«Жизнь, которую стоит жить». Чем современная кинология отличается от старой школы

Правила взаимодействия с собакой начали создаваться с опорой на иерархический порядок клевания у кур, который в начале прошлого века описал зоопсихолог и специалист по сравнительной психологии Торлейф Шельдеруп-Эббе в докторской диссертации. На собак эту теорию перенес специалист по поведению животных Рудольф Шенкель в работе Expressions Studies on Wolves, основанной на восьмилетних наблюдениях за волками в швейцарском зоопарке, а популяризировал биолог Люциан Дэвид Митч (более точное произношение фамилии Мек, но у нас прижился такой вариант) в книге «Волк: этология и поведение вымирающего вида». В ней, опираясь на постулаты своего коллеги, он развил мысль, что отношения внутри волчьей стаи строятся вокруг альфа-самца, которому беспрекословно подчиняются все остальные волки, представляя собой конкурентов внутри определенной иерархии.

Отсюда был сделан вывод и относительно домашних собак: с ними надо построже, иначе они захватят место лидера, перестанут подчиняться и будут управлять всеми членами семьи. Далее кинологи трансформировали это в приемы, применяющиеся до сих пор: «альфа-переворот», когда собаку переворачивают и далеко не всегда аккуратно кладут на пол; прижимание к полу; запрет выходить из двери впереди человека; отъем лакомств и игрушек; опускание руки в миску или полное отбирание миски, когда собака ест. Отдельно надо отметить применение физического насилия и эмоционального давления, использование всевозможной аверсивной амуниции: удавки, строгие ошейники, мартингейлы (полуудавки), электрошоковые ошейники, рывковые цепочки.

Давайте же подключим критическое мышление и порассуждаем над работами и выводами Шенкеля и Митча. Если внимательно присмотреться, то за ними стоит несколько фундаментальных ошибок. На данный момент они выявлены и признаны этологами, зоопсихологами, кинологами, специалистами по поведению, но, к сожалению, далеко не всеми.

Первая очевидная ошибка заключается в попытке перенести результаты наблюдения за волками в нестандартных условиях на их жизнь в естественной среде. Представим, что на Земле оказались существа из другого мира. И так получилось, что они имеют возможность видеть только тех людей, которые сидят в тюрьме. Как вы думаете, какие выводы о человеке как виде сделают эти существа? И насколько они будут верными? Знаю-знаю, мизантропы скажут, что человек именно такой.

Однако человек не такой! Он более многогранный и глубокий, в нем много положительных качеств и талантов. Тем не менее люди, помещенные в условия лишений и жестокости, в большинстве своем будут подстраиваться, адаптироваться и демонстрировать достаточно ограниченный набор черт и способностей.

С животными в неволе ровно такая же история. Тем более мы помним, что наблюдения за волками в неволе Шенкель проводил в первой половине XX века, когда условия содержания животных в зоопарках были как минимум не на высоте. Например, размер вольера составлял всего 200 квадратных метров на десять особей.

Вторая ошибка — маленькая выборка для исследования. Рудольф Шенкель наблюдал за двумя стаями волков, до десяти особей в каждой. Сложно и не совсем корректно делать вывод об особенностях всего вида на примере такого малого количества его представителей. Кроме того, животные находились в искусственно созданной группе, где между ними нет никаких связей. В такой ситуации строгая иерархия — самый простой и эффективный способ сохранять относительный баланс в отношениях и распределении ресурсов. У людей тоже редко может так совпасть, что совершенно чужие друг другу, взрослые люди, закрытые в одном помещении на несколько лет, станут хорошими друзьями и товарищами на всю жизнь.

Третья ошибка допущена в попытке найти межвидовую идентичность, поставить знак равенства между волком и собакой, хотя это разные виды. Но во время зарождения теории доминирования мы были уверены, что волк является предком собаки. В настоящее время, изучив останки с разных материков и проведя генетические исследования, ученые пришли к выводу, что у волка и собаки был общий предок, но затем 11–24 тысячи лет назад их линии разделились и каждая стала развиваться в своем направлении, как в анатомическом, так и в социальном аспекте.

