Меня бесит то, как ты дышишь! Что такое мизофония, почему она не лечится и как с этим жить

Представьте, что в нескольких сантиметрах от вас сидит человек и откусывает добрую половину сэндвича.

Вы слышите, как щелкают его челюстные суставы, причмокивают губы, соприкасаются зубы и еда превращается во влажную мякоть.

А теперь выкрутите эти звуки на максимум, будто слушаете ASMR-трек в шумопоглощающих наушниках. Как ощущения?

У одних такое «музыкальное сопровождение» не вызовет никаких эмоций. Возможно, кто-то поморщится, представляя, что творится во рту вкушающего. А другие даже без повышения громкости почувствуют тревогу, раздражение, отвращение или ярость. Таких людей называют мизофониками, а их звуковую непереносимость — мизофонией.

Этого расстройства нет ни в одной из современных психиатрических классификаций. Специалисты до сих пор не сошлись во мнении, считать ли его отдельным диагнозом или симптомом более «общего» синдрома — например, сенсорной сверхчувствительности. А может, это и вовсе разновидность обсессивно-компульсивного расстройства.

Ясно одно: такая особенность точно не дефект слухового аппарата, как гиперакузия и тиннитус. Мизофония, конечно, может дополнять некоторые физиологические патологии, но чаще с этой проблемой люди обращаются к неврологам и психиатрам, а не лорам.

Секс, мотоциклы и ветер

У каждого есть нелюбимые звуки. В исследовании Эрика Вершутена из бельгийской Лаборатории слуховой нейрофизиологии говорится, что шумы в диапазоне высоких частот от 1500 до 5000 Гц испытуемые оценивали как самые неприятные. Именно поэтому нам всем не нравится, когда водят по стеклу пенопластом или визжит микрофон.

Рэндольф Блейк из Университета Вандербильта (Теннесси), который хотел выяснить, почему людей выводит из себя скрип ногтя по доске, предположил, что такая реакция — эволюционный подарок, помогавший нашим предкам избегать хищников. Спекулировать в этом направлении ему позволило сравнение неприятного звука с очень похожим на него предупреждающим криком шимпанзе.

Мне тоже сложно переносить скрежет мела по доске, но, помимо этого «среднестатистического» раздражителя, мои триггеры — сексуальные стоны, свист ветра, просачивающийся через стеклопакет, дыхание мамы и верещание мотоциклов.

В отличие от храпа, который мне просто мешает, перечисленные звуки вызывают у меня ярость. Мои друзья никогда не считали это болезнью и с улыбкой говорили: «Прикольно!» А мне иногда становилось страшно от эмоций, которые я испытывала.

Однажды я локтем пробила тонкий слой гипсокартона, отделявший мою спальню от комнаты соседа. Тот на протяжении шести часов занимался сексом с девушкой. «Любой, кому мешали спать всю ночь, сделал бы то же самое», — оправдывала я себя. Но вместо искомого расслабления я получила от такого проявления агрессии гигантский синяк на полруки.

Кстати, меня выводит из себя даже предположение, что я могу услышать чей-то половой акт. Возникает тревога, учащается сердцебиение, мне хочется убежать подальше от места потенциального соития. А вот мой секс меня не бесит.

Когда я слышу рычание мотоциклов, которые мчатся на дыбах в паре километров от меня, то напрягаюсь и представляю, как нахожу водителя и бью его по лицу. А если такой лихач проезжает под моими окнами, я превращаюсь в фурию: матерюсь, кричу в подушку, могу проклясть.

Да, такие проявления эмоций всегда казались мне слишком бурными, но по-настоящему испугалась я, когда ощутила сильное раздражение рядом с мамой, которая быстро и прерывисто дышала. Сначала я пыталась подстроиться под ее ритм, чтобы не заводиться, но потом просто вышла из комнаты — не хотела срываться рядом с любимым человеком.

Узнав о мизофонии, я выдохнула с облегчением. Когда ты понимаешь, что́ с тобой происходит и что ты не один такой «странный», становится легче. Ты перестаешь считать себя «каким-то неправильным» и принимаешь собственную личность со всеми ее особенностями.

Либо уши, либо что-то с мозгом

«Эта проблема больше находится в области неврологии, психиатрии или медицинской психологии. Но, конечно, всё равно нужно обследование у лор-врача, чтобы исключить патологии. Например, аутофонию, возникающую при воспалении слизистой оболочки слуховой трубы и барабанной полости, или „феномен нарастающей громкости“ при нейросенсорной тугоухости», — предупреждает оториноларинголог Антон Божко.

