Феномен мамми-кинк. Почему материнство и забота возбуждают
Если такие сексуальные игры, как DDLG (daddy dom / little girl — «доминантный папочка и маленькая девочка») уже довольно прочно укоренены в нашей культуре, то противоположное распределение ролей — так называемый «мамми-кинк» — кажется, стало предметом общественного внимания только сейчас. Лора Холлидей поговорила с профессиональной доминатрикс, режиссерской, снявшей кино об этом явлении, и другими экспертами о том, почему людям нравится мамми-кинк и может ли он помочь преодолеть известный в психоанализе комплекс Мадонны и Блудницы.
18+
Если вы в курсе трендов поп-культуры, то наверняка заметили что-то вроде сдвига в динамике власти. Папочки уходят, а дискурс мамочек становится доминирующим: сюда укладывается рост таких шоу, как MILF Manor, стремительное возвращение беременной Ри Ри или Меган Трейнор, объявляющая себя матерью. Все мы отказываемся взрослеть — вместо этого мы предпочитаем вписаться в хоть какую-нибудь версию матриархата и отчаянно цепляемся за него.
Развиваются не только наши сомнительные парасоциальные отношения со знаменитостями — мы больше, чем когда-либо, интересуемся мамочками в спальне. Согласно Google Trends, количество запросов «mommy kink» последнее десятилетие увеличивалось в геометрической прогрессии, достигнув пика в 2021 году, что, на мой взгляд, подозрительно совпадает с ростом запросов «Excuse me? Mommy? Sorry» — мема из тик-тока. Но что же такое этот мамми-кинк? Он действительно так популярен? И почему это нас так заводит?
Термин «мамми-кинк» обычно обозначает такую сексуальную игру между двумя людьми, где один берет на себя роль доминирующей материнской фигуры, а другой — подчиненную роль «ребенка» или «малыша».
Эти практики менее гетеронормативны, чем другие кинки, связанные с возрастом, такие как DDLG (daddy dom / little girl — «доминантный папочка и маленькая девочка»). Поэтому мамми-кинк особенно популярен среди квир-женщин, хотя он также привлекает цисгетеро-парней, нуждающихся в заботе или доминировании со стороны сильной мамочки.
25-летняя Джордин из Чикаго рассказала мне, что для нее суть мамми-кинка заключается в заботе — которой, по ее ощущениям, не было в ее детстве.
«Я росла, отчаянно нуждаясь в заботе и любви. Я хотела, чтобы меня кто-нибудь защищал и обнимал, когда я плачу, говорил мне, что я хорошая девочка, которой гордятся, — объясняет она. — Я не думаю, что склонность к мамми-кинку появляется только у детей из дисфункциональных семьи, но я знаю много девочек, которые прошли через это, и теперь им нравится мамми-кинк».
27-летняя мамочка Мисс Джин, до того, как стала профессиональной доминатрикс, тщательно изучала свои сексуальные предпочтения. Она считает, что с помощью мамми-кинка можно исследовать и другие кинки, например унижение.
«Игры с „мамочкой“ обычно дают нижнему чувство безопасности, но тут есть и простор для игры со страхом, — говорит она. — Я думаю, что обращение к кому-то как к „мамочке“ позволяет людям ощутить себя маленькими и нужными. Это особенно важно для сабмиссивов, которые не чувствуют, что они соответствуют традиционным представлениям общества о том, каким может быть покорный человек — особенно если ожидается, что они возьмут на себя инициативу в спальне из-за их гендера, внешности или характера».
Режиссер Векс Эшли посвятила свой фильм «Маман» — эротическое исследование секса и материнства, снятое в нежно-розовых и белых пастельных тонах, — тому, как мамми-кинк связан с опытом воспитания.
«Женское доминирование часто выражается в том, чтобы оттолкнуть, отказать в чем-то или причинить боль, — говорит Эшли. — В противоположность этому, мамми-кинк — это доминация через заботу, а не через боль. Мне кажется, этот опыт способен многому научить как сабмиссива, так и доминатрикс».
По мнению Эшли, неслучайно, что в трудный с социально-политической точки зрения период мировой истории многим людям хочется почувствовать себя маленькими детьми. «Мир действительно жесток, — размышляет она, — и я думаю, что люди, возможно, жаждут комфорта и заботы».
Хотя материнские фигуры всегда были сексуализированы (например, милфы в поп-культуре нулевых), люди испытывали по отношению к ним смешанные чувства — горячая мама считалась табуированной ролью, а не естественным слиянием двух элементов женственности.
