Роскошный, дешевый, пошлый, мятежный. История леопардового принта и его противоречивой репутации
Я не первая, кто скажет, что леопард сам по себе нейтрален. Черный с рыжими подпалинами отлично смотрится почти со всякой цветовой палитрой — природными цветами, неоновыми, черным, бежевым.
Он может быть нарядным и формальным, он идет коже любого оттенка и так часто появляется на подиумах, что его вряд ли справедливо называть лишь трендом.
И тем не менее, значение леопардовой расцветки в западной моде очень сильно менялось, — в особенности если речь заходит о том, чтобы означать класс.
Вспомните леопардовое пальто Олега Кассини на Джеки Кеннеди — или Боба Дилана, поющего о «леопардовой шляпе-таблетнице» Эди Седжвик. Или возьмите подходящие для офиса платья с запахом леопардовой расцветки Дианы фон Фюрстенберг.
Все эти образы отражают аристократическую женственность, подкрепленную безукоризненной уверенностью в себе, которая присуща богатым. При этом леопардовый принт — одновременно признак дурного вкуса и «дешевки», что на самом деле означает, что он характеризует сексуально доступную женщину из низшего класса.
Вспомните Пег Банди в леопарде в фильме «Женаты… с детьми» или Фрэн Дрешер в мини-юбке леопардовой расцветки в сериале «Няня», или Lil’ Kim с раздвинутыми ногами на пресловутом снимке 1996 года — пах еле-еле прикрыт леопардовыми трусиками. Пег Банди — сибаритка низшего сорта, но Фрэн Дрешер и Lil’ Kim сделаны из другого теста. Они не хотят оставаться в Квинсе и Бруклине (соответственно). Это женщины в переходной стадии, использующие свою смекалку и свою сексуальность для того, чтобы пробраться в мир роскоши.
Если говорить о леопардовом принте, с моей стороны будет недобросовестным проигнорировать истинных прародителей — самих леопардов.
«Если включить зануду, на самом деле, это не пятна, — рассказывает куратор больших кошек в Национальном зоопарке Вашингтона Крэйг Саффо. — У них — так называемая розетка. У леопардов — розетка, у гепардов — повсюду пятна, у ягуаров — розетка с пятном внутри». Саффо говорит, что леопарды обзавелись пятнами в качестве камуфляжа — чтобы легче было охотиться: «Черные леопарды проживают в более плотных, густых лесах. Полностью черная расцветка в темных условиях помогает скрываться».
Джо Уэлдон — бурлеск-танцовщица. Последние три года она изучает историю леопардового принта для своей книги «Неистовый: история леопардовой расцветки».
«Леопарды независимы, легко приспосабливаются к любым условиям, — комментирует Уэлдон. — Они спят на деревьях, умеют плавать, детенышей воспитывают матери-одиночки. Это сильные, независимые и красивые животные. Я думаю, мы себя по-животному ассоциируем с этим зверем».
Человек давно заимствует у леопарда — как в моде, так и в искусстве. Обычно речь шла об убийстве животных и ношении их меха или кожи. Египетскую богиню письма Сешат изображали одетой в шкуру леопарда. Греческий бог виноделия Дионис соотносился с леопардом и иногда изображался в его шкуре. Анатолийскую богиню Кибелу часто изображали с леопардами. Мех леопарда ценился везде, где водилось это животное, и леопардовый принт существовал на тканях, которые использовались для пошива одежды французами и итальянцами в XVIII веке.
Однако Уэлдон утверждает, что ничего из этого не объясняет то, как леопардовый мех и леопардовая расцветка вошли в мэйнстримовую западную моду. Распространение леопардового принта в основном объясняется расцветом массового производства одежды и разработки синтетических материалов.
До 1930-х годов большая часть одежды шилась по заказу и была относительно дорогой.
