Наталья МалькоBe Easy Kid

Be Easy Kid — это бренд, который специализируется на детской адаптивной одежде. По словам автора Натальи Малько, благодаря хорошо подобранным вещам люди чувствуют себя увереннее, и это особенно важно для детей с особенностями здоровья. Вся одежда Be Easy Kid разработана таким образом, чтобы ее было удобно надевать, снимать и носить, и при этом выглядит как обычные стильные вещи.

У моей дочки ДЦП, и всё детство она не могла самостоятельно одеваться. Для меня стало обыденностью, что я делаю это за нее. Но однажды я посмотрела выступление Минди Шайер на TED, где она рассказала о проблемах рынка одежды для людей с физическими особенностями и упомянула Томми Хилфигера, который этот рынок пытается улучшить: Tommy Hilfiger — первый бренд, который выпустил адаптивную линейку вещей. Примерно тогда же я наткнулась на книгу Томми «Мой путь к мечте» и подумала: раз Хилфигер может, почему не можем мы? И стала потихоньку шить. А так как я училась на профильном факультете в Британской школе дизайна, выкроить и воплотить задуманное для меня не было проблемой.

Одежда как путь к уверенности

Многие исследователи сходятся в том, что хорошо подобранная одежда делает людей увереннее [например, этот тезис подтверждают статья исследователей Северо-Западного университета США, статья исследователей Миссурийского университета, книга Карен Пайн Mind What You Wear: The Psychology of Fashion]. Мы ведь не идем на собеседование в растянутой толстовке и в трениках. Мы будем чувствовать себя уверенно только тогда, когда понравимся себе в зеркале. Поэтому вдвойне важно, чтобы одежда для детей с особенностями здоровья была стильной и удобной.

И второй аспект: если ребенок не может одеться самостоятельно из-за физических особенностей, а его заставляют или обращаются с ним, как с куклой, то у ребенка это вызывает стресс, и он начинает ненавидеть сам процесс одевания.

Сейчас, когда моя дочка наряжается без моей помощи, она подходит и говорит: «мама, смотри, я сама оделась», «мама, смотри, я голенькая», она очень этому радуется.

Я начала с базовых вещей: джинсов, рубашек и худи, которые не делятся по гендерному признаку. Но важнее этой нейтральности, конечно, то, что носить дети их могут самостоятельно. Например, одна из проблем, с которой сталкиваются люди с физическими нарушениями, — они не могут застегнуть пуговицы. Поэтому в рубашку я вшила магниты, маленькие и плоские, там, где должны быть пуговицы, а сверху действительно нашила пуговицы. Эти магниты буквально схлопывают две половинки. Благодаря этому ребенок может застегнуть и расстегнуть рубашку одним движением, внешне же она выглядит как обычная вещь.

Еще прием — нашить погоны. Ребенок часто не может снять толстовку, футболку или кофту, потому что ему не удается ухватиться за ткань. Это тяжело при проблемах с моторикой. А с погонами отлично ухватывается. Но лучшее в погонах, конечно, то, что их может нашить любой родитель.

Другая проблема — спастика. Из-за спастики одна рука может быть короче другой или одна нога короче другой, крой обычных вещей это не учитывает. На такие случаи я просто сделала красивую подкладку начиная с края ткани и по уровень локтей или коленей. Во время прогулок оставалось лишь подворачивать рукава и штаны до нужной длины.

Первые вещи я делала для своей дочки, но поскольку многие спрашивали, откуда такая одежда, я решила выпустить партию. Начала с рубашек и брюк. Потратила на это около 100 тысяч, но те вещи так и лежат — спроса нет. После этого я решила шить только под заказ. А так как дети разные, каждый раз нужно придумывать новые решения.

Новые решения

Я стала искать информацию про разных детей, чтобы понять их особенности. И среди прочего задалась вопросом, во что одевают детей с гастростомой и инсулиновой помпой, ведь при этих особенностях людям нужен постоянный доступ к трубке в животе. Родители говорили примерно следующее: да надел футболочку, рейтузики, рейтузики помпу и прижали. Тогда я сшила платье, в котором помпа соединяется с канюлей через разрез в кармане. То есть помпа лежит в кармане, не нужно ничего носить или доставать, сам разрез на липучке.

