Не война и не мир: краткая история экономических санкций — от Пелопоннесской войны до эмбарго Джефферсона

Древние Афины: пытались воспитывать соседей, но почти уничтожили сами себя

Первым известным примером применения экономических санкций стала Мегарская псефизма, принятая народным собранием Древних Афин в 433 году до н. э. Тогда территорию Древней Греции делили два союза: Делосский во главе с Афинами и Пелопоннесский во главе со Спартой. А полис Мегара примыкал то к одному, то к другому.

Поводом для конфликта у Афин стало то, что Мегара в очередной раз переметнулась к Пелопоннесскому союзу. Были и другие претензии: мало того что в Мегаре укрывали беглых афинских рабов, так еще и распахали священное поле Деметры.

Чтобы приструнить соседей и заставить их окончательно выйти из Пелопоннесского союза, Афины объявили городу морскую блокаду. Псефизма запрещала мегарским кораблям заходить в любые порты Афинского морского союза, а купцам — торговать на афинских рынках. Экономика Мегары, которая целиком зависела от торговли с Афинами, была практически задушена, а запрет на поставку в Мегару зерна привел еще и к голоду.

Все остальные древнегреческие полисы получили наглядное предупреждение: Афины могут уничтожить любой город, даже не вводя туда войска.

Правда, в долгосрочной перспективе введенные Афинами санкции им же самим и повредили. Историки считают, что Мегарская псефизма, которая отрицательно сказалась на экономике не только Мегары, но и других греческих полисов, стала одной из главных причин Пелопоннесской войны. Эту многолетнюю кровопролитную войну Афины в конце концов проиграли, лишившись и всех своих заморских владений, и права иметь флот. Мегара, впрочем, от всех этих событий тоже не оправилась.

Так Афины открыли одно из главных свойств экономических санкций: эффект от них непредсказуем.

Средневековье: римские католические санкции

В Средневековье масштабные централизованные санкции против других государств применяли редко. Просто потому, что государства были слабыми и раздробленными, так что конфликты чаще всего решались на личном уровне. Некоторые историки, впрочем, относят сюда репрессалии — документально подкрепленное право человека, который понес ущерб от действия иностранца, самостоятельно захватить имущество не только виновника, но и любого его соотечественника на ту же сумму. Но санкциями в нынешнем понимании репрессалии назвать трудно: не те масштабы.

Зато той самой властью, которой не было у отдельных государств, в полной мере обладала католическая церковь. Поэтому римские папы неоднократно объявляли, например, запреты на торговлю с мусульманами. Так, на Третьем Латеранском соборе (1179) было заявлено следующее:

«Жестокая алчность настолько овладела сердцами некоторых людей, что, хотя они и именуют себя гордым именем „христиане“, снабжают сарацин оружием и <…> всем необходимым для нападений на христиан. <…> Поэтому мы объявляем, что такие люди будут отлучены от церкви, их имущество должно быть конфисковано, а если они сами будут схвачены, они станут рабами тех, кто их захватил».

Впрочем, когда католической церкви это было выгодно (а это случалось часто), она легко нарушала собственный запрет. Более того: папы зачастую продавали итальянским городам разрешения на торговлю с мусульманами, которую сами же и запрещали.

Римская католическая церковь активно использовала санкции и внутри самой Европы — как способ устрашения для городов и стран, с которыми у Рима возникал конфликт интересов. Или как протекцию: например, когда в XV веке в Папской области обнаружились квасцы, ценные натуральные красители, папа Пий II немедленно запретил покупать их в Анатолии, откуда они поставлялись раньше.

Франция и Англия: крупнейшие санкции XIX века

Одной из самых масштабных попыток уничтожить противника экономическими методами стала Континентальная блокада, которую Наполеон устроил Великобритании. Хотя, если быть точными, Британия первой объявила блокаду Франции. Но если британская была частичной и касалась лишь нескольких портов, то французский император взялся за дело всерьез.

21 ноября 1806 года Наполеон выпустил Берлинский декрет, где объявлял об экономическом бойкоте Англии со стороны Франции, а также ее союзников и недавно завоеванных стран. Указ гласил:

«Всякая торговля и переписка с Британскими островами запрещена. Любые письма и посылки, адресованные в Англию, англичанину или на английском языке, должны быть конфискованы.

