Картеленомика. Почему войну с наркотиками можно считать проигранной, а наркокартели по-прежнему купаются в деньгах

18+

Редакция журнала «Нож» утверждает, что настоящая статья не является пропагандой каких-либо преимуществ в использовании отдельных наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов или прекурсоров, новых потенциально опасных психоактивных веществ, наркосодержащих растений, в том числе пропагандой использования в медицинских целях наркотических средств, психотропных веществ, новых потенциально опасных психоактивных веществ, наркосодержащих растений, подавляющих волю человека либо отрицательно влияющих на его психическое или физическое здоровье. Статья имеет исключительно историческую и культурную ценность, предназначена для использования в научных или медицинских целях либо в образовательной деятельности. Ведите здоровый образ жизни. Используйте свой мозг продуктивно и по назначению!

Рыночные условия и ценообразование

Кокаиновый куст — это кустарниковое растение, которое часто применяется жителями регионов, в которых оно произрастает, в традиционной медицине или в качестве заварки для чая. Преступниками же кока ценится за содержание гидрохлорида кокаина — химического вещества, которое в растении выполняет роль «инсектицида», защищающего от поедания насекомыми, однако распространение оно получило за свои наркотические свойства.

Сами листья коки в качестве наркотического средства использоваться не могут: содержание кокаина в них лишь около 0,2%. На создание 1 кг наркотика уходит от 350 до 600 кг сухих листьев коки.

Фермеры, выращивающие коку, получают от картелей в среднем чуть больше доллара за килограмм листьев (цены здесь и далее варьируются в зависимости от картелей и регионов), то есть за материал для производства 1 кг кокаина картели платят фермерам от 455 до 780 долларов.

Стоимость кокаина, как и других наркотиков, имеет сильную тенденцию к росту на пути к конечному покупателю. По разным данным за килограмм кокаина от уличного дилера в США покупатели платят от 70 000 до 120 000 долларов. Если учесть, что на пути к покупателю кокаин обычно разбавляют различными химикатами, чтобы навариться еще больше, то цена и вовсе возрастает до 200 000 долларов.

Получается, средняя наценка на кокаин — около 15 000%. Цифра, которая и не снилась легальному бизнесмену.

Конечно, не всё из этого чистая прибыль картелей: часть идет на покрытие расходов, оплату труда и в карман дилерам-посредникам. При этом доход среднестатистического колумбийского фермера составляет лишь чуть больше 2 долларов в день. Чем же обусловлена такая наценка?

Главная причина — неудачная «война с наркотиками». В 1971 году президент США Ричард Никсон назвал наркотики «главным врагом человечества» и запустил многолетнюю кампанию по борьбе с ними. Центральным направлением этой «войны» были попытки сократить предложение наркотиков, уничтожая плантации и охотясь на дилеров, что в итоге оказалось большой ошибкой.

Такой метод борьбы игнорирует главную экономическую силу — закон спроса и предложения.

Наркотики — это товар с неэластичным спросом. Товары с неэластичным спросом будут покупать вне зависимости от изменений в его цене (как, например, товары первой необходимости или труднозаменяемые товары). Так как наркотики вызывают зависимость, их будут употреблять, как бы ни росла цена на них. Это влечет так называемый эффект воздушного шара (иногда его называют «эффект таракана») — подавление производства наркотиков в одном месте неминуемо приводит к появлению новых производств даже при повышении цены для конечного потребителя, так как спрос на наркотики от этого не падает. В названии проводится аналогия с воздушным шаром, надавив на который вы не уберете из него воздух, а только переместите его в другое место.

Еще одна причина столь больших наценок — то, что наркорынок находится в условиях монопсонии. Монопсония — это состояние на рынке, при котором имеется только один покупатель и множество продавцов. При таких условиях у продавцов нет выбора и им приходится продавать товары за ту сумму, которую предлагает монопсонист (то есть покупатель). В местах производства каждый наркокартель контролирует собственную территорию и всех фермеров, проживающих на ней. У фермеров нет возможности продать листья коки кому-либо, кроме картеля, с которым он связан, поэтому материал для производства обходится наркобаронам так дешево.

