Пироги с морошкой, деревянный аэропорт-музей и трогательный осел. Как Кенозерский национальный парк помогает местным жить, а не выживать

Амбарчики и детские экскурсии

Знакомство с парком началось с экскурсий по четырем амбарчикам, как их здесь называют: деревянного зодчества, кузницы, «магазина» игрушек и амбара с прялками. Экскурсии ведут маленькие дети — участники Школы юного экскурсовода. Благодаря этой работе они получают не только опыт публичных выступлений, но и документы, подтверждающие, что они — экскурсоводы.

Кроме школы экскурсоводов в парке есть еще несколько программ по работе с детьми, например, «Заповедные профессии» — их знакомят со специальностями, которые востребованы в парке и окружающей его сельской местности, рассказывают, что изучают научные сотрудники, что охраняют госинспектора, как работает пилорама. Чтобы всё это понять, на базе визит-центра школьники изучают биологию, химию и окружающий мир, в течение года проходят мастер-классы по промыслам и ремеслам. Например, они учатся ловить рыбу, потом — правильно ее сушить, чтобы из сушеной сварить сущик — традиционный местный суп.

Некоторых детей и вовсе затягивает в фольклорный водоворот. В Кенозерском парке есть такое местечко — «Кенозерские бирюльки».

На площади около пяти гектаров рядом с водоразделом Атлантического и Северного Ледовитого океанов стоят будто игрушечные домики — уменьшенные копии историко-архитектурных памятников Кенозерья, жилых домов, колодцев с журавлями и амбаров.

Макеты выполнены в масштабе 1:2. Если заглянуть в окошко избы, то внутри можно увидеть маленький стол, на котором стоит тарелка с пирогами, подвесную люльку, расписные шкафчики и тканые ковры.

В один из домов, который еще строится, даже разрешают залезть. Передвигаться там можно только на корточках или ползти по-пластунски. Но есть и плюсы: человек ростом 170 сантиметров в этом доме может полностью обнять настоящую русскую печь.

На «Бирюльки» не просто смотрят, вокруг них целое театральное представление: гостей встречает хозяйка поселения — взрослая женщина в традиционном костюме, рядом с ней — девочка. Переговариваясь, они знакомят всех с устройством избы, объясняют, что фасад дома — это его лицо, поэтому и «улица», загадывают загадки и сами над собой подшучивают.

Перемещение по «Бирюлькам» тоже непростое. «Ты же за водой шла? — обращается женщина к девочке. — Ну пошли к колодцу, чего стоять-то». И мы подходим к колодцу, потом к бане по-черному, которую героиням нужно истопить для барина, потом к амбару, стойлам и церквям.

Такая кропотливая работа с детьми не случайна. Во-первых, это прямая реализация цели парка — вовлекать местных жителей в свою деятельность. Во-вторых, парк до сих пор нуждается в новых сотрудниках, а дети, которые живут в Кенозерье и участвуют в различных активностях, через несколько лет могут по целевому направлению поступить в Северный Арктический федеральный университет имени М. В. Ломоносова в Архангельске, чтобы затем трудоустроиться в парке.

Вовлечение местных взрослых

В декабре 1991 года, когда Кенозерский парк только что возник, а СССР только что перестал существовать, жители Кенозерья, как и все остальные россияне, находились в сложной ситуации, и судьба парка их интересовала слабо.

А вот сотрудники парка, наоборот, выходили к людям: устраивали сельские сходки, где проводили тренинги по бизнес-планированию, показывая, что местные могут производить и продавать, просто общались с ними, когда шли на работу или с работы, а еще устраивали фестивали — например, фестиваль кенозерских чаев. «Мы делали всё, точного рецепта, как успешно начать работать и взаимодействовать с местными, не существует», — поясняет Александра Яковлева, начальник службы развития парка.

