Кавказцы против преадамитов. Как богословы и антропологи придумали расизм

Представьте на мгновение, что завтра мы обнаружим еще одну планету, населенную людьми. Конечно, это маловероятный сценарий, но мы можем пофантазировать, как жители этой планеты стали бы объяснять свое происхождение. Например, они могли бы рассказывать, что произошли от древних землян, которые в доисторические времена обладали технологией, позволяющей путешествовать между звездными системами. Или что людей на обе планеты завезли инопланетяне. Или что наши планеты настолько похожи, что эволюция происходила на них синхронно. Или что на обеих планетах людей создал Бог.

Хотя это не самая блестящая аналогия, но в XV веке перед умами европейцев встала похожа проблема. Они не могли объяснить себе происхождение коренных народов Нового света, с которыми столкнулись во время своих великих географических открытий. Европейцы были приверженниками моногенизма, то есть считали, что все люди произошли от Адама и Евы, поэтому им было трудно понять, как кто-то мог появиться за пределами Эдемского сада. Жители Нового света выглядели и действовали иначе. До Чарльза Дарвина не существовало общепринятого объяснения физических и культурных различий между людьми.

Таким образом, перед европейцами встала задача найти правдоподобное объяснение того, как — если все люди на Земле произошли от Адама и Евы — возникли физические различия между людьми. Некоторые мыслители, например немецкий натуралист Иоганн Фридрих Блюменбах (1752–1840), считали, что человеческое разнообразие возникло в результате «вырождения» первых людей, которое было вызвано особенностями окружающей среды.

Более радикальный способ объяснить человеческое разнообразие — это полигенизм, согласно которому Бог изначально создал несколько человеческих пар, а не только Адама и Еву. В приведенном выше гипотетическом сценарии межпланетного контакта полигенизм был бы сродни представлению о том, что Бог создал людей на обеих планетах. Так получилось, что в Америке XIX века многие влиятельные ученые были полигенистами — так они объясняли различия, занимавшее центральное место в американской жизни.

Сторонники полигенизма утверждали, что расовые различия были чем-то неизменным и постоянным, а некоторые из них использовали эту теорию для оправдания рабства.

Сэмюэл Джордж Мортон (1799–1851), отец американской антропологии, а также биолог и геолог швейцарского происхождения Луи Агассис (1807–1873), профессор Гарварда, использовали полигенизм в качестве научного доказательства расовых различий. Агассис утверждал, что различия, существующие между человеческими расами, подобны различиям между разными семействами, видами и родами животных. Разные расы, как следовало из его слов, обладают разными физическими и интеллектуально-нравственными характеристиками. По этим признакам они были выстроены в иерархию, в которой белые превосходили всех остальных. Мнение Агассиса о том, что расовые различия были созданы Богом, имело вес в научном истеблишменте и убедило многих выпускников Гарварда в том, что интеллект и нравственность определяются расой.

Полигенизм был так удобен для научного обоснования рабства, что его пропаганда позволила начать гражданскую войну — об этом пишет антрополог Чарльз Лоринг Брейс в книге «Раса — это слово из четырех букв» (2004). Поскольку полигенисты понимали расы как разные виды, многие из представителей этого учения (например, Джозайя Нотт, последователь Мортона), полагали, что рождение детей у межрасовых пар приведет к менее плодовитому потомству, как скрещивание лошадей и ослов приводит к большому проценту бесплодия среди мулов. Статья Нотта в «Бостонском медико-хирургическом журнале» называлась «Мулат-гибрид: вероятное исчезновение обоих рас, если белым и черным будет позволено вступать в брак» (1843). Вера в фундаментальное различие между расами лежала в основе широко распространенных тогда в Америке законов, запрещающих смешанные браки.

В 1869 году Верховный суд Джорджии постановил:

«Смешение рас не только неестественно, но и приводит к плачевным результатам. Наши ежедневные наблюдения показывают, что потомки таких неестественных связей болезненны и женоподобны, они уступают по физическому развитию и силе чистокровным представителям обеих рас».

У полигенных идей с ярко выраженным расистским оттенком на протяжении всего XX века находились сторонники.

Профессор Пенсильванского и Гарвардского университетов Карлтон Кун утверждал в своей влиятельной книге «Происхождение рас» (1962), что представители разных рас эволюционировали в Homo sapiens не одновременно, и белая раса развилась лучше, поскольку эволюционировала раньше.

