Думай за себя: как борьба за социальную справедливость вызвала к жизни движение «темных интеллектуалов»

Последние президентские выборы показали, что американское общество разделено по своим политическим взглядам приблизительно на две равных группы. Но их разногласия выходят за рамки симпатий к разным кандидатам: 77 % американцев считают, что страна «очень сильно разделена в вопросах базовых ценностей». Легендарный американский журналист Карл Бернштейн называет этот идеологический раскол между демократами и республиканцами (а точнее, между либеральным и консервативным мировоззрениями) «холодной гражданской войной», в которой «разговор, основанный на фактах, становится невозможным».

Несмотря на то что у народа США приблизительно равной популярностью пользуются и консервативная, и либеральная идеологии, в публичном интеллектуальном пространстве доминируют именно либеральные взгляды — начиная от самых крупных и авторитетных СМИ в стране, заканчивая университетскими аудиториями.

Из пяти самых популярных телеканалов в США три принадлежат либеральному лагерю, и только один — консервативному. Две трети американцев считают, что в медийном пространстве преобладает либеральная повестка, но только 32 % доверяют новостям и аналитике крупных медиа.

На одного консервативного профессора в американских университетах приходится 6 либеральных, а в некоторых штатах это соотношение доходит до 1 к 28. При этом каждый третий миллениал и представитель поколения Z считает свои политические взгляды консервативными или очень консервативными.

Проблемы политкорректности

Хиллари Клинтон называет одной из главных ошибок свой предвыборной кампании выступление, в котором она назвала избирателей Дональда Трампа «корзиной для убогих». Этой фразой она обозначила американцев, не разделяющих доктрину политкорректности и толерантности: «расистов, сексистов, гомофобов, ксенофобов, исламофобов, вот этих всех». Трамп же на первых предвыборных дебатах заявил:

«Я считаю, что политическая корректность — большая проблема этой страны. Мне приходилось сражаться с очень многими людьми, и у меня нет времени на абсолютную политкорректность. И если честно, у этой страны времени на политкорректность тоже нет».

Политическая корректность — один из краеугольных камней, на которых держится современная либеральная идеология, согласно которой люди делятся на два типа: носителей привилегий и подавляемых по признаку пола, расы, возраста, сексуальной ориентации, гендерной идентичности, ментального здоровья, физических возможностей и т. д. Сверхзадача либеральной общественности — создание инклюзивного общества, свободного от подавления и предоставляющего равные права и возможности всем своим гражданам вне зависимости от их особенностей и личностных характеристик.

Так как для этого необходимо искоренение даже самых незначительных предрассудков против подавляемых групп — цензура речи, действий и мыслей стала неотъемлемой частью проекта «социальной справедливости».

И хотя значительная часть американцев поддерживают идеи равенства и инклюзивности, многие либералы со временем стали признавать, что чрезмерное рвение в насаждении социальной справедливости со стороны самых радикальных сторонников этой доктрины приводит к совершенно противоположному эффекту.

Самую социально активную часть либерального сообщества стали называть social justice warriors (SJW). Чаще всего это студенты и молодежь, которые не только очень активно вступают в баталии по защите притесняемых меньшинств в интернете, но и активно пикетируют, бойкотируют и срывают офлайновые мероприятия, на которых выступают враждебные их взглядам элементы. SJW-протесты приводят к массовым беспорядкам, разбитым машинам и иногда к нападению на людей.

Как либералы разбудили новых интеллектуалов

Один такой протест SJW стал причиной зарождения совершенно нового явления для современных Штатов — Intellectual Dark Web (IDW).

Профессор Брет Вайнштейн и его супруга Хизер Хейинг придерживались лево-либеральных взглядов, преподавали эволюционную биологию в Колледже вечнозеленого штата в Вашингтоне. Они поддерживали движение Occupy Wall Street и были любимчиками у студентов.

Всё радикально изменилось, когда они выступили против «Дня отсутствия»: в этот день всем белым студентам нужно было покинуть территорию университета на сутки в знак солидарности со студентами других рас, в частности с афроамериканцами, которых раньше не допускали на учебу в вузы.

