Эксперимент: как я прожил три месяца без порно и мастурбации

Больше 30% трафика в интернете — порно. Исследование 2014 года выявило, что почти 50% молодых людей мужского пола впервые увидели порнографию до 13 лет, почти все смотрят его хотя бы раз в год, а 12% из тех, кто смотрит регулярно, никогда не мастурбировали без порно.

Порнозависимость всё еще не внесена в DSM (справочник по психическим расстройствам), хотя в пятой редакции уже содержатся главы о поведенческих зависимостях, таких как злоупотребление азартными играми и различными веществами. Проблема, с одной стороны, в том, что невозможно собрать необходимые для статистики научно релевантные данные в силу анонимности и легкого доступа к порнографии. С другой стороны, мало кто из пользователей порно называет себя зависимым. Самое репрезентативное исследование с выборкой 20 тысяч человек показало, что только 1,2% женщин и 4,4% мужчин считают себя зависимыми от порнографии.

Некоторые исследователи предполагают, что в будущем порнозависимость может быть включена в класс гиперсексуальных расстройств, а предикторами злоупотребления порно являются следующие признаки: мужской гендер, юность, религиозность, частое использование интернета, негативные эмоции, склонность к сексуальной скуке и поиску новизны.

Двадцать минут ясности сознания после оргазма дают прекрасную возможность оценить всю красоту ситуации: обалдевшее лицо, синяки под глазами, голод, истощение и опухший член, который каким-то чудом еще не стерся в пыль.

Впервые я познакомился с контентом для взрослых еще до того, как научился мастурбировать. Помню, как в 12 лет тратил последние деньги на счету телефона ради нескольких эротических фото на wap-сайтах, как летали по ИК-порту Java-игры, где главный герой устроил вакханалию в общежитиях. Но тогда возможности были ограничены памятью телефона и количеством денег, которые можно было незаметно для родителей потратить на драгоценный трафик.

С появлением интернета мне открылся мир безграничных возможностей: я залипал во flash-игрушки, забывая об обеде и домашке.

26% американских подростков от 13 до 17 лет ищут порнографию раз в неделю и чаще.

Классическое ширпотребное порно мне быстро приелось — с точки зрения эстетики уж точно. Всегда хотелось найти что-то особенное. Но больше видеороликов мне нравился хентай: часто это были настоящие произведения изобразительного искусства — и игры, в которых можно былопочувствовать себя в роли действующего лица самых невероятных сценариев.

И конечно же, куда деваться от фантазий с реальными людьми: с ростом популярности соцсетей (и отсутствием у людей осторожности) во «ВКонтакте» можно было найти много подходящего для мастурбации материала.

Вскоре процесс поиска годного контента начал доставлять мне едва ли не больше удовольствия, чем физические манипуляции.

Я находил фотографии и видео, скидывал себе на плеер с маленьким экраном (смартфона у меня не было) и ждал возможности уединиться — дофаминовый рай предвкушений! В непростом подростковом возрасте это развлечение стало для меня суррогатом здорового живого общения с людьми.

За время студенчества со всеми его сопутствующими тяготами выраженность моей привычки усилилась многократно: при любой возможности я прятался от реальных проблем в онлайн-играх и мастурбации. Так проходили дни, недели и месяцы.

Я почти полностью забил на учебу, которая меня и не особо интересовала, на собственные хобби, на отношения с людьми — даже на те, что имел. Я неделями сидел за компом, не понимая, что со мной не так, каждый год весной и осенью испытывая всё более сильные приступы тревожности.

Сейчас мне 21, я студент-магистр и живу в общежитии. В прошлом году я понял, что мое увлечение эротическим контентом — не просто хобби, а настоящая зависимость. С тех пор я несколько раз пытался избавиться от нее.

Условия эксперимента: 90 дней без порно и мастурбации

Я вспомнил, что у меня вообще-то есть амбиции и планы на будущее, и решился на максимально суровый длительный эксперимент, в результате которого я надеюсь избавиться от этой вредной привязанности.

