«Не стоит при каждой встрече говорить: „Здрасьте, я интерсекс“, но и стесняться этого не стоит». 4 истории интерсекс-людей про тело с вариациями

Каролина, 23 года, студентка

В роддоме записали как мальчика

Первичные половые признаки у меня мужские, потому я росла как мальчик, но в подростковом возрасте стала превращаться в девочку: появились женские вторичные половые признаки, бедра стали, как у Дженифер Лопес, потом пошла грудь — и начались все эти прелести жизни.

Удивительно, но никого это не смущало: ни родителей, ни окружающих, ни врачей. Только в военкомате сказали: «Ой, вы так странно выглядите…» Но большого внимания этому не уделили, меня просто отправили к невропатологу. Он успокоил: «Ничего страшного, это возрастное, пройдет». Я подумала: «Ну ладно, может, и правда возрастное».

Но на самом деле я интерсекс-человек, мой кариотип — ХХУ. На уроках биологии о таком кариотипе даже не говорят, обычно ограничиваются информацией про XX и XY.

Несмотря на все, мама быстро приняла перемены во мне как данность, а папе было все равно, он вообще дочку хотел, так что для него это был даже плюс. Остальные близкие просто замечали, что я странно выгляжу. Бабушка решила высказаться об этом на моем дне рождения: «Что-то у него лицо девичье какое-то, да и руки тонкие». А я как бы в лифчике сижу.

А вот дальние родственники относились ко мне со злобой. Считали, что мои изменения связаны с ориентацией, что я гей, что грудь, бедра, женственный голос, отсутствие щетины у меня из-за этого. Темные люди, что с них взять. В итоге мама с ними поругалась, сказала, мол, это наша личная жизнь, не лезьте, и теперь мы с ними не общаемся.

Принятие себя

Если честно, я до сих пор смотрю на себя, и так странно, что я — она! Но мне повезло, во-первых, потому что я с детства ощущаю себя женщиной, во-вторых, потому что я похожа на маму лицом и фигурой. А когда я в 20 лет узнала, что я интерсекс-человек, стало совсем хорошо — я наконец поняла причину всех перемен. И тогда со спокойной душой избавилась от мужских вещей и накупила новых, подходящих мне по фигуре.

Но вагинопластику я не делала, так что первичные половые признаки у меня до сих пор мужские. Сейчас на это просто нет времени. Но половые органы жить мне не мешают. Знаю, что некоторые люди заклеивают их скотчем, другие перетягивают грудь бинтами. Зачем это нужно? Еще заработаете какое-нибудь заболевание. Понимаю, что может быть дискомфортно, но это перебор. И так будто не видно? Да все равно всем видно.

Университет

Когда я пришла в вуз, многие одногруппники уже знали, что у меня мужское имя, а выгляжу я как женщина — потому что мы с ними вместе сдавали экзамены. Но никто не знал про мою интерсекс-вариацию. Направо и налево рассказывать об этом я не стремилась. Тем более, все, когда слышат слово «интерсекс», думают, что у человека два половых органа (Смеется.) Я лишь попросила одногруппников обращаться ко мне по женскому имени. Многие назло до сих пор используют мужское, но я на них не обижаюсь. Что на них обижаться? Они жутко инфантильные, так что я стараюсь с ними не ругаться. Хуже, что не только инфантильные, но еще и закомплексованные. Как они живут? Мне их прям жалко. Но помочь я им ничем не могу. Пойду с советами — они же решат, что я враг народа.

Но вот они ко мне с советами лезут, некоторые еще пытаются объяснить, что со мной. Версии такого уровня: «Ты понимаешь, что у тебя половое созревание не закончилось?» Я думаю: «Мне 23 года — какое половое созревание?» (Смеется.) Другие высказывались более агрессивно, но наша куратор за меня всегда заступалась, говорила, что нельзя плохо относиться к человеку из-за его голоса и внешности.

Но не стоит думать, что весь деканат был за меня.

Как-то несколько преподавателей попросили меня не акцентировать внимание на внешности. Я и до этого не акцентировала, у меня блеск для губ максимум, но тут пошли какие-то санкции, мне это не понравилось. И я им такое в деканате устроила, что теперь они говорят: «Не связывайтесь с этой стервой».

И теперь тишина.

