«Я не одобряю убийство животных, в том числе художником ради искусства». Краткий диалог с живым классиком нойз-культуры Масами Акитой (Merzbow)

— Западное понимание «шума» как музыки происходит из академического авангарда 1920-х, когда композиторы столкнулись со звуками промышленной цивилизации. А как шум появился в японской музыке и как в японской культуре начали воспринимать шум как музыку?

— Японский нойз начался с меня. До того существовала разного рода импровизационная музыка, использовавшая различные звуки, которые можно назвать шумом, но помимо этого в японской музыке шум, пожалуй, не использовали.

— Как вы видите историю Merzbow в контексте других андеграундных и контркультурных направлений в плане эстетики? Есть ли связь у эстетики найденных звуков, например, с культурой буто, которая появилась после Второй мировой войны, или с другими известными японскими альтернативными культурными проектами?

— В 1970-х я интересовался буто и часто посещал спектакли. Но не могу сказать, чтобы у моей деятельности или нойза в целом была устойчивая связь с буто или каким-то другим видом искусства. Но я не очень хорошо отношусь к Тацуми Хидзикате [японскому хореографу и основателю жанра буто. — Прим. ред.] за то, что он обезглавливал на сцене кур во время спектаклей.

Я не одобряю убийство животных, в том числе художником ради искусства.

— Вопрос о веганстве и правах животных связан для вас с вашим искусством как проектом или для вас это отдельный этический вопрос? Проявляете ли вы как-то этот вектор в художественной работе, в том числе в работе с формой произведений?

— Да, этот вопрос, конечно, связан с моим творчеством. Наверное, можно сказать, что он является одной из основных для меня тем.

— Расскажите подробнее о том, как именно это проявлено в вашей работе. Например, проявляется ли это в рамках структуры произведений или просто в экспликации или на уровне звука?

— Я посвящал животным отдельные произведения и серии произведений, организовывал кампании по сбору пожертвований на различные связанные с этим инициативы. Кроме того, я неоднократно использовал звуки голубей и кур, которых развожу сам.

— Каким образом вы конструируете форму своих произведений, как вы видите внутреннюю структуру и логику развития, какие у вас основные методы работы с музыкальной формой?

— Я записываю много разных звуков, а потом слушаю их и смешиваю. Наверное, можно сказать, что в композиционном плане это интуитивный процесс, зачастую импровизация.

— Название Merzbow отсылает нас к тотальному коллажу «Мерцбау» Курта Швиттерса — единому большому произведению искусства, которое создавалось на протяжении всей его жизни. Насколько сам по себе проект Merzbow со всеми его записями является единым произведением искусства или же это просто набор многих разных записей, историй, которые осуществлялись на протяжении жизни?

— Наверное, можно сказать, что для меня это нечто единое, но при этом каждое произведение само по себе отдельно и самостоятельно.

— Можете ли вы выделить в своем творчестве какие-либо основные темы, структуры, идеи, которые, на ваш взгляд, объединяют разные проекты в единое произведение?

— Об этом не получится рассказать коротко.

— Можете ли вы назвать пример какого-либо своего произведения, состоящего из разрозненных частей, объединенных общим замыслом?

— Можно привести в пример работу о птицах Японии [«13 японских птиц», 13 пластинок, записанных по очереди по одной в месяц. Каждая из них посвящена одной из птиц, обитающих в Японии. Пластинки выходили и по отдельности, и вместе в качестве бокс-сета. — Прим. ред.]

— Как на вашу эстетику влияют изменения технологий — от работы с прямыми шумами до работы с аналоговыми инструментами, фидбеком, электронными примочками, затем с компьютером? Ощущаете ли вы влияние изменения технологий на свою эстетику не на уровне упрощения, а в принципиальном плане?

— Я уже давно использую для большинства задач ноутбук и не чувствую какого-то конкретного его влияния на то, что я делаю, я использую его просто как инструмент.

— Какие музыкальные деятели вас вдохновляют? Есть ли что-либо значимое для вас в академической музыке, music concrete, западном или японском авангарде?

— Я с 1960-х годов в основном слушаю пластинки с рок-музыкой, джазом и другой современной музыкой.

Пожалуй, наиболее существенное влияние на меня оказала рок-музыка начала 1970-х годов.

Также определенное влияние на меня оказала music concrete.

Вопрос от Евгения Вороновского:

— Правда ли, что ваша любимая группа — это Gentle Giant?

— Нет, это неправда. Я, конечно, их слышал и вообще слушаю довольно много прогрессив-рока, но не назвал бы их своей любимой группой.

— Какие у вас критерии отбора музыкального материала из field-recordings? И какие звуковые объекты вам кажутся наиболее ценными?

— Это бывает по-разному, все произведения отличаются друг от друга, всё зависит от темы конкретного альбома или трека, от идеи и замысла, зачастую многое происходит интуитивно, импровизированно.