Собрав весь свой опыт в кулак, я решил поставить два основных условия:

Никакого порно, эротики, хентай-игр, эротических рассказов, фотографий бывших одноклассниц. Даже чуть-чуть, даже если очень интересно.
Никакой мастурбации на протяжении как минимум 90 дней.

К этому списку добавились еще и вспомогательные подпункты: ограничить компьютерные игры, использование соцсетей и просмотр видео на ютубе, чтобы избежать случайных триггеров и упростить процесс восстановления.

В английском метод жесткого отказа от какой-то привычки называют cold turkey — то есть резко, раз и навсегда. В этот раз я решил «охладить эту индейку» до минимума жидким азотом волевого усилия.

Я решил избегать всего, что связано с порно: даже если очень интересно и даже если не дрочить, желание посмотреть рано или поздно приведет к жесткому рецидиву. Я это понял по своим предыдущим опытам.

Прошлая попытка бросить привычку сорвалась после 40 дней: закончилась рецидивом во время осеннего обострения тревожности и чувства одиночества. Главной моей ошибкой тогда было то, что я разрешал себе иногда глянуть, что там нового в мире онлайн-эротики. Мне также нужно было избавиться от всех своих сотен гигабайтов архивов, которые я накопил тяжким трудом за эти годы.

Психологически я не мог себе позволить просто взять и стереть всё — даже если мне никогда нельзя будет туда снова заглядывать.

Потому я решил закрыть всё в одном архиве и отдал пароль подруге. Конечно, проблему порно онлайн это не решает, но «случайно» открыть что-то не то у себя на компьютере уже не получится.

Почему порно — это проблема

Главная проблема с контентом для взрослых была в том, что я тратил на него невероятное количество времени. Я смотрел порно или играл каждый день, на это уходило почти всё свободное время, а в стрессовые периоды — и несвободное тоже. Это было то пространство, в котором я всегда мог спрятаться от враждебного мира и получить порцию удовольствия.

Я часами искал подходящую игру, а потом следующую и следующую. Затем их все следовало попробовать или пройти. Это захватывало!

Я сидел с членом в руке, но суть была не в удовольствии от мастурбации как таковой — а в удовольствии от мастурбации на добытый долгим трудом эксклюзив! А поиски годноты занимают часы, дни, недели.

Я проводил замороченный ресерч авторов игр, моделей, актрис, которые меня интересовали, да и людей, с которыми я был знаком. Мне важна была история, познание чего-то недоступного обычным людям: так-то можно было наяривать и на обычные фотографии, но я неделями ждал, пока загрузится какой-то торрент на скорости диал-апа, пока выйдет очередная версия игры от ленивых разработчиков.

Из-за этих поисков и ожидания я научился растягивать удовольствие, останавливаться перед оргазмом, чтобы успеть найти еще что-то. В процесс встраивалось как можно больше разных источников получения заветной дозы дофамина: отвлечься на видео на ютубе, сыграть одну партию в онлайн-игру, посмотреть ленту одноклассницы в инстаграме.

Вместе с тем каждый раз хотелось закончить на чем-то действительно достойном моего оргазма — перспектива просто сесть и кончить через полчаса непонятно на что вызывала огромное разочарование.

А разочарование наступало часто: в финале моих марафонов пропадал интерес абсолютно ко всему — а уж тем более к реальному миру.

Конечно же, влияние такого образа жизни на мои умственные способности было заметным. Он пагубно влиял на память, мотивацию, концентрацию, эмоциональный интеллект.

Одним вечером я так увлекся, что забыл об экзамене на следующий день. Все вокруг начали беспокоиться, что меня выгонят из универа, но не я! Я просто сидел как ни в чем не бывало и даже не смог нормально сказать «спасибо» моей девушке, которая приехала меня поддержать. Меня допустили к пересдаче, но как я ни пытался подготовиться, я не мог ни сконцентрироваться и посидеть хотя бы полчаса за конспектом лекций, ни вспомнить что-либо из курса. Короче, тройку я получил не иначе как чудом.

