Торт-матка, собаки в банданах и небинарные младенцы: как формируются новые светские обряды, связанные с детьми и взрослением

Согласно теории этнолога Арнольда Ван-Геннепа, обряды перехода в традиционных обществах знаменуют получение человеком нового социального статуса. Сюда относится обряды жизненного цикла (родильные, пубертатные, свадебные, похоронные) и смены места жительства. В случае с деторождением это двойное событие: инициация родителей и приход в мир нового человека. Невзирая на то, что сегодня обрядовая регламентация быта не имеет четкого канона, семейные ритуалы, связанные с беременностью, родами и половым созреванием, остаются востребованными.

Можно назвать ненормальными родителей, которые зажигают голубые дымовые шашки, узнав, что ждут мальчика, или покупают пиньяту в виде матки в честь первой менструации дочери.

Однако в историческом масштабе ненормальным кажется как раз отсутствие ритуалов, которые сопровождали нас с древнейших времен. Неудивительно, что люди переизобретают традиции и создают новый фольклор, круто замешанный на древних верованиях и современных социальных тенденциях.

Распространению новых обрядов способствует медиатизация реальности — внедрение социальных практик в медиасреду. Иначе говоря, стремление людей делать все значимые события своей жизни достоянием интернета. Социальные сети диктуют единообразную форму семейных ритуалов, и они же являются условием их магического действия: тысячи незнакомцев выступают в роли общины, перед которой можно засвидетельствовать инициацию. Возможно, новейшая ритуализация репродуктивной жизни — это заколдовывание расколдованного модерном мира.

Объявление о беременности

В традиционных обществах объявления о беременности играли важную роль — особенно когда речь шла о знатных семьях, облеченных властью, или будущем наследнике монарха. Например, во Франции конца XVIII века весь двор на протяжении семи лет с волнением ожидал зачатия первенца Людовика XVI и Марии-Антуанетты. В монархиях подданные и сегодня встречают такие анонсы с энтузиазмом, а желтая пресса регулярно распускает слухи о новых беременностях августейших особ вроде герцогини Кембриджской.

Сегодня, чтобы известить окружающих о радостном событии, не обязательно быть королевских кровей. Практика ритуализированных, с помпой обставленных объявлений о беременности переживает взлет благодаря соцсетям и очень популярна в западном сегменте интернета (ее кальку можно встретить и в России). Иногда это целая серия объявлений: сперва будущая мать сообщает новость отцу ребенка, затем наступает очередь осчастливить бабушек и дедушек. Кое-кто устраивает торжественные сюрпризы для старших детей — вероятно, чтобы подсластить тем самым горькую пилюлю в виде маленького конкурента. Когда реакции записываются и выкладываются в сеть, большую роль играют эффект неожиданности (искренней или постановочной) и демонстрация эмоций.

Интернет формирует стандарт таких процедур и задает моду. Здесь существуют свои инфлюенсеры — звезды и профессиональные инстаграм-мамы.

Благодаря соцсетям становится важно не просто сообщить о беременности, но сделать это оригинально. Формат видеоролика диктует всё более креативные, зрелищные способы, предназначенные уже не только для семьи, но и для зрителей: подарочные коробки, сюрпризы в десертах, надписи на дне тарелки, печенья с предсказаниями.

Кто-то делает гвоздем программы демонстрацию теста на беременность или снимка УЗИ — так результат медицинской процедуры становится частью праздничного обряда.

Идеи для торжественных объявлений предлагают родительские блоги и компании, продающие детские товары и услуги. Pregnancy announcements — развитая сувенирная индустрия, переполненная отцовскими кружками, крошечными комбинезончиками, которые говорят от имени ребенка, и даже банданами для собак (наряженных питомцев предлагается спускать на ничего не подозревающих домочадцев).

В поисковой строке готовый запрос «pregnancy announcements for grandparents» выпадает вместе с запросом «pregnancy announcements for Facebook». Очевидно, что многим интернет-пользователям важно уведомить о беременности не только своих родителей, но и — в не меньшей степени — подписчиков. На этот случай тематические ресурсы предлагают стандартные фразы и хештеги для постов с намеком: «You + me = three» (Ты + я = три), «Even miracles take a little time» (Даже чудесам нужно немного времени) или #babyontheway (#детканаподходе).

Раскрытие пола ребенка

Традиция устраивать вечеринку в честь будущей матери, беби шауэр (baby shower, буквально — «младенческий душ», когда будущее дитя буквально купается в подарках), существует как минимум с XIX столетия и приобрела большую популярность в Америке второй половины ХХ века — вероятно, на фоне послевоенного роста экономики. Обычно такой праздник с тематическими угощениями, декорациями и подношениями для матери и ребенка проводят на последнем триместре беременности.

