Неправильный флоу Георга Корга: интервью с музыкантом, публицистом, астрологом и культуртрегером инди-рэпа в России

— Привет. Для начала — представься, пожалуйста: кто ты, чем дышишь и с какой строчки начался твой день?

— Георгий Петров. Любителям музыки (если речь в основном далее пойдет именно о ней) также известен как Георг Корг. Каждый день у меня начинается одинаково — с благодарности, что он начался. Дышу обычно воздухом. А уже что-то еще придумали?

— О твоем нике: с Георгом все ясно, а что насчет Корга? Это в честь бренда синтов, популярного в хип-хоп-среде?

— Да, у меня было много разных приспособлений этой фирмы: и синтезатор, и сэмплер, и клавиши. Плюс софтом от Korg я тоже пользовался с удовольствием. Поэтому как-то почти сразу прицепилось прозвище.

— Для тебя в начале явно было слово. Вопрос в том, какое именно: хип-хоп или книга?

— Если говорить о смысле фразы про начало, то там, скорее всего, подразумевается «логос» — а это и слово, и звук. А значит, это любое слово, сказанное, написанное или даже подуманное — по сути одно и то же. Отличается только форма, в которую оно облечено. Ну, а хип-хоп — очень хорошая и универсальная современная форма, в которой можно использовать совершенно любые слова. Хотя в том или ином виде он существовал всегда (на эту тему я как раз на своих лекциях рассказываю подробно). Что касается книг, то они в моей жизни, безусловно, намного раньше появились, чем хип-хоп в его нынешнем понимании.

— Сложновато. Впрочем, кто слушает, тот услышит. А что за лекции, можно подробнее?

— О хип-хопе, я еще в самом начале нулевых начал их читать. О происхождении этой музыки, культуре, особенностях. Вот как раз на этих лекциях я и говорил о том, что хип-хоп существовал всегда. Например, в Древней Греции были такие певцы-рассказчики, аэды. Они рассказывали огромные эпические поэмы. Причем это был больше речитатив, чем пение. Самый известный аэд — это Гомер. А наскальные надписи — фактически протограффити.

Кстати, могу с гордостью сказать: у нас в России я был первым, кто стал читать подобные лекции. Но вообще лекционная деятельность у меня, конечно, не ограничивается одним хип-хопом. Это и литература, и астрология, и то, что вокруг нее… Например, веду спецкурс по фантастической литературе, рассчитанный на несколько лет.

— Вспоминаются «Есть есть есть» с их строками: «Это всего лишь фантастика / Выдумки диванного мальчика». Подписался бы ты под ними? Или у тебя в юности все было более по-хулигански, нежели у Феничева?

— Фантастика в моей жизни присутствовала с детства, как и что-то хулиганское. Всякое бывало. Но если говорить об опыте — я все же за его реальное воплощение, а не только за выдумки. Когда человек говорит на основе опыта, ему больше веришь. Выдумки могут быть красивыми, но пустыми. Хотя в творчестве, бесспорно, всегда также есть место для чистой фантазии. На мой взгляд, лучше всего — когда фантазия подкреплена чем-то, испытанным тобою лично. Так она обогащает опыт, помогает его развить, экстраполировать и так далее.

— Старое поколение русского рэпа «отвечало за свою культуру с ноги» — панкам, металлистам и особенно скинхедам. Застал ли ты ту эпоху и приходилось ли биться самому?

— Было несколько раз. Но я в основном не слишком субкультурный человек. Скорее кросс-культурный. Я в 1990-х умудрялся общаться с теми же панками, мы даже совместные вещи записывали. Поэтому драться из-за того, что кто-то другую музыку слушает — точно не для меня. Другое дело нацисты; это совершенно отмороженные люди. Но с такими пусть лучше государство разбирается. У нас разобрались, и такого беспредела, как в 1990-х, я уже давно не встречал. А в иных странах сам видишь, думаю, к чему может привести заигрывание с нацизмом: сами себя гробят.