Как и любой другой супранормальный стимул, порнография заняла собой почти всё свободное место в моей голове. На парах я размышлял о местах, где можно найти еще какие-то фоточки и игрушки. В теплое время года я фотографировал красивых девушек на улице, в супермаркетах и на пляжах, чтобы потом… ну, вы поняли — при этом я часто забывал, куда вообще шел.

Я не мог выкинуть из головы мысли о том, как та или иная прохожая выглядела бы в сюжетах хентай-игр или насколько хорошо чьи-то прекрасные губы подходят для минета. Я слышал знакомое слово из какой-то игры — и тут же ловил флешбэк, как ПТСР-щик из Вьетнама, и пускал слюни.

В таком состоянии о нормальной работоспособности или образовании не шло и речи. Я зарабатывал на фрилансе ровно столько, сколько нужно было, чтобы прожить на минималках.

То же самое можно сказать и о моем физическом здоровье. Отсутствие режима сна и нерегулярный прием пищи не очень помогают жить. Я подпортил зубы, поскольку мог месяцами их не чистить. Периодами я выходил на улицу только ночью, чтобы купить кулинарию по скидке — готовить было лень. Чаще я жрал что попало и заработал проблемы с желудком.

Но часто даже есть было лень! Приходилось вставать из-за компа уже только тогда, когда не хватало энергии даже на необходимые движения рук. Справедливости ради следует отметить, что порнозависимость — это отличный способ похудеть!

Проблема также была в том, что зависимость не стояла на месте: развивающаяся толерантность побуждала меня искать всё более тяжелые виды «наркотика». Я начинал с разных сюжетов в рисованной порнографии — потом хотелось найти что-то подобное в реальности: например, необычайную жестокость, секс с животными или несовершеннолетних персонажей.

Я, конечно же, разделял для себя то, что приемлемо в виртуальном мире, с тем, что нормально в реальности, и всегда был категорически против сексуального насилия в любом его виде — физическом или психологическом!

Но в один момент я начал беспокоиться, что мои границы допустимого незаметно расширяются — и это может сказаться на моей сексуальности.

А моей психике на фоне всех сопутствующих проблем было больно уже очень давно.

44% английских мальчиков в возрасте от 11 до 16 лет сообщили, что узнали о новых типах секса, которые они хотели бы попробовать, из порно.

Это далеко не весь список «преимуществ», которые может вызвать увлечение порнографией. По-моему, несмотря на свой стаж, я еще легко отделался!

Мне нужно было срочно восстановить дофаминовые механизмы и начать распутывать свой огромный клубок проблем.

Почему я отказался от мастурбации тоже

Если проблема в порнографии, то зачем себя ограничивать в настолько нормальном и вроде как необходимом занятии, как мастурбация? Особенно учитывая, что в моем случае это означает отказ от оргазма как такового.

Всё дело в том, что в моем мозге по закону what fires together — wires together акт мастурбации оказался тесно связан с наличием определенных внешних стимулов. Поэтому для меня оказалось проще выкинуть всё вместе, чем пытаться разделить эти вещи.

Некоторые из них напрямую связаны с нахождением за компьютером — для меня такой штукой были компьютерные игры. Когда я играл на компе, пытаясь бросить порно в прошлый раз, я чувствовал эту связь. К счастью, она тоже ослабевает со временем.

Я стал реже залипать в интернете, общаться в мессенджерах и сидеть в соцсетях, а вместе с тем поддаваться искушению серфить по фотографиям знакомых девушек в купальниках. Зато быть наедине со своими мыслями стало приятнее.

В смысле побочных стимулов не следует расслабляться, даже когда эксперимент вроде бы вошел в нормальное русло: так можно ненароком наткнуться на какую-то заводящую фотографию и получить рецидив. Со мной такое часто случалось во время первого месяца: я всё еще сохранял то и дело фотографии девушек из инстаграма — даже без планов использовать их как стимул.

Но скоро я понял, что не следует так делать. И как только возникало тягучее ощущение в затылке, я вздрагивал, закрывал вкладки, удалял все эти файлы к чертям, делал глубокий вдох и несся делать что-то полезное — или хотя бы просто отжиматься.

