В чем выгода изучения языков и как они связаны с экономикой современного мира

История возникновения и развития языков неразрывно связана с обменом ресурсами и зарождением товарно-денежных отношений. После одомашнивания животных стала складываться разветвленная транспортная система, а торговые пути, проложенные по воде и по суше, постоянно удлинялись. Купцам древности приходилось проявлять изобретательность, чтобы налаживать межкультурные связи: для заключения сделок они использовали иноземные слова.

Рост торговых империй привел к распространению языков по всему миру, что оставило неизгладимый след в культурах древних цивилизаций.

Купцы, колонизаторы и правители использовали неродную речь для ведения дел, получения ресурсов и расширения влияния. В современном мире язык и бизнес продолжают свое совместное путешествие, способствуя развитию межкультурного общения и повышая его эффективность. Так что мы зубрим незнакомую лексику и разбираемся в хитросплетениях чуждой нам грамматики с той же целью, что и наши предки, — изменились только средства и скорость коммуникации.

Нередко сам бизнес порождает интерес к тем или иным языкам и обеспечивает их популярность. Еще в 1990-х годах китайский в западном мире воспринимали как диковинку: его знали единицы, а в университетских программах он был большой редкостью. Однако с ростом мощи Поднебесной на международной арене европейцы изменили свое отношение к нему, и сейчас будущие политики и экономисты изучают этот предмет в числе приоритетных.

В 2005 году только 7,8% государственных школ Великобритании включали китайский в программу. Сейчас их доля выросла до 13%, а среди частных учебных заведений и вовсе до 46%.

Но как долго продолжится господство китайского? В игру вступает рынок: во Вьетнаме, Малайзии и Бразилии открываются месторождения редких минералов, поэтому спрос на специалистов, владеющих соответствующими языками, начинает расти. По инерции мы продолжаем считать экономику КНР перспективной, но окажется ли оправданным этот выбор в 2030 или 2050 году? Попробуем разобраться, стоит ли возлагать так много надежд на изучение иностранного языка.

Материальная выгода

Начнем с очевидного: исследования подтверждают, что заработок часто зависит от знания иностранных языков. В 2005 году экономист Альберт Сэйз из Массачусетского технологического института выяснил, что свободное владение испанским увеличивает оклад выпускников на 1,7%, французским — на 2,7%, а немецким, китайским, итальянским и русским — на 4%. Это связано с балансом спроса и предложения. Рынок США перенасыщен специалистами со знанием испанского, а относительно небольшое присутствие носителей китайского и русского повышает их ценность. В развивающихся странах владение английским увеличивает зарплату в среднем на 25%, а также способствует росту макроэкономических показателей, таких как валовой национальный доход и индекс человеческого развития (с ростом зарплаты повышается общий показатель дохода и уровень жизни в целом).

В России знание иностранного языка может прибавить от 30% до 50% к зарплате. Самыми «высокооплачиваемыми» считаются китайский и турецкий. Но специалисты уточняют, что одного владения языком недостаточно — всё зависит от квалификации и опыта кандидатов.

Приезжие — еще одна категория граждан, для которых этот фактор становится критически важным, поскольку во многом определяет уровень их дохода. Экономисты Хойт Бликли и Эйми Чин выяснили, что заработок англоговорящего мигранта в США на 30% выше, чем у тех, кто не знает языка. Это подтверждают и исследования, проведенные в Канаде, Израиле и Австралии. Более того, владение языком страны пребывания не только обеспечивает финансовый достаток, но и влияет на социальный статус и гражданское сознание.

Эксперты считают, что государство, организующее доступные языковые курсы для новоприбывших мигрантов, делает выгодные инвестиции, которые точно окупятся в будущем.

Иногда, впрочем, финансовые показатели отходят на второй план: нередко люди перебираются в другую страну для воссоединения с родственниками, и изучение языка предков становится для них важнее материальной выгоды.

И всё же в большинстве случаев решающее значение имеют экономические факторы. Если в регионе не хватает специалистов, владеющих тем или иным языком, разумно изучать его, чтобы увеличить свой доход. Здесь тоже действуют законы рынка: инвестиции в дефицитный ресурс окупаются большей выгодой. Например, когда в ЕС вступают новые государства, переводчики с языков этих стран оказываются крайне востребованы. Так, в 2013 году уникальный шанс проявить свои профессиональные навыки и продвинуться по карьерной лестнице получили знатоки хорватского.

Языковая политика

Нередко на языковой выбор людей влияет и политика государства в этой области. К примеру, в Швейцарии существует четыре официальных языка: французский, немецкий, итальянский и романшский, — но они по-разному распределяются по 26 кантонам. Только один регион ведет документацию сразу на трех из них, три — на двух, остальные — на одном. Кроме этого, многие жители страны отлично владеют английским.

Швейцарский экономист Франсуа Грин провел исследование, в рамках которого выявил региональные предпочтения в выборе второго языка для изучения. Владение английским повсеместно увеличивало зарплатный коэффициент, но в немецкоговорящей части Швейцарии эта прибавка была больше, чем в итальянских и французских регионах, где немецкий ценится даже выше. Грин сделал вывод, что знание второго государственного языка приносит больший доход, если он является основным в экономически развитых кантонах. То есть в «немецком» Цюрихе будет цениться английский, а в «итальянском» Лугано — немецкий.

