Враги своей свободы. Почему мужчины так мало говорят о разводе и как они его переживают

За последние несколько десятилетий было опубликовано множество книг о разводе. Пожалуй, самой успешной из них стала «Ешь, молись, люби» (2006) Элизабет Гилберт: на сегодняшний день мемуары разошлись тиражом более 12 миллионов экземпляров, по ним сняли фильм с Джулией Робертс в главной роли. В «Ешь, молись, люби» Гилберт описала свой «разрушительный нескончаемый развод» и то, как она пыталась реализовать себя после него. Книга стала популярной не только потому, что у ее автора есть очевидный литературный талант, но и потому, что Гилберт удалось показать брак как общественный институт, который вступает в противоречие с идеями личностного роста и саморазвития. Более того, «Ешь, молись, люби» — всего лишь одна из десятков книг, рассказывающих о том, как отказ от прежних ограничений и выбор нового курса открывают человеку путь к свободе и самосознанию.

Как известно, мужчины написали множество книг с советами о том, как вступить в брак и вести совместную жизнь, но развод они как-то обходят вниманием. Возникает логичный вопрос: разве мужчины не бывают рады разорвать неудачные отношения, преодолеть чувство вины и построить лучшую жизнь? Может быть, в нашей культуре подобные заявления могут делать только женщины? Не слишком ли нарциссично для мужчин рассказывать о том, «чему я научился после развода»? Или мужчины просто не настолько заинтересованы в этой теме? Или же развод не освобождает их так же, как он освобождает женщин?

Когда речь заходит о традиционном гетеросексуальном браке, важно помнить, что женщины совсем недавно получили свободу разводиться и говорить об отношениях, более соответствующих их идеалам. Также важно помнить, что эта свобода по-прежнему не реализована в полной мере — ни в глобальном масштабе, ни в Соединенных Штатах. Таким образом, когда Гилберт и другие женщины-мемуаристки описывают злоключения своих архетипических героинь, они, по всей вероятности, хотят противостоять угнетению, обусловленному историческими обстоятельствами. Историк Стефани Кунц в статье «Как сделать ваш брак более веселым» (2020) для New York Times утверждает:

«Когда американская женщина выходила замуж, муж брал на себя ответственность за ее сексуальность и финансовое обеспечение, за ее имущество и за то, как она себе ведет… В 1970-х и 1980-х годах жены добились юридического равенства с мужьями, и суды переформулировали обязанности супругов в гендерно нейтральных терминах. К 1994 году большинство американцев отвергли необходимость гендерных ролей в браке, заявив, что идеалом должно быть разделение обязанностей».

Однако юридическое равенство партнеров не обязательно делает брак более равноправным.

Как отмечает Кунц, хотя модель разделенной поровну ответственности в браке стала общественной ценностью, граждане по-прежнему редко реализуют ее на практике.

Современные женщины — по крайней мере те из них, кто состоит в гетеросексуальных браках — выполняют в два раза больше обязанностей по уходу за детьми и почти в два раза больше работы по дому по сравнению с мужчинами (причем эта статистика также учитывает женщин, работающих полный рабочий день). Мужчины после вступления в брак выполняют меньше, чем до брака, работы по дому, женщины — больше, особенно когда становятся матерями.

Кроме того, на женщин обычно ложится бремя поддержания социальных связей: они должны следить за днями рождения, дарить подарки, поддерживать близких эмоционально и помогать им в кризисных ситуациях. Хотя все эти виды коммуникации способствуют установлению глубоких и длительных отношений с друзьями и семьей, социологи Рональд Кесслер и Джейн Маклеод отмечают, что усилия, затраченные на их поддержание, наносят эмоциональный ущерб, в особенности если речь идет о помощи близким в стрессовых ситуациях. Подобные «издержки заботы», как это называют социологи, часто подводят женщин к депрессии, тревоге и эмоциональному выгоранию.