Отношения

Моя интерсекс-вариация не мешает мне строить любовные отношения. Просто я сразу говорю потенциальному партнеру, что дела обстоят вот так. И не было такого, чтобы кто-то уходил непосредственно по этой причине — уходили, потому что мы надоедали друг другу или потому что ссорились. И да, раньше после расставания у меня случались слезы, истерики, как у всех. А сейчас я совершенно спокойна. Ушел — ну и ладно. До свидания.

Я не смотрю на отношения как на главный жизненный план.

Если говорить про дружеские отношения, то дружу только с парнями. Девушки меня на дух не переносят. Смотрят на меня, и все время им что-то не нравится. Энергетика какая-то, что ли? Возьмем даже девушек из моего вуза. Как я понимаю, любой человек, который одевается не так, как они, для них враг. Они пацанки, одеваются соответствующе, ходят еще, как в армии, а я — нет. Иногда думаю: «Может, вам пол сменить?» (Смеется.)

Плюсы и минусы быть интерсекс-человеком

Главный плюс во всей этой истории то, что мой гендер совпадает со вторичными половыми признаками. Подплюс — мне в детстве не сделали корректирующую операцию. А есть люди, которые через это прошли, из-за этого некоторые всю жизнь должны принимать гормоны, у кого-то потеряна чувствительность в той зоне и так далее.

Я бы советовала родителям не калечить детей, не делать им корректирующие операции, если данная вариация не угрожает жизни и здоровью ребенка прямо в этот момент. Пусть ребенок вырастет и сам решит, что ему делать со своим телом.

Второй плюс — испытания помогают быть собой и закаляют характер. Третий важный плюс — я не облысею.

Минус — мой паспорт как бы есть, но его как бы нет. Я могу заказать товар на свое мужское имя, а курьер потом: «Девушка, это ваш брат или кто?» Билеты не могу поменять, купить на месте тоже сложно. Не верят. Я поменяю паспорт, но после учебы — сейчас некогда.

Второй минус — у меня не сохранился мужской метаболизм, то есть я прилично поправляюсь, если не слежу за питанием. В итоге все идет в бедра, и из Дженнифер Лопес мы превращаемся в Ники Минаж.

Ант, 33 года, интерсекс-активист инициативной группы Интерсекс.ру, работает в IT-сфере

В роддоме записали как девочку

Мама стала беспокоиться, что у меня не начинается менструация, и повела меня на обследование. Первый врач не смогла сказать, что со мной происходит, и направила нас в более крупный центр. Там врач тоже не поняла, что происходит. Она позвала еще одного врача, уже мужчину, а он, в свою очередь, притащил своих студентов. Все это делалось молча и без предупреждения. Они просто меня разглядывали.

После обследования выяснилось, что у меня МРКХ (синдром Майера — Рокитанского — Кустера — Хаузера) — при всех типичных женских признаках отсутствуют матка и влагалище. Но конкретно мне об этом никто не сказал.

Врачи разговаривали только с матерью, а я ждал за дверью в коридоре. От нее я услышал только: «Когда вырастешь и начнешь интересоваться мальчиками, тебе нужно будет сделать операцию». Речь была, конечно, про вагинопластику.

Хотя было дискомфортно и непонятно, родителей я расспрашивать не стал, потому что по их реакции было ясно, что для них произошедшее — трагедия. Вместо этого я тайком посмотрел медицинские справки и стал изучать вопрос самостоятельно.

Принятие себя

Моя гендерная идентичность — мужская. Половые отношения с мужчинами мне не интересны. Так что, когда я узнал о своем теле, у меня было двойственное ощущение: с одной стороны, все замечательно, лучше и быть не может, с другой стороны, моя вариация считалась чем-то неправильным, чем-то, что нужно лечить. И достаточно долго я стыдился собственного тела, потому что оно будто недоделанное.

Но то, что у меня интерсекс-вариация, никому не могло прийти в голову, потому что подавляющее большинство вообще не знает об интерсекс-людях. И яркий тому пример — урок литературы.

В 11 классе мы изучали юмористическую сказку в стихах Пушкина «Царь Никита и сорок его дочерей», и, согласно замыслу, у всех этих девушек, лирических персонажей, отсутствовали половые органы. Учительница и одноклассники искренне смеялись, полагая, что такого не может быть, что это забавная выдумка Александра Сергеевича, а я все эти сорок пять минут сидел с выражением фейспалма.

