Искусство позитивной фрустрации: интервью с художницей Катикой

Катика создала первую вязаную обложку для существующего журнала — для «Ножа». Как связать работающий куар-код, зачем нужны белорусские электропрялки и почему красить нити самой — must have — узнаете в нашей беседе.

Ваша первая выставка прошла в Токио, как это было?

У меня большая эстетическая и концептуальная любовь к Японии, особенно если говорить о проекте «Несуществующие обложки». Я довольно долго работаю с ИИ в искусстве, хотя с самой цифровизацией у нас токсичные отношения — я пытаюсь ее обуздать, но в то же время нахожусь в полном восторге. Это ведь совершенно другой мир: бабушкины открытки в WhatsApp, всевозможные glitch-эстетики, мои обложки вышли из жутчайшего очарования нейросетями.

Хотя есть предубеждения, что ИИ не следует использовать, особенно художникам из-за авторских прав. В мире бытует скорее негативное отношение к этой технологии.

Я думаю, что это потрясающий инструмент, с которым надо научиться работать. В то же время это единение со всей планетой, потому что эти big data учатся на огромном массиве данных разных людей. Это же общение со всем миром через нейросети! При этом я совершенно не математик и не могу понять работу алгоритмов, злюсь, когда что-то не получается и невозможно разобраться.

Получается, у меня троякие отношения с нейросетями: я их изучаю, непосредственно взаимодействую и рефлексирую на эту тему в сочетании с абсолютно ручной техникой вязания. Это постоянный диалог быстрого и современного с медленным и полностью реальным вязанием на кончиках пальцев.

Как возникла идея работать с обложками? 

Первые темы для вязания связаны с детством, именно тогда я познакомилась с техникой. В 2016-2017 годах мне захотелось связать обложки школьных учебников, а потом я задумалась над самой идеей обложки. С одной стороны, попасть на обложку чего-либо — престиж, у всех на виду, но с другой стороны, их так много, они быстро забываются — это что-то мимолетное. Через год уже никто не вспомнит, что Памела Андерсон была голая на обложке какого-то журнала.

Эстетика обложек интересна и как идея, и как физический объект. Все эти журналы из детства с жутким перегруженным дизайном, вроде «Все звезды», Cool Girl, «Охота и рыбалка»… Обычно оформление такое: в середине большой объект, а вокруг куча мелких, штрихкоды. Это полиграфическая какофония и дикость не глянцевых журналов, зато издалека ты всегда узнаешь нужный.

Подобное есть и в Японии, меня очаровала ее эстетика полиграфии — от высокой, где обложки — настоящее искусство, до газет с самым дешевым дизайном. Потом я познакомилась с дизайнером из Чили Альваро Тапиа, он оформлял обложки для The Rolling Stones, известен во всем мире.

Этой весной у меня был проект, связанный с водой. Я сделала очень много кусочков, нельзя внезапно сделать шедевр — это всегда 90 процентов экспериментов, которые, как правило, не удаются. У меня оставались вязаные круги на воде, из которых я решила нагенерить коллаж для обложки. Тогда еще была нейросеть Kandinsky, она делала очень странные картинки, я не могу даже описать, меня всю переполняют эмоции…

Я нагенерила разные коллажи, распечатала, вырезала и поковыряла эти лужицы.

Это была моя нулевая обложка, меня щелкнуло — я хочу этим заниматься до конца своей жизни. Причем это универсальная тема, ведь на обложку можно поместить все что угодно.

Наверное, «Нож» — моя первая обложка с кириллицей, мне это жутко понравилось. Еще меня безумно радует, что я научилась вязать работающие куар-коды, это гениально. При первых попытках я очень долго страдала: сделаешь петлю не так — уже не читается. Самое сложно — найти баланс между ниткой, петлей и читаемостью куар-кода.

На какие этапы делился процесс создания обложки для «Ножа»? 

Кстати, удивительно, в какой момент вы со мной связались! Мне показалось, что за несколько дней до этого я кому-то говорила, что мечтаю сделать хотя бы одну обложку для реального издания, «Нож» стал первым реальным журналом в моей серии работ. Это как бы non-existent cover, но existent cover в этом проекте.

Сначала я использую несколько нейросетей для генерации изображения обложки, после чего редактирую в выбранной цветовой парадигме: что-то увеличиваю, изучаю, возможно ли связать всякие детали и углы. Затем отрисовываю палитру ниток, самый сложный участок был с наслоением иероглифов и кириллицы.

А что за иероглифы под «Ножом»?

Я не знаю! Понятия не имею — в этом суть! (смеется) Каюсь, некоторые иероглифы я проверяла спустя время, обычно это какая-то бессмыслица, «пыр-пыр-пыр» какие-то.

Возвращаемся к процессу: после выбора цветовой гаммы я начинаю красить нитки, всегда делаю это вручную с практической часть. Первые пять лет я покупала нитки, а потом решила провести целое исследование по производству нитей: полгода ездила на фабрики, изучала прядение самой нити, забирала грязную шерсть на фермах и отмывала дома. Я даже заказала у студентки ВГИКа старую прялку за полторы тысячи и реставрировала ее — там были жуки и трещины.

Потом уже я купила электропрялку из Белоруссии, один мужчина в деревне собирает такие и продает, они работают от розетки и даже от USB. У меня есть видео, как я работаю с ней в лесу, подключив к павербанку.

Апофеозом моих прялок стала американская, ее напечатали на 3D-принтере. Конечно, прясть самому — очень долго, но как исследование это просто кайф.

Ну а потом я поняла, что мне надо научиться красить нити. В магазинах очень скудная палитра нитей для вязания, поэтому занимаюсь этим сама. Я закупила все, что можно было найти, от российских до западных красителей. В итоге я отработала технологию и нашла нужные пигменты, покрасочный день проходит дома — прогоняю всех из дома, закрываю двери и открываю окна настежь, это занимает целый день.

Мне нужна свобода именно в оттенках, ведь чем более многоцветная гамма, тем реалистичнее выйдет изображение. Это must have в моей практике — так не будет никаких сюрпризов, нитки не сядут и не будут линять.

Вообще, я очень хотела, чтобы мою технику было сложно повторить. Я не знаю плагиаторов, но есть несколько человек, которые вдохновились моими работами и в итоге нашли что-то свое, мне это нравится. Я думаю, работа над техникой — про уважением к зрителю: я вкладываюсь не только в идеи, но и в сам процесс работы, создаю что-то новое.

Я называю это «погладить глаза другого человека». В моей технике я никогда не использую ничего машинного в плане вязания: мои руки, крючок и окрашенная пряжа. Максимально тактильная история.

Вы также разработали концепцию позитивной фрустрации. Что это значит?

Я объясняю ее так: мои работы всегда хочется потрогать, но нельзя. Я очень страдаю на выставках, когда при мне ковыряют мою работу. Понятно, что на этом построено очарование техникой, хочется прикоснуться к объекту.

Это моя боль и моя гордость. В целом, искусство никому ничего не должно, не дает никаких ответов, оно ставит вопросы. Удовольствие именно в том, что через искусство можно посмотреть на мир по-другому, удовлетвориться фрустрирующим вопросом.