Годар на кулисах, персоны нон-грата, жестокие зрители: дикие истории с Каннского кинофестиваля

Кино во время войны

Зародился фестиваль из-за скандала, причем политического. В 1938 году уже в шестой раз прошел старейший в мире кинофестиваль — Венецианский. По его итогам главные награды забрали «Пилот Лучано Серра» Гоффредо Алессандрини — военная драма, созданная при участии сына Муссолини, и «Олимпия» — документальный фильм Лени Рифеншталь, главной кинематографистки Третьего Рейха.

Возмущенные таким явным вмешательством фашистского правительства, члены жюри из Франции, США и Великобритании покинули фестиваль, пообещав больше не возвращаться. Именно тогда, по дороге, домой французский писатель Филипп Эрланже и задумался над необходимостью создания собственного фестиваля.

Местом проведения был выбран курортный город Канны на Лазурном берегу, и уже 31 августа 1939 года новый кинофестиваль открыл свои двери для первых гостей. Официальное открытие должно было состояться на следующий день, но его так и не случилось. Помешали планы восточного соседа — 1 сентября нацистская Германия вторглась в Польшу, начав таким образом Вторую Мировую войну. По-настоящему родился Каннский кинофестиваль только через семь лет — в 1946-м.

Годар, у нас отмена!

Несмотря на удивительное постоянство Канн, 1939-й — не единственный год, когда мероприятие пришлось отменить. Подобное повторилось в 1968 году. Тогда во Франции вспыхнули беспорядки, начавшиеся со студенческих демонстраций и быстро охватившие всю страну. Фестиваль, тем не менее, не только начался в один день с протестами, но уже успел перевалить за экватор, когда на смотр прибыли Жан-Люк Годар, Франсуа Трюффо и Жан-Пьер Лео.

Симпатизирующие левым студентам режиссеры французской новой волны созвали панельную дискуссию и просили остановить смотр в солидарность с протестующими. Руководство проигнорировали требования, однако к бунтарям присоединились члены жюри Луи Маль и Роман Полански, а режиссеры Ален Рене, Милош Форман, Клод Лелуш и Карлос Саура сняли свои картины с показа.

Тем же вечером организаторы, несмотря на протест, решили показать фильм Сауры «Мятный коктейль со льдом». Протестующие вместе с режиссером выбежали на сцену, стремясь остановить премьеру. Но занавес упрямо поднимался. Тогда бунтари, среди которых Годар, Трюффо и Луи Маль, ухватились за кулисы, повиснув на них. Публика в шоке, а фестиваль окончательно сорван — на следующий день его официально закрыли без присуждения призов.

Это была, пожалуй, самая скандальная отмена фестиваля, но не последняя. В третий раз он не случился совсем недавно — в 2020 году — из-за пандемии коронавируса. Любопытно, что в том году в конкурсной программе был и «Французский вестник» Уэса Андерсона, одна из новелл которого была вдохновлена студенческими протестами во Франции 1968-го.

Канны как политическая арена

После 1968 года сорвать Канны больше никто не решился, однако фестиваль еще не раз оказывался в гуще политики. Причем чаще всего руководство фестиваля попадало в скандалы из-за попыток эти самые скандалы избежать. Настоящей дипломатической ареной фестиваль был в первые 10-15 лет своего существования, когда каждая из стран-победительниц Второй Мировой пыталась диктовать свой курс.

В первый же год делегация из СССР обвинила руководство фестиваля, заподозрив саботаж из-за технических проблем на показах советских фильмов. А в 1949 году Советский Союз объявил Каннам бойкот из-за нововведения, которое позволило США привезти на показ больше фильмов, чем СССР. В будущем Союз еще не раз «хлопал дверьми» в Каннах, когда не получал наград или не отбирался в конкурс.

Впрочем, в те годы действительно были случаи и цензуры, и политического давления. В 1956 году по требованию немецких властей Канны отказали фильму «Ночь и туман» Алена Рене — документальной ленте, повествующей о Холокосте. А в 1959 отборщики не хотели брать его же фильм «Хиросима, любовь моя», на этот раз боясь обидеть американцев.

В 1975 году на фестивале даже произошел небольшой теракт. Взрыв прогремел у фестивального дворца накануне открытия, повредив фасад здания и несколько грузовиков, стоявших неподалеку. Ответственность на себя взял «Комитет народной борьбы против растления молодежи», но напугать никого не удалось — на премьерном показе был аншлаг.