Например, сейчас у собак и волков различается состав групп. У волков это семья, где есть родители, мать и отец, и их дети разных поколений. А свободноживущие собаки собираются в стаи без привязки к родственным связям. Более того, их группы неустойчивы: отдельно взятая собака может переходить от стаи к стае, иногда объединяется в пары или тройки, а какое-то время может жить в одиночестве.

Если рассмотреть взаимосвязь разницы собак и волков с теорией доминирования, то обнаружится ключевое отличие, не позволяющее применить ее к собакам: по отношению к человеку они играют роль ребенка. В ходе эволюции собаки стали инфантильными и очень ориентированными на людей. В то время как волков отличает высокий уровень самостоятельности в принятии решений и независимости в поведении.

Четвертая ошибка заключается в единоличии исследования. То, что проводил наблюдения и делал выводы один человек — Рудольф Шенкель, — неотвратимо накладывает субъективное восприятие на оценку происходящего. Если бы данным исследованием занималась обширная группа ученых в разных частях мира, в разных условиях и обстоятельствах и, главное, с разной, но дополняющей друг друга профессиональной специализацией, то выводы точно отличались бы от того, что сумел увидеть один, отдельно взятый человек.

Пятая ошибка — это перевод концепции альфа-самца на межвидовое доминирование. Вообще, в природе такой феномен существует, хотя и довольно редко. Обычно в пример приводят одичавшего осла Equus asinus и снежного барана Ovis canadensis, которые проживают в пустыне Мохаве. Между ними существует конкуренция за воду и пищу, которую выигрывают ослы. Бараны всегда освобождают место у источника воды, когда видят приближающихся ослов.

Но здесь надо учитывать важный момент: Equus asinus и Ovis canadensis являются разными биологическими, но в то же время родственными видами, имеющими сходную невербальную коммуникацию. Поэтому они могут понимать основные сигналы угрозы и подчинения. Когда же мы говорим о собаке и человеке, то разница в строении тела и сигналах кардинальная. Соответственно, говорить о коммуникациях в рамках межвидового доминирования затруднительно.

Теперь о главном препятствии для осуществления такого вида доминирования собаки над человеком. Ради чего оно существует? Обычно ради получения доступа к необходимым и лучшим ресурсам. Как вы считаете, в захвате каких ресурсов заинтересована собака? Кровати владельца? Содержимого холодильника? Банковской карты? Или ей важно стать главой семьи и управлять всеми ее членами? Подобные вопросы выглядят несколько абсурдно и являются некорректным антропоморфизмом, когда мы пытаемся наделить собаку несвойственными для нее как для вида чертами Homo sapiens.

Из этой же ошибочной попытки очеловечить собаку возникает представление, что у нее есть коварный замысел, как захватить всю власть в доме. Нужно понимать, что для формирования такой мыслительной конструкции, как план действий, животное должно обладать высокоразвитым неокортексом, новой корой. Которая у млекопитающих, в том числе у собак, находится в зачаточном состоянии, в то время как у человека — это основная часть коры головного мозга.

И дело не только в количественном отличии, но и в качественном. Неокортекс позволяет человеку иерархически мыслить, то есть из символов с разнообразными характеристиками создавать различные конструкции. Простыми словами — мыслить абстрактно. И через абстрактное мышление создавать идеи и планы по их реализации. Собаки так не умеют.

Если вам интересно, чем мышление человека отличается от мышления животных, то среди прочей литературы рекомендую прочесть книгу футуролога и технического директора Google Рэя Курцвейла «Эволюция разума, или Бесконечные возможности человеческого мозга, основанные на распознавании образов». В ней он не только сравнивает разум человека и животных, разбирает основные мыслительные процессы, но и делает прогнозы относительно развития мозга Homo sapiens и искусственного интеллекта.