Полигенизм оказал огромное влияние на американский расизм, поэтому понять происхождение расизма без понимания полигенизма и его истории невозможно. Так как же распространились идеи полигенизма? И почему эта теория стала господствующей точкой зрения среди американского научного истеблишмента?

Несмотря на то, что полигенизм был одной из наиболее спорных идей XVII века, он помогал европейцам объяснить существование коренных народов на землях, до которых они впервые добрались. Возражая полигенизму, голландский философ-гуманист и моногенист Гуго Гроций в 1642 году предположил, что коренные американцы являются потомками норвежцев, переселившихся в Исландию, затем в Гренландию, а затем в Северную Америку. К более поздним приверженцам моногенизма относятся Кант, Блюменбах и Дарвин.

Первым интеллектуалом, серьезно обосновавшим полигенизм, был французский юрист и богослов Исаак Ла Пейрер (1596–1676). В 1655 году он опубликовал две работы, которые сразу же вызвали общественный интерес: «Люди до Адама» и «Богословская система на основе предположения, что люди были до Адама». Он утверждал, что Адам и Ева не являются первыми людьми. Пейрер заметил, что в первых двух главах Книги Бытия содержатся два описания творения, и привел это как свидетельство в пользу существования «преадамитов», которые были распространены по всей Земле до создания Адама и Евы.

Творчески интерпретируя первую главу Бытия, Пейрер утверждал, что вся природа была создана для людей, так что там, где были растения и домашний скот, были и люди. Пейрер также заметил, что Каин, изгнанный из рая за убийство Авеля, сказал, что его убьет первый встречный — а значит, другие люди уже существовали. Говорят также, что у Каина была жена, несмотря на то, что у Адама и Евы не было дочери. Пейрер интерпретировал Бытие как историю не всего человечества, но только еврейского народа.

Далее Пейрер опирается на отрывок из Послания к римлянам, в котором предполагается, что грех был и до Адама и Евы — а если были грешники, то были и люди. Пейрер читает утверждение, что «Бог создал все человечество от одного предка», как указание на то, что все люди — дети Бога, а на то, что они потомки Адама.

Пейрер пытался примирить христианство с небиблейскими историческими источниками, которые противоречили временной шкале Книги Бытия. Преобладающая в XVII веке точка зрения, основанная на буквальном прочтении Книги Бытия, заключалась в том, что сотворение мира произошло примерно в 2348 году до нашей эры, в то время как халдейские и египетские тексты о сотворении мира относили сотворение людей к гораздо более раннему времени. Пейрер утверждал, что это согласуется с Книгой Бытия, поскольку она объясняет происхождение лишь части человечества. Таким образом, в интерпретации Пейрера Книга Бытия была историей лишь еврейского народа. В поисках истоков остальных народов Пейрер обратился к вавилонским, египетским, китайским и американским легендам о сотворении мира.

Попытки Пейрера примирить веру и разум выглядели ревизионистскими и еретическими. Для опровержения его идей критики моментально написали десятки книг.

По словам историка философии Ричарда Попкина, полигенизм был самой опровергаемой идеей XVII века, и католическая церковь в итоге вынудила Пейрера отречься от своих взглядов.

Хотя полигенизм предлагал библейское объяснение человеческого разнообразия, он бросал вызов фундаментальному единству человечества. Пейрер вышел за рамки простого объяснения существования коренных народов на других континентах и выдвинул теорию, в соответствии с которой между родами и видами преадамитов (они же «язычники») и адамитов (они же «евреи») существовали непреодолимые различия. Учитывая, что преадамиты происходят от «бесчисленных отцов», внутри этой группы были свои подразделения.

Различие «видов» в этой теории устроены немного сложнее. Именно здесь у Пейрера появляется понятие иерархии, что делает его прародителем более поздний расистских теорий. В своем вольном прочтении Книги Бытия он утверждал, что адамиты были созданы уникальным образом: Бог использовал руки, чтобы сформировать Адама. А люди, предшествовавшие адамитам, как и все остальное, были созданы с помощью Божьего слова. Другими словами, эти два вида были созданы разными способами, и способ создания преадамитов не был уникальным для них.

Получается, что адамиты не просто уникальны, но и сделаны из более совершенного и изысканного материала, чем первичная материя, из которой состоят преадамиты. Хотя материал, использованный для создания обоих видов, несовершенен, примитивная материя преадамитов еще более несовершенна. Способ создания и материальная неполноценность преадамитов являются для Пейрера свидетельством того, что они ниже адамитов, но выше нечеловеческих существ.