Начало. Провал и смена обстановки

Конечно же, очень сложно сделать так, чтобы всё получилось сразу.

За последние полгода попыток взять себя в руки я не мог продержаться без порно дольше недели. Так было и в этот раз: рецидив случился после нескольких дней. Если подобное происходит, не следует это расценивать как поражение или конец света — это только помешает эксперименту.

Вместо самобичевания я решил изменить обстановку. Пользуясь тем, что летом у меня не было никаких неотложных дел, я решил помочь себе и отправился на две недели домой в родной город. В комфортной обстановке проще расслабиться и прийти в себя. Но самым важным фактором для меня было окружение: приятные люди, любимые собаки и спокойная атмосфера.

Конечно же, сутки перед поездкой прошли без сна. Это было ошибкой, но, к счастью, не критической.

Вообще, я категорически не рекомендую не высыпаться в процессе подобного эксперимента: помимо того, что самочувствие как у брюквы, сила воли и любая осознанность без сна угнетаются до минимума, а это плохо влияет на возможность сопротивляться импульсивным желаниям.

Несмотря на отсутствие сна, следующий день прошел приятно: я как одержимый принялся планировать свою деятельность на ближайшие две недели и отправился отдыхать. С этого дня начался отсчет дней этого эксперимента.

Первые дни. Обманчивый подъем

Положительные эффекты воздержания ощущаются уже через несколько дней эксперимента. Становится проще думать. Реже забываются повседневные вещи. Постоянно хочется замутить что-то офигенное. Амбиции превращаются в планы, а планы всё чаще — в дела. Кто-то называет это всё суперсилой, однако, на мой взгляд, не следует обольщаться: это просто процесс становления самим собой.

Здесь главное не перегрузить себя всем тем количеством дел, которые за всю жизнь хотелось сделать. Выковать себе алебарду и стать астронавтом всё равно не выйдет — только станет грустно раньше срока. А грусть в этом эксперименте вредный спутник. Лучше принять, что на все твои планы и сотни жизней не хватит, и смиренно пойти чистить картошку.

Такого беспрецедентно хорошего настроения и удовлетворения собой, как в первую неделю, не будет на протяжении всего эксперимента: я знал, что впереди меня ожидает много трудностей, потому прожил оптимистическую лихорадку первых дней максимально спокойно.

В этом деле нейтралитет — лучший союзник: если слишком верить своему хорошему настроению, можно подумать, что проблема решена и отныне всё будет хорошо всегда — а там недалеко до срыва эксперимента.

Первая неделя. Выход из тумана и груз сожалений

После первой недели туман перед глазами почти полностью развеивается, и мир выглядит уже совершенно иначе.

Я начал обращать внимание на разные замечательные вещи, рассуждать, размышлять, удивляться окружающему миру и писать заметки. Увлеченно наблюдал за случайно пролетающими мимо пушинками, придумывая для них разные метафоры, замечал сгорающие в атмосфере метеоры, записывал видео с фактами о пчелах на пасеке и рассчитывал размеры теней на Меркурии.

После вечных скитаний в виртуальном тумане с сотнями магнитов внимания поход в спортзал или обед в тишине сравнимы с медитацией. Освободившийся объем внимания дает возможность вновь узнавать себя и интересоваться тем, что происходит вокруг.

Вместе с тем открывается панорамный вид на все приобретенные проблемы. «Что же со мной стало?!» — постоянно крутилось в голове.

Я задумался о своем физическом и психическом здоровье и об обратимости последствий злоупотребления. Меня беспокоило состояние моих зубов, здоровье спины и вопрос о том, насколько порнозависимость повредила мой мозг.

Осознавать, что я потерял как минимум пять лет развития, а то и заменил его регрессом, было больно: я думал, смогу ли я стать умным человеком, которым всегда хотел быть.