Психиатр, психотерапевт, кандидат медицинских наук Надежда Васильева за 20 лет своей практики ни разу не встречала пациента, который жаловался бы только на непереносимость определенных звуков. «Как правило, это один из симптомов в структуре других состояний, например повышенной тревожности», — заключает врач.

Профессор Адам Льюис также подчеркивает, что мизофония редко встречается изолированно. «Сенсорная сверхчувствительность, в том числе к звукам, характерна для людей с обсессивно-компульсивным расстройством, тревожностью и синдромом Туретта. Часто мизофония сопровождает и тиннитус», — пишет он в обзорной статье.

Тем не менее нейробиологические механизмы и этиология мизофонии пока неизвестны. Но Сухбиндер Кумар из Университетского колледжа Лондона, автор самого цитируемого исследования по этой теме, предполагает, что причиной может быть нетипичное взаимодействие лимбической области (части мозга, регулирующей эмоции), вегетативной нервной системы (контролирует непроизвольные функции органов, такие как дыхание и биение сердца, и реакцию «бей или беги») и слуховой коры (обрабатывает и интерпретирует звуки).

Звук ткани на зубах

Я всегда была тревожным человеком, а тест, разработанный Элейн Арон, показал высокую чувствительность — 80%. Поэтому доводы и предположения специалистов звучат для меня убедительно. А вот для 23-летней Карины не совсем.

Ее звуковой триггер — скрежет ткани по зубам. «Мало кто вообще может это услышать. Но если человек рядом со мной засунет что-то тканевое себе в рот, я за себя не ручаюсь», — рассказывает девушка.

Она не помнит, когда у нее возникла эта непереносимость, но предпочитает не копаться в прошлом в поисках начальной точки.

Однако Карина не считает себя ни сверхчувствительным человеком, ни тревожным. Она никогда не посещала психолога и не жаловалась на проблемы со слухом. Да и само раздражение от специфического звука ее не беспокоит. Главное — вовремя предупредить окружающих, что при ней нельзя зажевывать ткань. Ведь даже нитка, оказавшаяся на передних резцах, может вывести ее из себя. Девушка начинает паниковать, ей хочется спрятаться, а у знакомых, которые забывают о ее «причуде», Карина вырывает то, что они намеревались закусить. «У некоторых людей есть привычка жевать воротник майки. Так вот: я их ненавижу!»

На одном свидании парень, надевая куртку, решил придержать шапку зубами. Это была их последняя встреча с Кариной: она просто развернулась и ушла. А когда мужчина догнал ее, девушка не захотела ничего объяснять и грубо бросила: «Ты мне не понравился». Несмотря на такие импульсивные действия, с личной жизнью у Карины всё хорошо — она замужем. «Наверное, мне действительно было не очень приятно с тем человеком, а когда я услышала, как шерсть касается его зуба, это стало последней каплей», — вспоминает наша собеседница.

Надежда Васильева уточняет, что такие симптомы, как мизофония, сами по себе иногда приводят к тревожным расстройствам из-за того, что человек тяжело переносит яркие вспышки агрессии или страха. Она также добавляет, что чувствительность к звукам может обостряться в стрессовых ситуациях.

Карина действительно реагирует на свой триггер более бурно, если изначально напряжена. А мои вспышки ярости становятся проблемой, когда я чем-то встревожена или банально устала.

Мерзкая бабушка из детства

Поскольку контекст и значение звука — важные характеристики мизофонии, ее причиной может быть закрепленная ассоциация из прошлого. Об этом упоминают Надежда Васильева и профессор Адам Льюис, а также Марша Джонсон, аудиолог из Портленда, которая одна из первых начала изучать избирательную звуковую чувствительность. Заметив похожие симптомы у нескольких своих пациентов, она выяснила, что до определенного возраста (7–14 лет) у них не было подобных реакций. «В основном такие признаки наблюдались у девушек. И, кроме того, их триггеры чаще всего были связаны с действиями близких членов семьи», — объясняет Марша Джонсон.

Мизофоник Антон ненавидит, когда кто-то чешется, грызет ногти и шмыгает носом: «Я уверен, что это связано с моей бабушкой. Мне никогда не нравилось проводить с ней время.

Она была очень старая, строгая, постоянно ворчала и из-за псориаза расчесывала свои ноги и руки до крови. Мне это казалось противным. Бабушка ковырялась в носу и сгрызала ногти до мяса.

Эта мерзкая женщина никогда не была доброй ни к одному человеку. А меня оставляли с ней на всё лето. Конечно, это травмирующий опыт».

