«Я могу влюбиться в камень». Зачем общаться с антрацитами, галькой и другими разумными представителями неживой природы

Космос

Если попросить поисковик провести ресерч по запросу «разумны ли камни», нам предложат массу всего интересного. Не так важно, что перечень источников будет состоять в основном из постов в «Живом Журнале» или сайтов типа «Библиотека Лосяша». Главное, что дух захватывает, когда читаешь заголовки вроде: «Живые камни — иная форма жизни». Или: «Камни, способные расти и размножаться, можно увидеть и в России».

В 2006 году «Комсомольская правда» поделилась сенсацией:

«Французские геологи-исследователи Арнольд Решар и Пьер Эсколье долго и тщательно изучали образцы пород, взятые в разных точках земного шара, и пришли к удивительному выводу. По их мнению, камни обладают чем-то вроде процессов жизнедеятельности, только очень медленных. Меняется структура камня, они бывают старые и молодые. Более того — они как бы дышат. На один „вдох“ у них уходит от трех дней до двух недель. А каждый „удар сердца“ длится около суток. Более того, фотографируя камни с большими временными промежутками, ученым удалось установить, что они передвигаются!»

Семь лет спустя в ЖЖ под названием «Записки колымчанина» его автор выступил в схожем ключе:

«Ежели жизнь разнообразна бесконечно, то можно ведь предположить, что существует иная форма жизни, которая в корне отличается от всего того, что принято считать жизнью в нашем мире. Биологическая форма, существующая на основе кислорода и водорода, может быть не единственной. А если камни — это некая разновидность неорганической жизни на основе кремния и кальция? Просто метаболизм такой жизни настолько растянут во времени, что люди даже не рассматриваю саму возможность присутствия жизни там, где ее не видно человеческому глазу. Ну и что? Человеческий глаз не видит полета пули, так что, пуля тоже не существует?»

«I want to believe», как гласил плакат с изображением НЛО, висевший в кабинете агента Малдера. Более древний вариант с похожим смыслом — сredo quia absurdum («верую, ибо абсурдно»).

Как бы ни были настойчивы ученые, раз за разом опровергающие подобные концепции, текстов, посвященных тровантам или движению камней на дне высохшего озера Рейстрэк-Плайя в США, становится все больше. Похоже, многим мысль о камне, который способен гулять сам по себе, кажется увлекательнее, чем попытки объяснить ходьбу булыжников с точки зрения науки.

Кто-то скажет, что подобные истории никого в здравом уме увлечь не могут. Однако именно они, в частности, вдохновили фантаста Кира Булычева на книгу «Секрет черного камня». Эта часть приключений Алисы Селезневой менее известна, но не менее интересна, чем экранизированные «Путешествие Алисы» (мультфильм «Тайна третьей планеты») и «Сто лет тому вперед» (фильм «Гостья из будущего»).

Обнаружив внутри гигантской космической картофелины-людоеда (герои ласково называют это существо звездным дракончиком) неизвестный науке камень, Алиса решает во что бы то ни стало выяснить его происхождение.

Поиски приводят ее в чилийскую долину Паско, где происходит то же самое, что и в Рэйстрэк-Плайя: камни не спеша «прогуливаются», оставляя за собой длинные следы.

Юная исследовательница рассуждает:

«Все думали, что кто-то — индейцы или пришельцы — прочертил линии, а потом в конце их положил по камню.

А что, если камни сами прочертили эти линии? <…>

Это живые камни!»

Ученые со всего мира, собравшись по зову Алисы в долине Паско, спешат согласиться с тем, что камни — инопланетяне, прибывшие на Землю тысячи лет назад. Людей и прочих земных обитателей они не замечают, потому что «для них мы движемся так быстро, что без специальных приборов им никогда нас не увидеть». Научный работник с огнестрельной фамилией Смит-Вессони практически повторяет рассуждения из ЖЖ: «Почему бы в Галактике не существовать разумной жизни, которая движется в сто тысяч, в миллион раз медленнее, чем мы?»

Булычева действительно занимала идея разумного камня. В его же вселенной на одной из планет системы Медуза проживали камешки, способные общаться с другими видами живого при помощи оптических иллюзий. В качестве материала для миражей они использовали как свой визуальный опыт, так и чужой: подсоединившись к сознанию Алисы, камни вытащили из него персонажей романа «Три мушкетера».

Есть в фантастике и другие камнелюбы. Фильм Джона Шервуда «Монстры-монолиты» 1957 года рассказывал о метеорите, который, упав на Землю в воду, принялся плодиться и размножаться, грозясь постепенно превратить планету в один большой мыслящий кристалл. А в популярном и потенциально оскараносном «Все везде и сразу» в одной из параллельных вселенных жизнь в привычном понимании на Земле не зародилась. И только парочка камней, греясь на солнышке, обмениваются сигналами: хорошо, мол, тихо и можно ни о чем не беспокоиться — мы же камни.