Шестая ошибка — в неверном смысле, который закладывался в понятие «доминирующая особь». Раньше считалось, что это те животные, которые являются более сильными и агрессивными. Тем самым они подчиняют себе всех остальных и заставляют делать то, что нужно им. Однако, к счастью, ученые во главе с Францем де Ваалем показали и доказали, что у животных далеко не всегда лидером является сильный и злой, но всегда опытный и авторитетный.

Собаки — высокоорганизованные животные, и в их группах связи гораздо более сложные, чем просто линейная иерархия, когда доминант может угрожать всем, а ему — никто. Скажем, у них может быть нелинейная иерархия. По правилам «собачьего хорошего тона» то, что у собаки оказалось в пасти, является ее собственностью. Этому правилу мать учит щенков с детства. Поэтому если особо дерзкий член стаи схватил лакомый кусок раньше вожака, то у него этот кусок отбирать уже никто не станет, включая вожака.

Может быть и параллельная линейная иерархия: когда между суками есть своя линейная иерархия, между кобелями — своя, но все они ориентированы на вожака. Который, как уже говорилось, далеко не всегда будет самой сильной и большой собакой.

Помимо этого в стае собак есть определенные роли, которые распределяются вне зависимости от иерархии. Например, есть те, кто охраняет территорию и предупреждает стаю о приближении чужака или опасности. А есть те, кто занимается поиском еды и оповещает о находках стаю.

В конце 1990-х годов Дэвид Митч написал статью, в которой опроверг свои убеждения об «альфа-синдроме», указав на несоответствие представлений с действительностью. В жизни в волчьей стае взаимодействие строится не на постоянной агрессии и борьбе за ранги, а на принципах разделения функциональной ответственности, а также на уважении и любви.

Но взгляды на сущность собаки начали меняться до выхода статьи Митча. Начиная с конца 1970-х появилась информация о видотипичных потребностях и особенностях, стали проводить множество исследований физиологии, поведения, эмоций собак. Из полученного массива данных родились принципы современной, гуманной кинологии, основанной на научном подходе, соблюдении вопросов этики и уважения к собаке как к другому виду.

В нашей стране это направление тоже набирает обороты. Есть сильные специалисты, выходят русскоязычные книги, обучающие курсы. Такой подход не только дает стабильный результат, но и усиливает взаимопонимание между собакой и человеком, укрепляет доверие. Поэтому программа обучения или воспитания собаки, основанная на этом подходе, будет нести не только практическую пользу, но и морально-этическую ценность.

Однако, несмотря на появление всё новых и новых исследований, открытий в мире животных, последователей старой школы достаточно много. Приверженность можно объяснить несколькими причинами.

Первая причина — элементарное незнание, привычка мыслить шаблонами и стереотипами. Вторая — неофобия, боязнь нового, когда человек находится в привычных рамках, условиях и не видит необходимости что-либо менять или придерживается принципа «лучшее — враг хорошего».

Часто обе причины объединяются и становятся ограничивающим фактором. Есть некоторые исторические примеры, которые сейчас выглядят комично, но в прошлом вызывали серьезные споры, и люди безоговорочно верили тому, что сейчас выглядит как бабушкины сказки.

Например, с появлением уличного освещения многие стали его противниками в силу твердой убежденности: из-за того, что в темноте теперь не темно, они станут больше болеть. Как они пришли к этому выводу?! Сложно сказать. Но точно известно, что поддерживали эту точку зрения не только обычные горожане, но и научные умы и представители церкви.

Или пример с громоотводом, который изобрел Бенджамин Франклин. Да-да, тот самый, со стодолларовой купюры. Он был не только государственным деятелем, но и изобретателем. И громоотвод, который тогда назывался молниеотвод, не единственное его творение. Так вот, громоотводы, появившиеся в середине XVIII века с помощью Франклина, долгое время не воспринимались населением всерьез. Люди были уверены, что гром и молнии — это кара божья, а вернее, козни дьявола. И когда несколько лет спустя в штате Массачусетс произошло землетрясение, население обвинило в нем именно громоотводы, которые якобы притянули к себе всё зло, приведшее к этому стихийному бедствию.

