Фальшивые драгоценности, людоедство и котики: Новый год и Рождество в российских детских журналах конца XIX — начала XX века
Снова нет праздничного настроения? Мигающие гирлянды и слоеные салаты в форме елочки вызывают приступ экзистенциальной тоски? Понимаем. В борьбе с предпраздничным сплином нам помогли старые детские журналы, где обнаружилось множество умилительных, смешных и жутких текстов и картинок, посвященных Новому году и Рождеству. Думаем, вам они тоже понравятся. Почитайте, как с пользой утилизировать минеральный дезодорант, сделать игрушки из репчатого лука и намазать елку яйцами.
Под самый корешок
Знаете ли вы, почему колючее дерево стало главным атрибутом зимних праздников? Не торопитесь рассказывать о Святом Бонифации и Петре I. Ответ можно найти в «народной легенде о Царице Небесной», которую поведал юным читателям журнал «Светлячок» (№ 24, 1910). Оказывается, родоначальницей этой традиции стала сама Богородица. Чтобы порадовать младенца Иисуса, она нарядила маленькую елку, которая росла рядом с местом их ночлега. Вряд ли в Вифлееме когда-либо росли хвойные, однако в детском журнале того времени история выглядит вполне органично: в дореволюционной детской периодике религия занимала одно из главных мест.
К слову, эту легенду в пересказе Елены Ивановской под названием «Первая елка» до сих пор можно найти в детских православных изданиях. В «Светлячке» произведение тоже публиковалось (№ 24, 1912). У Ивановской рождественское дерево искала уже не Дева Мария, а спустившиеся с неба ангелы. Крылатый дровосек появляется и в стихотворении «Елка», автор которого подписался псевдонимом «Т.Р.».
Чу! Топорик золоченый
В чаще леса — тук да тук…
Рубит елку ангел божий,
Не жалея нежных рук…«Светлячок» № 1, 1912
К сожалению, выяснить полное имя автора не удалось. Если знаете — обязательно поделитесь с нами. На счету Т.Р. несколько стихотворных «Елок» и одна «Святочная сказка». Зловещий отрывок из последней:
Елкам больно, но за это
Им и честь, и одолженье.
Там им вешают на ветки
Сласти, свечи, украшенья…
Из глухой лесной трущобы
В город шумный, город людный,
Их везут на пышный праздник,
Тут и смерть принять не трудно!«Светлячок» № 24, 1905
Подобные истории, вдохновленные сказкой «Ель» Ганса Христиана Андерсена, регулярно появлялись в праздничных номерах детских журналов того времени. Но тон этих произведений был совсем иным: всюду говорилось, что смерть от руки дровосека — не трагедия, а почетный долг каждого хвойного. Таким образом, торжество превращалось в пышные похороны дерева, что сейчас вызывает неприятные ассоциации с печально известными религиозными практиками прошлого. Из другой «Елки» загадочного Т.Р.:
Но сегодня — день последний
В жизни елочки моей —
И пред смертью неизбежной
Честь оказывают ей…
Каждый служит тем, чем может,
И кто счастье дал другим,
Тот спокойно умирает
С этим чувством дорогим.«Светлячок» № 24, 1911
Еще один похожий пример — рассказ Александра Федорова-Давыдова «Елочка-юбилярша». Дерево, выброшенное на улицу, утешается мыслями о том, что погибает не напрасно:
«— За что?.. — горько шуршит омертвелыми ветвями погибшая елка. — Не рвалась, не просилась я на это торжество… Одно хорошо, что радость искреннюю доставила я собой тем маленьким людям, что прыгали и танцевали вокруг меня… Да, это самое лучшее, что осталось у меня после моей гибели…»
«Светлячок» № 2, 1912
Стремление авторов оправдать массовую вырубку хвойных понятно: достойных альтернатив живому дереву тогда не существовало, а праздника хотелось.
Впечатлительным детям предлагали ненадолго продлить жизнь колючей мученице, превратив ее в кормушку для птиц.
В рассказе «Милая выдумка» дети выносят дерево на улицу, закрепляют его в снегу и украшают лакомствами. Получается не очень полезный, но вкусный перекус для пернатых:
«…мама и няня нарезали им ломтиками и черного, и белого хлеба, дети продели в эти ломтики розовые тесемочки со вчерашней елки; на поднос, куда складывалось угощение для птиц, Петя принес десяток яблок, а Володя положил еще мятных пряников и сыру».