В 2000 году на территории парка появились первые ТОСы (территориальные общественные самоуправления), и люди сами стали решать, что им нужно для хорошей жизни, а парк помогал им рублем — деньги шли в основном из грантов, которые парк выигрывал.

По словам сотрудников, чтобы развиваться, нельзя жить только на бюджетное финансирование: это путь существования, но не путь развития. Одним из первых решений ТОСовцев было зарегистрировать свою торговую марку — «Дары Кенозерья» (сегодня название изменилось: «Демьян и Параскева. Дары Кенозерья и Онежского Поморья»), чтобы свободно продавать чаи, рыбу и сувениры. Среди последних есть и тряпичные куклы, и серьги из эпоксидной смолы, и ковры, сделанные на традиционном ткацком станке.

Самый успешный сувенирный магазин находится в селе Усть-Поча. Там же посетителям предлагают попробовать знаменитые усть-поченские пироги с морошкой и посмотреть, как мастера работают с берестой и куют подковы.

Параллельно с развитием малых проектов на территории парка появились водопровод, мобильная связь, пункты раздельного сбора мусора, стали ремонтироваться дороги, школы, детские сады и дома культуры.

«И вдруг на каком-то этапе понимаешь, что люди говорят уже не „этот парк“, а „наш парк“», — вспоминает Александра. Например, так было, когда местные жители помогали строить детский экологический лагерь. Плотники посмотрели на чертеж дома и сказали: «Нет, в нашем парке всё должно быть самое лучшее». И построили более сложный, удобный и красивый гостевой домик — с резными перилами.

Гостевые дома и ослики

Гости Кенозерского парка живут либо в гостиницах, либо в гостевых домах. Последние делятся на два типа: специально для этих нужд построенные и переделанные жилые дома. В большинстве из них есть русская печка, лоскутные одеяла и тонкие занавески — чтобы туристы постоянно помнили про белые ночи Русского Севера и беспрепятственно смотрели на многочисленные озера парка.

— Почему вы сами не живете в таких же домах, как гостевые? — спрашиваю Даниила Осадчего, хозяина одного гостевого дома — двухэтажного сруба, который они вместе с семьей построили за две недели.

— Дома, в которых мы живем, построены очень давно, — отвечает он, — когда в эти места приехали рабочие, они быстро и кое-как сколотили их, а потом только и делали, что валили лес. Никто не собирался здесь жить, но так уж вышло, что некоторые остались. И сейчас примерно то же самое: мы сколачиваем срубы, продаем их, получаем деньги и возвращаемся к своей жизни.

8 из 29 гостевых домов отмечены знаком качества — «Рекомендовано Кенозерским национальным парком». Это значит, что дом хорошо вписан в природный ландшафт, оборудован всем необходимым, в нем даже есть стиральная машина, а рядом — баня. Эти дома парк активно продвигает и рекламирует.

Почти каждая семья, которая владеет гостевым домом, предлагает туристам дополнительный досуг. Например, семья Губалей содержит мини-ферму, которую сотрудники парка именуют не иначе как «трогательной».

По загону у дома бегают осел, ослица и маленький ослик. А рядом стоит черный конь Кокс — от того кокса, который камень.

На Коксе можно проехаться верхом — при желании, даже без седла и с босыми ногами. Ослов и ослика можно только погладить и накормить яблоками.

Реставрация памятников архитектуры

Одна из главных достопримечательностей парка — Почезерский храмовый комплекс. Чтобы до него добраться, нужно несколько часов ехать на машине. Впрочем, как и до любого памятника архитектуры здесь: площадь парка — 140 тысяч гектаров, и храмы с часовнями разбросаны тут и там.

Почезерский храмовый комплекс — это внушительная сеть построек, возведенная в конце XVIII века. Одним из последних, кто запечатлел комплекс в хорошем состоянии, был Иван Билибин — фотографии, которые он сделал, сейчас висят внутри храма. Потом это место почти никого не интересовало, если исключить советский волонтерский отряд «Атеист», который законсервировал комплекс.