Из-за этого все действия властей, направленные на уничтожение плантаций коки, бьют только по частным фермерам, но не по наркокартелям, которые продолжают диктовать им свои условия. Эту проблему можно было бы решить введением покупателей-конкурентов на рынок коки, однако, так как она до сих пор нелегальна в большинстве стран, сделать это не представляется возможным.

Отдел кадров

Любимая поговорка HR-менеджеров: «Люди — главный ресурс любой компании». И слово «любой» подобрано не зря, ведь этот принцип распространяется даже на картели. Правда, у наркобаронов куда больше проблем с работниками, чем у простых директоров.

Первая проблема: откуда брать новых сотрудников, если нельзя просто подать объявление о поиске? Нужно найти способ скрытого найма и при этом контролировать, чтобы никто из них не был полицейским под прикрытием или предателем, который выстрелит тебе в спину. Том Уэйнрайт в книге Narconomics пишет, что, как простые работодатели ищут себе новые кадры в университетах и колледжах, так и наркобароны набирают себе людей из тюрем.

И правда, тюрьмы — это мечта HR-менеджера картеля. Из них выходит куча людей с преступным опытом и зачастую без цели и возможности нормального трудоустройства. Поэтому именно в тюрьмах набирают и обучают будущих сотрудников агенты картелей, даже до их выхода на свободу. В поисках защиты от агрессивной среды латиноамериканских тюрем вступление в банду становится рациональной реакцией для заключенных.

«Мы не банда — мы профсоюз», — сказал член картеля Алехандро Саенз, отбывающий срок в мексиканской тюрьме.

Именно в тюрьме в 1974 году знаменитый наркоторговец Джордж Янг, изначально арестованный за контрабанду марихуаны, познакомился с представителем картеля Карлосом Ледером. Эта встреча в дальнейшем изменила всю наркоиндустрию, по факту положив начало крупному экспорту кокаина в США.

Но как убедиться, что твой новоиспеченный сотрудник не подведет тебя, а то и вовсе не сдаст властям? Именно из-за этих проблем организационная структура картелей стала тяготеть в сторону сетевого фриланса. При такой форме организации труда работников нанимают на одно или несколько дел, они не знают ничего о картеле или о своих коллегах и выполняют одну конкретную задачу: перевозка, продажа товара, денежные переводы.

Примером такого устройства бизнеса может служить компания контрабандистов, которая в 2007 году начала экспортировать кокаин в Англию и вышла на доход более 1 млн фунтов в неделю. Глядя на такие суммы, кажется, что процессом оперировали десятки человек, однако спецслужбы Великобритании выяснили, что на самом деле компания состояла только из двух постоянных сотрудников, а все остальные задействованные лица были фрилансерами. Из 104 допрошенных за год наркоторговцев только один сказал, что принадлежит к крупному наркобизнесу с большим штабом. Все остальные работали либо в одиночку, либо с одним/несколькими партнерами.

Маркетинг и наркопропаганда

Иногда кажется, что наркокартелям, в отличие от обычного бизнеса, не нужно тратить ни цента на маркетинг. И правда, когда твой основной товар вызывает привыкание, то и рекламировать его незачем, покупать будут в любом случае. Однако PR (или же связи с общественностью) — это одно из главных направлений в развитии любого наркокартеля. Ведь как может преступник без поддержки общественности оставаться на свободе? Любой прохожий сможет сдать его властям.

«Вака, кончай творить ***** [фигню]. Никто не посылал тебя убивать губернатора. Ты не умеешь эффективно работать, потому что вечно занят поиском сисек, к которым можно присосаться. Веришь в это или нет, но мы уже знаем, что ты находишься в Синалоа. Не вовлекай горожан в свои дела. Граждане, не дайте себя обмануть! Мы на вашей стороне! CJNG».

Именно такое послание от «Картеля нового поколения Халиско» (CJNG), в котором они обращаются к главе картеля конкурентов, появилось в 2022 году в Мексике. Это лишь один из примеров «наркомантас» — буквально «наркоплакатов», развешиваемых картелями. С их помощью преступники пытаются внушить страх конкурентам и уважение горожанам, взять на себя ответственность за демонстративные нарушения закона или же, наоборот, отречься от резни, зашедшей слишком далеко. Их обычно развешивают над самыми оживленными магистралями, и они служат эффективным средством пиара. Чтобы внушить еще больший страх, рядом с плакатами картели иногда вешают изувеченные трупы своих врагов.