Так что да, общество воспринимает меня как женщину с обычным строением тела. Помню, когда мне было уже за 25 лет, я впервые взял в руки прокладку и начал с интересом ее разглядывать. Присутствовавшие при этом девушки посмотрели на меня и спросили: «ты что, не знаешь, как этим пользоваться?». И тогда я решил, что лучше рассказать, дабы не было странных вопросов в будущем. Рассказал. И после этого вообще никаких проблем.

Но пол в паспорте я пока не менял. Я к этому решению иду долго, потому что не знаю, как буду говорить о нем со своими родителями. Родители не знают про мою идентичность и мое другое имя. Они обращаются ко мне как к дочке. Мне это дискомфортно. Но, так как я с ними на эту тему не говорил, ожидать, что они будут обращаться как-то иначе, не приходится.

А если поменяешь паспорт, самые близкие люди об этом рано или поздно узнают. Тем более, что после этого я точно начну гормонотерапию, а она приведет к маскулинизации внешности. Надо провести с ними беседу, но у меня это вызывает некоторое беспокойство. Практически для всех людей коррекция пола представляется чем-то, мягко говоря, плохим. Достаточно посмотреть наше телевидение, чтобы в этом убедиться. А мои родители его смотрят, и для них это мое решение станет второй личной трагедией.

Пожалуй, тут еще важно сказать, что моя идентичность никак не связана с МРКХ. 90% людей с МРКХ всю жизнь ощущают себя девушками, заводят семьи с мужчинами, имеют полноценную сексуальную жизнь. Интерсекс-вариации никак не коррелируют с гендерной идентичностью и сексуальной ориентацией.

Интерсекс-сообщество

Наше сообщество в первую очередь поддерживает интерсекс-людей, которые с нами связываются. Мы помогаем им понять, что они не одни такие, и это очень важно. Об интерсекс-людях мало информации, и практически все они находятся в неком вакууме.

Хотя бывает хуже — например, когда врач сообщает человеку про вариацию в формате «об этом лучше ни с кем не говорить». Некоторые врачи даже учат девушек имитировать месячные: придумывать цикл, наливать нечто, похожее на кровь — только для того, чтобы партнер не догадался, что у человека вариация.

И мы говорим как раз об этом: не надо табуировать эту тему, не нужно настраивать людей на то, чтобы они скрывали свои вариации. Понятное дело, не стоит при каждой встрече говорить «здрасьте, я интерсекс», но и стесняться этого не стоит.

Еще мы пытаемся просвещать врачей и родителей. Операции, которые сейчас принято делать на интерсекс-детях, нужно делать только в том случае, если есть угроза жизни или здоровью ребенка в данный конкретный момент. А по факту эти операции часто делают, исходя из соображений, как себя будет чувствовать человек в тридцать: а вдруг у него будет рак, а вдруг еще чего, давайте стандартизируем гениталии.

Если говорить про МРКХ, про мою вариацию, то человеку могут вшить кишку быка либо кишку этого же человека, чтобы сформировать искусственное влагалище. При этом никто [у многих] не спрашивает, нужен ли «пациенту» секс с человеком, у которого есть пенис.

Если нужен, то влагалище можно растянуть с помощью игрушек из секс-шопа, то есть без операционных вмешательств. Сложность ведь еще в том, что операции по коррекции вариаций могут привести к проблемам со здоровьем. Например, после такой операции периодически будут возникать спайки в брюшной полости.

Когда наше сообщество стало чуть более заметным, нам стали писать родители интерсекс-младенцев, которые ищут информацию и пытаются понять, как действовать дальше. Мы рассказываем им, что это нормально, что бывает так, бывает иначе, помогаем связаться с грамотными специалистами. Говорим, что важно поддерживать своих детей, не просить их скрывать от будущих партнеров свою вариацию.

В 15 лет мне такой разговор не помешал бы. Простой разговор в нейтральном ключе, без драматизации событий в духе «бедная девочка, какой кошмар». Если бы родители стали говорить, что я несчастный, то это было бы хуже, чем никакого разговора. Но лучше, чтобы он был, и был адекватным: спокойным и поддерживающим.

Анжела, 22 года, лингвист

В роддоме записали как мальчика

Внешние половые органы у меня полностью соответствуют мужским нормам. Но в подростковом возрасте я не стала маскулинизироваться: голос не сломался, волос на лице и теле не появилось. Зато иногда при мочеиспускании у меня были кровянистые выделения.

