«Лукойл», Чечня, «Союзмультфильм». Победители олимпиад — о стажировках своей мечты и их результатах

Дарья Трублина,

бронзовый медалист по направлению «Дизайн»

Я изучаю анимацию и иллюстрацию в Школе дизайна ВШЭ. На занятиях нам рассказывали про многих крутых режиссеров, и все они были из «Союзмультфильма». Поэтому я давно хотела туда попасть и посмотреть, как происходит производство и выпуск мультиков.

В «Союзмультфильме» сейчас классно: светло, всё отремонтировано, а сотрудники несколько раз в неделю занимаются йогой.

У входа на скамеечках сидят персонажи из мультиков, на стенах у лестниц огромные рисунки, например, из «Снежной королевы» и «Малыша и Карлсона». Еще там очень красивый музей, посвященный «Гофманиаде» — последнему кукольному мультику «Союзмультфильма».

В студии можно работать над авторскими проектами, а можно над сериалами. Я выбрала авторские, и меня присоединили к очень классному проекту «Добрый полицейский» Константина Бриллиантова. Там я освоила новую анимационную программу и досконально изучила каждое движение персонажей. Оно всегда волнообразное: начинается с небольшого замаха, затем набирает скорость, потом скорость теряет, а после есть еще небольшое контрдвижение. Пока зальешь и прорисуешь одну сцену, успеешь ее внимательно просмотреть несколько раз. Я занималась этим три месяца.

Потом три недели реставрировала «Щелкунчика». На «Союзмультфильме» началась реставрация всей «золотой коллекции»: они сканируют пленки, чтобы улучшить их разрешение и потом показывать на большом экране.

А так как пленки старые, на них много царапинок. Всё это нужно ретушировать, и затем выравнивать кадры, чтобы они ровненько шли друг за другом. Это достаточно тяжелая механическая работа, от которой очень быстро начинают болеть глаза. Тогда же у меня еще возросла нагрузка в вузе, и мне пришлось уйти.

Я ожидала от стажировки большего, надеялась, что смогу проявить себя как аниматор, сценарист или помощник режиссера. Но я все равно благодарна, что меня взяли на стажировку. Я получила опыт, который помогает мне при создании своих проектов. В прошлом году я сделала мультик «Безголовая!», он прошел на один белорусский фестиваль, и его показали на большом экране. Это здорово. Сейчас я делаю другой, называется «Круги и треугольники». Он про гендерное воспитание.

Коротко история такая: жили треугольники, у них родились круги — мальчик и девочка, и треугольники-родители хотели переделать детей в треугольники, объясняя это тем, что в обществе нужны именно они, а не круги.

В будущем я хотела бы создать собственную студию. Но сначала должны выстрелить мои авторские проекты. Если это получится и если у меня будут классные идеи, то я начну звать людей воплощать их вместе.

Талгат Сабитов,

золотой медалист по направлению «Нефтегазовое дело»

От олимпиады «Я — профессионал» мне пришла анкета, в которой я мог отметить, где хочу стажироваться, предложения должны появиться чуть позже. До этого я стажировался у себя на родине, в Узбекистане, проходил производственную практику в «Лукойле». Мне в вузе постоянно говорили, что всегда надо начинать с производства.

Есть негласный закон: в больших компаниях предпочтение отдают тем, кто побывал на промысле, чем конторским ребятам. Плюс пока молодой, всё вытерпишь и раньше поймешь, твое это или не твое, сможешь потянуть или нет.

Вообще, на стажировку попасть довольно легко, потому что компании нацелены на привлечение новых людей. А закрепиться уже сложнее. Главная причина — целевики. Почти все компании заранее набирают себе сотрудников.

Так вот в «Лукойл» я просто отправил заявку и прошел собеседование. В собеседование входили задания на логику и знание английского: нужно было что-то посчитать, вывести проценты, поработать со шкалами и диаграммами. Набрал 35 % из 100 %. Это сочли достаточным.

Когда мы первый раз подъезжали к вышке, я задыхался от восторга, потому что раньше видел их только на картинке и по телевизору, а тут вот они. Но романтика пропадает, когда приступаешь к работе. Там и грязь, и шум, и стресс.

Я стажировался всего две недели: в первую ездил по площадкам добычи газа, ставил скважины на замеры, проверял рабочие параметры, а во вторую непосредственно на УППГ [установка предварительной подготовки газа] и ДКС [дожимная компрессорная станция], следил за параметрами.

Но неделя на производстве — это как полгода за партой. Узнаешь столько же.

После окончания университета я попал на стажировку и, сдав экзамен через три месяца, устроился на работу в буровую компанию ERIELL. Ехать от базы, городка, где мы жили, до буровой — четыре часа. Поэтому мы часто оставались непосредственно на буровой и жили в вагончиках. Летом там все +50, в зимний период −35, но эти −35 — как в Тюмени −50, потому что климат очень сухой. Но мы холод особо не замечали. Придешь, часа четыре поспишь, а всё остальное время или на буровой, или работаешь с документами в вагончике мастера. Это ведь промысел. Если работа идет, то можно и сутки не спать. Дома потом отоспимся.

