Факторы успеха: как гены, среда и характер влияют на наши достижения

Современная социальная психология разделяет понятия объективного и субъективного успеха (objective & subjective well-being):

— объективный успех — уровень материального благополучия индивида, оцениваемый по таким показателям, как уровень образования, сфера занятости или социальный класс человека во взрослом возрасте, состояние его здоровья, уровень годового дохода, а также статус владения движимым и недвижимым имуществом (количество комнат жилой площади) и др.;

— субъективный успех — уровень удовлетворенности человека, наличие ментальных или депрессивных расстройств, оцениваемых с помощью самоопросников, заполненных респондентами.

На основе полученных данных исследователи выявляют закономерности: например, что уровень IQ ребенка в возрасте 14 лет положительно коррелирует с уровнем годового дохода в 50 лет, и данная корреляция выражена коэффициентом 0,265 (26,5%).

Это значит, что в среднем для 26 человек из 100 более высокий уровень доходов во взрослом возрасте может быть связан с более высоким уровнем интеллекта в детстве.

Но эта зависимость обретает гораздо большее значение, когда рассматривается вне отрыва от других факторов, среди которых, помимо уже упомянутого интеллекта, или когнитивных способностей, присутствуют социально-экономический статус семьи, уровень воспринимаемого контроля и характер индивида.

Социальный бэкграунд и образование — ключ к благосостоянию человека

Наиболее изученным современной психологией фактором материального успеха и будущей социальной мобильности у детей является социоэкономический статус родителей, оцениваемый по следующим параметрам:

продолжительность обучения и уровень образования отца и матери;
годовой доход и недвижимое имущество семьи;
профессиональный статус и социальный класс родителей.

В целом выявленная корреляция между этими показателями и уровнем доходов вместе с карьерными достижениями детей во взрослом возрасте составляет до 20%.

Для психологии 20% — большая зависимость, механизмы действия которой понятны и без сложных социологических исследований: доход семьи напрямую влияет на стартовые возможности ребенка и его социальный капитал, которые, в свою очередь, влияют на размер заработка и социальный статус человека в будущем.

Исследования в этой области проводятся с 1960-х годов. Ученые на достаточно больших выборках людей смогли проследить влияние родительских факторов на протяжении всей жизни индивидуума.

Здесь уместно заметить, что роль семейного бэкграунда является не прямой, а в значительной степени опосредованной через другой важный показатель — уровень образования, который в различных работах может определяться как:

количество лет обучения;
индекс престижности учебных заведений;
наличие ученой степени;
квалификационные сертификаты и др.

Причем корреляция между образованием и престижностью профессии, уровнем дохода или социальным классом в будущем может составлять до 40%, что делает этот фактор важнейшим в определении траектории достижений человека.

Выявленную взаимосвязь уровня благосостояния с социальным бэкграундом и образованием человека можно, исходя из указанных исследований, визуализировать следующим образом:

Интеллект: что измеряем?

Одним из самых распространенных стереотипов о причинах успеха или неуспеха индивидуума является когнитивная гипотеза, согласно которой уровень интеллекта человека влияет на его достижения. Появившийся в начале XX века тест на измерение умственных способностей изначально задумывался его создателями исключительно как методология оценки детей и взрослых с затрудненным развитием познавательной деятельности или с проблемами мышления. Но «тестирование интеллекта» быстро было принято на вооружение методистами из сферы образования. Понятно почему: это единый, удобный, а главное, оцифрованный способ измерить мышление людей.

Тест на IQ быстро превратился в общественный миф о том, что это комплексный показатель потенциала индивидуума, способный предсказать траекторию человеческого развития. Да еще при этом — врожденный. Но к концу XX века наука всё больше и аргументированней начала предоставлять доказательства того, что:

— уровень IQ человека — это не врожденный, а вполне подвластный изменению параметр личности;

— тесты IQ могут мало что могут измерить в столь комплексном человеческом мышлении, кроме способности к прохождению этих самых тестов.