— У нынешних рэпперов есть замечательное пособие How to Rap. А как и у кого учился рэповать ты?

— Я просто много слушал разной музыки. Пробовал, экспериментировал. Так и учился. В основном — путем проб и ошибок. Есть, конечно, артисты, к которым я прислушивался больше. Но получалось все равно по-своему.

— А о каких конкретно артистах речь, не прояснишь? Нет ли у тебя неких «кумиров» жанра?

— Хип-хоп в моей жизни появился в 1991 году, с кассеты Ice Cube «Kill At Will». Поэтому Ice Cube, конечно, очень сильно на меня повлиял. Еще Del Tha Funky Homosapien… И то, что тогда было на слуху: Public Enemy, Ice-T, Geto Boys, вся тусовка Rap-A-Lot вообще и в особенности SPC, UGK, Juice Crew, Spice 1, E-40, Schoolly D, KRS-One, Gang Starr, EPMD, DITC, Slick Rick, Edo G & Da Bulldogs, Rakim, King Tee, Duck Down, Native Tongues, KMD… Да много кто еще… Freestyle Fellowship, Digital Underground и 2pac… Но больше всего — Kool Keith, Ultramagnetic MCs и Esham, SPC. На них я вырос и сформировался. У них и учился. Как читке, так и музыке. Подходу к созданию текстов, концепций. Поэтому да, пожалуй, главные мои учителя — Kool Keith, Esham и SPC. Первые записи в начале 1990-х я делал под их влиянием. И то, что тогда выпускалось в рамках лейбла Cherdakk Records, — это все как раз выросло на этих артистах.

А потом, музыка ведь развивается, не стоит на месте. Стали появляться новые имена, новые тенденции, кое-кто из ветеранов тоже стал сильно меняться. И я практически с самого начала их музыкальной карьеры следил за переменами Kool Keith, Esham и SPC. Примерно с середины 1990-х они стали фактически флагманами авангарда в жанре. Менялся и я сам. Во второй половине 1990-х пошла большая волна независимого хип-хопа. Стали нарождаться новые лейблы, возникали новые тусовки. Fondle Em, WordSound, Def Jux, Eastern Conference, Anticon, Project Blowed, Shape Shifters, Hieroglyphics, Living Legends… Вот за ними всеми я тоже следил, изучал. Со многими из этих артистов довелось общаться. И они меня вдохновили выйти на новый уровень творчества. А также на создание 299 Records…

Особенно хочется отметить Bobbito — основателя Fondle Em, одного из первых культовых андеграундных лейблов, общение с ним мне очень много дало. На его лейбле издавались Kool Keith, MF Doom, MF Grimm, Juggaknots, Arsonists, Cage… Также общение с Sole (Anticon) во многом меня вдохновило. И, конечно, стоит сказать, что много сил и вдохновения мне подарили прекрасные женщины: Princess Superstar и Ursula Rucker… Помню, когда я общался с Урсулой, она мягко взяла меня за руку, и я словно почувствовал, как сила хип-хопа вливается в меня. А говорили мы тогда с ней о Gil Scott Heron — вот, кстати, еще один из моих главных учителей.

Словом, список очень большой. И это только хип-хоп, а ведь много любимой музыки и в других жанрах…

— Многие герои иного рэпа признавались в любви к тяжеляку. Например, ATL и Рэм использовали бласт-биты Стюарта из Amatory, Паша Техник восхищался пауэрвайленсом, маткором и сладжем. А у тебя есть подобные guilty pleasures?

— Это не мое. Я все же предпочитаю что-то более мелодичное. Помимо хип-хопа — фанк, джаз, блюз, даб, соул… А если уж говорить о гитарной музыке, то для меня предпочтительнее скорее какой-нибудь фьюжн, тяжелый фанк, отчасти пост-рок. Может быть, местами индастриал. Но «чистый» тяжеляк мне никогда интересен не был. У меня огромная коллекция дисков — более десяти тысяч. Тяжеляку там уже места нет…

— В хип-хоп культуре принято воспевать всякое запрещенное. Твоя чашка кофе?

