Лунная походка на раскаленных углях. Кто такой индийский Майкл Джексон и почему его блестящую карьеру оборвала трагическая тайна

Всех существ несметные толпы
пробуждаются к существованью,
чтоб исчезнуть…
«Бхагавадгита»

Я есмь Майкл Джексон.
Индийский Майкл Джексон

Рождение неведомого существа

Шел 2006 год. Один из пользователей переживавшего родовые муки сервиса YouTube залил на видеохостинг отрывок из индийского фильма 1985 года Donga («Грабитель»): он представляет собой музыкально-хореографический номер, в котором обольстительный демон в красном костюме в сопровождении оживших мертвецов исполнял диско-шлягер с загадочным для западного слуха рефреном «golimar-mar-mar», что можно приблизительно перевести как «убивай-вай-вай». Ролик, озаглавленный Indian Thriller («Индийская версия „Триллера“») быстро стал вирусным и собрал миллионы просмотров, став одним из самых узнаваемых артефактов ранней эпохи видеохостингов. Так во всем мире узнали о существовании индийского Майкла Джексона — одного из самых загадочных и интригующих феноменов поп-культуры конца второго тысячелетия и начала третьего.

Индийский Майкл Джексон появился на свет почти одновременно с американским. Как и простые смертные, поначалу он был маленьким и роли ему предлагали соответствующие — чрезвычайно яркие, но и смехотворно небольшие.

«Я никогда не переживал из-за маленького роста, — пишет индийский Майкл Джексон в автобиографической книге „Солнечная походка: вся правда об индийском Майкле Джексоне“. — Однако Индия — очень консервативная страна, а кинопродюсеры здесь консервативны вдвойне. Мне ясно дали понять, что мне нечего делать в шоу-бизнесе, если я как-то не решу проблему с внешностью. Поначалу такие ультиматумы приводили меня в ярость: в какой-то момент после очередного провала на кастинге я набросился на продюсера, отвечавшего за просмотр, и вцепился зубами в его лицо. К счастью, охрана вовремя меня оттащила, иначе я бы до конца дней убирал за слонами в зоопарке, чтобы купить тому негодяю новый нос. Кончилась эта история взаимным примирением, однако мне пришлось пройти интенсивный курс управления гневом. […] Я перепробовал множество способов: бросил курить, ел в три раза больше карри, чем обычно, удлинил ноги и позвоночник хирургическим путем, но все было бесполезно — за год я подрос на жалкие полтора дюйма. И тогда, в минуту самого глубокого отчаяния, какое только может себе представить человек, я впервые услышал о гуру Шри Бхактипрагьяне».

Самой яркой работой «маленького» периода творчества индийского Майкла Джексона стала роль в картине тамильского режиссера С. П. Мутурамана Athisaya Piravi («Неведомое существо»). В этой ленте он сыграл чрезвычайно талантливого и в то же время агрессивного танцора, развлекающего гангстера афроамериканскими хореографическими номерами. То есть по сути воплотил на большом экране себя самого.

В этом эпизоде можно наблюдать первое существенное отличие индийского Майкла Джексона от его западного прототипа. Если король поп-музыки по крайней мере в публичном поле декларировал приверженность вегетарианским ценностям, то его индийский аналог, напротив, был сторонником воинствующего ницшеанства и даже социал-дарвинизма:

«В те годы моей настольной книгой была „Метафизика войны“ Юлиуса Эволы, — вспоминает индийский Майкл Джексон. — Я мог днями напролет лежать в прохладной бамбуковой роще рядом с домом моей матери и мечтать о том, чтобы началась Война с большой буквы. Война очистительная, война, сметающая все живое на своем пути, тотальный ядерный холокост. Но в какой-то момент я понял, что это лишь мечты, а бесхребетное человечество, отравленное ядом капитализма и культа потребления, сделает все, лишь бы и дальше влачить свое жалкое существование, достойное мокрицы, но никак не того, что кто-то однажды нарек венцом божественного творения. Тогда я отложил Эволу и взялся за Мигеля Серрано».