Из этой контраргументации появились EQ (emotional quotient) — навык управления эмоциями, SQ (spiritual quotient) — духовный интеллект, VQ (vision quotient) — уровень энергичности, которые хоть и придают современной картине описания потенциала индивидуума целостности и всеобъемлемости, подвержены тем же проблемам, что и пресловутый показатель интеллекта, а именно отсутствию объективных возможностей как для их измерения, так и для оценки их влияния на развитие человека.

И всё-таки, несмотря на все общественные споры вокруг IQ, современная академическая наука признает, что уровень интеллекта, определенный тестами когнитивных способностей и измеренный в детском возрасте, действительно коррелирует:

— до 30% — с уровнем дохода и социальным статусом во взрослом возрасте;

— до 50% — с уровнем образования!

Поэтому предложенную ранее цепочку можно визуализировать уже следующим образом:

Локус контроля — управляемый успех

«Контроль. Это, казалось бы, незначительное психологическое понятие оказывает, возможно, самое важное влияние на всё человеческое поведение. Здесь речь идет не о способности человека контролировать действия других, но о той личной власти, которую вы имеете над своей собственной жизнью и над событиями в ней».

Роджер Р. Хок

Локус контроля — это характеристика человека, определяющая то, как он объясняет свои успехи или неудачи.

— Внутренний локус контроля — все действия определяются человеком как собственные усилия, сопровождающиеся четко выраженным ощущением контролируемости внешней среды.

— Внешний локус контроля — среда воспринимается как неподконтрольная, человек ощущает пассивность своей роли и невозможность влияния.

Например, школьник может оценить успешную сдачу теста как «я хорошо подготовился, поэтому справился с заданием» — это внутренний локус; или в менее адаптивной форме: «задачи были простые, поэтому я получил хорошую оценку» — внешний локус.

Именно внутренний локус контроля рассматривается психологией как один из основных факторов повышенной целеустремленности и устойчивости к неудачам, что доказано его 15%-й корреляцией с достижениями детей во взрослом возрасте и крайне сильной взаимосвязанностью с уровнем интеллекта — до 50%-й корреляции.

То есть уверенность ребенка в собственных силах положительно сказывается на баллах по тестированию и обучаемости, что через высокую школьную успеваемость и ощущение собственной компетентности приводит к более высокому уровню благосостояния в будущем.

Общая схема зависимостей факторов успеха

За последние 20 лет в западной психологии достижений было сформировано более целостное понятие воспринимаемого контроля индивидуумом — так называемая мегачерта core self-evaluation, которую в русскоязычных работах переводят как «ядерная самооценочная диспозиция». При сложности названия данная мегачерта понятна в своей конструкции: она является сводным фактором четырех характеристик человека:

локуса контроля — ощущения контролируемости внешней среды;
самоэффективности — уверенности человека в собственных способностях при решении задач;
самооценки — ощущения собственной значимости;
невротизма — уровня эмоциональной восприимчивости, то есть степени реакций на внешний стресс.

Все эти факторы достаточно хорошо изучены по отдельности. Например, известно, что высокий уровень невротизма отрицательно сказывается как на будущих образовательных, так и карьерных достижениях, а также чаще ассоциируется с финансовыми проблемами и риском потери работы. Индивидуумы же с высокой самооценкой и уверенностью в своих силах склонны более усердно искать работу в период ее отсутствия, а при выборе сфер занятости отдают предпочтение более комплексным и сложным занятиям — что приводит к более высокому уровню дохода в будущем.

Интересное наблюдение было сделано касательно людей с низкой самооценкой: они склонны отрицать свое влияние на собственные достижения, что приводит к дополнительным переживаниям по поводу того, как они будут справляться в будущем, и к избеганию дальнейших возможностей к росту, а значит, делает будущий успех менее вероятным. Это не что иное, как известное в популярной психологии явление «синдрома самозванца».