Каждый подданный Англии, найденный в странах, оккупированных нашими войсками или войсками наших союзников, будет считаться военнопленным.

Все товары и имущество, принадлежащие подданным Англии, становятся законной добычей. Торговля английскими товарами запрещается.

Ни одно судно, прибывшее непосредственно из Англии или из ее колоний, не должно приниматься ни одним портом. Каждое судно, обманным путем нарушившее этот запрет, будет конфисковано».

На первый взгляд, такая блокада действительно должна была задушить английскую экономику и торговлю: ведь, помимо Франции, к ней присоединялись Италия, Голландия, Дания и Испания, а позже Россия, Пруссия и Австрия. Но заставить всех союзников (которым вовсе не нравилась перспектива разрывать торговые связи с Великобританией себе во вред) неукоснительно выполнять условия блокады Наполеон не мог, поэтому они то и дело нарушались. Очень скоро Великобритания наладила альтернативные пути для экспорта и импорта. А правительства стран, на бумаге поддерживавшие блокаду, в реальности охотно закрывали глаза на контрабанду.

Были у Континентальной блокады и другие не предусмотренные императором последствия. Во-первых, хотя экономика Великобритании и пострадала, но вместе с тем на островах пышно расцвело «импортозамещение», и многие отрасли даже выиграли.

Некоторые историки даже считают, что английский дендизм с его культом элегантного минимализма — это тоже побочный эффект Континентальной блокады.

Когда поставки французских бархата, парчи и кружев стали невозможны, англичане перешли на строгие костюмы из тонкой шерсти, которая производилась у них на родине. Кроме того, Великобритания довольно быстро нашла для своих товаров новые внешние рынки.

А во-вторых и самое главное: блокада наносила огромный ущерб экономике самой Франции и ее союзников. Если британский экспорт в 1807–1808 гг. сократился всего на 13%, то французский — на целых 27% и остался таким и в 1809 году, когда Британия уже стремительно наращивала объемы экспорта. Резко сократился и объем таможенных пошлин: если в 1807 году они приносили во французскую казну 60 млн 600 тыс. франков, то в 1809-м — всего 11 млн 600 тыс.

Так Наполеон на собственном опыте убедился в том, что уже знали древние греки: санкции часто оборачиваются против того, кто их вводит.

Как Россия налагала санкции

Забавно, что «репетицию» Континентальной блокады англичан еще за семь лет до Наполеона провел российский император Павел I. Будучи магистром Мальтийского ордена, он воспринял блокаду Мальты англичанами как личное оскорбление. В ответ он сначала просто арестовал все английские корабли и товары в русских портах, а после и вовсе запретил всякую торговлю с Великобританией.

Это был выстрел в ногу собственной экономике: именно в Англию шла большая часть российского экспорта. В первую очередь зерна, но также леса, пеньки и других товаров. Отечественные купцы попытались обойти запрет, поставляя англичанам товары через Пруссию, но Павел, узнав об этом, перекрыл и этот канал. В конце концов маниакальное желание императора не допустить торговлю с Англией дошло до крайности. Он издает указ, «чтобы из российских портов и пограничных сухопутных таможен и застав никаких российских товаров выпускаемо никуда не было без особого Высочайшего повеления», и фактически превращает страну в закрытую экономическую зону. Этот указ для Павла стал последним: следующей ночью заговорщики убили его в Михайловском замке.

В связи с этим даже существует конспирологическая теория о том, вдохновителем заговора против императора был бывший английский посол в Петербурге Чарльз Уитворт. Никаких подтверждений этому нет. Но то, что запрет торговли с Англией действительно стал важным дополнительным мотивом для заговорщиков, вероятно, правда. М.А. Фонвизин писал об этом так:

«Разрыв с Англиею, нарушая материальное благосостояние дворянства, усиливал в нем ненависть к Павлу, и без того возбужденную его жестоким деспотизмом. Мысль извести Павла каким бы то ни было способом сделалась почти общею».

Пришедший к власти после Павла Александр I отцовские санкции сразу отменил.