Вайнштейн посчитал, что такая акция — завуалированный в прогрессивные идеи расизм, и написал письмо протеста, которое разослал своим коллегам: «Право говорить или присутствовать в университете не должно даваться на основании цвета кожи».

После того как об этом узнали студенты, в колледже начался бунт. Вайнштейна осадили студенты, ему стали угрожать и требовать у руководства его увольнения, так как он — расист, раз выступает против «Дня отсутствия». В итоге ему вместе с поддержавшей его женой и детьми по настоянию полиции пришлось уехать из университета из-за угроз в их адрес.

Эта история наглядно продемонстрировала, что праведный гнев либералов и SJW стал доходить до абсурда, в котором даже простое несогласие в трактовке идеалов равенства может вызвать гнев, угрозы и насилие.

На личном опыте столкнувшись с перегибами борцов за социальную справедливость, независимые интеллектуалы решили дать отпор доминирующему либеральному дискурсу. В отличиое от пикетов и протестов, с помощью которых SJW нападали на инакомыслящих, главным оружием нового движения стала интеллектуальная дискуссия, дебаты и лекции. Движение быстро завоевало армию последователей.

Что такое Intellectual Dark Web

Одним из главных идеологов и вдохновителей Intellectual Dark Web стал математик Эрик Вайнштейн, брат пострадавшего от SJW биолога Брета Вайнштейна и главный управляющий крупного инвестиционного фонда Thiel Capital.

Именно он придумал и впервые произнес словосочетание “Intellectual Dark Web” со сцены Масонского театра в дебатах с Сэмом Харрисом. Этим названием он хотел обозначить группу интеллектуалов, которые противостоят доминирующей идеологической повестке в англоязычном мире. На русском это могло бы звучать как нечто среднее между «подпольными интеллектуалами» и «темной стороной интеллекта». Публика быстро подхватила этот термин.

Со временем Вайнштейн признался, что четко продумал название, рассчитывая не только на последователей движения, но и на его врагов.

Последователей привлекает его партизанский и контркультурный ореол, а враждебным журналистам даже не нужно придумывать обидных прозвищ: «темная сеть» и так звучит зловеще и дальше маргинализировать ее уже некуда. Так что Intellectual Dark Web с ходу стало мемом, а либеральные СМИ с радостью писали о них с насмешкой, чем только раздували огонь их популярности.

По словам Вайнштейна, «темным» сообщество может быть по двум причинам: либо потому, что находится в подполье, либо потому, что исповедует злые, «темные» идеи.

При ближайшем рассмотрении обе трактовки оказываются ложными. У «подпольщиков» из IDW многомиллионные аудитории в ютубе, твиттере и других соцсетях, их лекции собирают многотысячные аудитории, книги продаются миллионными тиражами. Они не только работают на консервативную публику, но и постепенно завоевывают умы молодых либералов. «Зловещие» интеллектуалы миллионам людей кажутся не злыми и аморальными, а наоборот — носителями вечных ценностей и высоких идеалов свободы, защитниками обиженных мужчин и женщин.

Название Intellectual Dark Web также отсылает к популярной классификации, в которой интернет делится на три уровня: public web, deep web и dark web. Уровень публичного интернета — это доступные всем интернет-ресурсы, которыми пользуется большинство людей. Deep web — неиндексированные поисковиками сайты, которые не гуглятся, но всё же существуют в публичном доступе. В dark web можно попасть только с помощью специальных программ, в ней располагается большинство нелегальной информации.

На этом уровне происходит торговля оружием, наркотиками и нелегальной порнографией — но тут же и обмениваются политическими тайнами, связываются с диссидентами и передают секретную информацию. Иными словами, на этом уровне обитают либо подонки, либо преследуемые правительствами борцы за справедливость.