«Какого хрена я не мог сделать это несколько лет назад и не потерять уйму времени, если всё так просто?» — от этих навязчивых мыслей мне было очень сложно избавиться. Но постепенно я научился жить с ними. И чем более увлеченно чем-то занимался, тем тусклее они становились.

Здесь оказалось важным поменьше мечтать о том, каким бы классным я мог быть, если бы не вот это всё. Вместо этого нужно педантично разложить по полочкам все проблемы и начать методично их решать: я начал заниматься спортом и интересоваться нейробиологией и пластичностью мозга.

Вторая неделя. Концентрация ни к черту

Стало намного больше свободного времени, а это значит, что вредные привычки необходимо заменять полезными. Я захотел заново развить в себе механизмы отложенного дофаминового вознаграждения и научиться учиться. Понемногу я начал смотреть лекции, решать задачки или просто делать что-то интересное.

Тут я столкнулся со знакомой проблемой: любую попытку напрячься и сконцентрироваться организм воспринимал как стресс. А на стресс он привык отвечать единственным — мастурбацией.

Мои внимание и концентрация стали ни к черту: мысли расползались во все стороны, а рука тянулась в штаны — даже когда я писал эту статью. Но спустя два с половиной месяца справляться или вовсе не замечать это стало намного проще.

Я установил приложения, которые помогают не отвлекаться и мотивируют что-то делать. Например, Forest, где на заданное время высаживается дерево, которое засохнет, если переключиться на другое приложение. Не могу сказать, что они сильно помогали не думать о посторонних вещах, но не смотреть на телефон — точно. Я старался работать хотя бы по паре часов в день, но напрягать мозг было сложно и получалось не каждый день.

Но я не изводил себя требованиями, как во время своих неудачных попыток бросить порно: первые две недели я считал, что главное — просто пожить в спокойствии.

Свободное от всего этого дерьма время я проводил, играя с собаками, гуляя по полям, занимаясь спортом, готовя еду и заплетая косички. И даже иногда само по себе возникало желание что-то поучить.

Атака мозга и ночные кошмары

Поскольку я избегал вредных вещей днем, мозг решил «нападать» на меня ночью.

Сновидения стали ярче: мне снились невероятно правдоподобные сюжеты, в которых я мастурбировал на порно. Они были настолько реалистичны, что после пробуждения я был уверен, что сорвался, и потом полдня ходил обалдевший, убеждая себя в обратном.

Спать становилось сложнее и сложнее, а просыпался я уставшим. Я попробовал все разумные методы: расслабление и отсутствие стимулов типа телефона или умственной работы за час до сна; вечерние тренировки и режим, в котором я просыпаюсь в одно и то же время до рассвета. В целом стало лучше, но, несмотря на эти усилия, иногда я просыпался ночью или просто не мог нормально отдохнуть, испытывал фрустрацию и спал днем.

Как я выяснил позже, это нормальная реакция организма на абстиненцию в первые две недели. Мне кажется, что чем жестче условия эксперимента, тем ярче подобные явления: мозг голодает без привычных стимулов и воротит нос от свежих и здоровых.

Вместе с тем я знаю, что мозг пластичен — и правда, со временем стало проще. После двух месяцев если я плохо сплю, то разве что из-за нарушений режима.

Третья неделя. Все силы уходят на борьбу

Лето подходило к концу, пора было возвращаться. Жизнь в общаге осложнила мои предыдущие попытки завязать с порно, и я боялся, что, когда меня встретят жуткий срач и выглядывающие из углов комнат кусочки заплесневелого хлеба в обнимку с забытыми кем-то старыми носками, я впаду в депрессию и сорвусь. Но на этот раз было проще, потому что я теперь жил не один, и все свои рефлексии можно было разделить с соседом.

Сидение на парах оказалось похоже на пытку. Как только лекция становилась скучной, я терял концентрацию.

Усталость от ранних подъемов, уныние и дискомфорт от отношения преподавателей к своей работе и одногруппников к учебе вызвали желание скрыться от тщеты и тлена. Странная особенность: от утомления и недосыпа у меня повышается либидо. Больше не возникало желания посмотреть «что-то интересное» прямо на паре, но сознание приходилось, как клещами, оттаскивать от проторенной дорожки в мир порно.