Несмотря на то, что мужчины любят своих жен совершенно так же, как те любят их (а иногда даже больше), их идентичность в меньшей степени ориентирована на уход за детьми, в большей — на достижения, саморазвитие и статус. Это подтверждает опрос 2009 года, который проходил в 68 странах мира. Однако стереотип эгоцентричного и невежественного мужчины не совсем соответствует действительности. Также обычно не берется в расчет цена, которую вынуждены платить мужчины, выбравшие статус и независимость, а не укрепление связей с близкими. Например, на долю мужчин приходится почти три из четырех «смертей от отчаяния», как называют это явление экономисты Энн Кейс и Ангус Дитон.

Кроме того, мужчины чаще кончают жизнь самоубийством и умирают от передозировки, особенно тех из них, кто находится нижних ступенях социальной лестницы. Многие мужчины сегодня чувствуют себя беспомощными, поскольку роль кормильца и защитника больше не служит ключом к их самоидентификации.

Мужчины, у которых нет возможностей обеспечивать или защищать семью, с малой долей вероятности смогут предложить своим женам эмоциональную поддержку и равное разделение обязанностей. Скорее, они впадут в зависимость от своих жен, будут злиться и проводить больше времени в интернете. К сожалению, быть уязвимым, говорить о своих чувствах и спрашивать своих жен об их чувствах — это последнее, чего хочет большинство мужчин, когда они ощущают себя нереализовавшимися и неполноценными. И они, конечно же, не хотят писать об этом.

К сожалению, подобные проблемы находят мало понимания у представителей различных сторон политического спектра. Как пишет экономист Ричард Ривз в своей книге «О мальчиках и мужчинах» (2022), левые обычно связывают проблемное мужское поведение в браке с токсичной маскулинностью и предлагают мужчинам пройти реабилитацию, чтобы научиться говорить о своих чувствах и потребностях более социально адаптивными способами. Правые популисты же используют проблемное положение мужчин как оружие и предлагают лишить женщин некоторых прав и вернуть мужчине место главы семьи. В то же время правые не одобряют семейную и трудовую политику, которая помогла бы работающим мужчинам, женщинам и их семьям.

Кроме того, всегда важно понимать, кто от кого уходит. Возможно, мужчины не пишут о своем опыте развода из-за стыда, который испытывают, когда жены покидают их, поскольку, по крайней мере, в США в большинстве случаев именно женщины бросают мужчин. Мужчины менее склонны к проявлению слабости или уязвимости, поэтому нетрудно понять, почему они не выстраиваются в очередь, чтобы рассказать о себе в подобном ключе. Кроме того, мужчины гораздо чаще, чем женщины, сталкиваются с серьезными проблемами со здоровьем после развода или смерти жены. У них больше шансов умереть или заболеть, если они повторно не вступят в брак или не создадут новую пару.

Поскольку жены часто заботятся о мужьях — например, планируют визиты своих супругов к врачу, психотерапевту или на общественные мероприятия, — отсутствие такой заботы может привести к тому, что склонность мужчин к независимости обернется саморазрушением.

Другая причина, по которой мужчины — по крайней мере, состоящие в гетеросексуальных браках — иногда чувствуют себя хуже после развода, заключается в том, что для значительного процента из них жены были лучшими подругами, если вообще не единственными близкими людьми. У женщин обычно гораздо более обширные социальные связи, что может объяснить, почему они лучше мужчин справляются с последствиями развода, даже если подвергаются большему финансовому риску. Дружба важна для каждого человека, она очень полезна для психологического и физического здоровья. Моя жена называет своих самых близких подруг «женами-сестрами». Она часто разговаривает с ними, иногда каждый день. Мне тоже нравится разговаривать со своей женой, но не постоянно, а порой меньше, чем хотелось бы ей. Она признает, что у нас с ней разные темпераменты и что мы по-разному относимся к общению. И ее принятие этой разницы позволяет мне чувствовать себя комфортно, поэтому я выражаю уязвимость теми способами, которых, вероятно, избегал бы при менее благоприятных условиях брака.

Разница в том, как мужчины и женщины выражают свои чувства, формируется еще в детстве: дело отчасти в том, что родители часто используют эмоциональные слова в разговорах с девочками и почти не используют их в разговорах с мальчиками. Это также может происходить из-за того, что девочки начинают говорить в более раннем возрасте и остаются более словоохотливыми, чем мальчики, на протяжении всей своей жизни. Профессор психологии Томас Джойнер обнаружил, что в целом мальчики более скрытны в отношениях и в разговорах с родителями, чем девочки, а также менее отзывчивы по отношению к матерям.