— Моя чашка кофе — это именно чашка кофе. А также чай и какао. Всё, что крепче — не мое. Для творчества мне это не нужно, да и для жизни в целом. А если говорить об изменении сознания, то молитва и медитация делают это в разы мощнее, но без побочек.

— В личном рэп-резюме ты только МС или битмейкер до кучи? Интересно, в каких программах писались биты для твоих треков.

— Конечно, и то, и другое. Начинал я как попало: в 1990-х было не сильно много выбора в плане софта. Потом перешел на «Кубейс», на «Лоджик». И, конечно, использовал упоминавшиеся сэмплеры Korg в основном (хотя и другие были). А вообще меня всегда привлекала работа с совершенно разными людьми, которые пишут музыку. Из этого получались непохожие друг на друга проекты с разным настроением и звучанием.

— Ты всегда славился образными, самобытными текстами. Они рождались на бумаге или в процессе фристайла?

— Я всегда писал на бумаге. Фристайл — очень редко на концертах. Но для записи все четко продумывалось и редактировалось. Просто я изначально старался писать тексты так, чтобы потом не было стыдно. И так, чтобы не хотелось их переписывать с чистого листа.

— Вы с 299 Records не были единственным адептами иного рэпа в РФ. В Питере кучковались вокруг «Елочных игрушек» (2H Company, СБПЧ, Галун), в Обнинске работали «Ленина Пакет». Не ощущал ли ты некую конкуренцию?

— Нет, абсолютно. Наоборот, мы старались собрать всех интересных представителей неформального хип-хопа. Кстати, 2H Company тоже были на одной из наших ранних компиляций. Мы ведь хотели показать хип-хоп во всем его разнообразии.

— Важнейшая заслуга 299 records в том, что вы изначально мыслили в мировых масштабах. Какими изданиями и привозами с Запада ты особенно горд?

— Да в целом я всеми доволен. Мы работали с артистами почти со всех континентов: из Европы, США, Австралии… Они были разные, поэтому по-своему все интересные. Артисты приезжали, жили здесь, выступали, записывались… Многие иностранцы через наше сотрудничество открывали для себя Россию: думаю, после приезда сюда они стали чуточку другими. Но ведь и не каждый поехал бы к нам: для этого надо было изначально обладать определенной смелостью и незашоренностью.

Наверное, особенно интересен был двойной привоз и сотрудничество с участниками группы Lab Waste. Сначала мы привозили Subtitle, а через пару лет Thavius Beck. Они оба выступали в России, записывали новый материал, пожили здесь порядочно. Опять же живое общение. С ними можно не только о хип-хопе поговорить, но и о джазе, да и много о чем другом. Этот двойной привоз мне запомнился, потому как показал: ни сами парни, ни мы не застыли в мертвой точке. За те пару лет, что прошли между этими привозами, многое изменилось.

Еще интересно было с Lotek. Он в итоге несколько раз в России побывал. И каждый его новый приезд был другим.

А в том, что касается выпущенных альбомов, то каждый из них — это целый отдельный мир. Я всегда старался подбирать артистов с совершенно разным звуком, из разных музыкальных тусовок, из разных географических точек. Своего рода логичным завершением нашей издательской деятельности была работа с двумя рэпперами. Первый — это Black Silver (он же Silver Synth) из Analog Brothers. Туда помимо него входят Kool Keith, Ice-T и Marc Live. В записи альбома «Slang Banging» как раз приняли участие Kool Keith и Marc Live. А второй — King Cesar (aka X-Ray), участник Monsta Island Czars, в составе которого MF Doom, MF Grimm, и другие. На его альбоме, который мы выпустили, собрались практически все участники группы: Megalon, Rodan, Kong, MF Doom…

Так что, можно сказать, мне удалось поработать со многими артистами, на чьей музыке я сам вырос…

— Ежик с обложек релизов 299 Records — столь же знаковый символ, как «антиконовский» муравей. Кто автор логотипа? И почему именно еж?