Пейрер утверждал, что преадамиты созданы по внутреннему образу Бога, а адамиты — по внешнему. В результате этого превосходства адамиты имеют «менее развращенную природу» и менее склонны к греху. Напротив, сущность доадамитских людей менее совершенна, что придает им большую склонность к пороку.

Хотя Пейрер понимал виды как некую иерархию, его представления о видах людей не соответствовали более современным концепциям расы, не будучи основанными на фенотипических особенностях, таких как цвет кожи. Должны ли мы рассматривать его подход к человеческим различиям как расистский?

Расизм — это точка зрения, согласно которой люди по своим физическим особенностям и нормативным свойствам, таким как интеллект или моральная добродетель, делятся на определенные группы. На основании этих особенностей расизм оценивает расы как низшие или высшие. Большинство ученых сказали бы, что полигенизм является расистским в его более поздних формах XVIII и XIX веков, но не в системе Пейрера. Но на мой взгляд, различие видов у Пейрера иерархично и воплощает в себе многие черты расизма: выделения физиологических особенностей у разных групп, наделение этих групп неизменными свойствами и, как вывод, присвоение им на основании этих особенностей каких-либо нормативных характеристик.

Поскольку полигенизм Пейрера не проводит различия между человеческими видами на основе фенотипических особенностей, его точку зрения я бы назвал проторасистской. Он использует все черты расизма, за исключением представления о том, что биологическая сущность человека выражается в фенотипических особенностях, таких как цвет кожи. Французскому врачу Франсуа Бернье часто приписывают первенство в разделении людей на современные расы согласно особенностям, которые коррелируют с географическим положением, например, цвет кожи. Однако Бернье опубликовал свои взгляды в эссе «Новое деление Земли» (1684), через 29 лет после того, как Пейрер опубликовал свою «Богословскую систему».

Взяв за основу идеи Бернье, шведский биолог Карл Линней (1707–1778) разделил людей на четыре группы: Homo sapiens europaeus (европейцы), H sapiens asiaticus (азиаты), H sapiens americanus (американцы) и H sapiens afer (африканцы). При этом Линней вообще стоит у истоков классификации организмов по родовым и видовым названиям. В конце XVIII века Блюменбах применил классификацию Линнея, но разделил азиатскую разновидность на монгольскую и малайскую. Одним из достижений Блюменбаха является использование термина «кавказец» для обозначения людей европейского происхождения. По его мнению, расы возникли в результате процесса «вырождения» потомков первоначальных людей, Адама и Евы, которые были выходцами из с Кавказа.

Блюменбах предположил, что кожа некоторых людей утратила белизну в связи с внешними факторами, такими как климат и питание. Поэтому в его системе человеческие расовые категории изменчивы и подвержены внешнему влиянию.

В отличие от Блюменбаха, полигенисты обычно считали человеческие типы и связанные с ними нормативные свойства неизменными, и их выводы было легко использовать для поддержки социальных институтов расового господства. Еще в 1680 году Морган Годвин в своей книге «Защитники негров и индейцев» отметил, что полигенизм используется для оправдания рабства. С момента своего основания в XVII веке полигенизм постепенно отходил от первоначальных принципов. Теперь различиями между доадамитскими и адамитскими видами объяснялась разница пяти рас, описанных в работах Бернье и Блюменбаха. Вообще, уже система Пейрера уже была эссенциалистской, то есть придавала групповым характеристиками статус неизменных. И более поздний полигенизм использовался для эссенциализации фенотипических различий между человеческими группами, которые предедставлялись разделенными с момента сотворения мира.

Одной из важнейших фигур американской антропологии XIX века был Сэмюэл Джордж Мортон. Это он назвал пять разновидностей людей Блюменбаха «расами». Будучи креационистом, он считал, что нашей планете около 4000 лет, поэтому не принял доктрины о вырождении, в соответствии с которой небелые люди — деградировавшие потомки Адама и Евы. Мортон считал, что в столь короткие сроки дегенерация не могла бы привести к тому разнообразию людей, которое мы видим сегодня. Вместо этого он заявил, что человеческие расы были «первобытными различиями среди людей», возникшими при сотворении мира.

Мортон пошел дальше Блюменбаха в приписывании различным расам изначальных свойств. Прежде всего, он, доказывая фундаментальные различия между людьми, сравнивал размеры их черепов. Мортон утверждал, что расы можно эмпирически разделить на двадцать две «семьи», распределенные по пяти расам. Последователи Мортона, такие как Джордж Глиддон и Джозайя Нотт, считали измерения черепа доказательством того, что у чернокожих и белых людей были разные предки и что чернокожие люди произошли не от Адама и Евы. Для Нотта расы были отдельными неизменными видами с разными особенностями физического строения. Среди этих особенностей предположительно больший размер черепа белых свидетельствовал об их нормативном превосходстве, тогда как меньший объем черепа у африканцев — их более низкий статус.