У небогатых людей существовал маленький функциональный гардероб, и они, по сути, были отрезаны от мира моды. Но в начале XX века изменения в технологиях и экономике способствовали возникновению более дешевой, массово производимой одежды, которую могли себе позволить средний и низший классы.
«Расцвет ар-деко и модерна (ар-нуво) вдохновил людей на использование анималистических мотивов, а затем стилизованных анималистических принтов, — рассказывает Уэлдон. — Изобретение синтетики сделало их доступными».
Реклама одежды в 1930-е годы представляла вельветин и шениль в качестве доступной альтернативы меху леопарда. Примерно в это время дом Lanvin создавал шелковые и креповые платья с леопардовым орнаментом. Однако действительно широко распространился леопардовый принт в 1947 году, когда Кристиан Диор включил его в свою дебютную коллекцию New Look. Диор использовал леопарда не как мех, а как принт. Александр Фери в издании T Magazine назвал леопардовый принт «лейтмотивом дома Диор», отметив, что муза дизайнера — Митца Брикар — часто носила этот рисунок.
В 1950-е годы американский бренд женского белья Vanity Fair начал продавать белье с таким принтом. Он стал регулярно появляться в бельевых коллекциях серийного производства, а затем и на купальниках, что поспособствовало ассоциации узора с женской сексуальностью.
Леопардовый принт обожала Эрта Китт. На одном снимке — который, по словам Уэлдон, вдохновил ее на одержимость узором, — на Китт надето леопардовое пальто поверх леопардового платья, а на поводке она держит гепарда. Принт кажется идеальным для Эрты, которая освоила кошачьи повадки еще до того, как сыграла Женщину-кошку, и пела песни о применении женских уловок для привлечения богачей.
В 1962 году Джеки Кеннеди надела леопардовое пальто Олега Кассини. Оно стало сенсацией, но вызвало рост спроса на реальные леопардовые шкуры, что привело к убийству аж 250 тысяч особей. Остаток своей жизни Кассини ощущал вину за вред, который нанес популяции животного.
В 1966 году песня “Leopard-Skin Pill-Box Hat” появилась на альбоме Боба Дилана Blonde on Blonde. Предположительно, она была про Эди Седжвик. Я видела лишь одну фотографию Эди с леопардовым принтом, но мне кажется, это ее стиль — стиль наследницы американских пионеров, приплывших на корабле Mayflower, которая обрела славу в чумазом мире контркультуры Нью-Йорка 1960-х годов.
В 2017 году на выставке фотографа Эмили Ренье под названием «От Мобуту до Бейонсе» в Документальном центре Бронкса была представлена серия портретов людей в одежде с леопардовым принтом. На одном снимке африканка в леопардовом лифчике держится за живот на пляже в Габоне. В Техасе Ларри — человек-леопард — сидит голым на диване, демонстрируя свое целиком татуированное пятнами леопарда тело.
«Люди, который носят леопардовый узор, говорили мне, что ощущают себя красивыми, сильными, сексуальными», — рассказывает Ренье.
Фотограф говорит, что идея серии пришла ей в голову во время посещения большого африканского рынка Chateau Rouge в Париже в 2014 году. Ее внимание привлекла женщина с большой красной африканской прической, и Ренье пригласила ее в студию для съемки.
«Она приехала в длинной традиционной африканской рубашке бубу с леопардовым принтом, — вспоминает Ренье. — Спустя несколько дней я попала на вечеринку на Левом берегу, и там была такая красивая блондинка-буржуа в леопарде. И я такая — окей, от африканского квартала до буржуазной вечеринки в Париже, леопард — это мостик».
Ренье подчеркивает, что в Африке у шкуры леопарда своя история. Финансировавшийся ЦРУ конголезский диктатор Мобуту Сесе Секо славился своей шапочкой из шкуры этого животного.
Церковное облачение Назаретской баптистской церкви в ЮАР традиционно включало в себя мех леопарда, который в 2014 году церковные лидеры сменили на искусственный мех. Ренье считает, что леопард — это посредник в диалоге между африканской модой, европейской высокой модой и уличной одеждой.
