Ветхозаветные женщины и насилие: от безгласных жертв до символов борьбы

Мужчина вернулся с войны и живьем сжег свою дочь. Это не сюжет чернушного фильма о ветеранах чеченской войны, а история библейского патриарха Иеффая. Во время войны против народа аммонитян израильский полководец Иеффай попросил у Бога победы. Взамен он обещал принести ему в жертву первое живое существо, которое встретит у своего дома. Битва прошла успешно, но у ворот Иеффай встретил не барашка или горлицу, а собственную дочь. Данный Богу обет не мог быть нарушен, и, дав дочери две недели, чтобы «оплакать девичество», Иеффай принес ее в жертву.

Эта история описана в Книге Судей, которая входит в состав того, что иудеи называют Танахом, а христиане — Ветхим Заветом. В Ветхом Завете много жесткости и мизогинии. Этот текст является частью древневосточной традиции, в которой цари хвастались количеством убитых пленников, а у рабов не было никаких прав. Тем не менее Ветхий Завет лег в основу двух мировых религий, а его нормы были переосмыслены в последующие тысячелетия. Сейчас вряд ли хотя бы один раввин или христианский священник считает, что Иеффай является образцом для подражания или что подозреваемых в неверности женщин нужно забивать камнями.

Еще одним примером ветхозаветного обычая, который давно вышел из употребления, является левиратный брак. Так называется правило, по которому овдовевшая женщина обязана выйти за одного из братьев покойного мужа, а в случае смерти нового супруга — за следующего из братьев.

Например, именно в силу левиратного брака библейская Фамарь после смерти супруга Ира выходит замуж за Онана. Онан не желает заводить от нее детей и использует прерванный половой акт, чтобы избежать зачатия. В XVIII веке эту сексуальную практику назвали в его честь онанизмом, хотя позже этот термин стал означать мастурбацию. Собственно, стремление Онана избежать зачатия «гневает Господа», который убивает его, и Фамарь теперь должна выйти замуж за его малолетнего брата Шелу. Однако этого не происходит, и Фамарь обманом склоняет к сексу своего свекра Иуду и рожает от него детей. Эта история демонстрирует, что женщина воспринимается ветхозаветным законом как общая семейная собственность, которая передается от одного члена семьи к другому, и что свобода выбора мужа не берется в расчет.

Отношение к женщинам как к вещам видно и в истории Иеффая, который обладает полной властью над дочерью и волен убить ее во имя достижения собственных целей. Личность девушки настолько не интересна повествователю, что он даже не называет ее имени, там самым отрицая ее идентичность. Кроме того, дело представляется так, что для будущей жертвы ее девственность, то есть ценность ее для брака, намного важнее, чем жизнь.

Отношение к женщине как к предмету обмена демонстрирует история Лота, жившего в греховном городе Содоме. В Книге Бытия Бог посылает в Содом двух ангелов, чтобы проверить, предаются ли жители этого города «бесчестию». Ангелы приходят в дом Лота и тут же убеждаются, что подозрения относительно жителей Содома небезосновательны: местные пытаются вытащить божественных гостей из дома Лота и изнасиловать их. Лот понимает, что если отдаст гостей, то поставит под удар свою репутацию, поскольку в древнеизраильском обществе хозяин должен был защищать всякого, пришедшего в его дом. Тогда Лот предлагает нападающим сделку: в обмен на неприкосновенность гостей он отдаст местным для секса двух своих дочерей-девственниц. Это предложение отвергается, и домогательства к божьим посланникам прекращаются только после того, как ангелы поражают нечестивых слепотой. Убедившись в порочности жителей, Бог уничтожает Содом, но при этом позволяет спастись семье Лота.

Очевидно, дочери представляют для Лота куда меньшую ценность, чем гости, которых он видит первый раз в жизни. Защита гостей демонстрирует его статус как рачительного хозяина, и Лот готов ради этого позволить безумствующей толпе изнасиловать и даже убить дочерей.

То, что дочерям Лота грозила смерть, подтверждается похожей историей из Книги Судей. Священник из рода Левитов возвращался к себе домой из города Вифлеем, откуда вел пытавшуюся сбежать от него наложницу. По пути они остановились в городе Гива на ночлег у встреченного ими старика. Как и в Содоме, нечестивые местные жители потребовали у хозяина выдать гостя, чтобы они могли заняться с ним сексом. Старик безуспешно попытался предложить им взамен своих дочерей, но горожане не отступали, и в конечном итоге левит решил отдать вместо себя свою наложницу. Наутро несчастная умерла из-за перенесенного насилия. Узнав об этом, левит совершил странный, если не сказать чудовищный для современного читателя поступок. Он разрубил ее тело на куски и послал в разные части Израиля в качестве свидетельства о совершенном преступлении. Заручившись поддержкой всех остальных колен Израиля, он пошел войной против Гивы и всего колена Вениаминова, которому этот город принадлежал.