Вражда

Исследуя мифы и легенды о камнях, созданные в далеком прошлом, мы неизбежно сталкиваемся с историей о горгоне Медузе и его вариациями — сюжетами о «дурном глазе», от которого ничего хорошего не происходит. Воспитательный смысл таких историй очевиден.

Ницше формулировал его в виде мрачной афористичной шутки: если долго всматриваться в бездну, бездна начнет всматриваться в тебя.

Схожим образом, но доходчивее та же мысль проводится в ветхозаветной истории жены Лота, которая, бросив прощальный взгляд на Содом и Гоморру, навеки стала соляным столпом. Есть несколько указаний на местонахождение этого столпа. По одной из версий, речь о колонне из каменной соли на горе Содом неподалеку от Мертвого моря в Израиле.

С поисками жертв Медузы сложнее, поскольку неизвестно, что именно искать. В одних источниках говорится, что встретившись с Медузой взглядом, человек «окаменевает», то есть сохраняет изначальную форму, становясь неотличимым от античной статуи. В других текстах речь о буквальном превращении в камень, ни разу не антропоморфный среднестатистический булыжник. Правда, не секрет, что из камня, если потрудиться, можно сделать статую. А можно и наоборот.

Представьте, что встреченный вами на улице камень, с виду совершенно безжизненный, когда-то был существом из плоти и крови. Нет, дорогой читатель, мы вовсе не предлагаем тебе поверить в горгон (хотя сами в них, конечно, верим — зачем нам портить с ними отношения?). Речь о том, что так называемая неживая природа часто происходит из природы живой. Вспомните тот же известняк, который прожил множество жизней, прежде чем окаменеть. В книге «В удивительном мире камня» так об этом пишет ученый-геолог Владимир Лебединский:

«Скалы сложены плотными известняками. Присмотревшись, мы заметим множество крупных и мелких раковин вымерших животных — нуммулитов, живших в теплом море 55-60 миллионов лет назад. <…> В известняке в изобилии встречаются крупные, размером с блюдце и даже с тарелку, раковины устриц, внешне похожие на высоковольтные изоляторы, раковины моллюсков нериней и остатки других морских животных».

А философ Роже Кайуа в эссе «Отраженные камни» напоминает:

«Из всех растений деревья ближе всего к человеку и к камню одновременно. <…> Иногда на их долю выпадает вечное окостенение, и они превращаются в агат, яшму или опал, хотя когда-то были живой материей, в которой бродили соки».

Теперь мифологическое представление о камне как о чем-то, что хранит в себе давно ушедшую жизнь, уже не кажется безосновательной выдумкой. А что насчет обратного процесса — рождения жизни из камня? Нет ничего проще. Употребляя в пищу соль, мы, грубо говоря, питаемся камнями, включая объект неживой природы в процессы, протекающие в живом организме. Это же относится к глине, которой не прочь закусить представители некоторых народов. Например, эвенки, которые называют ее земляной сметаной.

Что до мифов, то в первую очередь приходят на ум скульптор Пигмалион и его возлюбленная Галатея. Помимо традиционной интерпретации этого сюжета как оды любви, способной оживить камень, можно предположить и другие, менее возвышенные причины произошедшего чуда.

Первая: Пигмалион создал статую Галатеи из камня, который когда-то был человеком, но попался Медузе. Вторая: материалом для статуи послужил образованный из известняка мрамор.

В таком случае предполагаемый постскриптум к мифу должен быть полон жути в духе рассказа «Елеазар» Леонида Андреева. Да, скульптура ожила, но что за жизнь пробудилась в ней? Кто, человек или моллюск, дремал в камне долгие годы?

В романе Сергея Лукьяненко «Последний дозор» описывается заклинание под названием Белое Марево, способное превратить целую армию в известняковые изваяния. Самое страшное — не факт превращения, а то, что будет происходить с запертыми в камнях душами на протяжении последующих сотен лет:

«Почти все темные, обращенные Белым Маревом в камень, были безумны. Разум их не вынес заключения в полной изоляции от всех органов чувств. Трепещущие цветные ореолы вокруг камней пылали коричневыми и буро-зелеными огнями безумия. <…> это выглядело так, будто сотня умалишенных бессмысленно кружит на одном месте или, напротив, стоит оцепенев; кричит, хихикает, стонет, плачет, бормочет, пускает слюни, царапает себе лицо или пытается вырвать глаза. И только несколько аур сохраняли какие-то остатки разума. То ли их обладатели отличались неслыханной силой воли, то ли слишком пылали жаждой мести, но безумия в них было немного. А вот ярости, ненависти, желания уничтожить всех и вся — хоть отбавляй».

Подумайте о том, что по крайней мере часть окружающих нас с вами камней хранит в себе остатки былой жизни — и эти остатки, вероятно, настроены не очень дружелюбно. Становится не по себе, и теперь уже не кажется случайностью, что среди известных нам оживших статуй вообще-то мало добряков. Взять хоть Командора из «Каменного гостя», хоть Венеру из «Венеры Илльской» Проспера Мериме, не говоря уже о Големе и его отечественном сородиче, Глиняном парне.