Важно заметить, что все четыре характеристики — локус контроля, самоэффективность, самооценка и невротизм — очень сильно между собой коррелируют — до 60%, то есть они взаимосвязаны. Поэтому и стала рассматриваться возможность объединения этих факторов в одну мегачерту.

Важность этих характеристик при оценке человеком самого себя убедительно доказывают графики в работе одного из ведущих исследователей этого направления Тимоти Джаджа, выпущенной в 2007 году под названием Capitalizing on One’s Advantages: Role of Core Self-Evaluations («Использование своих преимуществ: роль ядерной самооценочной диспозиции»):

Мы видим, что для людей с одинаковыми образовательными или семейными возможностями наличие разной самооценочной диспозиции приводит к значительной разнице ожидаемого дохода в будущем. Причем чем образование и статус семьи выше, тем сильнее эта разница в достижениях выражена.

И хотя самооценочная диспозиция не так влиятельна в случае низких стартовых возможностей (левая часть графиков), что лишний раз подчеркивает роль семьи и образования в формировании траектории благосостояния индивидуума, наличие у человека внутреннего локуса контроля, уверенности в себе и адаптивной трактовки внешних событий является огромным преимуществом, доказанным современными исследованиями.

Цена характера: менталитет как самый устойчивый фактор личности

Еще один фактор, рассматриваемый социальной психологией как предиктор будущего успеха, — это характер индивидуума, выраженный большой пятеркой ключевых мегачерт:

доброжелательность (agreeableness) — расположенность человека к кооперации, доверию и гармоничному взаимодействию с другими людьми;
открытость опыту (open to experience) — склонность к интеллектуальной любознательности, творчеству и расширению собственных горизонтов;
экстраверсия (extraversion) — энтузиазм, внешняя энергичность и стремление к общению;
сознательность (сonscientiousness) — демонстрация индивидуумом целеустремленности и личной организованности;
невротизм (neuroticism) — степень реагирования на стресс и внешние факторы.

Долгое время активная роль характера в достижениях человека академической социологией не воспринималась всерьез, на данный момент метаисследования выделяют корреляцию до 25% между персональными чертами и будущим профессиональным статусом и удовлетворенностью работой.

Среди черт характера наиболее явным фаворитом по влиянию на уровень благосостояния является conscientiousness, которую можно перевести на русский язык как «сознательность» или «добросовестность» и которая включает в себя такие черты, как ответственность, трудолюбие и самоконтроль.

Существует огромное количество исследований, подтверждающих положительное влияние сознательности не только на будущие образовательные или профессиональные успехи, но и на снижение уровня смертности и вероятность развода, на повышение успеваемости в школе и удовлетворенности жизнью в целом.

Неудивительно, что именно эта черта сейчас имеет статус самой востребованной в популярной психологии, что выражается в различных новых качествах, в которых она выступает в литературе по саморазвитию: например, выделенная психологом Ангелой Дакворт черта grit (устойчивость, усердие) или концепция Growth Mindset («установка на рост»), разработанная психологом Кэрол Дуэк.

Корреляция же между образовательными и профессиональными успехами индивидуума и его оценки по стандартным опросникам шкалы «сознательности» составляет в некоторых исследованиях до 40%!

Роль случая: как обществу относиться к научным выводам об успехе

Рассмотренными выше факторами не исчерпывается список влияющих на благосостояние человека причин, которые рассматриваются современной социологией достижений. Существует большой пласт исследований, касающихся, например, таких предикторов, как:

наличие «влиятельных других» в профессиональной или академической среде человека;
роль случая и место рождения;
рост и физическая привлекательность;
различные поведенческие характеристики, такие как агрессивность, застенчивость, социальная неадаптивность;
стиль воспитания родителей, численность семьи и др.

Тем не менее все их можно соотнести с тремя глобальными метафакторами: среда, интеллект, выраженный в тестах на когнитивные способности, и персональность — причем именно последние два считаются наиболее статистически значимыми. Но тут перед социальной психологией при оценке данных факторов встает вопрос: что стоит за этой статистической значимостью?