«То, насколько часто два человека разговаривают, качественно определяет их отношения; более того, эту частоту можно рассматривать как своего валюту. Разговоры как крошечные стежки в социальной ткани; чем больше стежков, тем разнообразнее и долговечнее ткань», — пишет Джойнер в книге «Одинокий наверху: высокая цена мужского успеха» (2011). У мужчин меньше друзей, меньше источников поддержки и они гораздо реже обращаются за помощью.

Когда они падают, их часто некому подхватить. Хуже того, многие из них падают молча.

Современное общество и особенно психотерапевты склонны идеализировать открытое общение, проявления уязвимости, а также выражение эмоций, и на то есть веские причины. Прежде всего, важны различия в воспитании детей, наблюдаемые между женщинами и мужчинами. Матери, как правило, более общительны, они больше сочувствуют ребенку, в целом больше заботятся о нем и склонны испытывать чувство вины. Отцов, как правило, меньше беспокоят различные ограничения и внутренняя жизнь ребенка, в больше степени они склонны поддерживать и подбадривать ребенка. Но и то, и другое в неумеренных дозах негативно сказывается на ребенке. Конечно, потребности у всех разные, то же самое можно сказать и о здоровом браке: хорошо иметь возможность говорить о своих чувствах, но также хорошо знать, когда на них можно не обращать внимания. Мы, психологи, часто даем такой совет: прежде чем жаловаться, что партнер вас не слышит, подумайте, насколько хорошо вы слышите его.

Возможно, именно поэтому шутка комика Криса Рока о том, что мужчин волнуют только три вещи: секс, еда и тишина, вызывает такой громкий смех. В этом есть доля правды. Но я думаю, что дело не столько в тишине, сколько в отсутствии конфликта.

Хотя нельзя сказать, что женщинам нравятся конфликты, некоторые из них говорят, что когда они видят, как их муж жалуется на что-то, это в их глазах служит подтверждением того, что он, по крайней мере, заботится об отношениях.

Между тем, мужчины часто воспринимают жалобы своих жен как собственный провал в качестве мужчины или партнера.

Поскольку мужчины как в гетеросексуальных, так и в однополых браках больше озабочены сексом, чем женщины, они также больше страдают от его отсутствия. Более того, секс часто является способом, с помощью которого мужчины способны раскрыть свою уязвимость и начинают говорить о своих чувствах. Женщины это ценят. Я часто вижу пары, попавшие в замкнутый круг, когда жена говорит, что не хочет заниматься сексом, пока ее муж не проявит больше уязвимости и не станет более открытым, а муж заявляет, что ему сложно проявлять свою уязвимость и романтические чувства без секса. Иногда жены говорят, что чувствуют себя использованными из-за того, что мужья слишком озабочены сексом с ними. Я думаю, что они просто неправильно понимают значение секса в браке: для большинства мужчин дело не только в сексе. Все дело в связи. Которая может проявляться в том числе через секс.

Я консультировал мужчин и супружеские пары в течение четырех десятилетий. За это время я понял, что мужчины стремятся к близким, интимным отношениям и иногда оставляют своих жен, чтобы найти новые отношения, если не чувствуют себя любимыми в браке. И все же мужчина, который разводится из-за любви, кажется, подвергается более строгому суду общества, чем женщина.

Возможно, в нашей культуре по-прежнему бытует представление о том, что расторжение брака — более эгоистичный поступок для мужчины, потому что мы склонны предполагать, что женщины больше беспокоятся о том, как развод отразится на их детях.

Кроме того, общество считает, что мужчина стоит на ногах тверже женщины, а значит, заслуживает меньшего сочувствия.

Тем не менее, в моей практике отцы очень часто беспокоились о том, как развод повлияет на их детей и на их отношения с ними. Как оказалось, не без оснований. Недавнее исследование, проведенное социологом Рин Речек из Университета штата Огайо, показало, что примерно 6% людей сообщают о том, что отдалились от своих матерей, и целых 26% респондентов сообщают о том, что отдалились от отцов, особенно это касается дочерей.