Как я уже сказал, устроиться в компанию не очень просто, но если устроился, надо понимать, что в нефтянке до хорошей зарплаты минимум пять лет. До 25 лет у нас люди получают около 400 долларов, и это нормально.

Зато компания тебя всем обеспечивает: и одевает, и кормит, и до работы довозит, и спишь ты в теплом месте. А взамен ты просто хорошо работаешь.

Алина Ивахина,

победитель по направлению «Педагогическое образование»

Моя стажировка проходила в академии «Просвещение». Я и еще две студентки три месяца разрабатывали программу для профильного детского лагеря в Чечне. Большую часть времени мы провели в Москве, в Грозный прилетели только на три дня.

Нам дали полную свободу творчества: начиная от графика работы, заканчивая содержанием программы. Единственное, были дедлайны. Нас курировал сотрудник академии «Просвещение», и всё, что мы разрабатывали, скидывали ему, а он каждый раз нас проверял и корректировал нашу деятельность, если было нужно.

В Грозном мы сначала провели двухдневный саммит, где рассказали детям о лидерстве, эмоциональном и рациональном интеллекте, в интерактивной форме: с вопросами и ответами, дискуссиями. Начали с этого, потому что мы с коллегами считаем, что эмоциональный интеллект — это очень важно.

Часто недопонимание происходит из-за того, что мы не можем принять позицию другого человека, не можем взглянуть на нее с другой стороны, у нас нет эмоциональной гибкости. На одном разуме далеко не уедешь. Ведь даже логические решения мы принимаем с опорой на эмоциональный опыт.

Можно разработать план и четко ему следовать, но что делать, когда действительность перестает соответствовать плану? Как удержать себя в руках, как не передать команде негативные эмоции и не расстроить всех? Это тоже нужно уметь. А когда дети находятся в постоянном потоке информации, их возбудимость возрастает. И с эмоциональными вспышками нужно уметь работать как самому ребенку, так и его близким.

После этих бесед мы провели с ребятами ролевую игру, сюжет такой: есть небольшой город Северный, в котором жить не очень комфортно, и руководство другого города — Южный — решило провести программу поддержки холодных регионов, под которую и попал наш город. У некоторых игроков была цель переехать (кто-то хотел помочь своему региону: посмотреть на технологии южного города и перевести их в Северный; кто-то хотел переехать, чтобы провести журналистское расследование), а некоторые хотели остаться и оставить как можно больше людей в городе, чтобы потом своими силами поднимать маленькое поселение.

Мы раздали детям роли, предварительно узнав, кто к чему склонен. Дети должны были знакомиться в процессе игры и в беседе выяснять, с кем им стоит объединиться, чтобы достичь своей цели, а от кого лучше держаться подальше. И тут нужно было включать свою фантазию, логику и личностные качества.

На мой взгляд, эта игра была для них интересной еще и потому, что она ставила на равные позиции мальчиков и девочек. Мы понимали, что тут нужно быть осторожнее, потому что в чеченской культуре гендерные роли распределены довольно четко.

Но мы старались сделать так, чтобы игровые роли девочек и мальчиков различались не очень сильно и не противоречили убеждениям детей.

К поездке в Чечню нас готовили: рассказали о дресс-коде и желательном поведении. Мы немного волновались, но в Грозном все люди гостеприимные и добрые, умные, рассудительные, деятельные и внимательные. С ними оказалось очень приятно работать.

Стажировка была оплачиваемая. То есть мало того, что это была возможность попробовать себя, возможность увидеть другой регион, так еще и возможность немного подзаработать на лето. И это замечательно.

Анастасия Тукузова,

золотой медалист по направлению «Психология»

Когда нужно было выбирать место стажировки, я указала Центр экстренной психологической помощи МЧС России. Мне всегда хотелось попробовать себя в разных сферах психологической деятельности, чтобы найти себя и понять, где я хочу работать, с какой категорией людей. До этого я проходила практику в перинатальном центре, детском саду и в тренингово-консалтинговой фирме. В МЧС попасть не так просто, но я решила испытать удачу, и мне повезло.

В Центре несколько отделений, я попала в диагностический отдел. В первый день мне дали изучить методическую литературу, сказали, что без этого не смогу приступить к практической деятельности. Освоила документацию за два дня, потом было что-то вроде мини-зачета.

В моем отделе психологи работают с психологическими методиками, в том числе они занимаются отбором кандидатов в сотрудники МЧС. Меня этому обучали, потом я сама проводила тесты, обрабатывала данные и интерпретировала их.

Чтобы составить психологическое заключение по человеку, необходимо, чтобы он прошел примерно 15 методик, в некоторых по 300 вопросов. Так что психологическая диагностика одного человека занимает примерно четыре часа.