Способны ли стандартные когнитивные тесты измерить интеллект человека и сделать на основании этого выводы о его мышлении, а именно: может ли математический или визуальный тест подтвердить скорость и качество принятия решений человеком вне реального жизненного контекста? Судя по исследованиям, может.

Есть же связь между тестами и профессиональными и академическими достижениями. Но что за этой взаимосвязью стоит: реальные когнитивные способности человека, используемые при прохождении тестов, или повышенная мотивация, ответственность и интерес к решению абстрактных задач?

Мотивация и интерес, которые передаются далее — от тестов к остальной деятельности. Но если мы говорим о мотивации, что за ней стоит и что ее формирует — цели, родительские и социальные примеры, случайные факторы среды? Тут социальная психология предлагает гораздо меньше конкретных ответов.

То же касается и предикторов, связанных с характером человека. Под воздействием чего формируются те или иные черты характера, темперамента или поведения индивидуума — и можно ли на этот процесс влиять, провоцируя у детей проявление более адаптивных черт?

Одним из самых больших научных споров в истории психологии является дискуссия «Гены или среда».

Главенствовавший в психологии в течение длительного времени бихевиоризм, утверждающий, что все грани человеческой личности формируются под влиянием внешней среды, к концу XX века начал уступать место идее наследуемости многих характеристик человека.

На данный момент в психологии поведения сформирован консенсус о том, что спор «Гены или среда» более не актуален — и что следует рассматривать взаимосвязь генов и среды. Многочисленные близнецовые исследования, которые являются основным инструментом современной поведенческой генетики, доказывают, что многие характеристики личности, включая интеллект, могут наследоваться. Но проявление наследственных черт, в свою очередь, зависит от уникальной среды, с которой сталкивается индивид.

Дальнейшие дискуссии ведутся уже об уровне этого соотношения генов и среды для каждой из черт и о том, что эти соотношения могут значить, например для людей, проигравших в «генетической лотерее».

Также отдельно стоит вопрос и практического применения выводов социальной психологии в образовании и воспитании. Показательным примером является разработка методов развития у детей сознательности, которую ранее мы выделили как один самых сильных предикторов дальнейшего благополучия практически во всех сферах — работе, здоровье и отношениях.

Но доказано, например, что проявление данной черты в подростковом возрасте может отрицательно сказываться на социальной коммуникации подростка и восприятии его сверстниками. Наверное, у каждого из нас был в детстве такой товарищ, который, когда все забирались на дерево, оставался внизу и жаловался преподавателю или воспитателю. Получал ли этот ребенок выгоды в образовательном плане — в виде восприятия этого ребенка взрослым окружением как послушного и ответственного? Скорее всего. В социальном плане? Вряд ли. То же касается и развития креативности, которая отрицательно коррелирует с уровнем сознательности индивидуума.

А главной проблемой можно считать такой вопрос: что делать детям, которым все говорят о необходимости быть сознательным, ответственным и воспитывать в себе «установку на рост», но которым, в силу своей импульсивности или экстраверсии, таковыми быть не удается? В таких случаях формируется чувство вины из-за несоответствия ожиданиям взрослых, что крайне критично для несформированной детской психики.

Одним из самых главных конструктов, лежащих в основе доминирующей в мире либерально-демократической идеологии, является понятие меритократии, означающее, что каждый в жизни достоин того уровня благосостояния, которого он смог достичь собственным трудом.

Но насколько меритократия возможна в обществе, в котором столь существенную роль в траектории жизни человека играют социальный бэкграунд и связанный с ним уровень образования, — когда семьи могут из поколения в поколение передавать свой социальный капитал, сильно ограничивая вертикальную мобильность для других? Решением этого вопроса могут стать ограничения наследования, прогрессивное налогообложение, изменение условий поступления в высшие учебные заведения.

Но без принятия обществом выводов современной социологии достижений, сколь «нежелательными» для адептов меритократии они бы ни были, любые долгосрочные изменения в жизни социума будут невозможны.