Дресс-код, селфи и обнаженка

Впервые скандал из-за внешнего вида разгорелся на фестивале в 1954 году. Французская актриса Симона Силва, известная своими ролями во второсортных британских фильмах, оголила грудь перед журналистами на пляже во время фотосессии. В схватке за лучший ракурс несколько репортеров упали в Средиземное море, двое получили переломы. Оргкомитет был возмущен вульгарностью фотографий, затмивших собой фестиваль, и Силву попросили покинуть Канны.

По сей день Канны остаются одним из немногих фестивалей первой величины, требующих от своих гостей обязательного дресс-кода: смокинги для мужчин, коктейльные платья для женщин и никаких кроссовок. В 2015 году нескольких женщин не пустили на премьеру за обувь без каблуков. Среди жертв бдительного фейсконтроля оказалась продюсер Валерия Рихтер, у которой частично ампутирована левая нога. На следующий год Джулия Робертс демонстративно разулась прямо на ковровой дорожке, а позже этот жест повторила и Кристен Стюарт.

Другое удивительно снобистское правило фестиваля, которое ввели в 2018 году, — запрет селфи на красной дорожке, которые программный директор Тьерри Фремо назвал «смешными», «гротескными» и «мешающими гостям».

Средний палец, угрозы жюри и снова Гитлер

Еще один элемент фестиваля, неустанно генерирующий скандальные инфоповоды — режиссеры. Их двусмысленные высказывания, переругивания с прессой или отчаянные жесты то и дело украшают заголовки изданий.

Король сомнительных формулировок — это, конечно, Ларс фон Триер. На пресс-конференции после показа «Меланхолии» в 2011 году режиссер рассуждал о природе добра и зла, собственном еврействе и нацизме. В итоге договорился до фразы: «Я в чем-то понимаю Гитлера». Таким образом режиссер заработал статус персоны нон-грата: несколько лет его не пускали на фестиваль.

Зато совершенно безнаказанным остался Спайк Ли, угрожавший расправой Виму Вендерсу. В 1989 году Ли привез на фестиваль свой фильм «Делай как надо», который был восторженно принят критиками и зрителями. Но жюри под предводительством Вима Вендерса присудило главный приз Стивену Содербергу за «Секс, ложь и видео». Обиженный Спайк Ли угрожал дождаться немецкого режиссера в темном переулке с бейсбольной битой. Вроде все обошлось.

Квентину Тарантино даже не пришлось ничего говорить, сама победа его «Криминального чтива» на фестивале уже вызвала раскол среди зрителей и критиков. Немалая часть публики ожидала победы «Три цвета: Красный» Кшиштофа Кесьлевского. Когда ошеломленный Тарантино вышел на сцену за своей наградой, из толпы послышались возгласы недовольства. Тридцатилетний режиссер не придумал ничего лучше, чем ответить поднятым вверх средним пальцем.

Неидеально в Каннах и само жюри. В 2009 году разразился скандал, когда режиссер Джеймс Грей назвал «фашистской с***й» актрису Изабель Юппер, вместе с которой ему выпало судить конкурсную программу. Недавно они помирились и вместе заседали в жюри 81-го Венецианского кинофестиваля.

Жестокая публика

Другая отличительная черта фестиваля — взрывной коктейль гостей. Кинематографисты, кинокритики и селебрити порой не стесняются самых громких проявлений эмоций. Зрители могут демонстративно покинуть зал посреди сеанса или освистать картину.

Такая судьба ожидала целых двух картин Триера — «Антихриста» (2009), и «Дома, который построил Джек» (2018) — обе вызвали отторжение чувствительной публики из-за своей жестокости. Многие стремительно покинули зал.

Досталось и Мартину Скорсезе за насилие в «Таксисте» (1976), Кроненбергу за шокирующие эпизоды его «Автокатастрофы» (1996), и Винсенту Галло за сцену несимулированного секса в «Буром кролике» (2003). Последний к тому же вступил в перепалку с именитым критиком Роджером Эбертом. Режиссер обещал проклясть критика раком толстой кишки. Эберт парировал, утверждая, что наблюдать за колоноскопией интереснее, чем смотреть фильм Галло.

Но самый знаменитый случай — массовый исход зрителей с премьеры «Необратимости» (2002) Гаспара Ноэ. Гости фестиваля, возмущенные невыносимо длинной и жестокой сценой изнасилования, а также использованием сверхнизких частот в звуковом оформлении фильма толпами покидали зал. По некоторым оценкам больше двухсот человек вышли с показа, также сообщалось, что порядка двадцати из них потребовалась медицинская помощь. Критики сгоряча прозвали его «самым провальным» фильмом 2003 года, но такой прием обеспечил неугасающий интерес, а впоследствии культовый статус и признание. Cкандалы хоть и приносят головную боль организаторам фестиваля и авторам фильмов, но могут дать кое-что большее: след в истории.