«Это не песни старушечьи, это мы их услышали от старушек»: как сегодня сохраняют культуру Русского Севера
Кенозерский национальный парк — подлинная жемчужина экотуризма в Архангельской области. Здесь можно не только полюбоваться прекрасной природой и старинной архитектурой, но и послушать уникальный северный фольклор. О том, как сотрудники парка занимаются сохранением его природных и культурных богатств и работают с кенозерскими творческими коллективами, Люда Зонхоева поговорила с Евгением Мазиловым.
Национальные парки — это облегченная форма заповедности, предполагающая активное развитие туризма. Для России национальные парки явление относительно новое. Начали их создавать еще в СССР: первый национальный парк открылся в Эстонской ССР в 1971 году, а первые национальные парки на территории России — Сочинский и Лосиный Остров — открылись в 1983-м. Согласно данным Росинфостат, сегодня в России действует 56 национальных парков, каждый из которых нуждается в поддержке — как государственной, так и общественной.
Кенозерский национальный парк — одна из жемчужин российских национальных парков. Он расположен в юго-западной части Архангельской области на границе с Карелией. Благодаря уединенности Кенозерья местные жители сохранили уникальный фольклор и многие другие особенности старинной культуры. А в 2016 году к Кенозерскому парку присоединили еще один парк Архангельского региона — «Онежское поморье», окруженный Онежским и Двинским заливами Белого моря. Там живут киты-белухи и щенятся гренландские тюлени.
Мы поговорили с сотрудником Кенозерского национального парка и узнали о том, как пытаются сохранить культуру Русского Севера в Архангельской области.
Евгений Мазилов, 38 лет:
С Кенозерским парком я познакомился в 2011 году благодаря «Семенково», одному из проектов Архитектурно-этнографического музея Вологодской области, где я работал научным сотрудником. Тогда мы много сотрудничали с этим парком, и я начал часто туда приезжать, влюбился в эту территорию и в 2015 году решил переехать в соседний регион, чтобы жить и работать там.
Так я попал в Архангельск, где находится главный офис Кенозерского национального парка. Я оставил жену и дочь в Вологде и первые два года в городе жил без семьи. Переезжать всегда сложно — мы опасались, вдруг что-то не получится, вдруг не понравится. А через два года я сюда перевез и семью.
Периодически из Архангельска мы выезжаем в служебные поездки на территории парков — это не близко, но мы уже привыкли. Едем мы не на один день: бывает, на неделю, бывает, и больше — всё зависит от объема работ на территории.
Кенозерье — это густые сказочные рощи с многовековыми деревьями, вокруг которых раскиданы плодородные золотые поля и деревни со старинными часовнями.
В межсезонье, когда весна переходит в лето, здесь распутица — дороги размываются, и территория становится малодоступной.
В Кенозерском парке я работаю сотрудником отдела развития туризма (моя официальная должность — главный специалист по формированию турпродуктов на основе традиционной культуры). Занимаюсь сохранением природного и культурного наследия — работаю с местными фольклорными коллективами. Их в Кенозерском парке четыре: три из них — фольклорные, а четвертый нацелен на сохранение советского песенного наследия.
Работаю с ними больше в методическом плане, поскольку у меня есть музыкальное образование — я окончил народное отделение Вологодского музыкального училища. Местные руководители коллективов без профильного образования, самодеятельные, поэтому им часто нужны какие-то профессиональные подсказки. Помогаю им в подборе репертуара, который на территории национального парка собирали с конца XIX века. Помогаю в расшифровке старинных песен. Потом мы вместе составляем концертные программы для гостей нашей территории.
Один из самых красивых наших фольклорных коллективов — по возрасту самый молодой. В нем двадцать два человека, в основном дети. Когда я приехал работать в Парк, там были в основном взрослые, и они хотели, чтобы к ним в коллектив начали ходить дети. Я предложил сходить в местную школу, мы дали там концерт и рассказали детям, что такое фольклор. А вечером на репетицию коллектива пришли все ученики этой школы — двадцать с лишним человек. Разумеется, в процессе работы какая-то часть школьников ушла. Но большинство детей остались — стараются, поют, пляшут, учатся шить костюмы. Я уже давно работаю с детьми, поэтому замечаю, как они в народном костюме преображаются, совсем иначе начинают себя вести, становятся более спокойными, сдержанными, появляется у них какой-то внутренний стержень, ограничение на шалости.
