«Моя задача — быть старшим товарищем». Волонтеры-наставники — о том, как помогают ребятам из детских домов обустроиться во взрослом мире

1. Сергей и Сережа

Меня зовут Сергей, мне 35 лет, работаю менеджером в фармацевтической компании. Наставником в фонде «Волонтеры в помощь детям-сиротам» я стал в мае прошлого года. Решил в это нестабильное время стать опорой для кого-то, кому повезло в жизни меньше, чем мне. Я хотел работать с молодыми взрослыми. Может казаться, что если ребенок достиг совершеннолетия, то помощь больше не нужна или в ней меньше смысла, но это не так. Именно в этот период человеку особенно нужна поддержка.

Перед тем как приступить к волонтерской работе, я прошел интенсивный тренинг — видеолекции, тесты, очные встречи с сотрудниками фонда. Я получил четкое понимание того, что меня ждет, и думаю, что такое основательное обучение помогает проверить на прочность мотивацию кандидатов, отсеять тех, кто еще не готов.

Моего подопечного, как и меня, зовут Сережа. Ему 19 лет. Он добрый, обаятельный, открытый всему новому, доверчивый и ранимый. Я стараюсь встречаться с ним хотя бы раз в неделю, и мне действительно приятно проводить это время с ним. Сережа живет в тренировочной квартире, это промежуточное звено между учреждением и самостоятельной жизнью, там ребята временно проживают с сопровождающими.

Учатся самостоятельно распоряжаться деньгами, ходить в магазин, готовить, поддерживать чистоту и порядок — всему, что нам с вами кажется элементарным. Для людей, выросших в учреждении, эти дела в новинку.

Моя задача как наставника — быть Сереже старшим товарищем, поддерживать его, помогать советом, знакомить в том числе со своей жизнью, чтобы он мог лучше понять быт взрослого человека, ну и, конечно, просто хорошо проводить время вместе. Мы с ним ходили в кино, в театр, гуляли по ночной Москве, Сережа был у меня в гостях, видел, как я живу — с женой и ребенком. Мы часто ездим вместе по его или моим делам, по пути болтая обо всем на свете. Я тоже кое-чему учусь у Сережи. Например, стойкости и упорству. Из-за особенностей походки Сережа часто травмирует ногу, рана требует медицинского ухода и регулярных перевязок. Так вот, этот парень на протяжении многих месяцев каждый день сам, опираясь на одну здоровую ногу, ездил к открытию поликлиники на общественном транспорте. Сейчас я научил его перевязывать ногу самостоятельно.

Сережа дружелюбный, открытый, сразу пошел на контакт. Я думал, с этим будет сложнее. При этом он скорее интроверт, любит проводить время в одиночестве, но когда я приезжаю, он рад мне, это видно. Конечно, наше общение не проходит «как по учебнику». Я, например, думал, что подопечный будет как губка — впитывать всё, что я делаю и говорю, и внедрять это в свою жизнь. Но не всё так просто. Сережа часто как будто сконцентрирован на себе, какие-то вещи может просто игнорировать. Важные темы приходится иногда обговаривать не единожды. Но бывает и наоборот. Порой кажется, что он меня совсем не слушает, витает в облаках, а потом, спустя несколько дней, вдруг вспоминает о моих словах, признается, что после встречи думал о нашем разговоре. Такой вот отложенный эффект.

Благодаря жизни в тренировочной квартире с сопровождающими Сережа уже многое умеет делать самостоятельно: приготовить себе поесть, постирать вещи в стиральной машине, сходить за покупками, ориентируется в мобильном банкинге, заказывает вещи в интернет-магазине. Выпускники ЦССВ (Центра содействия семейному воспитанию), как правило, имеют образование коррекционной школы, которое соответствует пяти классам общеобразовательной. Сережа решил продолжить учебу и хочет для начала пройти программу девяти классов средней школы.