В 1999 году, когда больших грантов еще не существовало, началась полноценная реставрация.

Приехали партнеры парка из Норвегии и впервые в России провели операцию лифтинга — памятник архитектуры весом в 250 тонн приподняли с помощью специального оборудования и очень бережно заменили сгнившие элементы.

Теперь в Парке реставрационные работы проводят в основном таким образом, и это достижение, потому что в России памятники принято разбирать, или, как говорят реставраторы, «раскатывать», а потом зачастую ничего не происходит — деньги заканчиваются, и брусья просто лежат на земле и гниют. «Из-за этого очень много храмов на русском севере были утрачены», — поясняет Александра.

Вторая причина, почему лифтинг лучше «раскатки», заключается в том, что памятник не исчезает из ландшафта. Если он исчезает, это влияет на местных жителей, потому что они привыкли видеть его каждый день. И если они перестают его видеть, то кажется, будто его нет и никогда не будет.

Сейчас в Почезерском храмовом комплексе созданы все условия для проведения служб. И это место могло бы быть самым современным — хотя бы потому, что на потолке главного храма изображены ангелы всех оттенков кожи. Но приход кормит паства, а паствы нет — ближайшие деревни с жителями за несколько километров отсюда. «Зато нам никто не мешает сыграть на колоколах, — говорит Елизавета, экскурсовод и участница фольклорного коллектива „Кенозерочка“. — У бывшего священника было три ученика, и один из них сейчас перед вами».

За 30 лет на территории Парка были полностью отреставрированы 25 памятников архитектуры, 26 памятников законсервированы, три находятся в стадии реставрации. В аварийном состоянии памятников на территории Парка нет.

10 шагов к успеху

В середине 2000-х в Кенозерье была создана НКО «Клуб друзей Кенозерского национального парка», которая начала выдавать местным жителям микрозаймы под минимальный процент. Он равен ставке рефинансирования — меньше законодательно нельзя. За 15 лет жители получили почти 50 миллионов рублей. Они брали их на свои бизнес-проекты, хотя чаще — на ремонт дома и покупку техники.

Но потом произошло странное: ТОСы работали, кредиты брались, а развитие территории будто заморозилось. «Мы были постоянно в диалоге с местными жителями, но наши инициативы уже не находили в них отклика. Наверное, было слишком много предложений сверху, от нас. Мы приезжали, предлагали разные идеи, пытались вовлечь жителей в свои проекты. И вроде бы они нас слушали, соглашались, но реального движения дальше не было», — вспоминает Александра.

Поэтому потребовались новые инструменты. Одним из них стал семинар «10 шагов к успешному проекту». Это трехдневный интенсив, который ведут специалисты по маркетингу и бизнес-планированию. На протяжении этого времени примерно 60–70 человек разрабатывают свои проекты, учатся писать сметы, формировать цели и задачи. Лучшие проекты получают финансирование от национального парка. И это сработало — у Кензорья появился новый движок.

Так, финансирование получили жители поселка Поча, которые решили сделать экспозицию «Поча. Жили, работали, любили» и превратить свое поселение в своеобразный центр «ностальгического туризма».

Поселок Поча и его ностальгический туризм

Долгие годы поселок Поча находился в стороне от основных туристических маршрутов парка, так как ничего привлекательного для туристов в нем не было. Но в ходе семинара участники сформулировали главную ценность поселка — это героическое прошлое добытчиков зеленого золота, то есть древесины. И именно этой теме почане решили посвятить свой музей под открытым небом.

Всем поселением они собирали фотографии своих бабушек и дедушек и вспоминали, через что тем пришлось пройти во времена молодости, обсуждали наработанный материал с сотрудниками парка, а затем разделили материалы на три блока.

В первом блоке, «Жили», можно узнать историю поселка.