— Идея моя. Мне, в принципе, ежи всегда нравились. А воплощали логотип с несколькими дизайнерами; мы его в разные годы немного редактировали. Еж — животное свободолюбивое. Он, например, в неволе не размножается. К тому же это совсем не стадное животное, и у него свой ритм жизни. Сам еж никого не трогает — спокойно бегает по своим делам. Так что и вы его не трогайте.

— На ваш первый микстейп «Завтра мы будем делать компиляцию» (2005), попали «Кровосток» с легендарной «Биографией» и сетевой бармалей Babangida. Что это было: широкий жест для демонстрации общности хип-хоп-андера, PR-ход или просто треки приглянулись?

— На самом деле первый тираж этого диска вышел в 2004-ом. Через год мы немного подкрутили звук, улучшили обложку и напечатали новый тираж. Этот диск изначально задумывался как черновик или пролог к «Антологии 299» — своеобразный манифест неформатного хип-хопа в России. На тот момент у нас не было ничего подобного, это первый такой опыт в нашей стране. Поэтому, естественно, мы попытались показать весь спектр этой музыки. Некоторые артисты, которые на этом диске засветились, остались с 299 Records на долгие годы: кто-то выпускался у нас на лейбле, кто-то выступал на наших концертах. А кто-то отвалился почти сразу.

— Если не ошибаюсь, у истоков 299 Records стоял небезызвестный Руслан Муннинбаев, позже ставший редактором The Flaw и концертным менеджером «Касты». Какую роль он выполнял на вашем лейбле?

— Руслан был моим первым диджеем в проекте Apokriff. Но, когда дело дошло до финальной стадии записи альбома и выступлений, за вертушку встали другие люди. С Русланом остались лишь домашние демо. Еще мы с ним занимались организацией концертов в клубе «Третий путь». Через эти концерты прошли тогда практически все наши артисты: можно сказать, это было их боевое крещение. Кстати, голос Руслана можно услышать на упомянутом релизе «Завтра мы будем делать компиляцию» — это запись с радио, куда мы ходили вместе, чтобы представить лейбл. А когда «Третий путь» закрыли и мы перебрались в другие клубы, Руслан отошел и от организации.

— Главные релизы культовых Kunteynir выпустил ты. Как вы познакомились с этими «лефортовскими маньяками» рэпа? Не сложно ли было сотрудничать, учитывая раздолбайство ребят?

— С Пашей Техником я познакомился, как и со многими другими артистами в те времена. Я на тот момент постоянно искал все нестандартное в хип-хопе, привлекая разных музыкантов к работе и выступлениям. Он сделал музыку для одного трека на мой сольный альбом. Мы организовали для Kunteynir пару концертов, потом оперативно выпустили два диска — «Вес» и «Блевбургер». Но, так как Паша оказался максимально неадекватным по поведению, мы очень быстро прекратили наше сотрудничество. Да и по духу мне не особо близко все это. В качестве временного эксперимента — да, было любопытно, но ненадолго. С тех пор мы не пересекались.

— А что ты думаешь о Паше нынешнем, сознательно превратившем себя из гениального битмейкера в «рашн трешмена»?

— А я о нем не думаю и за делами его не слежу. Зачем, если мне это неинтересно?

— Кто такая загадочная Incunabula, которая украшает твой клип «Билеты» и обложку сборника «We Are 2-99, Vol 1»?

— Она еще на обложке альбома Apokriff присутствует, только в маске. Incunabula достаточно долгое время была совладельцем 299 Records, во многом помогала в работе с отечественными проектами и в какой-то момент практически целиком взяла на себя общение с русскоязычными артистами лейбла. Я тогда в основном работал с иностранцами. Ее уход из жизни — тоже одна из причин, почему я больше не занимаюсь лейблом. Без нее это был бы уже совсем не 299…

— А что поведаешь о Метеорите Кострелли? У вас четкий фит Clubbed to Death был на релизе лондонца Lotek, да и совместный макси-сингл удался.