Некоторые американские мыслители XIX века открыто цитировали Пейрера как первого ученого, которому удалось вырваться из сетей беспочвенных традиционных предрассудков и доказать, что даже в Священном Писании нет убедительных доказательств происхождения человека от одной пары.

Натаниэль Лэнгдон Фротингхэм, священник и член Американской академии искусств и наук, в 1851 году сравнил Пейрера с Галилеем: два героических мыслителя, преследуемых церковью. Однако между англо-американскими учеными и их предшественниками XVII века существовали значительные методологические различия. Антропологи XIX века были озабочены эмпирическими данными, тогда как Пейрер опирался на Библию. Поскольку богословие Пейрера в значительной степени воспринималось как еретическое, оно бы не понравилось ортодоксам христианской Америки.

Однако такие фигуры, как Нотт и Агассис, все же вступили в борьбу за толкование Библии. Нотт поставил под сомнение историческую точность Книги Бытия. А Агассис утверждал, что в еврейской Библии нет информации о том, что Адам и Ева были первыми людьми. Несмотря на то, что он выступал за иерархию человеческих рас, он, тем не менее, писал, что все расы «равны перед Богом», и считал их «братьями». Это пересекается с идеями Пейрера, который утверждал, что все люди — дети Бога, несмотря на то, что разные виды созданы по его разным образам.

В целом, именно Пейрер предоставил теоретическую основу полигенизма, которая в XIX веке якобы получила эмпирические подтверждения. Такие мыслители, как Мортон, Глиддон, Нотт и Агассис, переосмыслили полигенизм в эссенциалистских терминах, различая расы по фенотипическим признакам вроде цвета кожи и размера черепа. По их мнению, полигенные теории объясняли нормативные свойства, в том числе моральные предрасположенности и интеллект. Таким образом, полигенизм приобрел явно расистскую направленность и служил политическим силам, стремившимся утвердить превосходство белых над коренными народами Америки и чернокожими.

Как отмечает Брейс, понятие расы, которое сегодня является общепринятым во всем мире, является прямым наследием полигенистов, блиставших в дебатах первой половины XIX века. Полигенизм дает четкое объяснение тому, почему биологические расы существуют и являются неизменными. Человеческие расы были созданы Богом как таковые и, следовательно, имеют устойчивые физические различия, которые коррелируют с нормативными свойствами.

Когда дарвиновское объяснение человеческого разнообразия посредством естественного отбора представило серьезные возражения против полигенизма, он начал терять популярность.

Теория эволюции в сочетании с новыми данными об истории Земли продемонстрировала, что человеческие популяции во всем своем разнообразии могли произойти от общего предка.

Хотя полигенизм вышел из моды, научный расизм оставался в трендах. Он принимал новые формы, в том числе дарвинистские. Кун в «Происхождении рас» объединил теорию эволюции с подобием полигенизма, а его двоюродный брат Карлтон Патнэм, выпускник Принстона и Колумбийского университета, использовал работу Куна в своей книге «Раса и разум: взгляд янки» (1961), чтобы привести доводы в пользу превосходства белых и сегрегации. В том же году Совет по образованию штата Луизиана объявил книгу «Раса и разум» обязательной к прочтению для всех старшеклассников. Дэвид Дьюк, печально известный сторонник превосходства белой расы, говорил, что именно с этой книги начался его путь к «просветлению».

Американская ассоциация физических антропологов в 1962 году приняла резолюцию, в которой говорилось, что ученые выражают сожаление об использовании науки для пропаганды расизма. Полный отказ от научного расизма был произведен в Колумбийской школе антропологии в Нью-Йорке, возглавляемой Францем Боасом и его ученицей Маргарет Мид. Боас утверждал, что различия в поведении людей являются результатом социальных факторов, а не врожденных биологических различий.

Сегодня всех современных людей признают принадлежащими к одному виду — Homo. Открытие в XIX веке других видов, таких как H neanderthalensis и H erectus, лишь подчеркнуло общие черты H sapiens как вида. Несмотря на то, что некоторые разногласия относительно того, что такое вид и что такое раса, остаются, в целом научное сообщество согласно, что рас не существует.