Еще 62 года назад Почи не было, был лишь крутой изгиб реки, на котором стоял деревянный идол. Рыбаки и ягодники прозвали его Болваном. Так и говорили: «Идем к Болвану». Постепенно название закрепилось и перекочевало на людей, которые решили в этих местах остаться.

«Но не хочется же быть болванами, — говорит местная жительница, — и переименовали в Почу».

Второй блок — «Работали» — посвящен лесозаготовкам. После войны нужно было восстанавливать хозяйство, и сюда приезжали наиболее работоспособные люди, которые были готовы валить и переправлять лес изо дня в день.

«То есть сначала лес перевозили женщины, потом лошади, а потом уже тяжелая техника?» — уточняю у экскурсовода. Экскурсовод утвердительно кивает.

На стендах блока «Любили» размещена информация о модных прическах и платьях того времени, о том, как проводили праздники и играли свадьбы (разумеется, под баян) — в общем, вся душевность поселка. Не зря именно эта часть экспозиции сделана в виде моста, на перила которого можно облокотиться и помечтать.

Помимо экспозиции, здесь появился музей «По волнам нашей памяти. Советский модерн в Поче» — односельчане опять собрались, договорились отыскать самые колоритные советские вещи и обустроили зал в бывшем детском садике. Теперь одна половина зала ­— это типовая советская квартира: на стене — ковер, на столе — шахматы и книга сказок, на зеркале — маленькая коробочка из-под кольца, а у двери — большой шкаф, забитый платьями, куртками и детскими пятнистыми шубками. Все вещи разрешается трогать и даже примерять.

Вторая половина зала — советская школа. Парты плохо покрашены и наклонены, внутри них — ящички для учебников и тетрадок, а на стенах портреты знаменитых пионеров, на которых любой советский школьник должен был равняться.

А начиналось всё с малого — жители Почи как-то просто решили разобрать сгоревшие дома, чтобы почище было. Из уцелевших остатков построили остановку. «Потом мы поставили баночку в магазине и так собрали 2300 рублей на краску, чтобы остановка стала симпатичнее», — сказал один из участников ТОСа, местный учитель, который исполняет обязанности заместителя директора по воспитательной работе, ведет обществознание, музыку, технологию, ИЗО, ОБЖ и черчение.

Потом проекты стали крупнее.

Не все местные поддерживают своих активных односельчан: «Если честно, — продолжает учитель, — некоторые считают, что нам просто нечем заняться». С другой стороны, экспозиция стоит и находится в хорошем состоянии, как и музей, как и остановка. «Делали бы это только работники парка, а не мы — тут бы сразу всё разрушили. Такая психология», — замечает один местный.

В 2016 году в поселок Поча за лето приехали десять туристов, в 2019-м за тот же период — уже более 350. Почане почувствовали силу и во многом поэтому продолжают участвовать в проектах парка и даже вышли на новую ступень. «Теперь мы… слово забыл, — запинается учитель. — Теперь мы самозанятые, вот».

Одни самозанятые делают сиропы, другие — варенья.

«Северное сияние»

В каждом сувенирном магазине парка, помимо сиропов и варенья, можно найти печенье в виде рыбок и человечков. Всё это не фабричное производство, а ручное. Семья Марины и Артема Куликовых год назад планировала соорудить обычную беседку, чтобы летом в ней пить чай, но в итоге возводит пряничную мастерскую — огромный дом из толстых бревен, который напоминает сказочную избушку. Строительством и дизайном полностью занимается отец семейства. «Ему хочется, чтобы люди запомнили не только мои пряники, но и помещение, в котором они будут их есть. Мебель тоже будет сам делать», — говорит Марина.

Раньше семья не задумывалась о мастерской, Марина просто пекла печенье и угощала им туристов. Но потом в парке появился конкурс «Северное сияние», который поддерживает Европейский союз, раздавая местным жителям гранты на проекты, и семья Куликовых, как и другие, всего около 40, воспользовалась случаем.