Каждый раз, когда я пытался напрячься или привести свое сознание в чувство, я обнаруживал у себя эрекцию и желание. Плюс всё, что было похоже на симпатичную девушку, захватывало почти всё мое внимание. И это отвлекало не только от скучных пар, но и от вещей, которые мне действительно интересны, вещей, которые я на самом деле хотел сделать.

В итоге всё, чем я мог заниматься, — тренировки, еда и прогулки. На пары я стал ходить реже: решил поначалу себя не напрягать, пока вся эта дичь меня не отпустит.

Стало ясно, что одной учебой себя занять не получится: нужно сконцентрироваться на другом, более амбициозном занятии — например, на написании текстов.

Дофаминовая проблема: сиюминутное удовольствие или долгосрочная выгода?

В мире, изобилующем предвкушениями и легкими источниками удовольствия, трудные виды деятельности — например, решение задач по математике или разучивание нового произведения на пианино — перестают привлекать. Зачем напрягаться, заниматься монотонной и скучной деятельностью часами, если можно получить намного больше удовольствия в пару кликов? Чтобы делать что-то, что не приносит кайф здесь и сейчас, требуется огромное количество энергии.

Из-за моей зависимости время, в течение которого я мог фокусироваться на каком-либо занятии, не связанном с порнографией, играми и видео на ютубе, медленно, но верно уменьшалось. Заставить мозг терпеть тонны работы ради призрачного вознаграждения в будущем стало практически невозможно — даже если результат выглядел весьма привлекательным!

Потому во время эксперимента я обратил особое внимание на развитие навыка отложенного вознаграждения — это способность отказаться от сиюминутного удовольствия ради цели в будущем, которая принесет больше выгоды. Мне очень сильно хотелось снова подружиться со своей префронтальной корой (зоной мозга, отвечающей за самоконтроль и принятие рациональных решений) и делать то, что я считал необходимым и что будет полезно через день, неделю, месяц.

Четвертая неделя. Отчаяние

Мне начало казаться, что всё напрасно: воздержание само по себе не решает проблем — для чего вообще я делаю всё это? Я капсом «кричал» в переписке с другом об отчаянии, о том, что я не знаю, что еще поменять, чтобы начать чувствовать себя хорошо.

Мне казалось, что ничего не работает, ничто мне больше не поможет. Весь этот отлов «плохих» источников легкого удовольствия и дофамина начал напоминать какую-то охоту на ведьм!

В процессе мучительной рефлексии я осознал, что моя зависимость — это не только причина моих трудностей, но одновременно и следствие более глубоких проблем, которые были у меня еще в детстве. Как только мой неопытный подростковый ум попал в ловушку супранормальных стимулов, запустился бесконечный цикл побега от этих проблем, долгими годами отправлявший мне жизнь.

Конечно же, я осознавал, что чувствую себя лучше. Но эмоциональный зуд от недостатка общения только усилился: большая часть моей коммуникации происходила в интернете, а в реальной жизни общение с людьми не клеилось.

На знакомства, беседы и развитие отношений необходимо тратить время и ресурсы, а в результате можно не то что не получить удовольствия — а сильно расстроиться, если что-то не вышло. С тем, чтобы находить общий язык с людьми, у меня были проблемы, а потому социальная жизнь не выглядела привлекательно с точки зрения получения «быстрого» удовольствия.

Конечно же, это был неправильный подход, ведь нужда в общении у меня была, а неудовлетворенная потребность в коммуникации ведет к депрессии.

Я понял, что одной работой, учебой и занятостью мои проблемы не решить. Мне нужно было социализироваться в реальном мире — с реальными людьми!

Полтора месяца. Попытки и сложности социализации

Все-таки люди зачем-то нужны другим людям: говорят же, что мы социальные животные.

Понимая, что недостаток общения — моя главная проблема, я решил отложить пока что все амбиции и найти людей. Задача оказалась не из простых, учитывая, что мне казалось, что я ничего не знаю, не умею и вообще всю жизнь продрочил.