Именно чилийский мистик-традиционалист и основоположник эзотерического гитлеризма Мигель Серрано оказался точкой соприкосновения с уже упоминавшимся Шри Бхактипрагьяной, гуру из радикальной аскетической секты агхори, на долгие годы ставший духовным учителем индийского Майкла Джексона. Учение агхори экстремально даже по меркам глубинной Индии, а его последователей одновременно боятся и бесконечно уважают. Адепты секты практикуют каннибализм, предпочитая падаль свежему мясу, многие агхори совокупляются с телами утопленников, а их непременным атрибутом служит макияж из золы, оставшейся от кустарной кремации человеческих трупов. Также агхори известны тем, что для расширения сознания используют в больших количествах алкоголь и другие психоактивные вещества. Но индийского Майкла Джексона привлекло не столько это, сколько уникальная хореографическая школа, которую основали агхори и которая наложила отпечаток на все его последующее творчество:

Встав на путь самой левой из рук Шивы, индийский Майкл Джексон преобразился не только духовно, но и физически. Он стал значительно выше, кожа его немного посветлела под воздействием трупных ядов, а также он самостоятельно овладел различными видами спортивных драк, что не раз пригодится ему на протяжении творческой карьеры.

Кошмар на улице Пабло Эскобара

После невероятного преображения продюсеры начали за восходящей звездой настоящую охоту. Уже в начале девяностых индийский Майкл Джексон снимался в тридцати-сорока лентах в год. Одной из вершин на этом этапе для него стала роль в фильме Шиама и Тульси Рамсеев Mahakaal («Махаакал»). Этот сельский хоррор — один из самых амбициозных проектов индийской киноиндустрии тех лет. Представлял он собой мультижанровый ремейк «Кошмара на улице Вязов» Уэса Крейвена. Создатели фильма не только сохранили гнетущую сновидческую атмосферу оригинала, но и добавили в нее музыкально-хореографические номера и элементы снаффа. Несмотря на великолепный актерский состав (Каран Шах, Арчана Пуран Сингх, Рима Лагу, Кулбхушан Харбанда), эта картина оказалась бенефисом индийского Майкла Джексона. Вниманием зрителя он завладевает с первого же появления и не отпускает до финальных титров. Впрочем, судите сами:

Наконец наступил звездный час индийского Майкла Джексона. Он получил главную роль в хулиганском боевике Кайлаша Бхаи Кришнамутри Nitamb Ke Dwara Haranewala («Бьющий жопой»). Фильм был снят по заказу выходившей на индийский рынок компании POG, занимавшейся выпуском кэпсов. В центре повествования — факир и мастер спортивных драк по прозвищу Бьющий жопой. Этот титул он получил за коронный прием, которым он заканчивал каждый поединок. Несмотря на провокационное содержание, Nitamb Ke Dwara Haranewala стал лидером индийского кинопроката, а в подпольных видеосалонах наделала еще больше шума режиссерская версия ленты, не тронутая ножницами цензоров.

«Для меня настали безумные времена, — рассказывает индийский Майкл Джексон в своей книге. — Индия — очень большая страна, но мне стало в ней тесно, я понял, что пора поделиться своим даром со всем миром. Собрав все вещи, которые уместились в один небольшой саквояж, я отправился в турне. На родине я давал по три-четыре сольных концерта в день и думал, что гастроли будут легкими, как детское сари. Как же я ошибался! Бангкок, Токио, Сеул, Шанхай, Куала-Лумпур, Сидней, Рио-де-Жанейро встречали меня овациями и соблазнами, перед которыми не смог устоять простой парень из Дхарави, просто захотевший стать звездой».

Мировое турне преждевременно завершилось в бразильском Сан-Паулу. В один из жарких вечеров продюсеры индийского Майкла Джексона с ужасом обнаружили, что их подопечный не в состоянии выйти на сцену. Сперва они подумали, что дело в усталости, неизбежной при таком изнурительном графике, однако правда оказалась страшнее. Выяснилось, что в Бразилии звезда пристрастилась к наркотикам: фенциклидину и печально известному пако — смеси из кокаина и пыли от галогенных ламп.