Однако сегодня традиционные беби шауэры потеснены в медийном поле вечеринками в честь раскрытия пола ребенка — gender reveal shower или gender reveal party. Такие праздники «гендерного душа» вошли в моду в США в конце 2000-х годов, обретая всё больший размах благодаря развитию социальных медиа. Если беби шауэр в классическом варианте — скорее вечер матери в кругу подруг, то на гендерных праздниках присутствуют и мужчины, и женщины. Гости тоже приносят подарки, однако соль предприятия — в раскрытии интриги: мальчик или девочка?

С тех пор, как появилась технология УЗИ, пол ребенка стало возможно определить с достаточно высокой точностью. Так появился повод отпраздновать, которого не было прежде. Вооруженные знанием организаторы оглашают «секрет» перед семьей, а иногда и толпой гостей: последним иногда предлагается делать ставки. В кульминационный момент появляется надпись или цветовая гендерная кодировка.

Здесь начинается пространство беспощадного творчества. Люди начиняют торты голубой или розовой начинкой, выпускают цветные шарики и конфетти из хлопушек, надевают цветные парики. Самые отчаянные применяют фаеры, дымовые шашки и сухой лед, бьют по мячам с окрашенным содержимым. Всё это дымится, лопается, летит, брызгает и грохочет. Некоторые с головой обливаются краской, гоняют по трассе, распыляя дым, а тут можно видеть, как в честь объявления пола младенца празднующие роняют автомобиль с подъемного крана.

Такие вечеринки выходят особенно бурными по части экстатичности реакций и креативности трюков, и порой напоминают не то отчаянный потлач традиционных племен, не то бурную вечеринку треш-блогеров. В Айове от взрыва самодельной петарды, которая должна была выпускать цветной дым, погибла женщина. В Калифорнии и Аризоне пиротехника вызвала лесные пожары, которые унесли человеческие жизни.

Двое погибли в результате авиакатастрофы в Мексике: самолет тащил транспарант в честь рождения девочки.

Такая рекордная разрушительность сделала вечеринки полораскрытия предметом опасений и шуток. Мама-блогер, которую считают автором тренда, уже пожалела, что праздники стали такими рискованными. Однако энтузиазм родителей всё сильнее разжигается конкурентной средой соцсетей.

Праздники радужной идентичности

Другой источник критики торжественного объявления пола связан со смыслом праздника. Хотя устроители используют слово «гендер» (вероятно, чтобы не звать соседей на праздник «сексуального раскрытия», sex reveal), имеется в виду именно биологический пол. Именно к нему сводится весь потенциал будущего человека. В результате обладание теми или иными гениталиями отмечается еще до того, как человек родился. Событие, хотя и посвящено ребенку, в первую очередь тешит родительский нарциссизм и жажду внимания в медиасреде.

Как народные явления, вечеринки раскрытия опираются на базовые настройки пола, не вникая в прогрессивные тенденции. Явный консервативный флер праздников не всем по душе. С точки зрения гендерных теоретиков такие вечеринки насаждают вредоносную бинарность с четкими атрибутами пола и укрепляют стереотипы о мужском и женском. Американская исследовательница Карли Гизелер утверждает, что выбирая гендерную символику, будущие родители «присваивают тело пока не родившегося ребенка». Публичные персоны обвиняют gender reveals в трансфобии, поскольку те ассоциируют пол с гендером и навязывают еще не рожденному человеку идентичность, которую тот не выбирал.

Правда, здесь легко завязнуть в трясине гендерных войн, ведь для гендерно-нейтрального подхода половую символику вообще следует упразднить, тогда как для некоторых транссексуалов важна именно мужская или женская идентичность. Кто-то придумывает альтернативы детских вечеринок в духе текучих гендерных норм, где будущего ребенка предлагают ассоциировать не с полом, а с фандомом, знаком зодиака или поп-дивой: отмечать всё равно хочется, так что пусть это будет «уникальность» (unique shower). В то же время транссексуальные люди, существующие в бинарном мире, стремятся отвоевать эту территорию и устроить вечеринку транс-идентичности (transgender reveal) — с розовым или голубым, только уже цвет теперь каждый выбирает себе самостоятельно.

Первая менструация

Если вечеринка в честь «сладкого шестнадцатилетия» привязана к дате (масштаб таких праздников у богатых наследниц породил целую волну критики и пародий), то period party определяется природными ритмами женского организма. В США существует обширная индустрия вечеринок в честь первых месячных — с идеями для оформления, салонными играми, подарочными наборами и тематическими блюдами в красной цветовой гамме.

Праздники менархе существовали у множества народов мира, знаменуя переход девочки в новый статус. С момента первого «цветения красного цветка» она считалась женщиной, которая может вступать в брак. В то же время в разных культурах менструация ассоциировалась с ритуальной нечистотой и табуировалась — вплоть до ритуального изгнания девушки на период истечений, как это происходит, например, в Индии (практика чаупади). Согласно Арнольду Ван-Геннепу, в ходе инициации рождение в новом статусе предваряется символической смертью — она может выражаться в унижении и обструкции. Такое амбивалентное отношение к вопросу сохраняется и сегодня, давая о себе знать в новоизобретенных менструальных ритуалах и реакциях, которую они вызывают.