Исследование ментального здоровья людей, обращающихся за помощью в связи с злоупотреблением порнографией, нашло взаимосвязь порно и одиночества: те, кто смотрят порно, чувствуют себя более одинокими; в свою очередь, ощущение одиночества подталкивает к более частому просмотру порно.

Не то чтобы у меня не было знакомых или друзей. Но их свободного времени не хватало на то, чтобы полностью закрыть мою потребность в общении.

Тогда я начал активно знакомиться с людьми в интернете. Это оказалось испытанием само по себе, но еще сложнее было с кем-то увидеться в реальной жизни. Спустя неделю такой активности в соцсетях на меня нахлынула волна депрессии и безысходности.

Почему на этот раз эти болезненные переживания не вылились в рецидив, как в другие разы? Я полагаю, что мне очень помог уже на тот момент налаженный здоровый образ жизни — и наличие соседей по комнате.

Я регулярно ходил на групповые тренировки и звал с собой соседей. Просто быть в одном месте с людьми, которые делают то же, что и ты, помогает не чувствовать себя настолько одиноким.

Вскоре мне удалось завести несколько новых знакомств, и в том числе не только через интернет! Раньше мне на такое не хватило бы настроения, эмоций и ясности ума. Не то чтобы это удовлетворило мои потребности в общении — но это хоть какой-то прогресс.

Мне кажется, что если у человека есть стабильный круг общения (а тем более близкий человек), то процесс перезагрузки и восстановления займет меньше времени или как минимум пройдет менее болезненно.

Страх близости

Но одними друзьями делу не поможешь. Я, конечно, начал хвастаться спустя полтора месяца моего эксперимента тем, что поступил в школу «целомудрия», но мне было совершенно очевидно, что секс всё же необходим. Не только для удовлетворения базовой потребности, а еще и для того, чтобы разорвать нейронную цепочку привычки и заменить вредные для меня сексуальные ассоциации на здоровые. Часто случалось так, что, когда я размышлял о сексе с реальными людьми, в воображении всплывали картинки из порно, а сюжеты игр приходили во снах.

Я прекрасно понимаю, что реальный секс мало общего имеет с виртуальным контентом (да и хорошо!), но это понимание не помогает изменить привычное содержание моих представлений о сексуальном.

Я начал беспокоиться о том, что начну сакрализировать тему воздержания — а это значит завалиться из одного нездорового отношения в другое. Здорово, что мне удается жить без порно — но ведь это не просто картинки, это целый пласт моей внутренней жизни, связанный с моей сексуальностью и оргазмом.

Долгосрочное нидерландское исследование показало, что просмотр интернет-порнографии снижает уровень удовлетворенности своей сексуальной жизнью молодых людей обоих полов от 13 до 20 лет.

До сих пор не знаю, как вся моя история отразится на близком общении с людьми. До 65-го дня эксперимента мысли о сексе с людьми иногда вызывали в воображении эпизоды из порно — это меня пугало.

А вдруг из-за страха вызвать ассоциацию со своей бывшей дурной привычкой я буду опасаться любых интимных контактов? Или стану искать «того самого человека», которого никогда не будет?

Два месяца. Триггеры и уговоры самого себя

Я начал замечать, что общаться с людьми стало значительно проще, чем до эксперимента — а вместе с тем и приятнее. Повышенная внимательность к собеседнику и хорошее настроение этому способствовали.

Неловкость при общении с незнакомцами в метро, на гитарных вечерах или в университете чувствовалась гораздо слабее. Общения стало больше, и оно больше не ощущалось чем-то недостижимым. Я стал чувствовать себя привлекательным и интересным.

Именно так меня отпустило привычное чувство тревоги и страха перед возможными проколами в общении. А ведь именно из-за этого дискомфорта я и прятался в виртуальном мире! Теперь, даже если меня что-то разозлило и расстроило, желания снять напряжение привычным способом не возникало.