— С Метеоритой мы работали, можно сказать, с самого ее дебюта. Она записывала свои первые баттловые треки у нас на студии, когда была совсем юной. А я на этом баттле был в жюри одним из судей. Помню, тогда нас многие хейтили: мол, я продвигаю свою протеже, завышаю ей оценки… Потом многие годы мы с ней дружили и периодически что-то записывали. Она регулярно приезжала в Россию. И вообще, должна же быть на лейбле красивая девушка! Тем более если она еще и читает классно, и треки у нее оригинальные, нестандартные. Мы с Метеоритой целый альбом записали вместе (но так и не издали, увы). А потом она как-то все реже в Россию приезжала, и мы стали меньше общаться…

— Каким альбомом из собственной дискографии ты особенно гордишься и почему?

— Я бы не стал выделять какой-то один релиз, для меня они все хороши, уникальны и заслуживают отдельного разговора. Просто я старался не повторяться, поэтому каждая работа на момент создания была для меня самой интересной и актуальной. Самый личный, пожалуй, «С любовью и сексом». «Пришельцы из прошлого» — дань моей любви к фантастической литературе. Apokriff же — больше социально-политическое исследование, но при этом замешанное еще и на глубинной психологии.

— Помню, на одном из твоих гигов в «Живом уголке» мне особенно приглянулись треки iGUANA — вашей коллаборации с музыкантом Grindle из инди-формации Unlockedoor. Можно поподробнее об этой работе?

— Все началось с того, что Grindle сделал несколько ремиксов на мои треки. Эти ремиксы хорошо прижились на концертах, впоследствии некоторые из них даже заменили оригиналы. Так мы решили записать несколько совместных треков. А потом как-то сам собой сложился целый альбом — он был записан буквально за несколько недель, на одном дыхании, но выпущен, правда, не был. Только вот ипишку издали.

— Как вы спелись с Дмитрием Гайдуком? «Растаманские сказки» хороши, но они едва ли вяжутся с саундом 299. Или я не прав?

— С Гайдуком мы знакомы были задолго до 299. Выходили под одной обложкой, участвовали в различных литературных мероприятиях. Так что наш совместный проект был, можно сказать, практически неизбежен. К тому же мы фактически соседи. Он как-то зашел в гости, и в ходе разговора мы решили сделать этот проект. А дальше и концерты пошли… У нас и была как раз идея в том, чтобы сделать не новые «Растаманские сказки», но сказки «Цывильные». То есть тематика там все же несколько другая, потому и музыка отличается. А живьем мы вообще постоянно экспериментировали — как с самими текстами, так и со звуком.

— А где вы с Гайдуком под одной обложкой выходили?

— Было несколько изданий. Самое известное, наверное, это «Ремиссионеры» — весьма увесистая антология различных литературных текстов. В основном она позиционировалась как литература о наркотической субкультуре, но на самом деле это, конечно, не совсем так. Мой текст, который туда попал, вообще не имеет никакого отношения к наркотикам — это просто авангардная проза, но составители сборника восприняли его как некую галлюцинацию. Еще в этой книге, кстати, был Егор Радов. Вот таким «соседством» я действительно горжусь: на мой взгляд, это был один из величайших русских писателей постсоветского пространства. И мне очень повезло, что довелось с ним достаточно плотно общаться. Его я тоже могу смело назвать одним из своих учителей, но уже в литературе.

— На EP Dyad & Georg Korg — самый жесткий материал из выходивших на твоем лейбле. Цифровой нойз, эпилептический бит по брейккору — после «Розовых Очков от Ferre» слушать такое непросто. Как появилась эта запись и почему ты не стал продолжать подобные эксперименты?