Трагично, хотя и не так уж удивительно, что отцы чаще отдаляются от дочерей, чем от сыновей. Дочери, кажется, куда чаще ладят с матерями, а их склонность к сопереживанию позволяет им чувствовать то, что чувствует мать. Как заметила журналистка Рут Уипман в New York Times в 2018 году: «Как в своих лучших, так и в худших проявлениях отношения матери и дочери порой могут быть настолько близкими, что начинают напоминать телепатию».

Хотя подобный настрой может способствовать установлению тесных отношений внутри семьи, он не лишен своих трудностей. Матери и дочери чаще всего обращаются ко мне за услугами после того, как дочь прервала контакт. Это еще один пример того, как забота о детях, которой занимаются преимущественно женщины, обнаруживает свои проблемы. Сепарация дочери от матери иногда начинается из-за того, что дочь не знает другого способа освободиться от ее эмоций, особенно негативных. Дебора Леви так писала о матери в своем романе «Горячее молоко» (2016):

«Я никогда не должна смотреть на ее неудачи с высоты своего опыта, поскольку тогда она превратится в камень от одного моего взгляда, в котором столько презрения и горя».

Негетеросексуальные браки в гораздо меньшей степени регулируются гендерными нормами, хотя мужчины и женщины ведут себя в однополых браках по-разному. Как и гетеросексуальные мужчины, геи менее склонны уделять время труду заботы (лесбиянки же занимаются им так же, как и гетеросексуальные женщины), но более склонны разделять труд заботы поровну, когда это необходимо.

Как показывает практика, мужчины-геи более успешны как в браке, так и в общении, а уровень разводов среди них ниже, чем среди гетеросексуальных и лесбийских пар.

Обычно они открыто обсуждают свои сексуальные предпочтения и заключают соглашения об обстоятельствах и типах сексуальных контактов, разрешенных вне брака. В «Деле против сексуальной революции» (2022) Луиза Перри пишет:

«Различия в мужской и женской сексуальности становятся вопиюще очевидными, когда мы смотрим на сообщества геев и лесбиянок. Хотя указывать на то, насколько сильно различаются эти две сексуальные культуры, может показаться довольно спорным жестом, существуют факты, игнорировать которые было бы нечестно. Лесбиянки склонны к моногамии: средняя лесбиянка в Великобритании сообщает только об одном сексуальном партнере за последний год, а большинство из них признается, что знали своих сексуальных партнеров в течение нескольких месяцев или лет до того, как они впервые занялись сексом. Женщины-лесбиянки также значительно чаще, чем мужчины-геи, вступают в брак или гражданское партнерство».

Однако по сравнению с мужскими гомосексуальными и гетеросексуальными супружескими парами, лесбийские браки распадаются тоже довольно часто. Как пишет Кунц в одной из своих статей:

«Женщины вкладывают больше энергии в поддержание и углубление близости, чем большинство мужчин, и ожидают гораздо более глубоких сопереживания и эмоциональной поддержки. Они также более внимательно следят за качеством отношений и предъявляют к ним более высокие стандарты. Эти черты характера могут привести к исключительно интимным, поддерживающим отношениям, но они также отнимают много энергии и могут вызвать стресс или разочарование. Это может помочь объяснить, почему лесбийские пары, несмотря на в целом крепкие отношения между партнерками, распадаются чаще, чем пары геев-мужчин или разнополые пары».

Я спросил Диану Эреншафт, профессора психологии и специалиста по гендерным вопросам Калифорнийского университета в Сан-Франциско и автора книги «Рожденный гендером, созданный гендером: воспитание здоровых детей, гендер которых не соответствует их полу» (2011), о том, как эта динамика проявляется в трансгендерных браках.

«Я думаю, чтобы ответить на этот вопрос, нужно различать две ситуации: один из партнеров или оба являются трансгендерами, когда вступают в отношения, или же один из партнеров во время уже существующих отношений совершает транс-переход — получается, была гетеросексуальная пара, а стала однополая, — объяснила она в электронном письме. — Когда один из партнеров совершает транс-переход после начала отношений, бывает так, что женщина, ранее состоявшая в гетеросексуальных отношениях, не хочет быть с другой женщиной. В однополых гомосексуальных отношениях пара с большей вероятностью останется вместе, если один из партнеров решается на трансфеминный переход, а в отношениях двух женщин именно женщина обычно хочет расстаться, если ее партнер выбирает трансмаскулинную терапию. Итак, я думаю, можно сказать, что женщины либо более чутки в отношении того, что им подходит, либо, наоборот, менее гибки».