Впрочем, задолго до Павла I первую в России «санкционную войну» развязала его мать, императрица Екатерина II. Правда, не против Англии, с которой она была в прекрасных отношениях, а против революционной Франции. В ответ на казнь французского короля Людовика XVI Екатерина II 8 февраля 1793 года выпустила указ, в котором заявляла не только об отзыве российских дипломатов и высылке из России вообще всех французов, если те не примут специальной присяги, но и о полном разрыве с Францией торгово-экономических связей:

«1. Действие торгового договора между Нами и покойным Королем Французским Людовиком XVI <…> до эпохи восстановления порядка и власти законной во Франции прекратить.

2. До того же времени запрещается впускать в порты Наши на разных морях находящиеся суда под флагом национальным французским; равным образом запрещается и нашему купечеству и хозяевам кораблей посылать торговые их суда во французские порты».

Через несколько дней последовал еще один указ, уже полностью запрещающий ввоз и торговлю французскими товарами, а также всячески приветствующий импортозамещение:

«Мы почитаем за нужное пресечь ввоз в Империю Нашу французских товаров и торг оными тем более, что большая часть из них служат единственно к излишеству и разорительной роскоши, другие же могут заменены быть продуктами и рукоделиями как собственными Империи Нашей, так и доставляемыми из иных мест…»

В итоге французские товары пошли в Российскую империю кружными путями и под видом нефранцузских (как тут не вспомнить знаменитые креветки из Беларуси!).

Поэтому 8 апреля 1793 года последовал еще один указ. «Дабы всякие злоупотребления и подлог в провозе запрещаемых товаров, под названием будто бы в других местах выделываемых, отвращены были», к ввозу в Россию запрещается целый перечень товаров, которые обычно привозили из Франции (от шампанских и бургундских вин до кружев и украшений). Кроме того, на любые мануфактурные товары, откуда бы они ни ввозились в Россию, теперь нужно было иметь письменное свидетельство о происхождении за подписью российского консула. Пойманную «санкционку» полагалось «истреблять». Антифранцузские санкции не были сняты до самой смерти императрицы в 1796 году.

США: санкции как путь к независимости

К 1770-м годам отношения между Великобританией и североамериканскими колониями накалились до предела. Поэтому 5 сентября 1774 года депутаты колоний съехались в Филадельфию на Первый континентальный конгресс, чтобы обсудить принятые британским правительством невыносимые законы и выработать «симметричный ответ».

Итогом съезда стало решение о торговом бойкоте метрополии. С 1 декабря 1774 года нельзя стало ни продавать американские товары англичанам, ни покупать английские товары (к британским колониям, от Ирландии до Вест-Индии, это тоже относилось). С любой из североамериканских колоний, нарушивших бойкот, остальные должны были прекратить всякие отношения. Именно этот бойкот (а особенно жесткий ответ на него английского короля Георга III) подтолкнул стороны к открытому конфликту, переросшему в Войну за независимость.

А в 1807 году президент США Томас Джефферсон ввел ограничение на торговлю США с остальным миром. Причиной этого решения, вошедшего в историю как эмбарго Джефферсона, стала та самая Континентальная блокада между Англией и Францией. США в этом конфликте официально сохраняли нейтралитет, но в реальности притеснялись с обеих сторон: то англичане, то французы регулярно останавливали, а иногда и конфисковывали американские корабли.

Для полноценной войны с могущественными противниками у молодого государства еще не было ресурсов, поэтому Джефферсон решил ограничиться тем, что ему доступно, — эмбарго.

Инициатива провалилась. Во-первых, как и многих случаях до него, эмбарго Джефферсона нанесло американской экономике больше ущерба, чем экономике стран, против которых было направлено (тем более что британский торговый флот охотно занял опустевшую нишу). Во-вторых, нашлось множество лазеек, с помощью которых все желающие легко обходили запрет. В-третьих, решение Джефферсона вызвало множество протестов внутри страны и усложнило и без того непростую внутриполитическую ситуацию. И наконец, эмбарго, хоть и было отменено в 1809 году, настолько обострило отношения с Великобританией, что в 1812 году обернулось очередным вооруженным конфликтом — так называемой Второй войной за независимость.

Так в очередной раз была доказана еще одна особенность санкций: даже если они применяются вместо войны, то зачастую приводят именно к ней.