Еще одна история, уже из XIX века. Когда в Англии появились велосипеды, врачи стали пугать женщин, что из-за езды на новом транспортном средстве у них появится «лицо велосипедиста»: вместо нежного и приветливого лицо станет напряженным и некрасивым из-за необходимости постоянно сосредотачиваться в процессе езды. Более того, к этому вымышленному заболеванию врачи добавили еще ряд недугов, уже реальных, которые якобы тоже развиваются из-за поездок на велосипеде. А с появлением железнодорожного транспорта ходили упорные слухи о том, что тело пассажира просто разорвет от той скорости, которую набирает поезд. К слову сказать, в те времена скорость эта не превышала 25–30 км/ч.

Таких примеров множество. Но вывод один: невежество, отсутствие критического мышления, неспособность и неготовность мыслить разными категориями и принимать разные точки зрения приводят к определенной степени ригидности и ограниченности кругозора. И чаще всего — к упущенным возможностям.

Третья причина, по которой владельцы собак выбирают старую школу, связана с желанием получить быстрый результат. Собака тянет поводок — надо, чтобы за пять минут она поняла, что так делать нельзя. Щенок грызет обувь — должно быть одно действие, чтобы отучить его от этого. Кошка запрыгивает на стол — необходимо разово предпринять что-то, чтобы прекратить раз и навсегда подобное поведение. Но весь фокус в том, что действия животных подчинены их видотипичным потребностям, а отнюдь не желаниям как-то повлиять на нашу жизнь.

Натянутый поводок может быть связан с желанием узнать что-то новое либо пообщаться с сородичами, или это обусловлено стремлением скрыться от чего-то страшного либо неприятного, или просто собака очень хочет в туалет, потому что выгуливают ее только дважды в сутки и ей сложно терпеть 12 часов (как, впрочем, и любому из нас).

Щенок грызет обувь и не только — снова разные варианты причин. В определенном возрасте щенки, так же, кстати, как и человеческие дети, таким образом познают мир — всё тянут в рот. У них могут резаться зубки, и они снимают зуд и болевые ощущения. Щенку просто нравится текстура обуви, допустим кожа, в то время как все игрушки, купленные ему, — текстильные или резиновые. Щенок может чувствовать страх, одиночество, тревогу, оставаясь один; в этом случае жевание и грызение помогают справиться со стрессом, поскольку при задействованных челюстях активизируется блуждающий нерв, способствующий общему успокоению.

Кошка запрыгивает на стол, потому что она издревле живет в трехмерном пространстве, для нее нахождение на вертикальных поверхностях является более чем естественным поведением. И чем выше, тем лучше. Ведь так удобнее наблюдать за происходящим и выслеживать добычу, можно легко укрыться от врага, а находясь вне досягаемости тех, кто остался на земле, кошка может спокойно отдыхать. В некоторых случаях кошки используют стол как промежуточную ступень, чтобы забраться на место повыше, если оно находится слишком высоко или если кошка испытывает болевой синдром при ряде суставных заболеваний.

Безусловно, для устранения всех перечисленных причин не хватит пяти минут. Потребуется значительно больше времени. Но если надеть на собаку, тянущую поводок, аверсивную амуницию и при каждом натяжении причинять ей боль разной степени тяжести, сопровождая это строгими окриками, то — да, она перестанет тянуть. Если в щенка при попытке начать грызть обувь кидать жестяной банкой, набитой металлическими предметами, или гонять его веником, или кричать: «Нет! Нельзя», то да — он бросит недогрызенный ботинок и скроется. Если кошку при попытке запрыгнуть на стол обрызгать водой либо положить на поверхность стола липкую ленту или фольгу, чей звук пугает кошку, то да — она не будет этого делать.