Однако простая наружная реклама — это уже пережиток прошлого. На смену ей, даже в наркобизнесе, приходит продвижение в соцсетях. Одним из первых таких экспериментов стала наркомузыка — жанр, восхваляющий криминальный образ жизни и руководителей картелей. Чаще всего она пишется, исполняется и заливается на стриминговые платформы по заказу наркобаронов. Члены картелей также активно выкладывают видео о своем гламурном образе жизни с пачками денег, суперкарами, позолоченными винтовками и даже военной техникой в тикток и другие соцсети.

В рамках своего продвижения картели придерживаются корпоративной социальной ответственности (КСО), согласно которой в своей деятельности фирмы должны учитывать интересы общества, стараясь достичь социальных целей филантропического, активистского или благотворительного характера.

Не во всех компаниях считают, что делать добро выгодно, однако фирмы, придерживающиеся этой концепции, имеют более лояльную базу клиентов и более высокое общественное одобрение. Картели прекрасно понимают это и активно вкладываются в подобную деятельность, поскольку их свобода предпринимательства напрямую зависит от одобрения местных жителей.

Именно поэтому в разгар пандемии коронавирусной инфекции картели начали раздавать жителям гуманитарную помощь в виде наборов с едой, медицинскими средствами и другими предметами первой необходимости. Также наркоторговцы делятся деньгами с бедняками, строят парки и церкви, финансируют больницы и школы. Пабло Эскобар построил целый район на 1000 домов и переселил туда семьи из трущоб. Всё это, конечно же, делается не от доброты душевной, а в корыстных целях, от понимания того, что чем больше людей вместе с исчезновением картеля потеряют свой доход и инфраструктуру, тем сложнее такой картель уничтожить.

Несмотря на всё это, преступные группировки никогда не влияли положительно на экономику страны и ни одно общество не выигрывало от наличия ОПГ под боком. Насилие, террор и разрушительное влияние, которые они несут, перевешивают любые из их подарков или пожертвований.

Тренды в индустрии

Как и обычным бизнесам, наркокартелям приходится постоянно адаптироваться под изменяющиеся рыночные реалии. Легализация марихуаны в 23 штатах США и постепенные шаги к легализации в остальных сделали ее производство для картелей попросту невыгодным. Зачем покупать наркотик у уличного дилера, если его можно купить в аптеке? Поэтому наркогруппировки, которые специализировались на ней, начали искать себе новую нишу в отрасли.

В 2021 году количество задержанной на границе США и Мексики марихуаны снизилось почти на 300% по сравнению с 2020 годом, что отражает и снижение производства на черном рынке. При этом количество фентанила на границе выросло более чем на 700% — вот пугающий тренд.

Лишь за период с октября 2022 по март 2023 года на границе США и Мексики задержали более 6000 кг фентанила — количество, которого хватит, чтобы убить всё население Америки.

Фентанил — это синтетический опиоид, по свойствам похожий на морфин, однако примерно в 100 раз мощнее. Почему же картели переключились именно на него?

Цель любого бизнеса в производстве — минимизировать издержки, и картели не исключение. Для производства кокаина или героина нужны фермы и крупные лаборатории, требующие больших инвестиций. Фентанил в производстве проще и дешевле.

Мексиканские картели за копейки закупают все ингредиенты для производства фентанила в Китае. Американские политики называют действия китайских властей «преступной халатностью» и «целенаправленным отравлением американцев» и считают, что правительство Китая в курсе происходящего, но не видит смысла вмешиваться из-за продолжающегося ухудшения отношений между странами.

На производство одной таблетки фентанила у картелей уходит в среднем 10 центов, в то время как розничная цена у дилеров может достигать 10 долларов в США, а в других странах и вовсе 60–80 долларов. Наценка вплоть до 80 000% не может не привлекать производителей.