«Для малюток» (№ 1, 1893)
Четвертуем короля
Кстати, о елочных украшениях. Если вам надоели привычные блестящие шарики и пожеванный котом дождик, попробуйте нарядить елку по старинке. Правда, в этом случае от дерева придется отгонять не только кота, но и всех остальных обитателей квартиры: основную часть украшений в то время составляли лакомства вроде конфет, пастилы, яблок и всевозможных съедобных фигурок. Последние были сделаны так искусно, что их жалко было есть.
В рассказе Галины Галиной (псевдоним писательницы Глафиры Адольфовны Ринкс) «История одной сосульки» («Светлячок» № 24, 1909) среди действующих лиц встречаются солдатик в мундире из блестящего шоколада с золотыми пуговками, сахарная девица с бумажными цветами, пряничный король с белой сахарной бородой, короной из сусального золота и мантией, украшенной кусочками миндаля.
Видимо, выглядел он аппетитнее других, так как вскоре был разрезан на части и съеден детьми.
Та же судьба постигла героиню стихотворения Галиной «Сахарная куколка»:
Тут случилось с куколкой
Сахарной несчастье —
Разломилась бедная
Куколка на части!
Смотрят дети грустные:
— Где головка, ножки?
И доели вкусные
Куколкины крошки.«Светлячок», № 24, 1909
О том, как сделать аппетитных человечков из ягод и сухофруктов своими руками «Светлячку» рассказывал некий «дядя Вася» (№ 1, 1904). «Чем хороши такие фигурки, что они не имеют ничего против того, чтобы у них отъесть руки и ноги…» — пояснял он.
В другом номере журнала «съедобный народец», сделанный из фруктов, цукатов и миндаля, сам заявлял о готовности оказаться в детских желудках.
Подобно елкам, человечки не боялись погибнуть ради человеческого удовольствия:
«Мы — те, которые каждую минуту ожидают, что их съедят. Не особенно приятное состояние. Но если это может доставить удовольствие… то почему же бы и не согласиться на это?»
«Светлячок» № 1, 1908
Соленый снег
Прочий праздничный декор — бусы, гирлянды, бумажные и восковые фигурки — можно было сделать самостоятельно, чем многие с удовольствием занимались. Идиллическую картину семейного досуга описывает читательница «Задушевного слова», 9-летняя Христина Колпакова:
«Я и 4-х летний брат мой Юра по вечерам усаживаемся за круглый стол и плетем разные вещицы… из разноцветной бумаги, нарезанной узкими полосками… Юра и я сплели несколько подставок, портфелей и множество плетенок для коробочек… Мама сидит с нами, руководит нашими работами и читает вслух „Историю кусочка хлеба“ Массе; очень хорошая книжка…»
«Задушевное слово» № 9, 1884
Накануне праздника в детской прессе помещались инструкции по изготовлению украшений, среди которых можно найти интересные задумки. Например, рецепт приготовления бутафорского снега в домашних условиях. Можете попробовать сами:
«Для наибольшей красоты елку обкладывают ватой, как бы снегом. В некоторых местах накладывают вату на ветках. Чтобы предохранить вату от вспыхивания [от свечи], ее погружают в густой раствор в горячей воде поваренной соли. После того, как она вся пропитается, ее высушивают и раздергивают, чтобы сделать пышной. Этим способом вата не только предохраняется от вспыхивания, но и кристаллизуется и получает вид блестящего, искрящегося снега. Кроме того, вату можно посыпать… грубой поваренной солью. Этим же посыпают и ветки елки, которые перед этим намазываются [яичным] белком».
«Для наших детей» № 12, 1913
Своими руками можно сделать и «бриллиантовую» корону. Сложно сказать, подойдут ли для ее изготовления жженые квасцы из аптеки или измельченный минеральный дезодорант, но попытаться стоит:
«Из проволоки мы делали или звезду или корону. Затем густо обертывали ее фланелевыми лоскутками или всю сплошь шерстью. На 1 часть воды клали ¾ квасцов. В сосуд, где находилась эта смесь, мы опускали на ниточке корону и оставляли ее там на целые сутки. Когда мы вынимали корону, она вся бывала покрыта нежными квасцовыми кристаллами, словно бриллиантами и вся горела и искрилась от свечей на вершине елки».