Детские впечатления до сих пор довлеют над психикой парня: все те звуки, что издавала его бабушка, теперь вызывают сильную тревогу. «У меня нет злости на людей, которые чешутся или шмыгают носом, — отмечает Антон. — Скорее, я включаю пассивно-агрессивный режим: начинаю отстраняться, пускаю в ход сарказм, могу обидеть. Только постфактум я понимаю причину своих реакций. Но в такие моменты мне сложно контролировать себя».

Антон не мог сказать людям напрямую, что его раздражают некоторые их действия, поэтому сохранять отношения было трудно. Со своей проблемой он обратился к психотерапевту и работает с ним до сих пор: «Меня всё еще злят эти звуки, зато я научился не стесняться собственных эмоций и предупреждать людей. Наверное, стал внимательнее относиться к своим чувствам. Если нарастает недовольство, я стараюсь быстрее выйти из ситуации, а когда это невозможно, пытаюсь сфокусироваться на чём-то другом.

Такое бывает в метро, когда нельзя ни отойти, ни отсесть от человека, который настойчиво чешет свою руку.

Я не могу сказать незнакомцу: „Перестаньте!“ Поэтому чаще всего залипаю в телефон».

Избегание, медитация и маскировка

Во всех научных статьях о мизофонии сказано, что это расстройство не лечится. Но есть ряд способов облегчить состояние.

Успешные результаты показала терапия тиннитуса, разработанная в 1980-х профессором Павлом Ястребовым. Человек должен привыкнуть к отрицательным эмоциям, которые вызывает внутренний (при тиннитусе) или внешний (при мизофонии) сигнал.

Сначала пациента консультируют, объясняя, почему у него могла возникнуть непереносимость некоторых шумов. Затем проводят терапию, которая основана на формировании ассоциаций между звуками и положительными эмоциями. Так условный рефлекс «кто-то чешется — я хочу его ударить» купируется.

Карина выбрала стратегию избегания. Она предупреждает людей, что ей не нравится звук ткани на зубах: «Когда я буквально с порога заявляю об этом, все принимают мою черту как данность, как если бы я сообщила, что говорю на другом языке. А вот если тяну с признанием и человек нечаянно закусит ткань, то, скорее всего, будет неприятный момент — могу резко крикнуть: „Перестань!“ — или вырвать у него то, что он засовывает в рот. Людей, конечно, это пугает, такое мое поведение им кажется странным. Но если человек для меня важен, я всегда объясняю причину своей бурной реакции».

В группе поддержки людей с мизофонией предлагаются и другие механизмы копинга.

Можно замаскировать раздражающий звук: включить музыку, которая будет его заглушать, или синхронизироваться с ним — например, дышать в темпе человека, издающего неприятный шум.

Также мизофоникам советуют вести дневник и записывать в него, кто, где и как вызвал негативные реакции.

«Когнитивно-поведенческая терапия тоже неплохой инструмент, — говорит Надежда Васильева. — Да и любая психотерапия подойдет, если есть желание выявить подсознательные механизмы, которые запускают такие реакции».

Она рекомендует работать с мизофонией как с комплексной проблемой и использовать превентивную психотерапию. То есть восстанавливать способность организма синтезировать необходимые вещества, влияющие на настроение: дофамин, серотонин, гамма-аминомасляную кислоту. И балансировать дефицит витаминов, микро- и макроэлементов, гормонов и нейромедиаторов. «Нужно обратить внимание на работу кишечника: состав пищи должен быть таким, чтобы всё хорошо усваивалось. А если у человека острое состояние, когда необходимо быстро снять тревогу или депрессивную симптоматику, я выписываю антидепрессанты», — добавляет Надежда.

Люди с мизофонией методом проб и ошибок ищут свои способы справляться с негативными эмоциями, которые провоцируют конкретные звуки. Несколько лет я боролась с тревогой с помощью медитации, йоги, дыхательных практик и психотерапии. И незаметно перестала думать о том, как убить мотоциклиста и столкнуть маму с дивана, когда в очередной раз услышу ее дыхание.

Конечно, было бы намного проще, если бы существовала таблетка от завывающего ветра и стонов соседки. Но пока это неисполнимая мечта, хотя исследования специфической работы мозга мизофоников — первый шаг к созданию эффективного метода лечения. С другой стороны, изучение себя, развитие новых навыков и проработка травм в долгосрочной перспективе могут спасти не только от непереносимости скрежета и визга, но и от многих ментальных проблем.