Я занимаюсь этим уже много лет и своим примером показываю детям, что фольклор — это интересно, это способ коммуникации.
Не все дети это принимают, говорят, это «старушечьи песни», а мы объясняем им, что это не песни старушечьи, мы их просто услышали от старушек, а они пели эти песни, когда были еще молодыми.
И когда дети это понимают, песни начинают откликаться в их сердцах, им становится интересно.
Дети в селах есть, и они хотят развиваться и учиться, но не хватает специалистов, которые бы их обучали. Наши сельские школы сильно страдают, государство не очень поддерживает сельского учителя.
Многие местные жители скажут вам, что они не уезжают отсюда, потому что любят эти территории, свои родные места. Многие бабушки и дедушки никуда не поедут, потому что здесь похоронены все их предки. А еще местные говорят, что если бы тут не было национального парка, все давно разъехались бы и деревни умерли — потому что не было бы работы. В 1990-е всё рухнуло, а благодаря Кенозерскому национальному парку, существующему уже тридцать с лишним лет, есть и рабочие места, и перспективы развития для местных жителей в плане сельского туризма.
Если вы посмотрите сайт парка, то поймете, что мы сохраняем не только природу, но и культуру, которую изучаем и развиваем, а также сельские сообщества на его территории и вокруг него. Плюс у нас есть молодой национальный парк «Онежское поморье».
Каждый год из близлежащих деревень Онежского полуострова к нам в гости приезжают дети в рамках «Летней школы друзей Онежского поморья». Приезжают они на базу детского отдыха «Мураканы». Для них мы проводим теоретические и практические занятия по экологии, а в прошлом году мы организовали для ребят настоящую экспедицию — эколабораторию «Через дюны к морю». Участники летней школы стали непосредственными проектировщиками будущей одноименной тропы.
Для создания качественного маршрута необходимо узнать местность и всё, что вокруг нее. Ребята начали с изучения животного мира: установили фотоловушки, надеясь сфотографировать каких-либо зверей. Потом изучили местную растительность: чтобы увидеть в профиль почвы, на которых растут растения, пришлось выкопать небольшую яму. А вместе с участниками экологического движения 42 дети взяли пробы воды из Мураканского озера и выяснили, что вода очень мягкая и чистая — значит, пить ее можно.
Вместе с экспертами школьники исследовали большую древнюю дюну, по которой будет проходить будущий маршрут тропы. Оказалось, что дюна движется и наступает на растущий рядом лес — вероятно, что и лес скоро превратится в дюну.
В последний день своей экспедиции ребята сняли фотоловушки и увидели, что в объектив попалась лиса и еще один пушистый зверь, которого не удалось опознать, так как на фото его почти не видно. По результатам они создали карту будущего маршрута и подготовили материал для информационных стендов тропы «Через дюны к морю». Совсем скоро, в июне 2022 года, тропа будет построена, а в июле состоится ее торжественное открытие, в котором обязательно примут участие и сами дети.
Национальный парк «Онежское поморье» занимается сохранением поморской культуры: вся жизнь людей на Онежском полуострове зависит от моря. А Кенозерский национальный парк — это юг Архангельской области, здесь культура леса и поля. Но для себя я их не разделяю — мне вообще очень близка культура Русского Севера, я на севере родился и здесь хочу жить.
Сам я из Вологодской области, родился в деревне Белозерского района. После школы из деревни уехал в Вологду и поступил в музыкальное училище на народное отделение. Для мальчиков поступить в музыкальное училище достаточно легко, но я туда пошел по зову сердца — мне всегда нравилась музыка, а народная мне ближе, чем, например, скрипка или флейта, которых негде было услышать в моей родной деревне.
В училище мы начинали изучение фольклора не с северного (что было бы более ожидаемо), а с казачьего. Казачий фольклор более яркий, более экспрессивный, мощный. А северный — эмоционально более сложный, потому что наша традиция сдержаннее и суровее. Он труднее для понимания, а значит, и для исполнения, к нему нужно быть подготовленным.
После училища мы с друзьями осознали, что нам хочется углубиться в свои, северные песни, и мы переквалифицировались на песенную культуру Русского Севера и основали фольклорный коллектив. Сегодня он называется фольклорная мастерская «Народная драма», мы занимаемся не только исполнением песен, но и ставим зарисовки из народного театра. Мы и сейчас вместе концертируем, я периодически принимаю участие в выступлениях, поэтому не скучаю по сцене.