Во внешней политике лингвистическая картина также становится всё более пестрой и сложной. Когда в международные организации и союзы вступают новые члены, количество официальных языков интернационального общения увеличивается. К примеру, в ЕС их число выросло с четырех в 1985 году до 24 в 2015-м. Подобное многообразие обходится недешево; кроме того, бывает нелегко отыскать баланс между эффективной коммуникацией, с одной стороны, и обеспечением равноправного участия стран в политическом процессе, с другой. Пути решения проблемы предлагаются разные.

После 2010 года лингвисты рассматривали два сценария для ЕС. Выяснилось, что экономически выгоднее содержать огромный штат сотрудников, которые будут переводить документацию на языки стран-участниц, чем сделать английский единым средством общения и обучить ему всех граждан Евросоюза. Кроме того, в этом случае проще обеспечить равное участие каждого члена ЕС в процессе переговоров.

Но в мировой практике встречаются и противоположные примеры. В Папуа — Новой Гвинее, Индонезии, Кении, Амазонии и других регионах культурное наследие оказывается под угрозой из-за развития крупных компаний, которые проводят агрессивную монолингвальную политику. В Пакистане, Бутане и Непале люди вынуждены отказываться от своих родных языков в пользу более популярных и прибыльных. Миграция из деревень в города только усиливает эту тенденцию. Без государственной поддержки языки постепенно начинают исчезать, а вместе с ними — уникальная культура, традиции и опыт многих поколений.

Иногда власти выделяют средства на восстановление наречий малых народов. Это произошло с языками маори в Новой Зеландии, саамов в Скандинавии и айнским на севере Японии.

Основная задача правительства в таких случаях — как можно масштабнее задействовать сферу образования. Подобные инициативы часто поддерживают социальные организации. В 2020 году Финляндия выделила более 2 млн евро на проект преподавания саамских языков в школах и детских садах. Правительство Японии направило 20 млн йен (157 тыс. евро) на сохранение и поддержание культуры айнов. Комиссия по языку маори получила около 2 млн евро от правительства Новой Зеландии. Бюджет Фонда сохранения и изучения родных языков народов Российской Федерации с 2019 по 2021 год составил 282 млн рублей.

Ключевым фактором в борьбе за выживание часто становится социокультурный «имидж» таких языков: считается, что их польза ограниченна или даже несущественна, а это сказывается на количестве носителей. Разумеется, общество приложит больше усилий для сохранения того, что оно находит привлекательным и/или выгодным. Это могут быть локальные инициативы, онлайн-проекты и даже видеочелленджи. Так, непродолжительный всплеск интереса к кечуа возник после появления кавер-клипа на песню Майкла Джексона The Way You Make Me Feel. Он стал частью национального проекта по популяризации языка среди молодежи, которая, руководствуясь прагматическими соображениями, как правило, предпочитает изучать испанский.

В России локальные языки и культуру стараются поддерживать местные активисты. Отдельные проекты спонсируют коммерческие организации: в Хабаровске, например, разрабатывают пособия по ульчскому и нивхскому, а в Петрозаводске планируют популяризировать карельский. В Казани в молодежной среде набирает рост волна интереса к татарскому, а также к национальной моде и культуре — местные музыкальные группы исполняют песни на родном языке, а в одежде дизайнеров нового поколения прослеживаются этнические мотивы.

Сфера услуг

Сегодня многие онлайн-сервисы готовы предоставлять клиентам услуги поддержки в режиме 24/7, привлекая к сотрудничеству носителей языка по всему миру. Чтобы снизить расходы, компании заключают контракты с зарубежными кол-центрами. Впервые такую бизнес-модель стали массово использовать в начале 2000-х гонконгские и шанхайские банки, выбрав в качестве компаньонов индийские организации. С этого момента множество фрилансеров из Манилы, Бангалора и Сан-Паулу получили работу в отделах клиентской поддержки крупных корпораций. Власти Филиппин высоко оценивают вклад индустрии внешних бизнес-процессов в экономику и социальную политику: в 2020 году в этой сфере было занято более миллиона человек. Такие инструменты позволяют компаниям круглосуточно общаться с пользователями, переключаясь между разными региональными сервисами. В зависимости от времени суток португалоязычных клиентов сначала соединяют с кол-центрами в Макао, затем Гоа и наконец Кабо-Верде.

В современном мире крупный бизнес не способен выжить без профессионалов со знанием языка.

Обучающий курс Google показывает, что процесс локализации — это не просто перевод текста, но и адаптация культурных особенностей. Кроме того, при изменениях интерфейса необходимо учитывать грамматику, среднюю длину слов другого языка, формат дат, расположение календарной сетки и еще тысячи мелочей, о которых главы компаний нередко даже не задумываются.

Без этих деталей пользователи не смогут оценить отличную идею, интересный стартап или просто закроют приложение, не захотев разбираться в премудростях плохо адаптированной системы.