Однако в этих случаях животные испытывают страдания, физические и эмоциональные. Это раз. Кстати, давно доказано, что при так называемой социальной боли, которую ощущает животное, когда его насильно изолируют от других членов семьи — запирают в ванной комнате, оставляют во дворе, — активируется задняя островковая кора, отвечающая за чувствование физической боли. Поэтому если запереть щенка в клетку, чтобы он не грыз обувь, пока все члены семьи отсутствуют, то фактически весь день он будет испытывать боль.

Второе: причины проблемного, с точки зрения человека, поведения не устранены, и у собаки или кошки появляется чувство фрустрации (разочарования). И, скорее всего, они вернутся к тому же поведению, просто будут это делать, пока владелец не видит. Либо найдут другой способ удовлетворить свою потребность. Щенок вместо обуви начнет жевать сумки, кошка будет запрыгивать на другой стол или на этот же, но в отсутствие владельца.

И третье: доверие животного к владельцу серьезно страдает, постепенно превращаясь в страх и/или хронический стресс, которые, в свою очередь, в ряде случаев перерастают в агрессию.

Четвертая причина, позволяющая человеку оставаться среди приверженцев старой кинологии, заключается в его отношении к собаке или кошке не как к представителю другого вида, а как к предмету интерьера или игрушке. Такое восприятие питомца очень хорошо коррелирует с теорией бихевиоризма. В соответствии с ней объяснение всех действий животного сводится к цепочке «стимул — реакция» и полностью исключается воздействие на поведение животных разума и эмоций. В нашей стране основоположником этого подхода был Иван Павлов, в США — Беррес Скиннер.

Подобное упрощение привело к тому, что многие владельцы животных воспринимали их как биороботов, для которых важны только еда и размножение. Многие даже были уверены, что животные не чувствуют боли или чувствуют не так сильно, как, например, человек. Что, конечно же, в корне неверно, поскольку физиологически действия наших внутренних систем очень и очень схожи.

Однако были ученые, задумывающиеся о том, что поведение животного представляет собой гораздо более сложный процесс, что в нем участвуют не только рефлексы и инстинкты. Например, один из основоположников этологии — Конрад Лоренц — считал, что для объяснения поведения животных необходимо учитывать их внутреннее состояние. Профессор Дональд Гриффин своими исследованиями механизма мышления животных заложил основы когнитивной этологии — раздела зоопсихологии, в котором разбираются интеллект и рассудочная деятельность животных.

С развитием технологий стало возможным изучать деятельность головного мозга, действие нейронов, гормонов, нейромедиаторов. И оказалось, что у собак и кошек есть разум, есть чувства и есть эмоции. И что их мозг состоит из миллиардов нейронов, находящихся в сложных связях между собой. Эти связи, в свою очередь, регулируются различными отделами головного мозга. Любое воздействие извне обрабатывается в головном мозге разными способами, и реакция на него может быть разной в зависимости от текущего внутреннего состояния, сопутствующих событий, наличия/отсутствия генерализированного опыта и прочих факторов.

Другой вопрос, что, являясь разными видами, мы по определению обладаем отличным восприятием окружающего мира. Есть такое понятие, как умвельт, которое в начале прошлого века ввел биолог Якоб фон Икскюль. Умвельт (нем. Umwelt) — это окружающая среда, в буквальном переводе «мир вокруг». И его суть Икскюль объяснял как то, что каждый вид или индивид воспринимает мир по-разному из-за различий в органах чувств, чувственных способностях и конкретном экологическом контексте, в котором он живет.

