Расцвет Египта, победа большевиков и рождение «Годзиллы»: как насекомые творят историю человечества

Термит

Философ Николай Лосский в опубликованной в 1941 году книге «Бог и мировое зло» заметил:

«Муравьи и термиты могут вступить в борьбу с человеком и оказаться победителями, так что царями Земли будут они, а не человечество».

Однако палеэнтомологи уверены: общественным насекомым ни к чему оспаривать статус человека как повелителя мира, поскольку он и так принадлежит им. Термиты с муравьями правят нашей планетой вот уже несколько десятков миллионов лет, не уступая людям по своему влиянию на климат, ландшафт и, как следствие, на население нашей планеты. Достаточно будет сказать, что африканские термиты буквально создали Нил, а значит — и все значительные цивилизации, процветавшие на его берегах:

«Современные ученые подсчитали, что термиты, живущие на участке африканской саванны площадью в один гектар, ежегодно выносят на поверхность почти 5 тонн грунта. В африканском дождевом лесу за 1000 лет они успевают полностью переворошить верхний слой почвы толщиной около 40 см. Дожди постепенно размывают ходы и гнезда термитов, и высвободившиеся частицы грунта смываются с Восточно-Африканского плато вниз по течению Нила, в его дельту».

Таким образом, было бы не совсем верно утверждать, как Геродот, что «Египет — это дар Нила». Поскольку и река, и государство фараонов — это, очевидно, дар термитов.

Блоха

Если бы не было блох — разносчиц чумы — не было бы и самой болезни. Но каковы последствия «черной смерти» для мира, кроме, естественно, гибели тысяч людей? Храмов уверяет — самые грандиозные.

Пандемия чумы, разразившаяся в 541 году в египетском городе Пелузия, прошла с размахом, которому мог бы позавидовать COVID-19. В отсутствие всемирной системы здравоохранения чума вскоре поставила крест на одной из могущественных стран — Византии. И в то же время, как говорит Храмов, помогла молодому исламу завоевать одну из лидирующих позиций на религиозной арене:

«С разной интенсивностью вспышки чумы в регионе продолжались два столетия. Пандемия похоронила последнюю серьезную попытку восстановить Римскую империю во всем ее былом величии, которую предпринял византийский император Юстиниан. Византия, обескровленная болезнью, лишилась не только Италии, отвоеванной у готов с таким трудом, но и своих провинций на Востоке, ставших легкой добычей для арабских завоевателей, вторгшихся в Сирию и Палестину в 634 г. Чума расчистила путь арабам и в сасанидскую Персию — другую сверхдержаву того времени. Если бы не этот „бич Божий“, кто знает: смог бы вообще ислам выйти за пределы Аравийского полуострова и утвердиться в качестве одной из мировых религий?»

Еще одна кровавая гастроль чумы началась в 1347 году в Италии и унесла жизнь каждого третьего человека в Западной Европе. Результат? Ни много ни мало — первые росточки процветающего западного капитализма.

«Нехватка рабочих рук, вызванная чудовищной смертностью, спровоцировала резкий рост зарплат, что дало стимул для внедрения трудосберегающих технологий и более рациональных методов ведения хозяйства. Некоторые историки полагают, что именно тогда на Западе были заложены основы капиталоемкой экономики, которая в Новое время позволила ему вырваться вперед. Когда в любой момент ты можешь нанять за копейки столько рабочих, сколько потребуется, тебе нет смысла разоряться на нововведения вроде водяного колеса или прядильной машины. Чума освободила Европу из этой западни дешевого труда, характерной для отсталых аграрных экономик».

Храмов уверен: каждый успешный европеец, нравится ему это или нет, состоялся во многом благодаря блохе. Если бы не болезнетворные последствия блошиной жизнедеятельности, экономический и трудовой облик планеты сформировался бы принципиально иначе.

Муха

Дурная слава мухи цеце гудит далеко за пределами африканского континента. Однако многие не догадываются, как им повезло соседствовать не с цеце, а со сравнительно безобидной домашней мухой — Musca domesctica. В «Краткой истории насекомых» приводятся слова британского энтомолога Томаса Нэша:

«На протяжении сотен лет муха цеце диктовала, что экономика Африки должна основываться на использовании мотыги и ношении грузов на голове, и лишь бензиновый двигатель и железнодорожный локомотив положили конец этой диктатуре».