Я стараюсь избежать гиперопеки и «позволяю» Сереже ошибаться там, где последствия ошибки будут незначительны. Например, как-то мы поехали в центр социального обеспечения за средствами реабилитации, которые Сереже положены. Я не напомнил про документы, необходимые для подтверждения права на льготу. Путь был неблизкий, пришлось немало идти пешком… Конечно, Сереже ничего не выдали, ведь он не взял даже паспорт. Пришлось возвращаться. Теперь он каждый раз перед выездом проверяет документы.

У Сережи еще недостаточно развиты коммуникативные навыки, и он бывает не очень-то вежлив, например, с сотрудниками МФЦ. Конечно, ему и отвечают соответственно. Я не вмешиваюсь, понимаю, что это своего рода прощупывание границ других людей, поиск верного тона, изучение неписаных правил взаимодействия в обществе.

И Сережа довольно быстро учится.

Меня очень воодушевляет то, что я вижу его прогресс. Это замечаешь в разных ситуациях. Например, еще со времен жизни Сережи в ЦССВ один из волонтеров взялся оплачивать ему телефонные расходы. Получив доступ к своей пенсии, Сережа пришел ко мне за советом: может быть, пора ему поблагодарить волонтера и отказаться от помощи? Я считаю, что это важный этап, когда человек перестает чувствовать, что общество ему должно, и берет жизнь в свои руки, управляется с ней в соответствии со своими возможностями. Я счастлив быть рядом и наблюдать за этими изменениями.

Я планирую и дальше общаться с Сережей. За время нашего общения мы многого достигли, он стал больше мне доверять. Быть наставником, конечно, непросто, но оно того стоит, когда ты видишь, что каждый момент, проведенный вместе с подопечным, имеет значение.

2. Наталья и Кирилл

Меня зовут Наталья, мне 42 года, у меня свой небольшой бизнес в сфере красоты. Наставником решила стать, потому что была потребность кому-то помогать, поддерживать, были возможности и время. Раньше я преподавала в университете, мне нравилось обучать студентов, я знаю, что могу дать что-то интересное и полезное, поэтому решила помогать молодым взрослым.

Я нашла информацию о фонде «Волонтеры в помощь детям-сиротам» и их программе наставничества «Быть рядом» и прошла обучение. Меня познакомили с моим подопечным. Кириллу 25 лет. Он живет один, государство предоставило ему квартиру, он ищет себя. У него есть особенности, связанные с опытом сиротства, поэтому ему нужна помощь и поддержка в решении разных жизненных вопросов. Мы познакомились летом, общались, гуляли по городу. Постепенно мне стало понятно, что основная проблема в жизни Кирилла — это материальные сложности. Не мог найти работу по душе. Ему нравится общаться с животными, нравятся продажи, но в большинстве мест нужно образование, нужны другие навыки. Кирилл рассказывал, что сменил более 25 мест работы.

Потом я узнала, что он голодал, что у него не было денег на проезд. И я понимала, что человек не может нормально себя чувствовать в таком положении, поэтому решила помочь ему с работой. При этом понимала, что работодатель вряд ли пойдет ему навстречу, проявит какое-то особое отношение. Зачем ему это нужно? Через знакомых я нашла директора компании, среди сотрудников которой есть люди с инвалидностью. Сейчас Кирилл работает фасовщиком. Там нормальная зарплата, на которую можно спокойно жить.

Специалисты фонда рассказали, что у ребят из детдомов такая установка — они не могут понять, что в жизни нужно работать, что вещи не появляются сами, на них нужно зарабатывать.

У меня другое отношение к жизни, мне было непросто понять человека, который жил так 25 лет. И поменять это за два месяца общения нереально.

Сейчас, когда Кирилл вышел на работу, мы реже встречаемся, но общаемся каждый день. У него были какие-то друзья со времен детдома, но сейчас он с ними не общается. Про друзей он не говорит, мне кажется, что их нет.