Далее она пояснила, что ее выводы основывались на ее собственных наблюдениях, а не на репрезентативных данных.

Так или иначе, почему же мужчины не пишут о своих разводах?

Джойс Мейнард — автор восемнадцати книг-бестселлеров, в том числе двух мемуаров, — проводит писательские резиденции, посвященные мастерству написания мемуаров, уже более двадцати лет. Она отмечает, что мужчины редко посещают их, хотя этого им никто не запрещает.

«Женщины всю свою жизнь рассказывают друг другу о себе, для них в этом нет ничего особенного, — сказала она мне по телефону. — Но, судя по своему опыту, я могу сказать, что для того, чтобы мужчина открылся и начал говорить про свою эмоциональную боль, что-то должно его до этого сильно разочаровать, едва ли не поставить на колени».

Мейнард добавила, что как человек, который дважды посещал ранее исключительно мужские учебные заведения в Лиге Плюща, она часто наблюдала, как мужчинам — особенно отличникам — трудно признать нехватку чего-либо или уязвимость. Она рассказала, как недавно присутствовала на встрече однокурсников по случаю пятидесятилетия выпуска из Академии Филлипса Эксетера в Нью-Гэмпшире — причем группа почти полностью состояла из мужчин.

«Мои однокурсники десятилетиями ощущали необходимость представлять себя успешными, — сказала она. — А теперь, приближаясь к семидесяти годам, они больше не пытались любой ценой завоевать этот мир. Они пережили неудачные браки, проблемы со взрослыми детьми, проблемы со здоровьем. Многие, казалось, почувствовали облегчение от того, что наконец смогли сбросить маску, которую наша культура предписывала им носить все эти годы. Они смогли раскрыть свое более подлинное „я“ совершенно по-новому. И, конечно, это то, чего требует написание мемуаров: готовность взглянуть на свои неудачи так же, как на свои победы, а затем осмыслить их».

Проблемы, существующие в современных браках, усугубляются нашей крайне индивидуалистической американской культурой, где редко замечают противоречие между двумя распространенными ценностями — ценностью единения душ и ценностью индивидуальности и независимости.

На деле же разрешение этого противоречия требует огромных эмоциональных и материальных затрат.

«Сама идея жить „автономно“ и организовывать жизнь как единоличный, целенаправленный и ориентированный на будущее проект, по-видимому, требует ресурсов, личного пространства и независимости от других людей, которыми могут обладать только богатые и высокомобильные люди», — пишет социолог Джозеф Э. Дэвис в своей книге «Химический дисбаланс: повседневные страдания, лекарства и наши непростые поиски самообладания» (2020).

Не хочу вас огорчать, но, хотя переживание развода может стать источником воспоминаний, которые помогают обрести веру в себя и получить сочувствие у других, в США 67% вторых браков также заканчиваются разводом, а среди третьих браков неудачу терпят 73%. Джони Митчелл пела в песне Help Me («Помоги мне») (1974):

«Мы любим нашу любовь. Но не так, как нашу свободу». Свободу остаться. Свободу уйти. Свободу выбора. Возможно, здесь больше подходят слова Шерил Кроу: «Если ты от этого счастлива, разве это плохо? Если ты от этого счастлива, то почему, черт возьми, тебе от этого так грустно?»

Так что, возможно, мужчины просто хотят свободы не говорить о неудачном браке и тем более не писать о нем. Или же они просто не хотят никому сообщать, насколько им грустно, одиноко или обидно из-за разрыва или ухудшения отношений со своими детьми. Возможно, они беспокоятся, что будут выглядеть слабыми или неадекватными в глазах женщин — не говоря уже о мужчинах, — если раскроют, насколько потерянными и одинокими они себя чувствуют.

И, возможно, они не ошибаются.