Примерно в 20 лет я узнала, что у меня есть не полностью сформированные матка и придатки. Обычно люди с такими интерсекс-вариациями развиваются как парни. Но в моем случае, видимо, есть еще какая-то вариация на уровень гормонов, поэтому я стала развиваться как девушка.

Когда я вернулась от врачей и сказала, что со мной, дома мне не поверили, и на второе УЗИ мы пошли вместе с мамой. В итоге новость вызвала у родственников противоречивые чувства. С одной стороны, они пообещали после университета дать мне деньги на операцию по коррекции пола, с другой стороны, они поставили условие: до операции я должна вести себя и выглядеть, как мужчина. Выполнить условие мне не удается — мне это чуждо из-за моей идентичности и женственной внешности. Даже до информации про интерсекс-вариацию было чуждо.

Несмотря на то, что в школе я носила мужской вариант школьной формы, а длинных волос у меня не было вплоть до 9 класса (мама не позволяла, стригла практически под ноль), меня никто не воспринимал как мальчика. Они называли меня членодевкой. Били, крали куртки из раздевалки, плевали в тетрадь, когда я была в столовой.

И чем ближе было к выпускному, тем сильнее в глаза бросался контраст между мной и одноклассниками. Когда мы оставались с ними в раздевалке, где эти резкие запахи, где этот постоянный гогот, я чувствовала себя в какой-то нелепой постановке.

Университет

Свой первый университет я бросила. Дело было не в самом вузе, а в общежитии — меня поселили к мальчикам, а это было уже слишком. Перед этим я просила сестру позволить мне жить в ее квартире в Подмосковье, но она не захотела мне ее сдавать. По личным причинам. Во время разговоров с мамой она говорит: «Я вообще не представляю, как он может спать с другим парнем!.. И как ты можешь позволять ему пить гормоны?» Такого же мнения придерживается двоюродный брат.

Он порой сокрушается, почему у нас в семье такие уроды, что мы такое сделали, где нагрешили. Дело в том, что его мама парализована. И у него на этот счет, на счет ненормальности, комплекс.

Я тогда впала в депрессию. Но потом отошла, собралась, поступила во второй университет и чудом договорилась с сестрой, что она будет сдавать мне квартиру — ее уговорила бабушка, когда осознала, что в общаге я жить попросту не смогу. К счастью, мама с бабушкой помогали мне финансово. И после этого все нормализовалось. Мне больше не приходилось делить пространство с кем-то, кто мне неприятен, кто бы смотрел на мое тело. Наконец началась частная жизнь.

Не могу сказать, что с одногруппниками у меня были напряженные отношения, с большинством— просто никаких. Но один парень угрожал мне, его раздражал сам факт того, что существует человек с женственной внешностью и повадками, который формально числится парнем. Было крипово, если честно, но благо группа за меня вступилась. И после этого мы с этим парнем друг друга просто игнорировали.

Преподаватели тоже относились ко мне с разной степенью лояльности. Одни принимали, другие валили на экзаменах, но таких было меньшинство. Один преподаватель, несмотря на то, что его предмет не связан с биологией или социолингвистикой, на первой лекции сказал, что в нашем обществе есть только мужчины и женщины, а все другие либеральные категории, которые сейчас создаются — полная чушь. Я ему возразила, и он стал относиться ко мне с презрением. По его предмету у меня тоже низкая оценка.

Отношения и гормонотерапия

Я встречаюсь с мужчиной, встречаюсь последние пять лет. Он живет в Норвегии, и у нас с ним по-настоящему доверительные отношения. Про свои особенности я ему сказала сразу, но его это не смутило, потому что я его прежде всего привлекаю как человек. К тому же, у меня все в порядке с фигурой, внешностью и голосом. Так что я вполне удовлетворяю его требованиям, если так можно выразиться.

Вся моя внешность естественная. Однако сейчас я перешла на гормонотерапию. Мне она не особо нужна, и она на меня особо не действует, например, грудь не увеличивается. Но я все равно сижу на гормонах, потому что это успокаивает: по крайней мере, я знаю, что у меня не будет маскулинизации. Но я регулярно хожу к платному эндокринологу, чтобы контролировать терапию.

До пандемии мы с моим любимым человеком регулярно друг друга навещали. Надеюсь, вскоре сможем быть вместе постоянно — сейчас я жду зачисления в один из норвежских вузов. Если это произойдет и если мы вместе освоимся, планируем пожениться.