С историей последнего знакомит сказка Льва Зилова «Глиняный болван». Как водится, у старика со старухой не было детей — а очень хотелось. И вот, решили они вылепить сына из глины. Получился ребенок «ни на что не похожий, с глупой-преглупой рожей», который принялся есть всех подряд — сначала родителей, а потом и других жителей деревни. То, чем глина была в прежней жизни, явно успело проголодаться.

Любовь

В книге «Письмо камней» Роже Кайуа так объясняет нашу иррациональную симпатию к тем, кто мог бы проявить в отношении нас серьезное недовольство:

«У камней есть своего рода притяжение, что-то абсолютное и неизменное, что-то, что никогда не умрет или мертво уже давным-давно. Они привлекают своей внутренней непогрешимой, непосредственной красотой, никому не подотчетной, абсолютно совершенной, но в то же время исключающей саму идею совершенства, избегая приблизительности, ошибки или избыточности. Эта спонтанная красота предшествует нашему представлению о красоте и выходит за его пределы, являясь одновременно его обещанием и основой. Иногда камень представляет собой очевидный эстетический успех, который был достигнут без изобретения, навыков, труда или чего-либо еще, что означало бы работу в человеческом смысле слова, не говоря уже об искусстве».

Можно добавить, что нам есть чему у них поучиться. Кто откажется перенять у камня его твердость и стойкость, спокойствие и размеренность? Камни избавлены от суетности, они умеют дарить ближним тишину. Они — созерцатели и мудрецы, пусть даже этот вывод строится на чем-то вроде пресловутого «молчи, за умного сойдешь». Совсем не удивительно, что уже много лет в соцсетях популярны странички камня, обитающего на лесной полянке. Ежедневно каменный блогер размещает сообщения с одним и тем же текстом: «Сегодня ничего не произошло».

Подобный камешек стал близким другом главного героя романа «Пан» Кнута Гамсуна:

«Неподалеку от моей сторожки стоял камень, высокий серый камень. У камня был такой приветливый вид, он словно смотрел на меня, когда я к нему подходил, и узнавал меня. По утрам, отправляясь на охоту, я приноровился ходить мимо камня, и меня словно бы поджидал дома добрый друг».

Дарить камням свою симпатию — разумный подход, если мы хотим, чтобы наши отношения перешли от нежелательных трансформаций и обоюдных поеданий к мирной взаимоуважительной стадии.

Немалый вклад в дело мира или, если хотите, «умасливания» камней внес Гэри Роcс Дал, в 70-х годах прошлого века предложивший заводить камни в качестве домашних животных.

Наслушавшись жалоб на кошек, собак и других традиционных питомцев, которые хоть и милые, но требуют много времени и средств, Дал предложил заменять их камнями. Благодаря этому он не только разбогател, но и пробил ту границу, которая в массовом сознании четко разделяет живое и неживое.

Приобретая коробочку с прорезями для дыхания, в которой на подстилке из соломы нежится камешек, а также выполняя рекомендации по уходу и дрессировке, люди начинали шире смотреть на то, что такое жизнь вообще. И хотя со временем бизнес Дала сошел на нет, его последователи продолжают встречаться по всему миру, в том числе в России.

Музыкант и авангардный мыслитель Сергей Курехин пошел еще дальше. В радиоинтервью 1995 года он взялся рассуждать о камнях как о потенциальных партнерах в романтических отношениях:

«Давайте поговорим о любви к неодушевленным предметам. К камням. Это замечательная тема. <…> Развитие всей мировой философии показало, что вся материя, все едино в этом мире. Я думаю, что неодушевленная материя — это часть одушевленной материи. В камне есть что-то такое, что способно любить. Любить камень — это, на самом деле, очень просто. Я себе представляю спокойно, что я могу влюбиться в камень. <…>

Я себе представляю спокойно [человека], который поглаживает антрацит. Или гранит, вызывающий желание, скажем. Но гораздо почетнее, интереснее задача — вызвать ответную любовь, чтобы камень начал любить вас. <…> Главное — определить пол у камня. Это труднейшая задача. Мои коллеги пробовали разные реактивы, химикалии и прочее. Они делали инъекции глюконата кальция, потом гамма-глобулин вводили в камень. Но пол все равно очень трудно было определить. <…>

Если мы способны определить у камня пол, мы понимаем, если пол есть, значит, камень способен размножаться половым путем. Раз камень способен размножаться половым путем, значит, он способен эволюционировать. Раз он способен эволюционировать, значит, не исключен половой контакт человека с камнем. Я представляю себе замечательные сцены начала следующего века, когда в Испании где-то гранд поет камню серенаду, и камень вяло светится».

Между прочим, поговаривают, что в популярном фильме «Изгой» изначально присутствовал еще один персонаж — галька по имени Лиза. Для нее и героя Тома Хэнкса в сценарии была прописана романтическая линия, но режиссер Роберт Земекис посчитал, что зрители к такому еще не готовы и ограничился историей дружбы человека с волейбольным мячом.

Но кто знает? Может, однажды и для гальки настанет время.