Зачем герой этой истории так поступил с телом близкой ему женщины? Очевидно, он хотел донести важность злодеяния жителей Гивы, и тело стало знаком этого преступления. Современные гуманитарные науки считают, что насилие является своего рода языком. Оно является продолжением вербальной коммуникации и возникает, когда одна из сторон считает ее неэффективной или невозможной. Коммуникативная функция насилия часто усиливается специальными ритуалами, которые его сопровождают. Возможно, самым известным исследованием насилия как коммуникации является книга Роберта Дарнтона «Великое кошачье побоище». В ней он обращается к странному эпизоду, найденному им в автобиографии французского подмастерья мастера-печатника. Повествователь рассказывает, как он, сговорившись с товарищами, в один день убил всех кошек на их улице, включая любимую кошку супруги мастера. Нисколько не оправдывая убийство невинных животных, Дарнтон показывает, что этот акт не был бессмысленной жестокостью, как может показаться современному читателю. Убийство кошек было частью старинного французского ритуала «шаривари», в ходе которого средневековые французы массово осмеивали мужчину, чья жена была заподозрена в неверности.

Убив кошку хозяйки, они в глазах соседей объявили хозяйскую чету союзом рогоносца и потаскухи. И тем самым отомстили хозяевам за годы унижения и бесправия, которые обычно сопровождали статус подмастерья.

Животное же в данном случае выступало в качестве медиума, при помощи которого доносилось это сообщение.

В Ветхом Завете женские тела и жизни тоже становятся медиумом, но сообщение передается между Богом и людьми. Под последними чаще всего подразумеваются мужчины — отцы семейства, а медиумом становятся женщины, на которых насилие направлено. Известный эпизод из описанной выше истории Лота хорошо демонстрирует эту идею. Когда Бог приговаривает Содом к уничтожению, он щадит Лота и позволяет ему бежать из города вместе с семьей. Единственным условием спасения становится запрет оборачиваться и смотреть назад во время побега. Однако жена Лота нарушает его и смотрит на уничтожаемый город, за что Бог наказывает ее, превращая в соляной столб. Автор библейского текста говорит об этом столбе как о достопримечательности, которую можно было увидеть в его время. То есть окаменевшее женское тело является для израильтян постоянным напоминанием о необходимости повиноваться любым, даже самым неожиданным повелениям Бога.

Подобная коммуникация в Ветхом Завете может быть обращена и в другую сторону. Например, в Книге Чисел убийство женщины становится способом искупления Израилем греха идолопоклонства. Во времена исхода евреев из Египта израильтяне стали сближаться со своими соседями-моавитянами и вступать в связь с женщинами их племени. Это вызывает гнев Господа. Однако проступком был не межплеменной секс, а увлечение израильтян моавитянским божеством Ваал-Пеором, которому они стали поклоняться вслед за своими женщинами. Гнев Господа выразился в море, от которого погибло 24 000 человек. В попытке его остановить Моисей начал казнить лидеров культа Ваал-Пеора, но это не помогло. Ситуацию изменил его внучатый племянник Финеес. Он увидел, как израильский мужчина вводит в свой шатер женщину из чужого племени. Тогда Финеес вошел в шатер и проткнул копьем лежащую пару, пригвоздив обоих к земле одним ударом. После двойного убийства мор прекратился. Судя по всему, убитая моавитянка является лишь символом осквернения Израиля и его очищения, но не воспринимается автором текста как самостоятельный субъект.

Вообще, женщины в Ветхом Завете часто ассоциируются с «неправильными» религиозными практиками. Секс между израильтянином и нееврейкой становится актом измены Господу. При этом реакция Господа на поклонение израильтян другим божествам описывается тем же словом, что и ревность, испытываемая одним сексуальным партнером по отношению к другому. С другой стороны, женщины-язычницы несут несчастье и смерть израильским мужчинам. Например, именно из-за коварства языческой любовницы Далилы погиб Самсон: она срезала волосы героя, тем самым лишив его сил, и сдала своим соплеменникам.

