Научная фантастика давно предложила множество сценариев будущего, некоторые из которых сбываются у нас на глазах — от беспилотных такси, которые Илон Маск обещает запустить в производство уже к 2026 году, до виртуальной реальности и метавселенной, прекрасно описанной, например, в романе Нила Стивенсона «Лавина». Однако несмотря на бесконечные дискуссии о нейросетях и поток новостей о космическом туризме в России этот жанр литературы переживает упадок. Мало издается и мало читается даже зарубежная проза, не считая громких хитов. На паблик-токе, организованном издательством «Альпина нон-фикшн» и Музеем криптографии астроном Владимир Сурдин и писательницы Юлия Домна и Мария Соловьева обсудили, почему так вышло и насколько реалистичны космические сценарии будущего из научной фантастики.
Спикеры:
Владимир Сурдин, астроном, популяризатор науки, автор книг, кандидат физико-математических наук;
Мария Соловьева, писательница, автор романа «Ошибка Пустыни» и дилогии «Право первого»;
Юлия Домна, писательница, автор романа «Функция: вы».
Колонии в космосе не нужны
Одна из тем, обожаемых фантастами XX века и активно используемая в книгах до сих пор (взять хотя бы нашумевшую «Задачу трех тел»), — это колонизация планет: от Луны (тут вспоминаются некоторые серии «Доктора Кто» и роман Нила Стивенсона «Семиевие») до Марса и более экзотических вариантов. Мечта о космической экспансии выглядит, с одной стороны, весьма романтично, а оттого органично, ведь человека всегда тянет к неизведанному; с другой стороны, она таит в себе глобальную опасность — если до заселения космос остается нейтральной территорией, то при массовой колонизации придется разобраться, кто же там хозяин, где проходят границы условных марсианских поселений. Однако все это — только фантазии. Если посмотреть на вопрос с научной стороны, станет понятно: колонизировать космос человеку незачем. Это слишком затратно и попросту бессмысленно, да к тому же пригодных планет для полноценных колоний просто не найдено. Астроном Владимир Сурдин считает, что человечеству нужны скорее постоянные научные базы, чтобы исследователи могли плодотворно и непрерывно работать над поиском, допустим, бактерий на Марсе, которые, как считается, могут быть обнаружены под землей (спуститься туда необходимо через пещеры, и если роботы вполне справятся с технической частью, то для аналитической составляющей рядом лучше находиться человеку). Есть отличная аналогия на земле — Антарктида, где расположены постоянные научные базы, куда с Большой земли постоянно привозят продукты, топливо и другие ресурсы. Но никто не колонизирует эту территорию (хотя условия там намного комфортнее, чем на том же Марсе), как, допустим, колонизировали доколумбову Америку. Однако, добавляет Сурдин, было бы очень неплохо создать информационные хранилища на других планетах: все, что остается от человека, — это информация (неважно, записана она иероглифами на пергаменте или двоичным кодом на флешке). Чем больше мест ее хранения, тем лучше и безопаснее для будущих поколений.
Помимо планет, внимание ученых и писателей-фантастов давно привлекает Луна. Стоит ли колонизировать ее?
Ответ повторяется: нет. И навряд ли это произойдет, несмотря на старания писателей. Йен Макдональд, например, написал целую сагу «Луна» о колонизации спутника с междоусобицами в духе «Игры престолов», а Ислам Ханипаев в аудиосериале «Луна 84» поместил на спутник Земли странную колонию для заключенных. Однако, по мнению Владимира Сурдина, человечеству очень помогло бы налаженное на Луне производство: во-первых, оно должно быть весьма удобным из-за пониженной гравитации; во-вторых, там достаточно ресурсов, которые можно использовать; в-третьих, расстояние от Земли до Луны куда меньше, чем до того же Марса, и его намного проще преодолеть.
Научная фантастика умерла?
Космический туризм, производство на Луне, научные базы и роботы-исследователи… Все эти темы с завидной периодичностью возникают в инфополе, но, повторимся, научная фантастика в России переживает не лучшие времена. Здесь действует простое правило рынка: нет спроса у читателя — нет предложения издателя. Поэтому, хотя хорошие тексты, безусловно, пишутся, в печатном виде почти ничего не появляется, а выложенное авторами в интернет, увы, теряется в потоке других, более «трендовых» текстов. Однако дело не только в издательских процессах. Любой литературный тренд и модный жанр — это отражение социально-политических процессов, ведь писатель прежде всего осмысляет реальность, пусть и переносит действия в нереальные обстоятельства. Происходит много прорывных открытий, но ни одно из них не меняет нашей картины мира, а соответственно, не становится поводом для массовой рефлексии. Хотя западные критики и исследователи уже замечают подъем интереса к осмыслению феномена искусственного интеллекта в разных жанрах — от привычной научной фантастики до романтических комедий, где героиня встречается с алгоритмом (впрочем, на эту тему стоит почитать «IPhuck 10» Виктора Пелевина).
Российский фантаст Вадим Панов на одной из лекций заметил, что самым прорывным в истории был XIX век, изменивший жизнь человечества и ускоривший все процессы, от вычислений до путешествий.