Языковые навыки пригодятся и в сравнительно новой сфере туризма — при знакомстве с экзотической культурой, будет ли это ужин в шатре бедуинов посреди пустыни или рыбалка неподалеку от чума на Чукотке. Тысячи фирм по всему миру предлагают «аутентичный опыт» и «незабываемые впечатления». Для этого часто задействуют языки с небольшим числом носителей, чтобы усилить ощущение культурного шока. Туроператоры соревнуются в креативе: банки джема с этикетками на баскском, креольский госпел на Гаити, удивительное знакомство с наследием Уэльса в горах Аргентины — поле для маркетинговых экспериментов на ниве культурной аутентики поистине огромно. Даже пара надписей на вымирающем наречии на сайте компании, организующей путешествия, уже может зацепить потенциального искателя приключений.

Гэльский, маори, бретонский — все эти языки еще живы не в последнюю очередь благодаря туризму. Такой симбиоз сферы услуг и языковой политики позволяет маленьким сообществам обретать популярность и сохранять наследие, а государству — получать доход от счастливых путешественников. В отличие от многих других сфер, здесь действует правило «чем меньше, тем интереснее», и ценность подобного опыта возрастает.

Еще одно популярное направление — знакомство с культурой предков. Одной из самых известных таких программ считается «Таглит». Образовательный проект спонсирует правительство Израиля: молодые люди в возрасте от 18 до 32 лет могут получше узнать собственную культуру и в дальнейшем стать ее проводниками в массы. В течение десяти дней этнические евреи знакомятся с историческим наследием и религиозными ценностями своего народа. Подобные программы существуют в Греции, Армении и Венгрии. Спонсируя культурно-просветительские проекты такого рода, государство рассчитывает на долгосрочную прибыль от благодарных выпускников.

Наконец, свою долю пирога получают и агентства по образованию за рубежом. Они помогают с визой, поиском жилья и подработкой или просто организуют максимально комфортный процесс учебы в интересующей стране. Провести пару недель в Париже, познакомиться с местными достопримечательностями и заодно получить немного знаний — почему бы и нет? Особенно популярным становится изучение иностранного на отдыхе: повеселиться в языковых лагерях на Мальте, улучшить французский на гастрономических курсах в Монако или освоить базовый китайский в уединенном монастыре.

Читайте также

Мертвые слова: зачем лингвоманы учат языки, которые давно вышли из употребления

Сфера образования и индустрия развлечений со всей ясностью показывают, что ценность владения языком неуклонно растет. Он превращается в удобный инструмент и товар, имеющий, как и любой продукт на рынке, свою экономическую стоимость. Благодаря языкам вы получаете доступ к недоступным ранее благам.

Образовательная и развлекательная сферы тесно связаны. Онлайн-сервисы для изучения языков становятся всё популярнее за счет элементов геймификации и создаются с учетом хобби и узких интересов пользователей. Интерактивные инструменты удерживают внимание клиентов, позволяя им с помощью самых последних технологий получать новый опыт. Смартфоны меняют нашу устную и письменную речь, из-за чего возникает целый лексический пласт, особый сленг. Так язык и коммерция продолжают двигаться в одном направлении.

К сожалению, предсказать потребность в конкретном языке и подсчитать его «рентабельность» довольно трудно. Если вы руководствуетесь исключительно соображениями финансовой выгоды, будьте готовы к тому, что ваш выбор не принесет ожидаемых результатов. Относительно надежным «активом» пока может считаться только английский: по оценке Лаборатории исследования рынка НИУ ВШЭ, сотрудники, владеющие им, получают на 10–15% больше коллег. Некоторые государства признаю́т язык важным, но не готовы оплачивать обучение будущих специалистов. Следует учитывать и факторы переменчивого рынка: сильный кризис способен пошатнуть экономику даже влиятельной страны. Наконец, язык может оказаться слишком сложным или не пригодиться в будущей работе вовсе.

Впрочем, было бы неверно отождествлять «профит» только с размером жалованья. Изучая языки, вы получаете доступ к ограниченным ресурсам: информации, знаниям, продуктам, медуслугам. Даже в развитой европейской стране ваша «безъязыкость» вряд ли помешает вам получить приятные впечатления, но может стоить драгоценного времени в критических ситуациях.

В век фейковых новостей, подтасованной статистики и вырванных из контекста фраз способность понимать иностранные тексты и получать информацию из первоисточника становится необходимым условием для ориентации в медиапространстве.

Одни вынуждены учить язык, чтобы переехать в другую страну по политическим соображениям. Другим просто нравится рушить барьеры (в том числе коммуникационные) из чистого любопытства. Третьи интересуются чужой культурой и одержимы идеей читать мангу в оригинале или готовить по старинным французским рецептам. Независимо от того, что из этого вы считаете своей приоритетной целью, знание языков совершенно точно выделит вас из толпы, ведь теперь вы сможете не только пить с иностранцами, но и ругать политиков на немецком/китайском/итальянском/саамском — подчеркните нужное!