Растущую популярность фентанила хорошо объясняет «железный закон запрета». Согласно этому закону, у нелегальных товаров имеется тенденция к увеличению «крепости». Со временем они становятся всё более сильнодействующими — так их легче нелегально провозить через границы и продавать, так как для достижения того же эффекта требуется уже меньшая доза вещества, которую правоохранителям сложнее обнаружить.

Этот феномен был впервые зафиксирован в США во времена сухого закона, когда люди стали переключаться на более крепкие алкогольные напитки. В том числе по этой причине картели стали переходить с производства легких наркотиков на сильнодействующий фентанил.

По той же причине он набирает популярность и у потребителей. Способ применения тоже играет роль: в отличие от марихуаны или кокаина, почти весь фентанил производится в форме таблеток. Однако куда важнее сила, с которой он вызывает привыкание. Фентанил примерно в 50 раз мощнее героина, а значит, даже крайне малая доза может не просто вызвать сильное привыкание, но и быть чрезвычайно опасной.

Фентанилом, из-за его дешевизны в производстве и мощности действия, часто разбавляют другие наркотики, поэтому многие потребители в результате переходят на него неосознанно.

Нелегальное производство и потребление фентанила приводит к сотням тысяч смертей каждый год. Он уже давно обогнал все остальные наркотики по количеству вызванных передозировкой летальных исходов, опережая по этому показателю кокаин, героин и метадон вместе взятые.

Эпидемия употребления фентанила — это полноценный гуманитарный кризис с серьезными последствиями для общества. В некоторых регионах, таких как Сан-Франциско, из-за него умирают десятки людей каждый день.

Разрушенные человеческие жизни — самое ужасное последствие этого кризиса, однако он влечет и экономические проблемы для общества. По оценкам некоторых экспертов, распространение фентанила — причина более чем 40% всей безработицы в США, из-за чего экономика несет огромные потери.

Эти безработные не приносят экономической пользы обществу и не стремятся искать работу, при этом являясь претендентами на социальные пособия и выплаты от государства. Если наркозависимые и трудоустраиваются, то такие работники берут на 50% больше оплачиваемых больничных, редко задерживаются на одной работе и имеют куда больший шанс получить травму или умереть на рабочем месте.

Как «обанкротить» картели?

Более чем 50 лет «войны с наркотиками» — достаточный срок, чтобы сделать неутешительный вывод: что она не оправдала ожиданий. Картели продолжают процветать и находят всё более эффективные пути выхода на рынок, а количество смертей от передозировок бьет все рекорды. Это при том, что на «войну» из бюджета США было потрачено более 1 трлн долларов. Но если жесткая политика уничтожения предложения наркотиков не показывает эффективности, то есть ли какой-нибудь другой способ борьбы с ними?

В 1980-х Швейцария испытывала серьезный героиновый кризис, повлекший за собой рост преступности, заболеваемости ВИЧ и летальных исходов от передозировок. Власти Швейцарии не стали прибегать к жестким методам борьбы, а ввели «политику четырех столпов»: профилактики, лечения, ограничения вреда и только потом наказания.

В стране открыли специальные пункты распределения, в которых тяжелые наркозависимые получают препараты высокого качества, стерильные иглы и вводят их под наблюдением врачей. Социальные работники помогают им найти жилье и решать другие проблемы. Более двух третей всех наркозависимых находят себе новую работу: им уже не нужно постоянно переживать о поисках дозы и они могут сфокусироваться на обычной рутине.

Благодаря политике четырех столпов в Швейцарии с конца ХХ века ежегодное количество людей, впервые пробующих наркотики, сократилось на 82%, число ВИЧ-инфицированных снизилось в 7 раз, а количество смертей от передозировок в 3 раза.

Таким образом, есть более мягкие методы борьбы, не влекущие за собой рост преступности и не требующие затрат триллионов долларов в погоне за недосягаемой целью. После десятков лет неэффективных способов войны с наркотиками настало время оптимизировать мировую политику борьбы с наркозависимостью. Первым шагом к этому может стать повышение осведомленности о проблеме. Узнать больше об уже разразившемся кризисе фентанила можно здесь.