Я не была у него в гостях, но общалась с соцработником, который координирует квартиру. Говорит, что у Кирилла очень чисто, он за этим следит. И в принципе какие-то навыки по хозяйству у него есть. Но иногда всплывают смешные вещи. Например, у него было мясо курицы, на упаковке — срок годности. Из этой курицы был сварен суп. Мы знаем, что вареное мясо можно хранить в холодильнике еще два-три дня. А он думал, что раз срок годности заканчивается сегодня, значит сегодня и нужно съесть. И всю ночь ел этот суп. Таких моментов было много. Он советуется со мной по бытовым вопросам, разговариваем о его работе, в каких-то ситуациях ему бывает непросто сориентироваться, я рассказываю о своем опыте, привожу примеры. Говорим и о финансах. Многие из выпускников успевают набрать микрозаймов — это типичная проблема.

Кирилл — чувствительная натура, он всё воспринимает близко к сердцу. Любит смотреть видео и передачи о путешествиях, мечтает путешествовать сам, в школе он любил уроки географии. Он много рефлексирует над своими эмоциями, переживаниями. Способен признавать свои ошибки, знает, что с ним происходит и какой отпечаток наложило его пребывание в детском учреждении. Он там жил с трех лет.

Оказалось, что я ничего не знаю о жизни сирот. Раньше я думала, что главные проблемы детдомов — финансовые. Думала, что эти дети плохо едят, у них плохая одежда и мало игрушек. Но выпускники учреждений представлялись мне сильными личностями, которые могут чего-то добиться. Я думала, что им дается какое-то образование, дальше они живут самостоятельно, решают свои проблемы. Я думала, что они похожи на нас и даже в чем-то сильнее, потому что выжили в тяжелых условиях. А они оказались совсем другие, люди с другой ментальностью, часто беспомощные в реальной жизни.

Люди носят подарки в детские дома. А я задаю себе много вопросов — как можно перестроить эту систему? Получается, что материально детские дома неплохо обеспечены. Но эти учреждения выпускают людей, не готовых к реальной жизни.

У них полностью отсутствуют необходимые навыки. Видимо, их целеустремленность убивается этой системой на корню. У многих из этих детей глубинные травмы. Когда я прослушала аудиокнигу «Мальчик, которого воспитывали как собаку», я была в шоке. У ребенка, которого бросили в младенчестве, возникают нарушения развития. Но есть же способы как-то это компенсировать? С этим надо что-то делать. Нужно, чтобы рядом был мотивированный человек. Лучше, чтобы дети росли в семьях, хотя бы патронажных.

3. Екатерина и Наташа (имя изменено)

Меня зовут Екатерина, мне 34 года. Наставником я стала потому, что почувствовала необходимость делать что-то полезное. Мою подопечную зовут Наташа, ей тринадцать лет. Обучение в фонде «Волонтеры в помощь детям сиротам» я прошла в прошлом году. Тогда я работала в детском театре.

Наташа — девочка с ментальными особенностями, учится по коррекционной программе, у нее нестабильный эмоциональный фон, периодически она лежит в профильном стационаре. Живет она в центре содействия семейному воспитанию, так теперь называются детские дома. Дети живут небольшими группами, в квартирах — гостиная, своя кухня, сотрудники им готовят.

В один из первых выходов в город мы с моей подопечной договорились погулять по центру, я по незнанию поддалась на уговоры, и мы зашли в большой магазин игрушек. Это было незабываемо. Девочка бегала по магазину, хватала игрушки, приставала к людям, забирала у аниматоров реквизит. В таких случаях важно переключить внимание ребенка, дать альтернативу. Не просто сказать: «Мы уходим», а предложить что-то иное, тогда это может сработать. Я ее догоняла, пыталась призвать к порядку, но Наташа не поддавалась. Она хотела всё! Люди на нас ругались, а я пыталась призвать их к сдержанности, объяснить, что ребенок не совсем обычный. Сейчас, если Наташа в общественном месте начинает себя странно вести, а окружающие удивляются, мне уже достаточно глубокого взгляда на человека и улыбки, чтобы он внутренне решил: «Да, я сейчас вам подыграю».