«Светлячок» № 24, 1903
Но что делать, если у вас нет ни квасцов, ни ваты? Оригинальное решение проблемы нашел автор рассказа «Две елки» С. Ульмер. Оказывается, даже при минимуме средств и продуктов питания обычную ель можно сделать по-настоящему праздничной:
«Пошел я в кухню и начал там шарить: нашел целую кучку маленьких желтых и розовых картошек, понабрал еще красных морковок; все это перемыл и захватил тоже несколько луковиц, привязал их на нитки и навесил на елку.
Когда зажгли свечи… вышла, действительно, такая необыкновенная и чудная елка, что я ее никогда не забуду. Картошки совсем походили на яблоки, красные морковки так красиво выглядывали из-под зеленых веточек, а луковицы блестели, как золотые…»
«Светлячок» № 24, 1906
Шампанское с конфектами
О том, как выглядели зимние торжества до революции, мы можем узнать из первых уст: в журнале «Задушевное слово» был раздел с письмами читателей, где рассказы о праздновании Рождества и Нового года публиковались вплоть до Пасхи. Каждый спешил похвастаться чем-то особенным. Кстати, имена и даже краткие биографии некоторых корреспондентов журнала можно найти в интернете. Будущая супруга потомка боярина Голицына, юная княжна Анна Кугушева, сообщала:
«Накануне Нового года мама поехала в соседнее село и купила нам конфект на елку. После обеда приехал к нам фокусник. Вечером была у нас елка; мы танцевали переряженными: я нарядилась крестьянкой, а Маня мальчиком. После елки фокусник показывал нам фокусы, что нам очень понравилось. Когда пробило 12 часов, мы пили шампанское за здоровье папы, мамы и всех и поздравили друг друга с Новым годом».
«Задушевное слово» № 19, 1885. Здесь и далее — письма из издания для старшего возраста
10-летняя Клавдия и 9-летний Николай Милитинские из Смоленской губернии организовали праздник для ребят из бедных семей, причем деньги на угощения заработали самостоятельно:
«Мы устроили на Рождество елку для крестьянских детей, но так как у нас не было денег на конфекты, баранки и ситцы, то мы устраивали каждое воскресенье игрушечные театры, за вход в театр 5 копеек, а другие клали и больше. Мама, папа и гувернантка приходили в театр».
«Задушевное слово» № 11, 1885
Особым красноречием отличился 10-летний Федя Костяков из Серпухова:
«Мне очень нравится праздник Рождества Христова, когда устраивают елку… Просыпаешься и первым делом вспоминаешь: „Ах! Ведь нынче елка!“ и поспешно одеваешься. Весь день проходит в ожидании; наконец, начинается смеркаться, на душе становится как-то легче и понемногу начинают съезжаться гости. Вдруг раздается первый звук музыки, и все мы идем в зал. Начинаются танцы, говор и шум; у всех детей на лице заметна большая радость, [все] в ожидании подарка с елки, которая стоит среди комнаты, вся разукрашенная огнями и висящими на ней подарками. Так проходит весь вечер; наконец, огни на елке гасят и раздают подарки; после этого все разъезжаются по домам, а я остаюсь в великой радости о проведенном этом вечере…»
«Задушевное слово» № 7, 1884
Рассказывая о праздновании Нового года, 10-летняя Маруся Кондратович упомянула в письме знакомую нам традицию:
«Встречали Новый год так: старший брат моей кузины напечатал на бумаге 1884-ый год, поставил на тарелку, и, когда пробило 12 часов, то эту бумагу зажгли; тотчас поздравили друг друга с Новым годом и стали танцевать: кадриль, польку, мазурку. Одним словом, проводили старый год и встретили настоящий очень весело».
«Задушевное слово» № 16, 1885
Кому-то повезло меньше. Ц. Зеленская из Константинограда (ныне Красноград) писала:
«26 декабря постигло меня истинное несчастье: я и мой меньшой брат Анатолий приготовились к елке, но в злосчастный день 26 декабря умерла моя маленькая двоюродная сестра Розочка, которая была нашей общей любимицей. Она была очень хорошенькая, свеженькая, как майская роза, умная. Вследствие этого нам было запрещено праздновать елку…»
«Задушевное слово» № 14, 1885
И себе, и людям
Рассказывая «Задушевному слову» о семейных праздниках, многие ребята не могли удержаться от того, чтобы не похвастаться подарками. 8-летний Лева Гревс получил от родителей набор для выпиливания, галстук, два воротничка, перочинный ножик и калоши (№ 13, 1885), Боба Проценко из Хорола — игрушечную карету и корзинку «с конфектами» (№ 19, 1885), некая А.З. — большую куклу и книжку с картинками (№ 12, 1885), а 9-летняя Ольга Рентельн — ящик кухонной посуды и игрушечную плиту с печкой и духовым шкафом (№ 1, 1885).