— Мы с Dyad записали целый альбом. То есть ипишка — лишь пролог к нему. Но до выпуска полноценного альбома не дошло. История с Dyad во многом схожа с iGUANA: он сделал несколько ремиксов на мои треки, а потом мы уже решили записать новый материал. Соглашусь, этот альбом и по текстам жесткий, и психологически. Может, и хорошо, что мы его не выпустили. Мы потом с Dyad выступали несколько раз с этим материалом, какие-то треки отдельные я без него на концертах исполнял. У iGUANA все-таки вещи легкие, аллегорические, местами с юмором. А этот альбом — более реалистичный, брутальный, физиологический. Хотя создавались оба диска практически одновременно. Увы, для издания всего записанного материала банально рук не хватало — слишком много других проектов было на лейбле, чтобы еще и своими собственными заниматься… Потому некоторые релизы так и остались в столе.

— В 2015 году главной темой в русском хип-хоп-мейнстриме был некий переворот игры в условном версусе меж Оксимироном, Скриптонитом и ATL. На кого поставил бы ты? И нет ли ощущения, что игру перевернули не эти трое, а Моргенштерн со своим «изя-рэпом»?

— Кто такие Оксимирон с Моргенштерном, я узнал только, когда они свалили из страны и получили статус иноагентов. Остальные тоже из этой категории? Просто я за этой публикой не особо слежу, мне неинтересны подобные личности, и уж тем более — их творчество. ATL для меня — это Above The Law (к слову, одна из моих любимых групп).

— Свое отношение к политике на момент 2011 года ты обозначил бойким фитом с замечательным канадским рэппером Epic. Что изменилось с тех пор?

— Отношение к политике я обозначил целым альбомом Apokriff. Он весь так или иначе на эту тему, и записан был целиком еще в 2002 году (просто издали его значительно позже). Так же в моем проекте «Пришельцы из прошлого» был трек о политическом — своего рода пророчество того, что мы сейчас наблюдаем в мире.

А трек с Epic — это скорее ситуативная шуточная песня на злобу дня, которую не стоит вырывать из контекста. Да и написана она была во многом не только (и не столько) для русскоязычного слушателя.

— Кажется, сегодня музыкальная активность Георга Корга и 299 Records фактически прекращена. Думаешь, по теме все уже сказано? Или дело в неком выгорании?

— Лейбл стал сворачивать свою активную деятельность уже в 2014 году. Еще пару лет мы выпускали то, что было в работе до этого, но новых проектов уже не начинали. Можно сказать, что да, все необходимое в рамках 299 Records я, по сути, сделал. Главные задачи — показать, что альтернативный хип-хоп может существовать в России во всем его многообразии, что его можно выпускать, слушать, ходить на концерты… И вторая — что можно спокойно сотрудничать с артистами из других стран. Привозить сюда, выпускать их альбомы, записывать совместный материал, снимать клипы… Тем более на тот момент у меня было много других дел помимо лейбла, и эти дела отнимали все больше сил и времени. Так 299 постепенно отошел на второй план, а потом его деятельность была и вовсе заморожена. Сейчас остался интернет-магазин плюс блог «ВК», где я регулярно пишу о тематической музыке. Не менее важную роль сыграла очередная поездка в Крым в 2014-м, которая многое изменила. Появились иные вещи, куда более важные и актуальные для меня. На тот момент я уже несколько лет был директором по развитию и одновременно главным астрологом в центре Seventh Gate; занимался выпуском книг, организовывал различные мероприятия. Однако музыка, конечно, в моей жизни осталась — куда без нее?

— Твой интерес к астрологии весьма необычен для человека, которого, по собственному признанию, «больше интересует творческое наследие Говарда Лавкрафта». Как тебя занесло в эту область?

— На самом деле астрология и фантастика, а уж тем более мистика — это практически сестры. И занесло меня в них почти одновременно. Мне с детства было интересно все существующее за рамками обыденного. Будь то научная фантастика, фэнтези или мистика — все они выходят за пределы известного нам материалистического мира. Научная фантастика — с помощью науки, которая якобы доказуема. Мистика — с помощью недоказуемого (во всяком случае на данный момент времени). Астрология описывает мир гораздо шире, чем принято его обычно воспринимать в рамках материализма. Астрологи затрагивают «тонкие» процессы, невидимые простому глазу или приборам. Так что тут все очень логично и цельно, без противоречий. Лавкрафт, к слову, тоже на меня повлиял, хотя не назову его своим любимым автором… Мне Роберт Говард гораздо ближе по духу.