У Наташи есть определенные сложности в общении, например, навязчивость. Из-за особенностей ее поведения другие дети не хотят с ней дружить, поэтому тем, кто готов отвечать на ее звонки, грозит переизбыток общения. Наташа — бескорыстная и добрая, это и плюс, и минус.

Это удивительно, что человек, выросший в учреждении, может оставаться настолько чистым и добрым. Она спасает кошек и собак, пытается их пристроить. Ей всегда кого-то жалко, она всё время хочет помочь, когда и не просят. К моему приходу она всегда готовит подарки, поделки.

Общение с Наташей требует терпения, нужно не двигаться по накатанной, а искать варианты взаимодействия. По моим наблюдениям, за год у нее улучшилось поведение, она стала спокойнее, понимает, когда я говорю: «Не надо мне звонить десять раз подряд». Научилась извиняться, если делает что-то не то, когда мы гуляем в общественном месте. У Наташи мало опыта в общении с людьми, поэтому многие вещи ей просто не приходят в голову. Для того чтобы она что-то усвоила, требуется повторить несколько раз, нужно терпение, упорство и спокойствие. Я вижу, что она приобретает социальные навыки. Как-то мы с Наташей ходили в детский мультимедийный театр, и она там хорошо себя проявила. Я предупредила знакомых актеров о ее особенностях. После спектакля они меня спросили: «А что с ней не так? Вроде всё нормально». Они хорошо отнеслись к Наташе, и она ответила тем же. Она чувствует людей, может перенять их поведение.

Наташина мама недавно освободилась из мест заключения, и теперь мы иногда встречаемся втроем. У этой мамы несколько детей, старший ребенок уже выпустился из учреждения и живет отдельно.

Будущее Наташи пока туманно. В идеале хорошо было бы, чтобы мама забрала ее и сделала что-то, чтобы нормализовать ее ментальное здоровье, например, наняла дефектолога. Конечно, дети должны воспитываться в семьях. Но и родственники бывают разные, иногда лучше найти значимого не кровного взрослого. Я буду счастлива, если Наташина мама заберет детей, но пока сомневаюсь, что это случится. Если всё пойдет так, как сейчас, Наташа попадет в психоневрологический интернат (ПНИ).

Можно сказать, что наставничество у меня из хобби стало работой — сейчас я работаю сопровождающей в тренировочной квартире, где живут молодые взрослые с ментальными особенностями. Это нелегко и денег приносит немного, но также это возможность сделать что-то полезное. Опыт общения с Наташей помогает мне, в тренировочную квартиру я пришла уже подготовленной. Кстати, там есть ребята еще более сложные. С ними я учусь лучше понимать людей с особенностями, а значит, и Наташу.

Безусловно, я для нее сейчас самый близкий человек, я в курсе всего, что с ней происходит. Конечно, я ее не брошу. Если будет необходимо, постараюсь устроить ее в тренировочную квартиру, чтобы она не попала в ПНИ.

Мне кажется, что история про Наташу и других подопечных, которых мы опекаем, — это история о терпении и любви к своему делу. Если это зерно в себе вырастить, оно поможет тебе не сдаваться.

Наставником может стать взрослый человек, готовый регулярно, не менее двух раз в месяц общаться со своим подопечным. Программа предполагает долгосрочное участие. Фонд «Волонтеры в помощь детям-сиротам» открыл набор волонтеров на апрель 2023 года. Обучение включает в себя очную вводную встречу, онлайн-обучение в течение месяца и очную встречу-интенсив. После этого необходимо будет пройти собеседование с психологом и медицинское обследование.

Чтобы записаться на обучение, заполните, пожалуйста, эту анкету.