Например, люди, слепые от рождения, не находятся в постоянном состоянии черной дыры там, где должна быть какая-то визуализация. Они совсем не ощущают недостатка зрения, поскольку у них не было возможности познать, что такое видимый спектр окружающего мира, он не входит в их умвельт. А у людей, которые обладают всеми сенсорными системами, присущими человеку, умвельт не включает сигналы, связанные с такими системами восприятия, как электрорецепция, механорецепция, магниторецепция, инфракрасная чувствительность, видение в поляризованном свете, которыми обладают многие другие виды. Однако это не мешает нам считать, что мы воспринимаем мир во всём его многообразии, понимаем, что в нем происходит, и испытываем те эмоции, которые испытываем.

Как писал философ Людвиг Витгенштейн, «если бы лев мог говорить, мы бы его не поняли». То есть нельзя отказывать представителю другого вида в наличии у него разума и чувств только потому, что его мировосприятие отличается от нашего.

На чем же основан гуманный подход? В 1964 году в Англии вышла книга «Животные — машины», созданная писательницей и активисткой по защите животных Рут Харрисон. Рут описала ужасающие условия, в которых содержались сельскохозяйственные животные. Книга вызвала интерес и серьезный резонанс в обществе идеей, заложенной в ее основе: если мы не можем отказаться от использования животных для собственных нужд, то мы обязаны хотя бы создать для них нормальные условия. И в 1979 году английским Советом по благосостоянию сельскохозяйственных животных была принята модель пяти свобод:

1. свобода от голода и жажды — freedom from hunger and thirst;
2. свобода от дискомфорта — freedom from discomfort;
3. свобода от боли, травм и болезней — freedom from pain, injury and disease
4. свобода осуществления нормального для вида поведения — freedom to express normal behaviour
5. свобода от страха и дистресса (иногда в русских источниках — «свобода от горя и страданий») — freedom from fear and distress.

Постепенно эта модель распространилась на домашних питомцев, в первую очередь на собак. Хотя если говорить про нашу страну, то мы только выходим на тот уровень, когда обеспечение пяти свобод становится нормой.

Тем временем модель пяти свобод трансформировалась в концепцию пяти доменов. В 2016 году вышла статья ее автора — Дэвида Дж. Меллора, профессора Университета Мэсси в Новой Зеландии и директора Центра науки и биоэтики в области защиты животных.

Концепция основана на невозможности свести жизнь животных только к комфортному существованию, их потребности и запросы гораздо сложнее. Главная идея в том, что человек обязан создать для животных, которых он так или иначе эксплуатирует в своих интересах, «жизнь, достойную того, чтобы жить».

Можно представить себя: вот мы живем в прекрасном доме (или квартире, кому что больше нравится), правда, интерьер не совсем в нашем вкусе, но вся необходимая мебель и бытовые приборы есть в наличии. В холодильнике всегда много еды, правда, не все продукты мы любим или используем в пищу, и в баре с напитками аналогичная ситуация. Мы здоровы, а если заболели, то быстро поправляемся. У нас удобная одежда, хотя могла быть и лучше — более модная, более яркая или из других тканей; мы можем общаться с нашими друзьями… Но встречи происходят здесь, в этом доме, мы не можем выйти из него и сами дойти до магазина. Мы не можем уехать в путешествие. Более того, оказывается, что мы не можем поменять тех, с кем живем в этом доме, и друзей, которые приходят в гости. А еще там нет телевизора, книг и доступа в интернет. И получается, что вроде бы есть всё необходимое, однако для нормальной жизни много чего не хватает.

Меллор в своей концепции в первую очередь изменил направленность с избегания на достижение. Например, не свобода от боли, травм и болезней, а право на хорошее здоровье, где на первый план выходит профилактика заболеваний и создание таких условий жизни, при которых риск заболеваний будет стремиться к нулю. Допустим, покрытие полов в доме.

Многие владельцы животных не знают о том, насколько дискомфортны и даже опасны кафельные, ламинированные, паркетные и прочие скользкие для животных поверхности.

