Мыслители в яслях. Почему из детей получаются лучшие философы

Представьте себе философа. Вероятно, перед вами сразу возникнет образ человека старого и мудрого, как Сократ, или же на ум может прийти образ более современный, например Симона де Бовуар. А может быть, вам представляется эдакий академик в твидовом пиджаке. Так или иначе, кого бы вы ни представили, скорее всего, это будет взрослый человек. Но на самом деле философы чаще встречаются на детских площадках, чем в университетах.

Это может показаться странным, поскольку мы привыкли думать, что детское мышление слишком буквально и довольно ограничено. Жан Пиаже утверждал, что все дети проходят одинаковые стадии развития, достигая способности к абстрактному мышлению примерно в двенадцать лет.

Конечно, есть какой-то смысл в том, что детские умы крепчают по мере взросления. Но Пиаже ошибался в отношении когнитивных способностей маленьких детей — и ошибался сильно. Дети — утонченные мыслители, способные к абстрактному мышлению. Они очень креативны. Действительно, в каком-то смысле дети — философы более способные, чем взрослые.

Дети ставят под сомнение то, что взрослые считают само собой разумеющимся. И они открыты для новых идей. Мы можем многому научиться, слушая детей и думая вместе с ними.

Одним из первых это заметил философ Гарет Мэтьюз. В своей книге «Философия детства» он вспоминает, как однажды сказал своей четырехлетней дочери Саре, что у их кошки Флаффи блохи. Сара спросила, откуда они взялись. Мэтьюз ответил, что блохи, должно быть, перепрыгнули с другого кота.

— А откуда блохи взялись у того кота? — спросила Сара.
— Они, должно быть, перепрыгнули с другого кота, — сказал Мэтьюз.
— Но папа, — настаивала Сара, — так не может продолжаться бесконечно, только числа могут продолжаться без конца!

В то время Мэтьюз вел курс, посвященный космологическому аргументу, целью которого является доказательство бытия Бога. Существует множество версий этого аргумента, но основная идея проста. У каждого события есть причина, но эта цепочка не может продолжаться бесконечно — должна быть первопричина. Например, Фома Аквинский считал, что первопричиной был Бог.

У этого аргумента есть недостатки. Почему цепочка причин обязательно должна восходить к первопричине? Возможно, Вселенная вечна и бесконечна. Но даже если первопричина существует, почему это именно Бог?

Согласно Пиаже, четырехлетняя Сара не должна обладать логическим мышлением.

Но логика Сары изысканна и гораздо более убедительна, чем космологический аргумент. Что бы вы ни думали о бесконечности причин, сложно представить себе бесконечность кошек.

Так Мэтьюз решил начать изучение способности детей к философскому мышлению. Десятилетиями беседуя с детьми, он обнаружил, что для возраста от трех до семи лет «спонтанные экскурсы в философию» — совершенно обычное явление. Его поразили необычность рассуждений, серьезность мышления, а также частота, с которой дети поднимают философские вопросы.

Я был поражен. Я философ и отец двух мальчиков. Как только Рекс и Хэнк научились говорить, они стали задавать философские вопросы и пытались найти на них ответы.

— Интересно, а вдруг вся моя жизнь мне просто снится? — спросил Рекс как-то раз за ужином. Ему было четыре года, и он уже был рьяным философом, поэтому вопрос меня не удивил.
— Какая классная идея, Рекс! Один парень, его звали Декарт, задавался тем же вопросом.

Я спросил сына:

— Думаешь, ты спишь?
— Может и так! — сказал он, радуясь.

А потом мы попробовали доказать, что это не так. И вы попробуйте — это сложнее, чем может показаться на первый взгляд.

Когда моему младшему сыну Хэнку было семь лет, я спросил его, реален ли Бог. Мы проговорили всего несколько минут, после чего он решил уйти.

— Мне не нравится говорить об этом, — сказал он.
— Почему?
— Если бы Бог существовал, он бы обиделся.

Я сказал ему, что его рассуждения похожи на рассуждения философа Блеза Паскаля.

— Ты думаешь, как он, — объяснил я Хэнку. — Ты должен верить в Бога, чтобы не расстраивать его, если он существует.
— Я всегда так думал, — сказал Хэнк. — Вот почему мне никогда не нравились эти разговоры.

Я рассказываю это не для того, чтобы похвастаться своими детьми. Они совершенно обычные, поскольку каждый ребенок — философ. Мыслителей лучше вы не встретите.

Почему? Дети постоянно задаются вопросами о том, как устроен мир. Несколько лет назад психолог Мишель Шуинар прослушала двести часов записей маленьких детей, проводящих время со своими родителями. За это время она услышала почти 25 000 вопросов. А это больше двух вопросов в минуту. Четверть детей требовала объяснений: они хотели знать «как» и «почему».

Дети, изучая мир, не боятся показаться глупыми и ошибиться. Они еще не понимают, что взрослые и серьезные люди не тратят время на вопросы вроде «Не снится ли мне моя жизнь?» Как только они это понимают (примерно в восемь или девять лет) — их интерес к философии сходит на нет. Но ровно до этого момента дети — самые смелые мыслители.

В настоящее время большинство психологов, занимающихся развитием детей, отвергает идею, что ум детей улучшается с возрастом. Элисон Гопник пишет: «Дети — это примитивные взрослые». Их умы разные, но «одинаково сложные и способные».

По ее словам, развитие ребенка похоже на превращение гусеницы в бабочку, только наоборот: дети — это живые свободные бабочки, которые превращаются в гусениц, ползущих к взрослости.

Было бы прекрасно, если бы мы могли помочь детям сохранить в себе бабочку. Мир — место довольно загадочное. В нем так много непонятного, особенно сейчас. Если мы будем поддерживать любопытство детей и поощрять смелость их мыслей, они будут более проницательными, когда вырастут.

Дети могут помочь взрослым вновь обрести свежий взгляд на вещи. Всё, что для этого нужно сделать, — разговаривать с детьми и относиться к ним серьезно. Да, скорее всего, умнейший человек в вашей жизни не может самостоятельно завязать шнурки. Но его веское «почему» подвергнет сомнению повседневные истины и может помочь вам увидеть мир иначе.