуж в 18–19 лет, женщины отправились учиться, в том числе на профессии, которые еще в начале 1970-х были почти сугубо мужскими (юриспруденция, медицина, бизнес-администрирование).

А потом начинали работать по специальности, ведь деторождение теперь можно было отложить.

Одной из тех, кто сделал эту революцию возможной, была американская активистка Маргарет Сэнгер (1879–1966). Насмотревшись за годы работы медсестрой на то, к чему приводит недоступность контрацепции, она еще в начале XX века популяризировала идею, что женщины вправе сами контролировать рождаемость (собственно, авторство термина birth control в его современном понимании принадлежит именно Сэнгер). В 1916 году она открыла первую в Америке клинику, занимавшуюся контролем над рождаемостью (что, кстати, привело к аресту и заключению активистки, которое, к счастью, продлилось недолго), в 1917-м — учредила журнал The Birth Control Review, в 1921-м— основала Американскую лигу контроля над рождаемостью, а в 1929-м — Национальный комитет Федерального законодательства по регулированию рождаемости.

Если Сэнгер была идеологом появления противозачаточных таблеток, то практическому осуществлению поспособствовала другая американская суфражистка — Катарина МакКормик (1875–1967). Унаследовав от мужа многомиллионное состояние, значительную его часть она вложила в исследования, приведшие к созданию Таблетки.

Третий человек, которому мы обязаны появлением противозачаточных таблеток, — это биолог Грегори Пинкус (1903–1967). Еще в юности он начал изучать гормональную биологию, а позже одним из первых исследовал метод экстракорпорального оплодотворения, что почти стоило ему карьеры: идея выращивать детей в пробирке показалась американскому обществу слишком похожей на антиутопию. В 1951 году по предложению Сэнгер он с энтузиазмом занялся исследованиями гормональной контрацепции. На тот момент Сэнгер давно уже пыталась уговорить кого-нибудь из ученых заняться созданием простого, безопасного, удобного и доступного средства контроля над рождаемостью: без этого, по ее убеждению, женщинам никогда не достичь подлинного равенства. Но ученые отказывали Сэнгер: во-первых, они считали, что это технически невозможно, а во-вторых — зачем вообще этим заниматься, если в половине штатов действуют законы против контроля рождаемости? Кто будет это выписывать и продавать?

А Пинкус не испугался. В исследованиях ему помогал Джон Рок — гинеколог, который, кстати, был глубоко верующим католиком и всю жизнь лечил пациенток от бесплодия. Именно он (и его пациентки, ставшие первыми добровольцами) сыграл ведущую роль в клинических испытаниях первых противозачаточных таблеток. Подробнее о том, как их тестировали — в нашей статье.

Первые противозачаточные таблетки под брендом Enovid, представлявшие собой комбинацию гормонов эстрогена и прогестина, зарегистрировали и запустили в продажу в 1960 году. Уже через пять лет только в США почти половина замужних женщин пользовались ими в качества средства для контроля рождаемости. «Замужних» — важная оговорка: право на приобретение таблеток незамужним женщинам в США дали далеко не сразу. То же самое происходило в других странах: некоторое время продажу таблеток незамужним женщинам пытались ограничить.

Но прогресс было не остановить: в 1967 году противозачаточными таблетками уже пользовались тринадцать миллионов женщин в разных странах. Да, первые противозачаточные таблетки были далеки от совершенства; да, они содержали куда больше гормонов, чем требовалось для предотвращения беременности (и больше, чем содержат таблетки последующих поколений); да, у них были побочные эффекты. И всё же недаром в том же 1967 году The Pill попала на обложку Time: это был прорыв, полностью изменивший жизнь женщин по всему миру.