Африканцы, в отличие от жителей других частей света, не могли задействовать скот в качестве транспорта или в сельском хозяйстве — хищнические замашки цеце этому препятствовали. Там, где у европейцев ехали телеги, у африканцев шли носильщики с грузами на головах, а вместо лошади приходилось «впрягаться» самому.

«Отсутствие скота не только неимоверно увеличивает транспортные расходы — оно резко снижает производительность всего аграрного сектора. Нет волов, быков, лошадей — некому тянуть плуг, необходимый для эффективной обработки земли, и неоткуда брать навоз для ее удобрения».

Когда на смену скоту пришли железные дорогие, экономику большинства африканских стран было уже не спасти. Тут можно пофантазировать: если бы муха цеце в ходе эволюции адаптировалась не к влажному климату Африки, а, например, к условиям Северной Америки, в результате могло бы появиться сильное государство под названием Соединенные Штаты Африки. В то же время словосочетание «американская мечта», если и существовало бы в этой альтернативной вселенной, то вряд ли в известном нам сегодня оптимистичном значении.

Комар

В сказке Корнея Чуковского «Муха-цокотуха» маленький комарик спас муху — да и вообще все насекомое сообщество — от жестокой паучьей тирании. В реальной жизни комары тоже способны на великие свершения, правда, не всегда со знаком плюс. В частности, именно кровососущие несут ответственность за то, что в начале XVI века Шотландия утратила столь важную для ее патриотов независимость (и все никак не может вернуть, несмотря на многочисленные референдумы).

«В XVII веке бедная Шотландия с завистью наблюдала, как богатая Англия становилась владычицей морей и обрастала прибыльными колониями в Вест-Индии. — рассказывает Храмов. Чтобы укрепить свои позиции на международном рынке, шотландцы решили создать собственную колонию в Новом Свете. Выбор пал на Дарьен — небольшое поселение на атлантическом побережье Панамского перешейка».

Деньги в колониальную кампанию были вложены немалые, и все они вылетели в трубу. Едва первые шотландские поселенцы ступили на берег бухты Дарьена, как их атаковали остроносые разносчики малярии и желтой лихорадки. Конечно, шотландцы не сдались без боя, но высокая смертность среди колонистов и тяжелые симптомы заболеваний вынудили их признать, что комары победили.

«Финансовый крах в Дарьене стал последним гвоздем в гроб шотландской независимости. Шотландский истеблишмент окончательно разуверился в своих возможностях вести дела независимо от Англии. Чтобы покрыть колоссальные долги, в которые страну ввергла неудача в Дарьене, Шотландия обратилась за помощью к Лондону. Английские власти не замедлили воспользоваться слабостью своего соседа. Так в 1707 году родился Акт об унии, в результате которого Шотландия была полностью интегрирована в политическое и экономическое пространство Англии».

В конце же XIX века комариного натиска не выдержали первые строители Панамского канала. Читатель наверняка слышал о так называемой «панамской афере», но в действительности никаких «аферистов» в самой Панаме не было. Зато были насекомые.

«В начале 1880-х в Панаме на <…> комариные „грабли“ наступили французы, основавшие Всеобщую компанию Панамского межокеанского канала. Ее возглавил опытный французский предприниматель Фердинанд де Лессепс, под руководством которого ранее был прорыт Суэцкий канал. Но Лессепс, привыкший к засушливому египетскому климату, не учел, что во влажных джунглях Панамского перешейка строителям придется иметь дело с полчищами комаров, разносящих болезни. Из-за этого умерло около трети рабочих, и предприятие Лессепса обанкротилось. Поскольку компания успела привлечь средства сотен тысяч заемщиков, ее крах, вошедший в историю как „панамская афера“, привел к одному из крупнейших политических кризисов за всю историю Третьей республики».

Остановить насекомых Лессепс не смог бы при всем желании — в то время считалось, что малярию и желтую лихорадку вызывают испарения, идущие от болот. Разобраться что к чему удалось лишь в 1898 году благодаря открытиям шотландских колониальных врачей Рональда Росса и Патрикса Мэнсона. Комарам тут же объявили войну — безжалостно выжигали необходимые для их комфортной жизни леса и осушали болота с личинками. Только в 1913 году Панамский канал наконец был построен.

Вошь

Представьте, что все известные вам люди снизу доверху покрыты волосами, ничем в этом смысле не отличаясь от обезьян. Необычная картинка, не правда ли?