— А кто такие астрологические гопники, ироничным разоблачением которых ты иногда занимаешься?

— Гопники были и есть всегда и во всем — в музыке, литературе. Неудивительно, что они и астрологию не обошли стороной. Условно говоря, это очень недалекие люди, прорвавшиеся в какую-то сферу за счет своей наглости. Часто бывает так, что, чем ниже уровень интеллекта, тем больше у человека наглости. Включается так называемое правило Теодора Старджона: он говорил, что 90% всего и во всем всегда — это мусор. То есть книги — 90% — мусор. Музыка — 90% — мусор. Вот и астрология отнюдь не исключение. Но массам часто нравится именно мусор, они не видят разницы между ним и истиной. Я же своей задачей всегда ставил некую ориентацию в море шлака, помощь в поиске тех самых 10% жемчужин.

Конкретно про «астрологических гопников» я писал в разные годы. Поначалу мне многие не верили. Мол, да как же так, вы таких хороших специалистов говном поливаете… А потом стало яснее. СВО началась, и почти все, о ком я тогда писал, либо покинули страну, либо лютой русофобией разразились. И кто, спрашивается, был прав?

Ну как может быть хорошим астролог, который в начале 2022-го всем советовал сбежать из России, потому что доллар будет скоро по 300 рублей, а от России отвернется весь мир? Сейчас, два года спустя, уже понятно, что это бред сумасшедшего. А тогда ведь многие из-за таких вот «астро-гопников» поддались панике. Кто-то даже свою судьбу из-за них поломать умудрился. Но, если своих мозгов у человека нет, то чужие не помогут…

— Расскажи о вк-паблике «Шкурки слов». Что это за проект, для кого он и чем может быть интересен книголюбу?

— «Шкурки слов» — это мой старинный интернет-журнал, он был создан задолго до лейбла 299 Records. Там я писал в основном о книгах, но также о музыке и о кино. В те времена я работал в «Книжном обозрении» и подобных изданиях. Также там публиковались другие авторы, чьи рецензии мне были интересны. Сначала «Шкурки слов» существовали в виде отдельного сайта. А несколько лет назад я возобновил его — уже как группу «ВК». В новых «Шкурках» нет никакой периодичности или погони за новинками. Просто я иногда пишу о том, что мне самому нравится. Так что паблик может быть интересен тем людям, чьи вкусы совпадают с моими — или тем, кто просто доверяет моему вкусу.

— На форуме hip-hop.ru, помнится, ты классно парировал оппоненту: «Чувак, я почти 20 лет читаю рэп и до сих пор не научился попадать в бит. Ах, горе, горе!» Но, если без шуток, существует ли для тебя понятие «неправильного флоу»? Или хорош любой стиль, когда он от сердца?

— Думаю, тут имеет место вопрос предпочтений. Конечно, олдскульная читка предполагала попадание в бит. Но затем появились МС, которые читали не в бит, а вокруг него. Дело ведь не в том, попадаешь ты или нет; важно, как оно в итоге звучит. Если гармонично — прекрасно. А если еще и тексты интересные — вдвойне здорово. Что до меня, то у меня ведь разные треки бывали. Где-то я намеренно читал в бит, а где-то — намеренно мимо. Так что ни первый, ни второй варианты для меня не зазорны.

— Хм. Выходит, неправильный флоу Георга Корга — эдакий апокриф от хип-хопа?

— Можно и так сказать. Собственно, что такое апокриф? Это все, что не канон. То есть апокриф может противоречить канону, а может не противоречить — просто дополнять его или давать взгляд с немного другой позиции. Важно не только как ты говоришь, но и что ты говоришь. И еще важнее гармония — первого и второго. Потому что форма без содержания — пустышка. Содержание без формы — слишком скучно. Должна быть гармония.