Эта дуальность «подонки / политические диссиденты» как нельзя лучше отображает медийный статус самого IDW: для большинства либеральных журналистов они олицетворяют подлых и коварных противников социальной справедливости, под прикрытием ценностей «свободы» промотирующих сексизм, расизм и гомофобию. А для сотен тысяч консерваторов и сомневающихся молодых людей они обретают статус героев, противостоящих лживости власть имущих и называющих вещи своими именами.

Дональд Трамп и Канье Уэст: как IDW стало популярным

Одним из главных скандалов на пересечении популярной политики и культуры в 2018 году был каминг-аут Канье Уэста как сторонника Дональда Трампа. Канье нацепил красную кепку с надписью “Make America Great Again” и стал говорить возмущающие общественность вещи, например, что Трамп — его брат, и оба они носители «энергии дракона». В его твиттере стали появляться сообщения вроде «только вольнодумцы» и «хватит запрещать людей за то, что их идеи отличаются».

На Канье посыпались проклятия со стороны либеральных музыкантов, журналисты стали клеймить его опасным сумасшедшим, а Трамп позвал на прием в Белый дом, где хипхопер энергично стучал ладонью по президентскому столу.

Канье — первая поп-звезда (не считая Трампа), публично заговорившая на языке нового интеллектуального сообщества: демократический мейнстрим лицемерит, общество боится говорить честно, мыслить оригинально и иметь свое мнение. «Вольнодумцы» из твитов музыканта — это как раз члены Intellectual Dark Web.

И хотя со временем Уэст стал уклоняться от политических комментариев, его всё же успели засечь за просмотром видео с лекциями Джордана Питерсона, одного из самых видных представителей IDW, наименее политизированного и сконцентрированного в основном на темах психологии и личностного роста.

Профессор против новояза

В 2016 году канадский профессор публично выступил против закона С-16. Согласно ему, использование местоимения, которое не соответствует гендерной идентичности человека, считается харассментом и приравнивает дискриминацию на основе гендерной идентичности к пропаганде ненависти и призывам к геноциду.

Питерсон заявил, что не собирается в принудительном порядке называть трансгендеров специальными местоимениями, которые предлагалось ввести в язык, и что в целом закон С-16 — грубое нарушение свободы слова:

«Я никогда не буду использовать слова, которые мне не нравятся, вроде модных и искусственных „zhe“ или „zher“. Эти слова — авангард постмодерна, радикальной левацкой идеологии, которую я презираю и которая, по моему профессиональному мнению, пугающе напоминает марксистские учения, уничтожившие по меньшей мере 100 миллионов человек в ХХ веке».

При каждом удобном случае Джордан Питерсон пугает своих слушателей зверствами Советского Союза и намекает, что именно к таким ужасным последствиям приводит регуляция языка и вмешательство государства в отношения граждан.

Стены его просторного дома обклеены плакатами с советской пропагандой, в спальне над кроватью висит картина, восхваляющая электрификацию СССР, а в рабочем кабинете лежит шапка безымянного заключенного из советского ГУЛАГа. Он говорит, что это постоянное напоминание о зверствах и угнетении помогает ему оставаться серьезным.

Питерсона осаждали и бойкотировали толерантные студенты, он объяснял свою позицию в многочисленных интервью и даже выступал на слушаниях по поводу закона С-16 в канадском сенате. Закон всё же был принят, однако на скандалах вокруг своего протеста Питерсон заработал медийный капитал и целую армию сторонников — просто потому, что он единственный публично высказал противоположную мейнстриму точку зрения. Теперь его лекции собирают тысячи поклонников в Канаде, США и Европе, а вышедшая в этом году книга «12 правил жизни» мгновенно стала бестселлером, на данный момент продано уже несколько миллионов экземпляров.

В своих выступлениях Питерсон нападает на социализм и постмодернизм, цитирует Достоевского, Солженицына, Ницше и Юнга, разбирает мифологическую структуру сказок вроде «Питера Пэна», «Властелина колец» и «Гарри Поттера» и читает лекции по Библии, полемизируя на тему религии с популяризатором атеизма и профессором философии Сэмом Харрисом.

