От Эйзенштейна до Эмоджи: cамые странные и нелепые идеи кино

Экранизация настолки

В адаптациях игр при отсутствии сюжета у исходника можно опереться на лор [в играх: мифология, география, механика — примеч. ред.], или просто взять название. Таким образом в Голливуде научились экранизировать даже настолки — взять хотя бы «Морской бой» (2012), снятый в стиле «Трансформеров» (к слову, основанному на серии одноименных пластиковых игрушек). Игра, в которую за школьной партой рубился каждый, трансформировалась в военно-фантастический экшн. Корабли, стреляющие по другим кораблям — это как-то скучно, почему бы не добавить туда инопланетян?

Кино было, что называется, взрывное: с Лиамом Нисоном, Рианной, тонной пиротехники и рекламой американского военно-морского флота. Вот только в прокате провалилось и быстро забылось. Может, потому что единственная связь с «оригиналом» — сцена, в которой герои стреляют вслепую по координатам, выкрикивая «Попал!». Тем не менее в разработке уже не первый год находятся экранизации «Монополии» и Uno, что подтверждает правило: если во что-то помногу играют, оно рано или поздно окажется на большом экране.

Интерфейс смартфона на большом экране

Кино сегодня активно сотрудничает с самыми разными корпорациями (см. «Барби» или многочисленные «бизнес-байопики» о сделках и решениях, повлиявших на общеизвестные бренды), но идея снять полнометражный мультфильм про смайлики из мессенджеров все еще выглядит как шутка из «Южного парка».

И все же студия Sony это сделала. Права на эмодзи не принадлежат никому, значит, можно потратить полтора часа на продакт-плейсмент брендов в диапазоне от популярных соцсетей до игры Just Dance и сервиса Dropbox. Это, в общем-то, не столько фильм, сколько экскурсия по приложениям смартфона, будто бы придуманная алгоритмом, ориентированным на кликабельность. «Эмоджи фильм» остался в истории как отражение эпохи, когда контент создается из расчета на охват. И да, как доказательство того, что и про смайлики можно снять кино.

Мем в кино

В наших широтах, впрочем, тоже не сидят, сложа руки. Недавно в прокат вышел «Ждун», в котором герой популярного мема оказался терпящим крушение на Земле пришельцем. В общем, нечто на манер «Инопланетянина» Спилберга.

Как известно, изначально Ждун — скульптура нидерландской художницы, созданная как символ пациентов, ожидающих диагноза в больничных коридорах, однако в России и СНГ этот грустный чудо-юдо-зверь превратился в ироничный образ любого «ожидания чуда» — до того вирусный, что он стал частью поп-культуры. А такое, как мы знаем, очень выгодно переносить на экран. Осталось только дождаться общую киновселенную Ждуна с Упоротым лисом, медведем из кустов и прочими «родными» мемами.

По названию понятно

В принципе, вся эта подборка могла бы состоять из малобюджетного трэш-кино с выдающимися названиями вроде «Акулий торнадо», «Бобры-зомби», «Клоуны-убийцы из открытого космоса», «Трахальщики мусорных бачков» (хотя последнее — социальное высказывание), но даже среди них короткий метр «Я убил жену-лесбиянку, повесил ее на мясной крюк и теперь у меня контракт с Disney на три фильма» (1993) выделяется беспощадной прямотой пересказа сюжета в самом заголовке. А еще тем, что снял его не какой-нибудь бесшабашный маргинальный автор, а будущий лауреат «Оскара» Бен Аффлек. По его словам, сказанным много лет спустя, это была сатира на киноиндустрию и карьеризм — и единственный фильм, который не дает ему покоя и от которого хочется отречься. Шалости студенческих лет могут иметь далеко идущие последствия.

Одна история замечательней другой

Порой трэш-кино производят на студийных мощностях — тут примером может послужить большой голливудский «Президент Линкольн: Охотник на вампиров» (2012) Тимура Бекмамбетова, где президент США с топором в руках уничтожает крововосущую нечисть. Фильм основан на одноименном романе Сета Грэм-Смита, известного также книгой «Гордость и предубеждение и зомби», тоже получившей экранизацию. Идея с Авраамом Линкольном, истребляющим вампиров, такая дикая, что кажется интересной; да и снято готично, пафосно, в slow-mo и умеренной долей постиронии, непонятой в год выхода.

Кроме того, это кино здорово запускает фантазию. Трудно потом отделаться от приходящих в голову идей исторических фанфиков вроде «Фрейд: Убийца оборотней», «Брежнев: Повелитель драконов», «Ленин: Говорящий с призраками».

Маркс за стеклом

Бывают и такие замыслы, что впечатляют даже не будучи реализованными. Одни из самых занятных неснятых фильмов истории кино принадлежат Сергею Эйзенштейну. В 1927 году, в честь десятилетия Октябрьской революции, он задумал экранизацию… «Капитала» Маркса. Не просто фильм про классовую борьбу, а буквально — визуализацию научно-публицистического труда, перевод политэкономии на язык ассоциативного монтажа. Проект обсуждался, писались синопсисы, велись переговоры, но в итоге он был признан слишком экспериментальным даже для советского авангарда.

Кроме того, в 1930-х Эйзенштейн вынашивал идею фильма, действие которого происходило бы в доме со стеклянными стенами и потолками — как метафоры прозрачности, отсутствия границ между личным и общественным, внутренним и внешним. Идея перегнала свое время: в ней, помимо сатиры на тоталитаризм или предельной метафоры устройства кино, сейчас можно углядеть и предтечу реалити-шоу, и предчувствие эпохи нынешней соцсетевой «прозрачности» — но тогда никто попросту не понял, как технически воплотить эйзенштейновскую задумку. С трудом это понимаем и мы.