«Материнство — это всего лишь кинк, потому что мы сильно отделяем его от секса и сексуальности, — полагает Клио Вуд, чья последняя книга посвящена сложному восстановлению своей сексуальности после родов. — Комплекс Мадонны и Блудницы заключается в том, что женщина может быть только одной из них. Одна из этох ролей суперсексуальна, а другая — мать, которая после родов становится чистой и занимается заботой о семье».
Эшли считает, что мамми-кинк — отличный способ совместить две стороны этой дихотомии. В фильме Maman это проиллюстрировано нарочитой сексуализацией грудного молока. «Общество хочет, чтобы женщина, ставшая матерью, полностью отвергла свою сексуальность, — объясняет она. — Но, родив ребенка, вы не перестанете быть живым человеком со своими потребностями и желаниями».
По ее словам, мамми-кинк снискал такую популярность, потому что благодаря ему любой человек, независимо от пола, сексуальной ориентации или жизненных обстоятельств, может попробовать себя в роли матери. Это относится не только к квир-людям, пытающимся воспроизвести те или иные гендерные роли, но и ко всем, кто по какой-либо причине не может или не решился быть мамой в реальной жизни. «Я нахожусь в том возрасте, когда в ближайшие десять лет или около того мне нужно принять решение, хочу я иметь детей или нет, — говорит Эшли. — Я думаю, что для меня быть мамочкой — это способ занять это пространство для себя, а не ждать, пока оно будет даровано мне обществом».
Те, кто выбирает роль ребенка, также убегают от реальности, а во многих случаях — и от границ между гендерными ролями. «Иногда и у мамы, и у ребенка возникает настоящая гендерная эйфория, потому что дети по сути бесполые», — говорит Эшли.
Хотя сексуальные игры, связанные с возрастом, долгое время третировались в СМИ как нечто пугающее, это никоим образом не связано с педофилией. «Это по-прежнему обмен властью между двумя взрослыми по обоюдному согласию, и важно помнить об этом. Увлечение мамми-кинком не означает влечения к детям, точно так же как игра в домашних животных не подразумевает влечения к собакам», — объясняет Мисс Джин. Она согласна, что для ее партнеров эти практики могут быть формой эскапизма.
«Некоторые мои клиенты просили у меня лишь одного — совершать вместе с ними покупки в интернете. Они говорили, чего им бы хотелось, а я заставляла их выбрать что-то одно или же выбирала за них сама».
Вуд не считает, что мамми-кинк хоть сколько-нибудь нов — новостью является скорее наша готовность обсуждать эту тему. Джордин соглашается с ней: «Я думаю, что всеобъемлющий общественный сдвиг в сторону принятия другого образа жизни повлиял на готовность людей обсуждать вслух табуированные темы. В мире много насилия, но в целом, я считаю, люди стали более понимающими и открытыми в отношении того, что происходит за закрытыми дверями».
Конечно, крайне важно упомянуть, что более масштабный общественный сдвиг в сторону принятия БДСМ обусловлен, по крайней мере, частично, деятельностью квир-сообществ, секс-работников и работой квир-пространств, которые исторически создавали пространство для экспериментов.
«Я думаю, что это естественный прогресс нашей открытости в вопросах секса, нормализации различных секс-практик, а также результат изменений в том, как мы понимаем женственность и мужественность», — говорит мисс Джин, хотя тут же подчеркивает, что не каждый, кто оставляет комментарий «мамочка» под изображением горячей женщины, обязательно имеет мамми-кинк.
Если вы хотите попробовать такие роли со своим партнером, важно заранее обсудить, как будут разыгрываться сцены, и договориться насчет стоп-слов. «Как и в случае с любым другим кинком, важно получить согласие вашего партнера, прежде чем начать эксперимент, — объясняет мисс Джин. — По какой-то причине люди это правило часто пропускают, когда речь идет о том, чтобы называть кого-то „мамочкой“ или „папочкой“».
Практики, связанные с мамми-кинк, когда они проводятся в безопасной обстановке и по взаимному согласию, могут быть интересным способом исследовать динамику власти. На фоне разговоров о том, что девушки любят, чтобы их душили, и прочего бреда, от которого нам каждые несколько дней хочется удалить приложения для знакомств, мамми-кинг кажется глотком свежего воздуха.
«Я думаю, что это так привлекает, потому что у людей есть естественное желание чувствовать себя в безопасности, особенно в отношениях, — говорит Джордин. — Мы запрограммированы на человеческую близость, и я думаю, что любой, кому нужно почувствовать эту связь, найдет мамми-кинк привлекательным».
И она права. В конце концов, кто из нас не хотел бы провести свое драгоценное время в объятиях или на груди того, кто любит нас, защищает и утешает нас, пока мы плачем?