Критика христианства против критики ислама

Сэм Харрис прославился своими работами в области когнитивной нейробиологии и нейронной основы веры. В начале своей карьеры он в основном критиковал христианскую религию: согласно интерсекциональной идеологии, церковь — носительница белых привилегий, веками подавляющая всех вокруг: от женщин до национальных меньшинств.

Он считался правоверным либералом, а большинство его противников были из лагеря консерваторов, тесно связанных в США с христианством.

В 2006 году он выступил на крупной научной конференции, где, помимо прочего, обрушился с критикой на исламское движение «Талибан». После выступления к Харрису подошла биолог, впоследствии работавшая в Комиссии по изучению биоэтических вопросов при президенте Обаме. Она спросила его, как он может говорить, что заставлять женщин носить бурки — плохо?

«Мне было очевидно, что заставлять женщин жить в мешках — неправильно, — рассказывает Харрис. — Тогда я привел ей другой пример: „А если бы мы нашли культуру, в которой было бы принято ритуально ослеплять каждого третьего младенца?“ На что она ответила: „Всё зависело бы от того, зачем они это делают“».

Этот случай заставил Харриса пересмотреть свои политические взгляды и двинуться в сторону от идейных либералов.

Пока его критика обрушивалась на идеологического врага интерсекциональности и политкорректности — христианство, либеральная общественность поддерживала его и считала одним из «своих». Когда он стал критиковать ислам за те же заблуждения, его стали клеймить исламофобом и расистом — просто потому, что в Америке ислам — религия меньшинства и потому подпадает под защиту борцов за социальную справедливость.

С точки зрения Харриса, такая двойственность и лицемерие мейнстрима — главная проблема доминирования либерального дискурса в США. Интеллектуалам больше нельзя открыто высказывать свои сомнения и критику, факты уступают мнениям и идеологии, а правда в такой атмосфере становится вопросом политики, а не рациональности.

Внутри нового интеллектуального движения IDW убежденному атеисту Харрису оппонируют симпатизирующий христианству Джордан Питерсон, консервативный республиканец-иудей в кипе Бен Шапиро и бывший джихадист Мааджид Наваз, переквалифицировавшийся в борца с исламским экстремизмом, но не отказавшийся от своей религии. Их дискуссии носят открытый полемический характер, без навешивания ярлыков и обвинений в смертных грехах против свободы.

Почему государство не приведет нас к справедливости

Один из главных камней преткновения между подпольными интеллектуалами и либеральным большинством — разные подходы к решению вопроса социальной несправедливости.

Либеральный лагерь настаивает на том, что права меньшинств должны защищаться государством на законодательном уровне, ради чего можно поступиться свободой слова. Как сказал один из протестующих в Колледже вечнозеленого штата: «Если свобода слова может привести к смерти хотя бы одного чернокожего трансгендера — то на*** такую свободу!».

Один из отцов – основателей Америки, Бенджамин Франклин, писал: «Те, кто готов пожертвовать насущной свободой ради малой толики временной безопасности, не достойны ни свободы, ни безопасности».

IDW пытаются избавиться от интерсекциональной дуальности мышления, которое делит всех на жертв и угнетателей, и не искать у государства защиты — в обмен на свободу, в том числе слова. Они напоминают, что свобода человека в первую очередь означает индивидуальную ответственность — за себя, свою жизнь и то, как с тобой обращаются другие.

Темные интеллектуалы также оспаривают саму концепцию «социальной справедливости». Вслед за нобелевским лауреатом по экономике и известным либертаринцем Фридрихом фон Хайеком, они настаивают, что «социальной справедливости» в общем не существует: общество и экономика должны саморегулироваться.

Любое вмешательство в эти естественные процессы может привести только к тому, что, спасая одних, государство будет ущемлять других.

Биологические различия полов — не сексизм

Движение IDW часто обвиняют в сексизме, хотя в их рядах значимое место занимают феминистки вроде профессора философии и автора видеоблога Factual Feminist Кристины Хофф Соммерс, критикующей интерсекциональный феминизм, и Аайян Хирси Али, отстаивающей права мусульманских женщин.