Между тем это вполне могло быть реальностью. Долгое время ученые вообще не понимали, для чего эволюции понадобилось лишать нас полноценного волосяного покрова, который дает и тепло, и дополнительную защиту. Пока наконец не возникло предположение — чем больше волос, тем выше вероятность появления вшей. Согласно исследованиям американских медиков, чем популярнее в обществе интимные стрижки, тем больше поводов для того, чтобы занести лобковую вошь в красную книгу.

Но человеческая «лысоватость» — совсем не единственный повод считать вошь одним из самых влиятельных членистоногих. Серьезную роль их «армия» сыграла в военной истории Земли, за что ее представители удостаивались почетных похорон. Археологи обнаруживали вшей и в могилах еврейских повстанцев, оборонявших от римлян Масаду в 73-74 гг. н. э., и в захоронениях солдат наполеоновских армий. А в 1919 году разносимый вшами тиф выкосил половину Северо-Западной армии генерала Юденича, собиравшегося отвоевать у красных Петроград. Вероятно, если бы не происки насекомого, история Гражданской войны могла пойти в совершенно другом направлении.

Меганевропсис

Поговорим о насекомых, с которыми мы разминулись. Некоторые из них влияют на судьбу человека и спустя миллионы лет после своего исчезновения. В частности, Meganeuropsis, которых иногда из-за внешнего сходства называют «гигантскими стрекозами», несмотря на отсутствие прямых родственных связей с современной стрекозой.

В 1939 году американскому палеоэнтомологу Фрэнку Карпентеру повезло откопать останки Meganeuropsis permiana — крупнейшего насекомого в истории Земли (по данным современной науки). В 1947-м он нашел еще одного гиганта с длиной крыла 30 сантиметров.

Находки стали предметом национальной гордости для простых американцев и, по предположению Храмова, существенно повлияли на массовую культуру:

«Совпадение это или нет, но вскоре после того, как Карпентер извлек на свет божий второго по счету меганевропсиса, Соединенные Штаты буквально накрыл поток фильмов про гигантских членистоногих. Вместе с кадиллаками и рок-н-роллом они были визитной карточкой Америки 1950-х <…> В роли деструктивных гигантов, сеющих вокруг себя смерть и разрушения, киношники перепробовали все основные группы членистоногих: паукообразных (фильмы „Тарантул“ (1955), „Черный скорпион“ (1957) и „Земля против паука“ (1958), ракообразных („Атака крабов-монстров“ (1957) и, конечно же, насекомых. В фильме „Начало конца“ (1957) гигантская саранча разрушает Чикаго, в фильме „Они!“ (1954) из-за нашествия гигантских муравьев в Лос- Анджелесе объявляют военное положение».

В 1953 году японский кинопродюсер Томоюки Танака посмотрел один из таких фильмов, «Чудовище с глубины 20 000 саженей», и решил выпустить на своей студии «Toho» что-нибудь похожее. Так в 1954 году появился знаменитый «Годзилла», а затем череда его продолжений. Отсюда правило: исследуя насекомых в одной стране, будь готов к тому, что твои открытия могут навсегда изменить жанровое кино в другой части света.

Ногохвостки

В феврале 2016 года тульское телевидение выпустило сюжет о нашествии «снежных блох» на деревню Плоское. Репортаж вошел в историю благодаря встревоженной женщине, которая, описывая насекомых, весело прыгающих среди сугробов, произнесла сакраментальное: «Страшно, очень страшно. Мы не знаем, что это такое. Если б мы знали, что это такое — мы не знаем, что это такое».

Полноценного ответа на вопрос «что это такое» пришлось ждать шесть лет:

«На самом деле это были вовсе не блохи, а совершенно неопасные для человека ногохвостки Desoria saltans, разбуженные оттепелью. Блохами их прозвали за способность к прыжкам: у ногохвосток на конце брюшка есть прыгательная вилка, которая в покое подводится под тело и удерживается особой зацепкой. Как только ногохвостка ослабляет зажим, освободившаяся вилка резко бьет о землю и подбрасывает ее высоко вверх. <…> Жаль, что туляки без должного пиетета отнеслись к этим крошкам с историей в 400 миллионов лет… Встретить их — все равно что увидеть на улице диплодока или бронтозавра, с той лишь поправкой, что ногохвостки почти в два раза древнее самых древних динозавров и к тому же нисколько не изменились за все это время!»

Таким образом, насекомые не только в очередной раз продемонстрировали свою влиятельность, но и умение следовать трендам. Когда-то они помогали создавать цивилизации и вести войны, а сегодня участвуют в производстве фильмов и интернет-мемов. Продолжатся ли наши тесные отношения в будущем?