По данным прессы, на наркотики артиста подсадил местный мафиози Вашингтон Луис Гонзалес по прозвищу Анау Мальвадо (Злой Карлик), подозреваемый во множестве отвратительных преступлений. Так, его называют причастным к нашумевшему убийству и расчленению беременной девушки Бруно Фернандеса — голкипера футбольного клуба «Фламенго». Несмотря на тяжкие обвинения в заказных убийствах и торговле наркотиками, Анау раз за разом удавалось избежать наказания. По слухам, уйти от правосудия ему помогали связи в высших эшелонах власти. Узнав всю правду, команда индийского Майкла Джексона спешно вернулась на родину, бросив опустившегося артиста на произвол судьбы. Несколько месяцев он жил в фавелах, слоняясь от одного притона к другому в поисках пако.

«Ради очередной дозы я занимался такими вещами, одна лишь мысль о которых привела бы в ужас нормального человека, — сквозь слезы рассказывал индийский Майкл Джексон в одном из многочисленных интервью. — И вот как-то ночью я лежал под кайфом на дне контейнера для пищевых отходов. Сверху прямо на мое лицо капала вонючая жижа, но мне уже было все равно. Я закрыл глаза и ждал смерти. Вдруг все озарилось ярким светом, какого я не видел никогда в жизни. Из этого ослепительного сгустка лучей проявилось до боли знакомое лицо. Это был мой учитель Шри Бхактипрагьяна. Он склонился ко мне и сказал:

— Я знаю, что ты принимаешь наркотики. Ты сильно изменился, сынок. Я зашел к тебе в комнату, когда ты спал. В кармане твоих брюк я обнаружил наркотики.

Я заплакал и ответил:

— Сегодня был последний день, когда я принимал эту гадость. Клянусь, больше я к наркотикам не притронусь.

— Если это позади, тем лучше для тебя, а я пошел, — сказал Шри Бхактипрагьяна.

— Нет, пожалуйста, не уходи сегодня, не оставляй меня одного! — закричал я и очнулся.

Придя в себя, я осознал, до какого ничтожного состояния дошел, и твердо решил: больше я не прикасаюсь к наркотикам».

Избавившись от пагубной привычки, индийский Майкл Джексон твердо решил исполнить свою мечту и отправиться в Голливуд. Чтобы собрать деньги на билет до Лос-Анджелеса, он около года целыми днями танцевал на улицах Сан-Паулу за пожертвования от сердобольных горожан и туристов (см. видео выше), а по ночам собирал пустые банки из-под пива и газировки, которые обменивал на несколько сентаво в пунктах приема.

Скопив нужную сумму, артист купил новую одежду и отправился в Лос-Анджелес, где, как он думал, для него начнется новая жизнь и он вернется на звездный небосклон, словно царь птиц Гаруда. Для начала он решил поучаствовать в англосаксонском аналоге шоу «Голос», где рассчитывал без особых проблем завоевать первое место и тем самым проложить себе дорогу в действительно большой шоу-бизнес. Однако жюри конкурса не оценило номер подрастерявшей былой лоск звезды.

Другой бы на его месте отчаялся, но индийский Майкл Джексон не привык сдаваться. Он решил, что ему нужно некоторое время для восстановления. Но он не привык тратить время даром, поэтому вскоре поступил на кафедру европейской литературы Калифорнийского университета в Беркли.

«Я всегда говорил: не бывает бесполезных знаний, каждое знание — это сила, — пишет артист в мемуарах. — В Беркли, один из лучших мировых университетов, я поступил без экзаменов. Увидев меня, члены приемной комиссии сказали: „Это тот, кто нам нужен“. […] Учеба давалась мне легко. В особенности меня привлекала литература французского и немецкого модернизма. За три дня я прочитал „В поисках утраченного времени“ Марселя Пруста, а на „Берлин, Александерплац“ Альфреда Деблина мне хватило три часа. Через полгода я уже имел степень доктора философии. Меня уговаривали остаться преподавать в Беркли на любой кафедре, какой пожелаю, но академическая карьера меня никогда не привлекала: каждую секунду я помнил, зачем появился на свет и в чем мое истинное предназначение».

Так началось триумфальное возвращение индийского Майкла Джексона домой. Где родился, там и пригодился. Где сосна взросла, там она красна. На чужой сторонушке рад своей воронушке. Своя ноша не тянет, свой дым глаз не ест. Вспомнив эти народные мудрости, он отправился на теплоходе в Мумбай и, едва сойдя на берег, поехал на велорикше в студию компании AKS Music, где приступил к записи сингла Billie Jean, которому суждено было в рекордные сроки стать мультиплатиновым.

