Статья «Медицина». Как Илья Страшун пытался совместить исследование истории медицины с требованиями марксистской идеологии

Идея самостоятельной энциклопедии, посвященной медицинским проблемам, появляется еще в древности, когда создаются отдельные трактаты о медицине и здоровье. В начале XX века в Германии, Англии, Италии, Франции и других странах выходят многотомные медицинские энциклопедии, освещающие в том числе историю медицины. В российской истории проект соединения медицины и энциклопедического жанра был начат в дореволюционный период, однако полномасштабно был реализован в советское время по инициативе народного комиссара здравоохранения Николая Семашко.

Большая медицинская энциклопедия (БМЭ) издавалась с 1928 по 1936 год. Всего вышло 35 томов. Ключевая статья «Медицина» — советская версия прошлого мировой медицины — занимает почти весь 17-й том (351 страница). Такой объем отличает ее от остальных текстов данного издания. История создания этой статьи — это советский эксперимент по изобретению новой научной дисциплины. Он малоизвестен, но при этом весьма важен для современной исторической науки.

«Медицина» в дореволюционных энциклопедических изданиях

Изначальную отечественную версию истории медицины можно обнаружить в Энциклопедическом словаре И.Е. Андреевского, изданного Брокгаузом и Ефроном в 1896 году (том 18а). В основе издания лежал немецкий труд Брокгауза Conversations Lexicon, из которого Андреевский извлек «все те статьи, которые по моему мнению вполне удовлетворительны и не требуют никаких изменений». Те статьи, которые Андреевского не удовлетворили, он заменил самостоятельными новыми сочинениями либо иными статьями из энциклопедий Франции или Британии. Все энциклопедические статьи о России в словаре были новыми текстами.

Здесь нас интересуют две статьи — «Медицина» и «Медицина в России». Первая занимает 12 страниц. Помимо основного определения в ней содержится информация о различных медицинских терминах: диагностика, общая терапия, диагноз, психиатрия, офтальмология и др. Затем статья делится на разделы, каждый из которых рассказывает о развитии медицины в определенном историческом периоде. Автор описывает болезни, с которыми сталкивались люди прошлого. Параллельно отмечаются методы лечения, которыми владела медицинская наука и доктора в указанное время: от способов хирургии и терапии до применения лекарств и развития протофармакологии.

Статья «Медицина в России» компактнее — всего 3 страницы Энциклопедического словаря. В основе ее лежит аналогичный подход. Автор сперва задается вопросом о начале медицинского дела и отмечает первые упоминания о врачах и больницах в летописях, «Русской правде», сказаниях о князьях. Далее описывается создание первых медицинских школ в России: принципы и сроки обучения, логика расположения корпусов, создание в XVIII веке кафедр медицины при университетах. Заканчивается статья сюжетом о роли медицинской канцелярии в Российской империи.

Видно, что история медицины для составителей словаря является в первую очередь политической: значительная роль в развитии врачевания отводится государям и тем политическим институтам, которые назначались ответственными за подготовку медицинских кадров и контроль за здоровьем населения империи.

Таким было основание и для создания новой медицинской истории в советский период.

Замысел новой медицинской энциклопедии

При новой власти медицинская энциклопедия должна была стать ориентиром в процессе идейного перехода от буржуазной науки к социалистической. После революции методы производства научного знания изменились: как было оговорено в предисловии к первому тому первого издания, «БМЭ трактует важнейшие медико-биологические, клинические и медико-социальные проблемы с позиций марксистско-ленинской философии». Поэтому требования к статьям для энциклопедии были изложены в специально подготовленной инструкции для авторов. В ней освещались правила оформления и смыслового наполнения энциклопедической статьи.

Первое издание было ориентировано на профессиональную аудиторию:

«Б.М.Э. рассчитана на среднего врача, и потому статьи должны быть и по содержанию, и по языку вполне доступными этому читателю».

Инструкция авторам Большой Медицинской Энциклопедии // М.: Акционерное общество «Советская энциклопедия», 1928. С. 3.

Однако почти сразу замысел энциклопедии претерпел изменение: у БМЭ появилось новое качество — она стала источником научно-популярной информации.

Статья «Медицина» и ее содержательные повороты

Автором главной статьи энциклопедии — «Медицина» — стал Илья Давидович Страшун (1892–1967), доктор медицинских наук, историк медицины. С опорой на опыт историко-медицинских исследований Страшун должен был выбрать наиболее подходящую в советском контексте и в советском возможном мире стратегию нового описания медицинской истории.

Предполагалось, что любой читатель энциклопедии должен был обнаружить в ней ответы на все медицинские вопросы. Конечно, это должны были быть разрешенные для советского человека ответы. Например, в БМЭ публиковали отдельными статьями интеллектуальные биографии лишь тех ученых, кто поддержал советскую власть.

В случае создания статьи «Медицина» трудность заключалась не просто в адаптации историко-медицинского знания для нового массового читателя, а в необходимости соединить научную историю медицины с экономическими и политическими процессами.

Основным ингредиентом в составе этой статьи становится временная канва мировой истории — эволюция системы здравоохранения подается Страшуном в строгом хронологическом порядке. При этом к ней добавляется проблемно-идеологический компонент: Страшун связывает медицинские открытия разных времен с развитием общественной мысли того или иного периода. Например: многобожие и идея всеобщей одушевленности в античном мире в тексте Страшуна приводили к открытиям Асклепиада и Лукреция в патологии; вера в одного бога в период Средневековья позволила выстроить полученные знания в единую систему; научно-технические инновации капиталистического строя Нового времени заложили основы для медицины и естествознания опытного типа.