«У леопарда есть сексуальная или как минимум эротическая коннотация, потому что он ассоциировался с Африкой, — говорит она. — Если женщина носит леопардовый принт — это значит, что ей присуща дикая сторона сексуальности».
В США в 1973 году Закон о видах, которым грозит исчезновение, запретил ввоз и продажу шкур леопарда, что означало, что верх взял леопардовый принт. Невзирая на закон, браконьерство с целью продажи шкур и частей тела этого животного по-прежнему процветает. Леопард включен в Красную книгу Международного союза охраны природы и природных ресурсов как «вид, находящийся под угрозой вымирания», и, по словам Саффо, уровень его истребления сравним с уровнем истребления тигров.
К 1970-м годам в США леопардовый принт стал ассоциироваться с дешевкой и безвкусицей. Потому неудивительно, что узор нашел множество поклонников среди представителей зарождавшегося панк-движения. Игги Поп выступал без рубашки, в кожаных штанах и незастегнутой леопардовой куртке.
Сиш Вишес иногда носил куртку с таким принтом. Однако именно Пойзон Айви из Cramps делала идеальным союз леопардовой расцветки и панка. Она сочетала леопардовый комбинезон с сапогами из искусственной кожи, блестящей алой помадой и красной прической с начесом — выходила этакая Пегги Банди из кошмарных снов за десятилетие до выхода на экраны «Женаты… с детьми».
Кстати, о Пегги Банди: Уэлдон в ходе своих изысканий обратила внимание на то, что зачастую с леопардовым принтом ассоциируется ярлык «дурная мать».
«Очевидный пример — Энн Бэнкрофт из ленты „Выпускник“, — говорит она. — Затем Энн-Маргрет в „Томми“, мать в исполнении Розалинд Расселл в пьесе „Папа, бедный папа“, Кэтрин Хелмонд в „Бразилии“, где у нее на голове надета туфля из гепарда. Пег Банди. Все время видим эту мать, которая плохая, потому что либо потворствует своей сексуальности, либо подавляет ее».
В 1991 году леопарда снова вознес Аззедин Алайя, чью осенне-зимнюю коллекцию того года представляли Наоми Кэмпбелл, Кристи Тарлингтон, Линда Евангелиста и Надеж дю Боспертус, целиком одетые в леопардовый принт — корсеты, плащи, комбинации, платья, сапоги-стилетто, береты. Коллекция была безумной и максималисткой — и вместе с тем сексуальной и изысканной.
Пришли 90-е. Курт Кобейн сочетал куртку из искусственного леопардового меха с поношенной майкой, охотничьей шапочкой и крупными очками «рыбий глаз». Scary Spice Мелани Би носила костюмы с таким принтом.
«Многие на такое реагируют очень, очень бурно, — комментирует Уэлдон. — Обожают или ненавидят. Большинство мне сообщили, что терпеть не могут эту расцветку, и резко высказались о тех, кто ее предпочитает. Есть сильная ассоциация с женщиной, которая себя плохо ведет — обычно в сексуальном смысле».
В годы президентства Обамы иногда такой принт носила Мишель Обама — на кардиганах или платье-футляре. Она приблизила леопардовую расцветку к народу — сделала ее чем-то, что можно увидеть на клевой маме своего друга. Разумеется, это был реверанс в сторону Жаклин Кеннеди и, вероятно, Эрты Китт, но также сети магазинов J. Crew в эпоху Дженны Лайонс (первая леди была ее известной поклонницей).
«Не знаю, носите ли вы такой принт, — говорит мне Ренье (и я ей сообщаю, что ношу). — Надевая одежду такой расцветки, вы хотите передать миру некий образ. Я думаю, мода — это способ выбрать себе вторую кожу. Мы не выбираем кожу, с которой рождаемся, но мы можем выбрать шкуру, которую показываем миру».