«Музыкант знает, успешна ли его песня. Все должно само собой вставать на свое место. Это переполняет тебя, радует тебя. Так было у меня с Billie Jean. Я знал, что она станет большим хитом, когда записывал ее. Я был поглощен этой песней. Однажды, во время перерыва в сессии звукозаписи, я ехал с коллегой по шоссе. Песня уже вертелась в моей голове, больше я ни о чем не мог думать. Неожиданно мальчишка на мотоцикле подкатил к нам и сказал: „У вас машина горит“. Мы увидели дым и выпрыгнули из автомобиля. Все днище было в огне. Этот мальчишка, наверное, спас нам жизнь. Если бы машина взорвалась, мы бы погибли. Но я был настолько поглощен звучавшей у меня в голове мелодией, что лишь некоторое время спустя задумался о возможных ужасных последствиях», — вспоминал автор хита.

Факир наносит ответный удар

У индийского Майкла Джексона было две большие жажды: жажда славы и жажда мести. С выпуском шлягера Billie Jean он утолил первую, поэтому настала очередь второй. В одном из роскошных пентхаусов в Сан-Паулу полиция обнаружила обезображенное тело криминального авторитета Вашингтона Луиса Гонзалеса по прозвищу Анау Мальвадо. Его лицо было покрыто многочисленными ожогами, а кости черепа превратились в сплошное месиво. Рядом с трупом следователи нашли утюг со следами обугленной кожи. Подозрения сразу пали на индийского Майкла Джексона, однако после долгих разбирательств дело было закрыто за недостаточностью улик. Гибель Злого Карлика признали несчастным случаем.

«Он был очень плохим человеком. Я не сожалею о его смерти и испытываю чувство глубокого морального удовлетворения», — таков был лаконичный комментарий предполагаемого виновника происшествия, потрясшего криминальный мир Сан-Паулу.

С наркобароном было покончено, и настал черед голливудских обидчиков индийского Майкла Джексона. Он анонсировал единственный концерт в США, а именно — в Мемориальном колизее Лос-Анджелеса, который специально под его выступление перестроили так, чтобы арена могла вместить всех желающих. За несколько часов было реализовано четыре миллиона билетов, после чего организаторы были вынуждены прекратить продажу. Так легендарный артист доказал жюри шоу «Голос», кто здесь звезда, а кто — подмастерье.

Индийский Майкл Джексон исчез так же неожиданно, как и появился. Уже не первый год почитатели его таланта ищут следы своего кумира, но безрезультатно. Одни считают, что он вновь пристрастился к наркотикам, другие говорят, будто он ушел в секту душителей. Есть и совсем экстравагантные, но имеющие право на существование гипотезы. Не так давно журналистка Ким Раманатхан представила доказательства того, что индийский Майкл Джексон примкнул к наксалитам — партизанам-маоистам, действующим преимущественно в джунглях на севере страны. Фанаты выдвигают и традиционные для таких случаев версии о том, что утомленный славой артист уехал на далекий остров или же вернулся на родную планету. Истинную причину таинственного исчезновения легенды индийской сцены мы, скорее всего, никогда не узнаем. Поэтому в нашей истории остается ответить на последний вопрос.

Феномен двойничества всегда привлекал и одновременно отталкивал людей. Встретить своего двойника считается дурной приметой, предвестием смерти, а Зигмунд Фрейд включил двойничество в разряд первооснов всего жуткого — наряду с куклами, манекенами и прочими угрюмыми вещами. Однако двойничество окружает нас повсюду, да и все мы на самом деле лишь чьи-то двойники. В России практически каждый может назвать себя двойником Виктора Цоя. В Америке фундамент нации образуют двойники Элвиса Пресли. Это известные факты. Но почему индийский Майкл Джексон стал именно индийским Майклом Джексоном, а не индийским Адриано Челентано или индийским Демисом Руссосом?

Слово математику, танцору, большому знатоку индийской культуры, автору книг «Равинагар» и «Антиравинагар» Роману Михайлову: «У Майкла Джексона паттернические танцы, как и традиционные индийские, там движения как алфавит».

Иными словами, как говорила моя бабушка: «У него хорошее чувство ритма».