Часть ответов обрабатывается компьютером, часть — психологами вручную.

Раз в год для всех сотрудников МЧС проводят психологический мониторинг, с помощью которого выявляют профессиональное и эмоциональное выгорание, склонность к суицидальному риску, описывают общее стрессовое состояние. Психологи моего отдела диагностируют около четырех тысяч человек.

В конце стажировки мне посчастливилось попасть в реабилитационный отдел, где рассказали о работе психофизиологических приборов и показали их в действии. Они нужны, чтобы реабилитировать людей после сложных командировок или чрезвычайных ситуаций.

Одни приборы диагностируют физиологическое состояние, другие направлены на его коррекцию. Если подключить человека к ним, примерно через 30 минут у него может нормализоваться сон и эмоциональное состояние.

Моя стажировка была бесплатной и длилась две недели, за это время я многому научилась. Я еще не знаю, хотела бы работать в сфере МЧС или нет.

Илья Оспин,

призер по направлению «Материаловедение и технологии материалов»

Мы с другом проходили стажировку на таганрогском металлургическом заводе «Тагмет». Нам сразу дали квартиру, трехкомнатную, где кроме нас жили еще четыре человека. Обычное общежитие. Но удобно: буквально через дорогу перейти — и мы уже на контрольно-пропускном пункте. Еще нам выдали форму, каски и берцы со стальными вкладками, чтобы, если что, пальцы остались целыми.

Наш цех назывался ТВЧ, там проводят термическую обработку труб. С непривычки было очень шумно, даже беруши не помогали. И еще очень жарко. Я с собой градусник не брал, но по ощущениям — градусов 40. И это вдали от раскаленных труб, рядом с ними стоять вообще невозможно. Но там никто специально и не стоит, люди в рубках сидят.

На заводе вообще почти всё автоматизированно. Нас поставили на точильный станок, потому что там еще что-то можно делать, какие-то кнопки нажимать. А в основном люди стоят и наблюдают, чтобы всё шло по плану.

Так вот нас поставили стачивать края у труб. Происходит это так: труба падает и ровно попадает в точильню, нажимаешь кнопку — ее точит, точит, точит, нажимаешь другую — она отъезжает. Но не всё так просто. Если ты трубу на точильне передержишь, может получиться брак.

Еще у нас были задания, как у обычных рабочих. Мы попали на плановый ремонт цеха, и нам было нужно вычищать окалину с труб — это как зола, только металлическая. Цех был не рабочий, но температура там не убавилась, а мы в куртках, штанах, сапогах, с этими ведрами ползаем… Вспотели ужасно. Но без этого никуда. Производство — оно такое.

Вообще, мы с другом очень хотели попасть в сталеплавильный цех, но не удалось. Мальчик из Бауманки туда попал. Там прохладненько так, тихо, мирно, спокойно. Люди никуда не спешат, краны просто с ковшами ездят туда-сюда, метал наливают-выливают.

А в другом месте из чанов льется расплавленный металл, прессуется, а потом эта раскаленная сталь колбаской выезжает, и ее огнем режут на куски. И ты стоишь рядом, смотришь, искры во все стороны… Очень красиво. Эмоции, как у первооткрывателей.

Хотя друзьям мы чаще рассказывали про другой цех — цех сварки. Там трубы пролетают на очень большой скорости, и они раскаленные! Эта лента летит, а потом быстро в воду — пар, искры. Завораживает.

Стажировка длилась почти две недели. Работали шесть часов максимум, обычно четыре. За это время я понял, что хочу работать не в цехе ТВЧ, а в сталеплавильном. Поэтому стажировка для меня была просто стажировкой.

Валерия Касамара,

руководитель олимпиады «Я — профессионал»

Олимпиада — это точка стыковки трех игроков: вузов, работодателей и студентов. Наша задача — сделать так, чтобы они услышали друг друга. Отношения работодателей и молодых специалистов, вузов и ведущих компаний можно гармонизировать только в процессе взаимодействия. Мы прикладываем все усилия для выстраивания их диалога и эффективного взаимодействия.

Одна из наших главных целей — сокращение разрыва между высшим образованием и ожиданиями работодателя. Именно поэтому неотъемлемой частью олимпиады являются стажировки дипломантов в профильных компаниях. Индивидуальный подход позволяет подобрать сферу деятельности, максимально подходящую каждому. Идеально, когда за стажировкой следует трудоустройство. Мы к этому стремимся.

Периодически мы сталкиваемся с тем, что схема «ожидание–реальность» дает сбой, и работа мечты уже не кажется молодому специалисту привлекательной и идеальной. Но настоящие профессионалы должны «гореть» своим делом, принимать его положительные стороны и недостатки, понимать процессы, протекающие в индустрии. Эти простые, на первый взгляд, истины — яблоко раздора трудовых отношений. Олимпиада «Я — профессионал» призвана транслировать запросы работодателей и ожидания молодых специалистов друг другу, научить их общаться на одном языке.