Но в отличие от мейнстримного феминизма, который борется не только за социальное равенство полов — но требует того же от науки, IDW настаивают на том, что между мужчиной и женщиной есть биологическая разница — и это нормально. Это вовсе не значит, что из-за различий между полами кто-то должен обладать меньшими правами или возможностями. Но сегодня отрицание фундаментальных отличий полов превращается в идеологическую уравниловку и становится «прокрустовым ложем», на которое либеральная мысль пытается уложить всех мужчин и женщин и приписать все несоответствия универсальной «норме» давлению культуры.

По словам подпольных интеллектуалов, это преступление против здравого смысла. Они считают, что отличия женщин и мужчин существуют по двум причинам: биологической и из-за воздействия среды. Чтобы подчеркнуть значимость биологических различий, IDW приводят в пример скандинавские страны. Они дальше остальных продвинулись в эгалитаризме (то есть создании общества с равными политическими, экономическими и правовыми возможностями всех), но гендерные различия в этих странах, кажется, стали еще разительнее. Например, исследования показали, что в Финляндии, Норвегии и Швеции меньше женщин получили высшее образование в областях науки, технологии, инженерии и математики, чем в Албании или в Алжире — преимущественно мусульманских странах. Этот эффект называется парадоксом гендерного равенства. Ученые пока спорят о причинах такого дисбаланса, но члены IDW настаивают, что причины скрываются в биологических отличиях полов.

Как интеллектуальность снова вошла в моду

Intellectual Dark Web — не официальная организация, у движения нет штаб-квартиры, банковского счета и юридической ответственности. Ядро движения составляют ключевые персонажи, постоянно взаимодействующие друг с другом в публичной сфере.

Большинство членов IDW постоянно поддерживают личный контакт, ходят друг к другу в гости и дружат семьями. Они появляются на публичных выступлениях друг у друга, часто безо всяких анонсов, и ведут публичные дебаты, как, например, Сэм Харрис и Джордан Питерсон. Всех их объединяет несколько ютуб передач в духе «вДудь» и подкастов, на которых они регулярно обсуждают злободневные темы.

Ноам Хомский любит повторять, что невозможно обсудить сложные проблемы просто: за 2 минуты, выделенные телевидением, все вопросы превращаются в примитивные карикатуры. Движение подпольных интеллектуалов доказывает, что у современного зрителя, в том числе у молодежи, есть запрос на длинные, обстоятельные обсуждения интеллектуальных проблем.

Интервью, дискуссии и лекции членов IDW длятся от 1 до 4 часов и при этом собирают миллионы просмотров на ютубе. Это парадоксальный факт во времена, когда все вокруг трубят о пониженной способности к длительной концентрации внимания у пользователей интернета и социальных сетей.

Наибольшей популярностью среди ютуберов пользуются лекции Джордана Питерсона, шоу Дэйва Рубина Rubin Report, подкаст Сэма Харриса Waking up with Sam Harris и один из самых популярных подкастов в США — Joe Rogan Experience.

Джо Роган — стендап-комик, мастер боевых искусств, известный комментатор боев MMA, большой любитель охоты, физкультуры и здорового образа жизни. Его передачи носят максимально непринужденный и неформальный характер, он часто подчеркивает, что его передача — в отличие от мейнстрим-медиа — последняя площадка, где можно говорить открыто и что угодно. Джо часто выпивает виски и курит марихуану вместе с гостями. Однажды это вызвало скандал, когда во время беседы с Джо косячком затянулся Илон Маск.

Роган искренне радуется тому, что его приняли в группу темных интеллектуалов, потому что сам он с трудом выговаривает некоторые многосложные слова и, скорее, похож на вашего веселого соседа, с которым хорошо посмеяться и выпить, но вряд ли получится обсудить сложные темы. И хотя среди его гостей много спортсменов и комиков — биологи, филологи, философы, физики, астрономы, математики и другие умники заходят к нему не реже. А чаще других интеллектуалов к нему приходят именно члены движения Intellectual Dark Web.