Потом я стала делать вещи с застежкой на спине. Когда у человека сильная спастика и он не может развести руки, ему рубашку традиционным способом надеть невозможно. Удобнее надевать передом и сзади застегивать.

Или рубашку вовсе можно разрезать: тогда человек сначала надевает одну половинку, потом другую, сам застегивает спереди, и ему помогают застегнуть сзади. Так же можно поступить и с куртками. Только застежки на спине должны быть плоскими, чтобы когда лежишь на спине, эта застежка не натирала и не давила.

Затем я задалась вопросом, какая одежда будет удобной для людей, которые перемещаются в инвалидной коляске. Ведь когда если долго сидишь, например, в джинсах, начинает стягивать ноги и туловище. Поэтому здесь нужен свой крой: спина завышена, талия занижена, в этом случае резинка на живот давить не будет.

Найти информацию о том, что удобно носить людям с разными заболеваниями, на самом деле не так просто. Когда я обращалась в разные российские сообщества, мне чаще всего отвечали: какая одежда? Лосинки, футболка — вот и всё.

После этого я пошла в несколько крупных фондов, но там тоже считают, что одежда — не главная проблема, которую нужно решать, плюс ко всему у фондов сейчас мало денег.

К сожалению, у нас пока не признают, что одежда важна, что она влияет на самооценку и поведение, а иногда и вовсе на качество жизни. Например, так можно сказать про детей-бабочек, с которыми мне очень хочется поработать. Существует специальная ткань, которая не ранит кожу, и я готова шить из нее красивые и удобные вещи.

Американский проект

Этим летом я участвовала в американском проекте, который организовывала НКО Open Style Lab совместно со школой Parsons. Каждый год они набирают молодых дизайнеров, и те разрабатывают что-то, что будет помогать людям с особенностями здоровья, например, всякие штуки, которые можно прилепить куда-нибудь на одежду, и благодаря им станет легче одеваться или раздеваться.

Там наша команда сделала зиппер-хелпер — модифицированный бегунок на молнию, и вообще упростила молнию. Использование молнии начинается с того, что нужно всунуть один ее конец в другой. Сделать это одной рукой невозможно, потому что вторая половина болтается. Тогда я придумала специальную липучку, которая прикрепляет один конец вещи к брюкам, благодаря этому можно спокойно вставить второй конец молнии и застегнуть.

А зиппер-хелпер — это такая объемная ручка с крючком на конце, она может быть любой формы. Крючком можно цеплять бегунок и застегивать или расстегивать молнию. Поскольку ручка объемная, ее удобно хватать. Зиппер-хелпер можно прикрепить к сумке и носить как брелок, можно повесить на цепочку и носить как ожерелье.

Вовсе отказываться от молнии не хочется, потому что липучки нравятся не всем.

Мы с вами об этом не задумываемся, но в США люди с инвалидностью, которые участвовали в этом проекте, возмущались, что на рынке все вещи в основном с липучками. И их уже раздражает сам звук этих липучек, этот звук для них олицетворяет инвалидность. Им хочется, чтобы у них были те же самые пуговицы, те же самые молнии, просто удобные. Хочется быть, как все.

И, например, с теми же самыми пуговицами можно поступить достаточно просто. Например, американская компания Buttons 2 Button сделала специальные магнитные насадки на пуговицы, которые можно купить и самим приделать на рубашку.

Среди проектов других участников мне понравилась клеящая ткань. Когда человек носит аппараты на руках или ногах, ему очень тяжело просунуть руку в рукав или ноги в брючину. И ребята разработали специальную ткань: разрезаешь изделие по шву, клеишь ее на этот шов, и она не позволяет ткани одежды разойтись, держит ее. Получается ровный проклеенный шов. И рукава, и штанины можно при необходимости раскрывать, а потом опять склеивать. На конце у них была то ли липучка, то ли магнит, который застегивал манжет.