На классический гендер шауэр не-консервативная часть публики смотрит со скепсисом, однако праздник в честь прихода менструации описывают позитивно: он позволяет девочке «принять свое тело» и «способствует видимости месячных».

Развитие этой традиции резонирует со вторичной сакрализацией фем-сообществом женской репродуктивной символики, которая выражается в изображениях матки и средств гигиены — этот тренд подхватили не только нишевые, но и крупные бренды.

У других американцев идея менархе-пати с алыми тортами и футболками с потешными тампонами вызывает ужас или как минимум неловкость. Критики отмечают, что для девочек подобное чествование может стать пыткой: многие совсем не нуждаются в публичности, когда речь идет о физиологии. Иногда вместо праздника с гостями и конкурсами мамам советуют просто устроить интимные посиделки с дочерью, где обсуждались бы технические стороны вопроса.

Вечеринки в честь гистерэктомии

Удивительно или ожидаемо, но продолжением темы сакрализации женских органов и ее обыгрывания в личных ритуалах стали вечеринки по случаю удаления матки. Гистерэктомия — одна из самых частых гинекологических операций, которую переживает множество женщин, в частности, в результате развития опухолей. После нее многие сталкиваются с нарушениями работы организма, постгистерэктомическим синдромом. Веселого мало, однако праздник прощания помогает женщинам, которые его устраивают, снять стресс перед медицинским вмешательством, ритуально обыграв утрату.

Как и на других репродуктивных торжествах, на вечеринках в честь гистерэктомии существует своя визуальная эстетика, наполненная символами; есть приглашения, праздничные наряды, конкурсы и тематические блюда вроде торта с изображением уходящего органа.

В этом новейшем фольклоре матку изображают зловредным источником бед. Настрой при этом нарочито мажорный: «матка больше не одна из моих проблем».

«Bye, Felicia» на тортах — меметичная фраза для прощания с кем-то утомительным. Вокруг праздника тоже существует мерч — футболки, антистрессовые раскраски, дарственные кружки.

Такие праздники — символическое выражение эмансипации, поскольку женщина освобождается от власти горестей и радостей, которые может принести матка (в духоподъемных целях акцент делают на горестях). Как и все переходные ритуалы, они отмечают вступление в новый статус. Это своего рода зеркальный близнец праздника менархе — прощание с менструациями и фертильностью.

В целом праздники по случаю потери (как, например, похоронные танцы разных народов или ирландские поминки с кутежом) имеют глубокие культурные корни: бурные и веселые прощальные обряды связывают смерть и жизнь, утверждая возле гроба витальное начало.

Альтернативные ритуалы беременности и рождения

Для родителей, которым не подходят поп-культурный беби шауэр и гендерный праздник с цветным дымом, есть альтернативный вариант, связанный с нью-эйдж-течениями. В США, Великобритании и некоторых других западных странах практикуется обряд материнского благословения (mother’s blessings), позаимствованный белым населением из традиционных обрядов индейцев навахо. Такой ритуал популярен среди матерей, которые не хотят «просто подарков» и «дурацких игр».

На церемонии благословения будущей роженице преподносят символические дары в виде бусин-пожеланий, которые затем нанизываются на нить. Иногда создается «трон» — украшенное цветами пространство, где восседает женщина. Зачитывается текст из Священного Писания, восточных учений или любимого психолога. Место конкурсов занимают ремесла или роспись по телу хной.

Уклон таких инди-шауэров в меньшей степени развлекательный, и в большей — эмоционально-духовный, в центре внимания находится не будущий ребенок, а женщина.

Другой способ отметить новое событие жизненного цикла предлагают организации светских гуманистов — ячейки этого течения существуют в разных странах, например, в Великобритании и Ирландии. Среди других светских обрядов они проводят гуманистическое наречение ребенка (humanist naming). На таких церемониях, которые дистанцируются и от официальных процедур, и от религии, и от народных традиций, родители приветствуют младенца в присутствии друзей и родных. Программа состоит из торжественных слов, иногда поэзии, пения и каких-либо символических действий. Такие церемонии светские гуманисты рекомендуют для новорожденных, а также для родных детей старшего возраста в знак посвящения — внерелигиозного духовного совершеннолетия.

Деторождение и фертильность имеют широкий культурный контекст. Появление нового человека и изменение его социального статуса всегда пробуждают неуверенность и тревогу — а значит, это нужно как-то переварить и символически освоить. Как отмечают исследователи новых репродуктивно-половых обрядов, эти практики помогают структурировать важные жизненные события, спасая человека из нерегламентированной пустыни.