С утра до вечера собака или кошка вынуждена чрезмерно напрягать суставы, мышцы и связки, чтобы сохранять устойчивое положение. А уж если по такому полу бегать, совершать резкие повороты, то, к сожалению, достаточно скоро начнутся проблемы с ОДА (опорно-двигательным аппаратом). Поэтому для предотвращения таких сложностей в рамках домена «право на хорошее здоровье» важно, чтобы полы были застелены нескользким покрытием: ковры, текстиль, прорезиненные коврики и другие варианты, подходящие для ситуации и интерьера.

Свобода от голода и жажды преобразовалась в право на хорошее питание: пища должна быть полезной с учетом естественных потребностей, в рационе — правильно подобранный баланс питательных веществ и ключевое отличие от пяти свобод — еда должна нравиться питомцу. То есть не просто «ешь, что дают, а то и этого не будет», а выясняем предпочтения питомца, подбираем варианты. Кроме этого, создаем вкусовое разнообразие, предлагаем пробовать новые и безвредные (!) продукты.

Если вернуться к нашему воображаемому дому, то теперь интерьер полностью соответствует нашему вкусу, в холодильнике и баре только то, что мы любим, и при этом пища положительно влияет на здоровье, одежда и мебель максимально удобны, мы регулярно проходим чек-ап и заранее узнаем о возможных заболеваниях, нивелируя риск их развития. Вроде бы теперь всё отлично? Но нет, опять чего-то не хватает.

Меллор добавил тот самый недостающий элемент, который серьезно портит даже идиллическую картинку с домом, — право на получение положительного интеллектуального опыта: возможность проявлять интерес и познавательные способности, иметь право выбора и контроля над ситуацией, думать и решать проблемы.

Данным доменом Меллор заменил свободу от страха и дистресса, которая автоматически реализуется при соблюдении всех предыдущих доменов.

А в 2020 году вышла его статья, в которой он дополнил свою концепцию шестым доменом — социальным. Он про взаимодействие между питомцем и человеком, а также про взаимодействие с животными других видов. То есть если у нас в доме живут кот и собака, то наша задача и ответственность создать для них условия комфортного сосуществования. И дело не только в том, чтобы собака не гоняла кошку. Но и в том, чтобы у каждого было достаточно пространства для видотипичного существования, чтобы отсутствовало ущемление их интересов в любой форме.

Взаимодействие с человеком описывается в разных контекстах: установление эмоциональных связей, степень социальной поддержки со стороны человека, грамотное построение процесса тренировок. Более того, в этот домен Меллор включает вопрос этики использования животных в научных целях, что также является определенного рода взаимодействием с человеком, в котором он должен оценивать целесообразность привлечения животных и степень их благополучия в ходе того или иного эксперимента.

Жизнь не стоит на месте, и человек постоянно развивается в своем стремлении познать мир. К счастью, это дает нашим питомцам надежду на то, что в обозримом будущем все владельцы будут понимать их и создавать счастливую жизнь.

На одном из федеральных телевизионных каналов выходит передача, которую проводит специалист с подходом, основанном на теории доминирования. Его безусловное преимущество в том, что результат демонстрируется «здесь и сейчас», своего рода чудо. Однако достигается оно за счет страха, боли и недоумения собаки, что действительно работает, но в краткосрочной перспективе.

Современная кинология позволяет получить результат не сразу, иногда в ходе длительной работы, зато этот результат надолго, можно сказать — с пожизненной гарантией. Происходит это за счет ключевого отличия от старой школы — понимания, что собака или кошка являются представителями другого вида, имеющими право на удовлетворение собственных потребностей и желаний.

Подходы к воспитанию и тренировке основаны на научных знаниях об анатомических и поведенческих особенностях питомцев и строятся на положительном подкреплении. В гуманном подходе полностью исключено любое физическое насилие, психологическое давление, причинение эмоциональной боли. И это на самом деле является составляющей любых здоровых и счастливых взаимоотношений. Как между людьми, так и между человеком и его питомцем.

От механистического восприятия домашних питомцев мы перешли к пониманию того, как важно создание условий для их благополучия, той «жизни, ради которой стоит жить».