Ребрендинг имиджа консерваторов и либералов

«Благодаря ютубу, подкастам и другим современным медиумам мертвая хватка мейнстрим-медиа, которой она контролирует информацию (а на самом деле удушает вашу способность ясно мыслить о насущных проблемах), стала ослабевать с невероятной скоростью. Теперь встал вопрос — кто и что заменят мейнстрим-медиа?»

— Дэйв Рубин, ведущий ютуб-шоу Rubin Report

На данный момент главный результат работы IDW — ребрендинг имиджа консерваторов. До недавнего времени разговор о традиционалистах и консерваторах в США вызывал перед внутренним взором образ жителя глубинки в соломенной шляпе и с ружьем наперевес, который сплевывает под ноги проходящих мимо афроамериканцев или геев.

Теперь консерваторы — это хорошо сложенные, одетые по хипстерской моде молодые люди с неплохим словарным запасом, готовые к длительным и подробным дебатам о либертарианстве, эволюционной биологии и экономике.

В свою очередь, методы борьбы IDW со своими политическими оппонентами, SJW, показывают либеральных активистов тоже в новом свете.

Раньше прогрессивные либералы, отстаивающие идеи равенства, воплощались в седовласой профессуре и молодых очкариках в вельветовых пиджаках, неспешно ведущих беседы. В полемике с новыми интеллектуалами либералы кажутся толпой невежливых возбужденно орущих студентов, скандальных феминисток и наглых журналистов, плохо владеющих какой-либо терминологией гуманитарных наук, помимо гендерных исследований.

Однако деятельность Intellectual Dark Web выходит за рамки создания новой упаковки для консервативных взглядов на политику, мораль и экономику. IDW стремится найти баланс между консерватизмом и либеральностью: «Консерваторы стремятся к аду абсолютного порядка, а левые либералы стремятся к аду абсолютного хаоса», — проводит границу Джордан Питерсон. IDW предлагает пересмотреть деление на консерваторов и либералов (или на правых и левых) — и сменить его на противопоставление «личная свобода / государственная власть».

Более развернуто эта мысль звучит в передаче Дэйва Рубина, посвященной понятию Intellectual Dark Web: «Вы либо за общество, основанное на законах, которые относятся к людям одинаково, и за минимальное вмешательство государства в нашу повседневную жизнь, — либо за общество, которое относится к разным группам людей по-разному, основываясь на их неизменных характеристиках, и считаете, что государство должно играть ключевую роль в успехах и поражениях людей.

Иными словами, вы либо за право определять свою собственную судьбу, либо хотите передать это право кому-нибудь другому».

Эти взгляды хорошо вписываются в доктрину либертарианства, выступающую за максимальную свободу индивидуума и минимальный контроль со стороны государства. За членами IDW действительно стоят либертарианцы. Ведущий Дэйв Рубин связан с Кохами — одной из самых богатых семей Америки, с которых списали миллиардеров из последнего «Карточного домика». Один из их фондов спонсирует «следующее поколение либертарианцев». Идеолог IDW Эрик Вайнштейн возглавляет инвестиционный фонд Thiel Capital, принадлежащий известному миллиардеру-либертарианцу Питеру Тиллю.

---

Противостояние доминирующему в обществе дискурсу, вызов представителей интеллектуального большинства на дебаты, хорошо аргументированные споры, скептицизм — эти средства помогают обществу приближаться к правде и справедливости.

Основной посыл темных интеллектуалов можно уместить в легендарную формулу Тимоти Лири “think for yourself and question authority”.

IDW не выступает против либеральных ценностей, да и в их собственных рядах есть заядлые либералы. Темные интеллектуалы критикуют те силовые методы, которыми пользуются либеральные активисты: запрет выступлений, протесты против публичных дискуссий, коллективная травля инакомыслящих — такие методы, кто бы их ни исповедовал, направлены против индивидуальности и против разума.

Общественная дискуссия прекращается только в двух случаях: либо победила абсолютная истина, либо настала чья-то диктатура. И как не стоит верить в первый исход, так следует сопротивляться второму.