Но родить ребенка я ему не смогу, так как моя матка не полностью развита. И сомневаюсь, что с моим кариотипом XY получится выносить ребенка (при синдроме Свайера, тоже с кариотипом XY, женщины рожают с помощью ЭКО, в том числе и в России. На ютубе можно посмотреть фильм «На грани полов | Люди интерсекс», там это отражено в истории Ольги. — Прим. ред.]

Операция по коррекции пола

До операции по коррекции пола мне нужно взять биопсию тканей, чтобы узнать, если ли у меня раковые образования. Но, если честно, я до сих пор не понимаю, хочу ли я операцию. Вагинопластика — инвазивная процедура, и она может привести к печальным последствиям: образованию фистул, гнойным выделениям, ткани могут не срастись, может начаться отторжение тканей. Поэтому мне немного страшно.

То, что у меня мужской половой орган, меня не особо смущает. Половой жизни он ни в коей мере не мешает, ведь существуют разные виды секса. И в моей внешности меня все устраивает. А общественное мнение по поводу того, что я фрик, не волнует.

Эти люди немного темные, они даже не слышали про интерсекс-вариации. Значит, им в этом надо помочь. Именно поэтому мне бы хотелось переводить тексты про интерсекс-людей на русский с английского, норвежского и датского, рассказывать, что есть такие особенности, но мы такие же люди, как и все, нам тоже хочется жить.

Стас, 27 лет, бухгалтер

В роддоме записали как мальчика

Я родился без тестикул. Другими словами, у меня есть половой член, но нет яичек. Когда мне было полгода, мне даже вскрывали тело в зоне лобка, но яичек, даже их следов, не нашли. Если бы нашли, то вывели бы их наружу. Как по мне, достаточно было сделать УЗИ.

Возможно, я чего-то не знаю, возможно, мне тогда вырезали какие-то другие органы, если они были, например матку. Но это остается на уровне предположений.

Мой кариотип — XY, сам я себя ощущаю мужчиной. Но так как мужских гормонов мне недостает, уже в детстве я проходил терапию тестостероном, из-за чего у меня сломался голос и стала лучше развиваться мускулатура. Также из-за нее у меня не микропенис, а половой член нормального размера.

Разумеется, в детстве я обо всем этом не задумывался. Но ближе к 11 годам понял, что отличаюсь от других мальчиков. Родители пытались меня успокоить, говорили, что все будет хорошо, а я немножко закрылся в себе. И, разумеется, стал всячески скрывать свою особенность. Например, в школьной раздевалке я либо прикрывался, либо выходил последним.

Это было связано не только с комплексами, нет. Дело в том, что меня в школе в принципе недолюбливали. У меня не очень маскулинная внешность, не очень маскулинный характер, и за это меня били. Так что я очень переживал, что, если они узнают про тестикулы, то будет еще хуже, меня начнут еще и высмеивать.

Страх близости

Из-за всего этого я начал думать, что мне неправильно определили кариотип, мне стало казаться, что я скорее женщина, нежели мужчина. Усложнило дело еще и то, что когда я пропускал тестостероновую терапию, мне становились интересны не только девушки, но и парни, а после укола были интересны только девушки.

Сейчас эти вопросы в прошлом. Как я уже сказал, у меня мужская идентичность, но появилась новая проблема.

Меня пугает сама мысль о близости с другим человеком. Во-первых, что они обо мне подумают? Во-вторых, мне кажется, что я их обману, если скажу, что я обычный мужчина. А если ничего не скажу, то тоже обману — это практически предательство.

К психологу я с этими вопросами не ходил, друзей, с которым я мог бы это обсудить, не было. Но сейчас ситуация меняется — в 2018 году я познакомился с российским интерсекс-сообществом, узнал, что такие, как я, есть, и их много. В сообществе люди с десятками интерсекс-вариаций, но прошлые трудности у нас примерно одни и те же.

И когда я почувствовал, насколько мне легче, когда я могу говорить на эту тему с другими людьми, с людьми, которые очень хорошо меня понимают, я осознал, что об этом нужно рассказывать. Какому-нибудь интерсекс-ребенку сейчас восемь лет, и он не понимает, что с ним происходит. А услышав об этом от нас, он успокоится, он узнает некий алгоритм действий, он будет не один в трудную минуту. И таким образом еще больше людей окажутся дальше от черты депрессии.