«Если поначалу им было стыдно говорить, что они предприниматели, то сейчас, наоборот, гордятся: мы предприниматели — и это круто», — рассказывает Александра.

Самому юному участнику проекта 16 лет, самому взрослому — 66. Самый юный, Миша, шьет лодки и сдает их в аренду туристам. Самый взрослый, Николай Григорьевич, построил кузницу и кует для всей округи ворота, дверные ручки и кочерги.

Еще Николай Григорьевич делает лучшие в округе шпроты и ряпушки — их тоже можно купить в сувенирных магазинах.

В рамках «Северного сияния» люди не только получают деньги, но, как и заведено в парке, еще и консультацию о том, как выстраивать и развивать личный бренд. «Мы работаем с юристами и маркетологами, которые помогают людям до тех пор, пока проект не запустится», — поясняет Александра.

Семинары начинаются с азов. Например, специалисты объясняют, что слова «здравствуйте» или «добрый день» — основа клиентоориентированности. Потом — что не стоит ждать туристов и тем более иностранцев, стоит продвигать свои товары и услуги в первую очередь на локальном рынке.

На втором этапе новоиспеченным предпринимателям помогают сертифицировать производство, разработать дизайн и зарегистрировать торговую марку. Всё это сотрудники парка делают не только для того, чтобы территория развивалась, но и для того, чтобы снизить «централизацию власти», чтобы местные учились сами руководить своими проектами.

В этом году уже 21 проект получил финансовую поддержку, на территории парка появилась одна некоммерческая организация, один ИП и 40 самозанятых.

Куда Кенозерский парк идет сейчас

«Может показаться, что всё легко и просто, но это не так. Людей всё еще страшит будущее, бесперспективность жизни в деревне, продолжается отток населения. Сложно и активистам — им нужно постоянно вовлекать население, выслушивать критику в свой адрес, иногда и обесценивание. Не надо думать, что всё хорошо, а мы почиваем на лаврах. Развитие парка — это бесконечный процесс», — говорит Александра.

С другой стороны, многие местные жители за последние 30 лет поверили в собственные силы. Согласно опросу, который работники парка проводили в 2019 году, 90% жителей готовы участвовать в развитии своих населенных пунктов. Многие из них научились получать на свои проекты деньги. Так, в этом году одни только ТОСы привлекли 4 миллиона рублей.

Эти настроения распространяются и на соседние территории. В рыболовецком колхозе Беломор, который не входит в состав Кенозерского национального парка, появился проект «Воздушные причалы Белого моря». Идею подсказал председатель колхоза, и идею такую: создать этнографический музей, посвященный полетам, и восстановить деревянный аэропорт. В прошлом году проект реализовали.

Теперь в Архангельской области есть единственный в России действующий деревянный аэропорт-музей. Сейчас там можно не только полетать на Ан-2, но узнать историю малой авиации на Севере, ожидая своего рейса в город или другие населенные пункты.

Аэропорт, гончарные мастерские, кузницы, пекарни, восстановленные мельницы и всё другое, что есть на территории Парка или за его пределами, но что так или иначе с Парком связано, — это большая гордость всех людей, которые работают в Кенозерье. Все они повторяют одну фразу: чтобы жить, а не выживать, нужно преодолевать пассивность и недоверие жителей, а потом вместе создавать нечто новое.

И сейчас парк продолжает стоять на своем: что абсолютно любой социальный проект окажется безжизненным, если он не будет прочувствован местными жителями. Только когда люди вовлечены в работу, они начнут воспринимают природное и культурное наследие как свой ресурс и предмет гордости. А чтобы у всего этого и в будущем была база, руководители Кенозерского национального парка углубятся в изучение природного и культурного ландшафта территории. Как говорит Александра: «Куда ни глянь — везде история. И чтобы ее сохранять, ее надо знать, а не играть в а-ля рус, построив искусственную деревню».