Специфически советской историю медицины должна была сделать марксистская теория классовой борьбы, которая накладывалась на хронологическую логику текста. На основе такого нового видения всей жизни и всей истории предстояло переосмыслить многовековое прошлое мировой медицины. Если абстрагироваться от большевистской риторики, в рамках которой «медицина встает на рельсы принципов классовых обществ» и «превращается в средство личного обогащения при капиталистическом строе», то развитие здравоохранения в статье «Медицина» связывается Страшуном с научно-техническим прогрессом, социальным и политическим контекстом жизни того или иного общества. Для этого Страшун прописал ряд сюжетов о технических медицинских инновациях и их историческом значении, об истории автономизации и развития медицинских специальностей.

Но здесь Илье Давидовичу уже не было так важно соотносить свой текст с господствующей политической доктриной. Он связал рождение медицинских наук с научными достижениями, открытиями отдельных «буржуазных» медиков, социально-гигиеническими условиями и запросами людей.

«Каждый этап развития М. (медицины. — Прим. авт.), — писал Страшун, — ознаменован новыми приобретениями в сфере теоретических представлений, клинических наблюдений, практических навыков или расширением арсенала средств диагностики, предупреждения и лечения болезней».

Такой подход мы обнаруживаем и в тексте статьи дореволюционного Энциклопедического словаря.

Есть один важный и самый пикантный элемент статьи — иностранный опыт. Здесь важно сказать, что свою концепцию истории медицины Страшун разрабатывал не столько на основе теоретических высказываний Маркса, Энгельса и Ленина, сколько на основе анализа трудов европейских историков медицины — Physician throughout the ages Артура Селвина-Брауна, Dictionnaire historique de la medecine ancienne et moderne Жана-Юджина Дезеймериса, A history of English public health Уильяма Моулла Фрейзера, An introduction to the history of medicine Филдинга Гаррисона, The early history of instrumental precision in medicine Сайласа Вейра Митчелла и др. Цитаты из работ иностранных коллег то и дело появляются в тексте советской статьи. Такой подход позволил Страшуну легально интегрировать идеи мировой медицины в концепцию марксистской науки.

Уже во введении Страшун дал определение понятию «медицина», ссылаясь на Клода Бернара — французского медика XIX века, члена-корреспондента Санкт-Петербургской Императорской Академии наук. Таким образом, даже ключевой термин медицинской энциклопедии определяется со ссылкой на авторитет европейской и русской императорских академий.

Эта линия продолжилась цитатами из Библии. Характеризуя древнюю медицину Иудеи, Страшун не прибегает к уже бытующей практике религиозной критики:

«Сведения о древнейшем периоде М. у евреев ограничиваются почти исключительно данными книг Моисея, воспитанника египетских жрецов, посвятивших его в медицину».

Самые интересные переплетения подходов мы можем обнаружить в тех частях энциклопедической статьи, где Страшун описывает медицину XIX столетия. Здесь он будто бы и не пытается следовать рекомендациям из брошюры для авторов, не старается интегрировать марксистскую риторику в текст. Он смело оставляет в статье классические научные тезисы из дореволюционного прошлого.

Говоря об опыте Англии, в качестве главного деятеля медицинской теории как теории о человеке Страшун называет Иеремию Бентама. Он отмечает не только его прижизненные заслуги, но и хвалит его распоряжения относительно будущего:

«Любопытно завещание Бентама. „Желая быть полезным своим согражданам и после смерти“, Бентам потребовал в своем завещании, чтобы его тело было перенесено в анатомический театр».

Важно подчеркнуть, что Иеремия Бентам не был тем ученым, на которого можно ссылаться в таком ключе: в своем классическом трактате Маркс называл его «трезво-педантичным, тоскливо-болтливым оракулом прошлого буржуазного рассудка».

Переходя к описанию российской медицины, Страшун отдал дань уважения имперским медикам и сказал о важности их вклада в развитие здравоохранения. Он создает преемственность в развитии дореволюционной и советской медицины, подчеркивая важность открытий 1860-х годов:

«Со времени 60-х годов русская медицина в какие-нибудь 10 лет дает плеяду крупных ученых с европейским именем (Сеченов, Боткин, Мечников, Эрисман и др.), прошедших школу Гельмгольца, Дюбуа-Реймона, Пирогова <…> и явившихся частью лишь талантливыми исследователями, а частью сумевшими сказать и свое новое слово».

Если следовать логике нарратива Страшуна, то пироговское движение врачей, на собраниях которого осуждались резолюции Октябрьской революции и которое характеризовалось большевистским правительством как крайне вредное для работы общественной медицины и подавлялось вплоть до упразднения их совета в 1918 году, в Большой медицинской энциклопедии представало как собрание талантливых врачей.

Перед официальной публикацией статьи в энциклопедии было решено издать ее отдельной книгой и отправить на обсуждение коллегам-ученым. Реакция была неоднозначной. Большую часть — свыше 20 отзывов — составили положительные комментарии. Но также приходили и критические замечания с масштабными предложениями по корректировке текста.

После работы над энциклопедической статьей Страшун должен был приступить к созданию учебника по истории медицины для студентов медицинских специальностей.

Однако в 1949 году, в ходе сфабрикованной кампании по борьбе с космополитами, он был уволен со всех должностей и обвинен в «эстетствующем космополитизме», «буржуазном объективизме», «злонамеренных попытках скрыть передовое значение русской медицины и величие советской медицины», в том, что выступил «в роли ревизиониста ленинизма, в роли апологета реакционной теории беспартийности в науке, ищущего международные связи». Во многом поводом для таких обвинений стал текст статьи «Медицина» в БМЭ.

Однако именно «Медицина» из первого издания БМЭ сформулировала основные принципы и подходы к истории медицины «по-советски»: ученики и коллеги Страшуна писали медико-исторический тексты, соединяя советский опыт с иностранным и дореволюционным.