Сейчас же все открытия не кажутся столь невероятными, они не меняют жизнь так кардинально, только несколько улучшают и упрощают ее. Но, безусловно, это не единственная причина упадка жанра. Юлия Домна, автор романа «Функция: вы», рассказывает о еще нескольких.
«Научная фантастика — это наука в условном наклонении. В ней, как в зеркале, отражается уровень развития научных идей. Там, где понижен интерес к науке, особенно к фундаментальной, этот жанр не найдет высокого спроса.
Кроме того, текущий уровень повседневных технологий уже превышает границы многих фантазий. ИИ, виртуальная реальность, генетические модификации — все это перешло из области воображения в реальность, сосредоточив внимание людей на поиске своего места в стремительно меняющемся мире. На фоне этого антиутопии, пожалуй, имеют преимущество перед прочими поджанрами фантастики, ведь они дают быстрый ответ на вопрос обеспокоенного общества, чем могут обернуться эти радикальные изменения.
Сейчас личное и конкретное кажется людям более значимым, чем глобальные вопросы, задаваемые фантастами. Это не плохо и не хорошо, это жизнь. Ведь чтобы заглянуть в будущее, нужно не бояться оставить настоящее без присмотра.
Что делать авторам, пишущим фантастику? Продолжать писать фантастику. Быть искренними и думать о том, что значит быть человеком, в каждой своей строчке».
Китайское научно-фантастическое чудо
Несмотря на то, что признанная классика научной фантастики — это американские и советские тексты XX века, от Хайнлайна до Стругацких (что легко объясняется исторически — космическая гонка способствовала процветанию жанра), сейчас появляется все больше примеров качественной научной фантастики в Китае, который, можно сказать, становится амбассадором этого жанра. Не все тексты переводятся на английский и уж тем более на русский, однако некоторые читателю все равно знакомы — от уже упомянутой «Задачи трех тел» до экспериментального «Мусорного прибоя» Чэня Цюфаня. Почему же жанр вновь поднял голову на Востоке? Тому есть несколько объяснений. Во-первых, китайская государственная поддержка «прорывной научной идеологии» (литература стимулирует исследовательский дух общества); во-вторых, большой интерес к жанру у самого читателя (в основном молодого), не так давно открывшего для себя и весь золотой фонд зарубежной научной фантастики (массовый интерес китайского читателя к научной фантастике — действительно феномен XXI века). Мария Соловьева, автор романа «Ошибка Пустыни» и дилогии «Право первого», считает, что особенность и популярность жанра в Китае обусловлена следующим.
«В последние годы очень бодро растет популярность китайской научной фантастики как внутри, так и за пределами Китая. К Лю Цысиню, широко известному во всем мире, подступают Чэнь Цюфань, автор китайского киберпанка «Мусорный прибой», а также Кен Лю, автор «Королевских милостей», получивший премию Небьюла, и Тед Чан, супермастер фантастических рассказов, которые тоже собрали множество премий.
Наверняка скоро им на пятки наступят новые авторы, потому что интерес к фантастике в Китае только растет.
Отчасти, или даже напрямую, это связано с политикой партии. Амбициозные космические программы не сходят со страниц международных СМИ, ну а если из каждого утюга вещают о покорении космоса, об этом невозможно не мечтать и, соответственно, не писать. То же самое можно сказать и про биотехнологии, и про ИИ.
Однако есть небольшой нюанс: наиболее популярна научная фантастика среди китайской молодежи, тех, кто еще учится. У людей среднего возраста, занятых работой до полуобморочного состояния, по их собственному признанию, часто не хватает сил на книги. Им на помощь приходит кинематограф, подкидывая научные или не очень научные фантастические сериалы.
А еще в Китае есть очень мощный фантастический самиздат и крупная платформа Zero Gravity, которая объединяет фанатов жанра и начинающих авторов, проводит конкурсы, издает качественный журнал и всячески способствует процветанию научной фантастики. Так что никакого мирового кризиса нет даже близко.
Что делать нам, чтобы российская научная фантастика также размашисто шагала вперед и вверх? У меня нет гарантированно успешного рецепта. Чтобы книги российских авторов издавались, нужно, чтобы издатели не боялись вкладывать деньги. Это случится, если будет спрос. А спрос будет, если о российской научной фантастике будут говорить на каждом перекрестке. Говорить о ней начнут, если людям захочется оторваться от развлекательного и успокоительного контента, задуматься, посмотреть на небо, заглянуть в окуляр микроскопа или в недра микросхем роботов-помощников. А для этого требуются, как минимум, некоторые успехи российской науки, технологий, стратегии будущего развития. Казалось бы, от писателей на данном фронте ничего не зависит, тут игры для больших государственных людей, но я не соглашусь. Если писать много фантастики, вдумчиво и старательно, используя для сюжетов как последние тренды, так и старое доброе «на пыльных тропинках далеких планет», то количество неизменно перерастет в качество. Поэтому улыбаемся и пишем!«.
🌝 Ранее европейские ученые раскрыли тайну «смайлика» на поверхности Марса.