Послеоперационная одежда

Часто идеи новой одежды рождаются из ситуаций, с которыми я непосредственно сталкиваюсь. Допустим, я не понаслышке знаю про гипсование ног. При ДЦП очень часто его делают — чтобы ноги находились в правильном положении, их гипсуют от пальцев до паха. Получаются две такие палки, и ты ребенку даже трусы надеть не можешь, в итоге он едет по больнице, укутанный в одеяло или простыню.

В прошлом году у сына подруги как раз должно было быть гипсование, а он любит всяких супергероев.

Тогда мы сделали костюм с эмблемой супергероя, штаны которого состояли из двух половин. Мы с дочкой записали этому мальчику видео, в котором говорили, что отправляем его на спецзадание, и его первая миссия — операция, вторая — гипсование, а чтобы он точно справился, мы прикладываем супергеройский костюм. И он такой гордый ездил по этой больнице!

После этого я даже захотела посотрудничать с компанией, которой принадлежат права на супергероев, чтобы сделать коллекцию послеоперационной одежды для детей, потому что такие костюмы действительно снижают уровень тревоги.

Работа с клиентами

Когда у меня делают заказ, я обычно еду к человеку, знакомлюсь, снимаю мерки и обсуждаю будущую вещь, а потом лично доставляю ее. Мне важно видеть, как она села, как выглядит на ребенке. Ну и я люблю наблюдать за реакцией.

Во время пандемии про реакции мне пишут родители. Одна мама заказала своему сыну рубашку, но он не успел в ней появиться в школе, потому что всех перевели на дистанционное обучение. А потом она мне написала: «Уже неделю твою рубашку не снимает. Утром встает, сам ее надевает, садится и учится».

Под заказ я могу сшить и для совсем маленького человека, и для взрослого. Это не проблема. Мне сейчас пишут очень много молодых парней и девушек, которые хотят одеваться стильно и не хотят зависеть от одежды. Я от этого кайфую.

Многие из них — бывшие модели проекта Bezgraniz Couture. Это отечественный проект, такой же, как американский, в котором я участвовала, но он приостановил свою деятельность. Однако ребята, которые были на показах, почувствовали, что адаптивная одежда классная, и теперь им ее не хватает.

Цены

Рубашка стоит полторы тысячи рублей, брюки — две тысячи, толстовка — от двух до трех тысяч, пальто — пять тысяч. Цена масс-маркета. Но, как показывает моя практика, для родителей и это очень дорого.

Многие говорят: классно, конечно, но мы лучше пойдем в H&M или «Детский мир», купим рубашку на пуговицах за 600 рублей, а потом сами будем ее застегивать, потому что полторы тысячи мы себе позволить не можем. Так что я работаю не в плюс и даже пока не в ноль.

Живу на пенсию, а работаю благодаря гранту — выиграла 1,2 млн рублей на конкурсе «Навстречу переменам». В июле выиграла второй конкурс Innovate for Change, там получила грант на 100 тысяч рублей.

Но чтобы бизнес всё же развивался более-менее самостоятельно, я начала выкладывать одежду на международном маркетплейсе Etsy. Недавно вот кофту заказали из Канады.

Вообще, когда я рассказываю про свое дело и про его малую успешность, всем кажется, что я неправильно развиваю бренд, вот изменю стратегию позиционирования — и сразу взлечу. Но общаясь с гигантами, я понимаю, что всё делаю правильно. Просто я должна пройти те же стадии, что и они.

Например, у Marks & Spencer тоже есть инклюзивная одежда, несколько лет назад они захотели, чтобы эта линейка была представлена в Москве. Привезли. Просуществовал у них этот отдел несколько месяцев — и стал убыточным. Сейчас то же самое происходит с Томми Хилфигером, который пришел на российский рынок. У него есть преимущество: он продает вещи онлайн, но я думаю, он тоже долго не протянет, потому что у нас нет спроса, люди бедные, не до Хилфигера. Мне кажется, чтобы бренды, которые выпускают адаптивную одежду, стали успешными в России, нужно еще лет десять как минимум.

---

Фото предоставлены героиней