Дети, в свою очередь, радовали друзей и членов семьи собственноручно изготовленными подарками. «Я стегаю подкладки с сухими духами для коробочек, делаю подушечки для булавок и иголок и шью приданое для кукол своих подруг, — писала Варя Истомина из Москвы (№ 9, 1884), — мерки с них [кукол] сняла так, чтобы они [подруги] не заметили.
13-летняя Лера Котень порадовала маму туфлями, которые сама украсила вышивкой (№ 11, 1885).
Трогательное сообщение поступило в журнал от 9-летней Маруси Фесенко:
«Я подарила маме на Рождество вышитую на голубом атласе белым шелком подушечку, а папочке вышитую закладку со словами „люби меня“. Это не значит, что папа меня не любит; он и мама чересчур любят меня».
«Задушевное слово» № 18, 1885
Анюта Муханова разумно замечала, что подарок, сделанный своими руками, ничуть не хуже дорогой вещи из магазина:
«Мы приготовили по сюрпризу папе, маме, всем родным и друг другу. Разумеется, сюрпризы наши незамысловатые: кому поздравление на красивой бумажке, кому маленькую вещицу своей работы, кому цветок, нами самими выращенный. Бабушка нам всегда говорит: „Дело не в том, чтобы подарок был дорогой и замысловатый, а должен он быть доказательством того, что дарящий постарался сделать приятное тому, кого дарить, и заранее позаботился об этом“».
«Задушевное слово» № 7, 1884
Подобно брату и сестре Милитинским, Федя и Маша Осетровы из Москвы готовили праздник для нуждающихся. Деньги на подарки ребята заработали сами, занимаясь изготовлением поделок на продажу:
«Мы давно готовимся к этой елке, и много у нас нашито разной теплой одежды для наших гостей. Угощенье будет хорошее, сытное, и перед каждым прибором положатся подарок и рубль денег. Чтобы все это заготовить, мы не тратили на лакомство наших денег и с сентября работали по вечерам после уроков».
«Задушевное слово» № 7, 1884
О братьях наших нищих
А как проводили праздники те, кому не повезло родиться в состоятельной семье? Писем от таких ребят в журналы не поступало, поскольку основную аудиторию детской периодики составляли дети обеспеченных родителей.
Зато в художественных произведениях голодные девочки и мальчики, с трепетом заглядывающие в окна богатых домов и замерзающие на улице, встречались постоянно.
«Золотой молодежи» регулярно напоминали о том, что за стенами их богатых домов существует другая жизнь, с которой вынуждены мириться их менее удачливые сверстники. Яркий пример — стихотворение «Елка»:
Все дети — к окошку… И видят — за ним
Оборванный мальчик стоит недвижим,
Прижался к стене; капли горькие слез
Из глаз у него выжимает мороз.
На крошке дырявая сумка висит,
А ветер-то стонет, а ветер свистит…«Светлячок» № 24, 1903
Как и многие другие аналогичные произведения, душещипательная история заканчивается благополучно — мальчика приглашают в дом, одаривают его игрушками и сладостями так, что у того «радости слезы текут из очей», и он благодарит гостеприимных детей, называя их «родными». Истинный финал остается за скобками — не исключено, что после праздника взрослые выпроводили ребенка на улицу.
Рассказ Л. Богдановской «В добрый час», напротив, заканчивается сказочным хеппи-эндом в духе «жили они долго и счастливо». Злая тетка заставляет осиротевшую Анюту скитаться по холодным улицам и собирать милостыню, а если заработок оказывается недостаточным, жестоко избивает свою подопечную.
В канун Рождества озябшая и голодная девочка, боясь вернуться домой, забредает в маленькую часовню и со слезами просит «доброго маленького Боженьку» вернуть ей маму.