Всем попробовать пора, как аппетитна мошкара

В заключительной главе «Краткой истории насекомых» палеоэнтомолог делает гастрономическое предсказание: в недалеком будущем по целому ряду экономических, экологических и других причин нам придется отказаться от употребления свинины, говядины и других распространенных продуктов. Но мясоедам не стоит переживать — перестав разводить коров, люди начнут выращивать насекомых:

«Насекомые были путеводной звездой всей нашей эволюции и истории, и западный человек, брезгливо отвернувшийся от этого чудесного дара природы, пошел против собственного прошлого. Но вот вам мой прогноз: очень скоро человечество, загнанное в угол из-за перенаселенности планеты, ухватится за них как за последнюю соломинку. Спрос на мясо, растущий в развивающихся странах, заставляет отводить все больше природных территорий под сельхозугодья. Но, в отличие от коров и овец, насекомые не нуждаются в пастбищах, их можно выращивать буквально на голове друг у друга. По сути, коммерческие инсектарии представляют собой высоченные стопки пластиковых лотков, установленные в помещениях со специальным микроклиматом. Такие насекомоводческие фермы можно запросто разместить в пределах городской черты, не отнимая ни пяди у лесов и полей. Насекомым нужно меньше корма и воды, а массу они набирают быстрее, чем скот и птица. В то же время насекомые — это не только хитин. По своей пищевой ценности они не уступают традиционному мясу: например, в сверчках содержится не меньше белка и почти в три раза больше железа, чем в говядине».

Храмов предлагает брать пример с Иоанна Крестителя, пищею которого, согласно Евангелию от Матфея, «были акриды и дикий мед». Современные исследователи библейской литературы уверены, что речь здесь идет о саранче: по-латыни она так и называется — акридиды (Acrididae).

Еще можно вспомнить ассирийского царя Ашшурбанапала, которому на обед подавали саранчу, наколотую на палочки. Или Аристотеля, который в «Истории животных» давал советы по сбору съедобных цикад. По наблюдениям Храмова, на западе уже понемногу начинают питаться по заветам великих древних.

«Мука из толченых насекомых прекрасно подходит для подмешивания в самые разные продукты. В США и ЕС уже продают протеиновые батончики для спортивного питания, сделанные из сверчков, — с виду они ничем не отличаются от обычных. Я сам видел в кельнском супермаркете стойку для таких батончиков прямо рядом с кассой — там, где у нас продают сникерсы и твиксы. Правда, почему-то она была пустая: может быть, из-за того, что сверчковые снеки идут нарасхват?»

Конечно, защитников животных подобные идеи вряд ли порадуют. Но если из возможных зол нам предстоит выбирать меньшее, то пища из насекомых — не самый плохой вариант. Возможно, кого-то смущает, что муха, как пел Петр Мамонов, источник заразы? Надо пояснить — здесь произошла подмена понятий. «Разносчик» — да, но не «источник». Чего не скажешь о более крупных животных.

«Всего от 12 видов домашних животных мы получили 50% всех зоонозных вирусов. Это число, без сомнения, будет постоянно увеличиваться из-за растущего поголовья скота и внедрения промышленных методов скотоводства — вспомним хотя бы недавнюю вспышку свиного гриппа. По сравнению с хлевом, где хуторянин раскармливает на сало одну-две свиньи, автоматизированная свиноводческая ферма с тысячами животных, живущими бок о бок, — это идеальный полигон для быстрой эволюции вирулентных инфекций. Но если вирусам и бактериям, которые развиваются в птицах и особенно в млекопитающих, ничего не стоит перекинуться на нас с вами, то энтомопатогенным инфекциям такой прыжок не под силу — слишком велика пропасть, отделяющая насекомых от человека на уровне генетики и физиологии. Так что культивирование насекомых — это прекрасная альтернатива скотоводству».

Знаменитый агитплакат наркомпищепрома СССР гласил: «Всем попробовать пора бы, как вкусны и нежны крабы». Между тем ракообразные, как и насекомые, относятся к типу членистоногих. А раз так, возможно, и правда пришла пора попробовать, как вкусны и нежны сверчки, цикады и другие шестиногие создания. В конце концов на протяжении всей истории человечества насекомые «ели» нас, ни капли этого не смущаясь. Пожалуй, не будет ничего дурного в том, если теперь настанет наша очередь.