Мне больше было не лень реализовывать идеи, стало проще концентрироваться и работать. Я приходил в библиотеку и по несколько часов работал над текстами или изучал математику.

Усталость и сонливость не вызывали такого неадекватного повышения либидо. Тем не менее чем меньше я спал, тем сложнее было не отвлекаться. Особенно на сексуальные желания. Когда они становились настолько сильными, что было невозможно сконцентрироваться даже на интересных лекциях, радовало только то, что я хотя бы мог не думать о порно.

Я всё еще, пусть и реже, испытываю различные условные триггеры, которые напоминают о «старых добрых» временах: когда открываю дверь в комнату, а там никого нет, или когда слышу слова, напоминающие об играх.

Например, слово flash может напомнить мне о flash-играх (да, это было настолько давно), реплика «Yoink!» — о воровстве одежды, а гифка с танцующей двумерной девушкой — хентай-ролик. Некоторым из таких штук много лет, и, думаю, они так просто не уйдут.

Всё плохое забывается быстро: мой мозг отказывался принимать, что в идеале этот «эксперимент» — навсегда. Иногда мне казалось, что проблема была только в поиске новизны, и если смотреть только что-то знакомое, то всё будет ок. Время от времени меня посещали навязчивые мысли о том, что вообще-то «передергивать» было классно и приятно. Я старался от них отмахиваться, как мог.

По ощущениям всё это было как разваливающиеся отношения, которые не хочется закончить только потому, что они лучше, чем ничего.

Я постараюсь перетерпеть эту пустоту, пока не смогу заполнить ее естественными вещами. К тому же их становилось всё больше и больше.

Два с половиной месяца. Компьютерные игры и выпадение из жизни

В эту пустоту очень «удачно» вклинилось вышедшее обновление онлайн-игры — той самой, которая в мои запойные времена шла бок о бок с просмотром порно.

В прошлый раз игры привели меня к срыву. Сначала играть с друзьями было весело, потом поражения и разногласия стали вызывать дискомфорт, соревновательность побуждала играть больше, нарастало напряжение, которое между партиями хотелось снять с помощью мастурбации.

Но в этот раз получилось не так. Да, я почти полностью выпал из жизни на 12 дней под конец моего эксперимента. Да, я перестал заниматься почти всеми полезными вещами и стал хуже спать. Но показательно то, что у меня больше не возникало ассоциаций с мастурбацией даже в самые напряженные моменты игры!

Мои привычки ослабли, и это меня несказанно радовало. Но этим радость и ограничивалась: засыпать стало трудно, а из-за недосыпа о продуктивности можно было забыть. Всё, на что я был способен в таком состоянии, — серфить интернет и играть. Кошмарные сны о том, что я срываюсь, стали приходить чаще и выглядеть насыщеннее. Мозг использовал любую возможность «напасть» на меня снова.

Меня такой расклад событий (особенно после всего хорошего, что я приобрел во время эксперимента) не устраивал. Кроме того, я понял, что игра как таковая и вовсе не была мне интересна!

Я удалил ее и зарекся играть еще очень долгое время. В сравнении с отказом от порно для меня это теперь вообще не проблема.

Три месяца. Что дальше?

После 70-го дня эксперимента изменения замечать сложнее. Всё большую роль начинают играть другие составляющие образа жизни: сон, спорт, питание, занятость, общение. Несмотря на эпизод с игрой, днем бороться с желанием подрочить почти не приходится. Присутствует дискомфорт, но привычка почти не напоминает о себе.

Хотя я чувствую возбуждение и желание расслабиться, но теперь они направлены на живых людей, а не в виртуальный мир. Тем не менее я знаю, что меня ждет очень долгий путь к тому, чтобы стать тем, кем я всегда хотел быть. Уверен, что этот эксперимент лишь начало.

Достаточно ли 90 дней для того, чтобы наладить свою жизнь? Полностью — нет. Но значительно улучшить ее, решив одну проблему, можно.

А что потом?

Черт его знает.

Безусловно одно: я не буду возвращаться к порнографии еще очень долго. Лучше всего — никогда.