В отличие от тайно действовавшей Далилы царица Иезавель обладала куда большей властью, поскольку была женой израильского царя Ахава. Ветхий Завет изображает ее лишенной каких-либо моральных принципов и готовой ради сомнительной материальной выгоды пойти на самую низкую подлость. Например, она подстраивает гибель Навуфея, чтобы получить в собственность его виноградник. За поступок ее проклинает израильский пророк Илия и предрекает, что она будет «пожрана собаками». Конфликт между Иезавелью и Илией разворачивается в полную силу, когда они становятся во главе двух противоборствующих религиозных течений. Иезавель, финикийка по происхождению, была приверженкой общесемитского бога Ваала. Илья же представлял последователей израильского бога Яхве. В попытке утвердить свою религию, Иезавель начинает истреблять жрецов Яхве, из которых спасается лишь несколько человек. Среди них оказывается и Илия. Представ перед царицей, он вызывает ее сторонников на магическую дуэль: каждая из сторон должна поднести жертву своему божеству, и истинный бог отметит ее чудесным знаком. Как можно догадаться, жертва Ваалу осталась нетронутой, в то время как Яхве «пожрал» свою жертву при помощи сошедшего с неба огня. Торжествующий Илия заручился поддержкой впечатленных местных жителей и с их помощью убил всех «вааловых юношей». Иезавель обещает отомстить Илие, но не успевает привести угрозы в исполнение.

Ученик Илии Елисей объявляет новым царем Израиля полководца Ииуя, тот захватывает столицу Израиля Самарию и выкидывает Иезавель из окна. Несколько дней после дефенестрации никто не решается дотронуться до ее тела, и его почти полностью съедают собаки.

Тем не менее некоторые библейские женщины стали образцами отваги и смелости благодаря тому, что боролись с врагами иудейской веры. Самым ранним примером является пророчица Дебора, которая поднимала евреев на борьбу в защиту племени еще до образования царства Израиль. Согласно некоторым исследователям, приведенная в Книге Судей песня Деборы является самым древним образцом еврейской литературы и была создана раньше других частей Библии.

Если обратиться к более поздним частям Ветхого Завета, то Эсфирь может служить примером женщины, которая использовала свое подчиненное положение в патриархальном социуме, чтобы активно участвовать в политике. Согласно одноименной библейской книге, Эсфирь была девушкой из еврейской диаспоры Персии, которая возникла в результате вавилонского пленения. Персидский царь Артаксеркс выбрал ее на смотринах невест, в результате чего она стала царицей. Сюжет книги несколько напоминает патриархальную сказку: девушка из простой и понятной читателю среды благодаря своей красоте добивается самого высокого для женщины статуса и становится супругой властителя огромной империи. Однако затем Эсфирь узнает, что ее соплеменникам угрожает физическое истребление от рук их политических противников, и история принимает драматический оборот. Главная героиня убеждает мужа принять сторону евреев и защитить их на государственном уровне. Получив карт-бланш, евреи начинают уничтожать своих противников по всей стране. Такой кровавый исход вызывал дискомфорт у средневековых иудейских комментаторов, которые пытались снизить градус жестокости и представить действия героев книги как акт самообороны.

В своей истории Эсфирь превращается в политического актора, но это становится возможным лишь благодаря ее близости к правителю империи, полученной через брак.

Ее подчиненное по отношению к мужу положение становится источником ее силы. Тем самым автор текста закрепляет патриархальные отношения и показывает, что хорошая жена может добиться многого, если найдет должный подход к мужу.

Самым эмансипированным женским персонажем в Ветхом Завете является Юдифь. Этот текст сильно отличается от описанных выше, поскольку был создан уже после завоевания Александром Македонским Ближнего Востока, когда в еврейской среде стали появляться произведения на греческом языке. Поздняя дата создания книги и ее язык могли стать причиной, по которой она не считается иудеям частью Танаха и входит только в православный и католический канон. В центре сюжета Книги Юдифи находится поход ассирийского полководца Олоферна против иудейского царства. С большим трудом ему удается захватить Иудею и осадить город Ветилую. Всё его население кается и готовится к мучительной смерти. Но тут в городе объявляется молодая и красивая вдова по имени Юдифь. Она объявляет, что готова пойти и отдать себя Олоферну, дабы умилостивить его. Весь город участвует в украшении Юдифи. Однако, оказавшись в шатре Олоферна, она отсекает ему голову его же мечом и приносит в родной город на блюде. Смелость Юдифи и ее пренебрежение гендерными ролями восхищали многих художников, положивших этот сюжет в основу своих картин. Но они же вызывали неприятие среди сторонников жестко закрепленных гендерных норм. Например, в XIX немецкий драматург Кристиан Хеббель представил в одноименной пьесе сильно измененную историю Юдифи, так как стремился сделать ее поведение «более подобающим для женщины».