Анюту замечает нарядно одетая дама и приглашает ее к себе домой. За ужином выясняется, что девочке повезло оказаться в нужное время в нужном месте:
«Слушай, Анюта, внимательно все, что я скажу тебе, — говорила Зинаида Степановна. — Ты сегодня просила у Боженьки вернуть тебе маму, потому что без нее тебе тяжело и горько. В ту же часовню зашла и я помолиться о своей дочке, которая была такая же маленькая, как ты, и умерла несколько месяцев тому назад. Без нее мне так же горько, тяжело, как тебе без мамы. Вот Боженька и услышал наши молитвы: я нашла тебя вместо своей умершей Сони и очень бы хотела, чтобы ты осталась у нас».
«Жаворонок» № 12, 1913
Рассказ Владимира Измайлова «К маме за елкой» — еще одна история о маленькой сироте, которая тоже живет с теткой, на этот раз порядочной, но очень бедной. Денег на праздничное дерево у нее нет, из-за чего девочка очень грустит. В Сочельник она слышит голос умершей матери, который зовет: «Катя!.. Катечка, иди ко мне… иди, ненаглядная дочка… я дам тебе елку!..». Катя бежит на кладбище:
«Задыхаясь, она упала вниз лицом на дорогую могилу. Она лежала некоторое время неподвижно и молча, как бы собираясь с новыми силами для дальнейшего более трудного дела… И вдруг она громко заговорила, рыдая:
— Мама… милая мамочка, услышь меня!.. Слышишь ли ты меня, мамочка? Я у тети живу… у тети нет елки и не будет!.. А у нас всегда была елочка!.. Мама! Тетя бедная. Как хорошо было с тобой! Устрой мне елочку, мама! Да-ай мне елочку!
Худенькое тело трепетало…»«Жаворонок» № 12, 1913
Девочку находит кладбищенский сторож, который приводит беглянку к себе в сторожку. Там его ждут дети и наряженная елка. Катя играет с ребятами, лакомится вареньем и получает гостинцы. Описание домашнего праздника резко обрывает сухая цитата из утренней газеты: «девочка была доставлена в участок для водворения к тетке».
Самой грустной рождественской историей из тех, что нам удалось найти, является адаптированная версия рассказа Федора Достоевского «Мальчик у Христа на елке», который даже в сокращенном варианте наверняка производил сильное впечатление на читателей. Ребенок, уснувший на холодной улице, попадает на Христову елку «для маленьких деточек»:
«И узнал он, что мальчики эти и девочки все были такие же, как он, бедные, несчастные дети. И все они теперь здесь, все они теперь, как ангелы у Христа… А матери этих детей все стоят тут же… и плачут; каждая узнает своего мальчика или девочку, а они подлетают к ним и целуют их, утирают им слезы своими ручками и упрашивают их не плакать, потому что им здесь хорошо».
«Светлячок» № 24, 1910
Как и «девочку со спичками» Андерсена, героя Достоевского нашли на улице мертвым.
Вместо послесловия
Заканчивать праздничный материал на печальной ноте не хочется. Нервные клетки сейчас — особо ценный ресурс, и использовать его без необходимости не следует (хотя лучше бы этой необходимости не было вовсе). Давайте лучше почитаем поздравительные стихотворения из относительно недалекого прошлого и подумаем о чем-нибудь приятном. Посмотрите, какое замечательное четверостишие написал читатель «Задушевного слова», скромно подписавшийся «Ваня»:
Товарищи мои! Позвольте вас поздравить,
И то, что для себя, и вам всем пожелать,
Чтоб с новым годом нам ошибки все исправить
И все пятерки получать!«Задушевное слово» № 9, 1885
В том же номере к поздравлениям Вани присоединились Катя и Маня:
С новым годом поздравляем
Мы подружек дорогих,
Счастья, радости желаем
Мы на долги дни для них.
На посошок — кое-что о котиках. Милое стихотворение «Очень довольны» написал для Светлячка некто С.Д:
Сегодня праздник Рождество,
У нас большое торжество,
И я — ну всем, как есть, довольна!
И счастлива не только я:
На что уж — куколка моя
Всегда капризна, своевольна,
И та шепнула мне сама:
Ах, я довольна всем, мама!!!
И котик Мур, как истый франтик,
На шею повязавши бантик
И всласть напившись молока,
Мурлычет: «Счастлив я пока!!!»
Мы все довольны бесконечно
И вам желаем всем сердечно,
Чтоб этот праздник, в добрый час,
Прошел бы так же и у вас!«Светлячок № 1, 1911»