Отучить мозг от проблем: что такое реконсолидация памяти и как она меняет представление о психотерапии

Модель памяти в XX веке

До открытия механизма реконсолидации память воспринималась учеными скорее как статичное хранилище информации. Господствовало мнение, что события жизни записываются в мозге в виде энграмм — «отпечатков» в нейронных сетях. Воспоминания фиксировались с помощью консолидации: краткосрочные следы переводились в долгосрочную память во многом в неизменной форме.

Типичным образцом этой парадигмы выступает модель памяти Аткинсона — Шиффрина, разработанная в 1968 году. Согласно ее положениям, информация при запоминании по порядку идет через три отдельных архива: сенсорную память, краткосрочную память и при ее повторении — в долговременную. Последняя мыслилась как устойчивое хранилище информации, в котором данные записываются после консолидации и не могут быть изменены.

Нейропсихолог Ларри Сквайр предложил разделение памяти на декларативную (явную) и недекларативную (неявную). В декларативную память входят воспоминания, которые можно осознанно вызвать и описать словами, — такие как эпизодические (события жизни) и семантические (общие знания о мире). Недекларативная память — поведенческая, в нее входят навыки (процедурная память), результаты классического обусловливания по Павлову и др. Из этой идеи следует, что, хоть мы и можем «нарастить» новые навыки поверх воспоминаний, сами энграммы памяти останутся неизменными.

Основная метафора для моделей памяти в XX веке: мозг как библиотека — ты можешь найти старый текст, но редактировать его нельзя. По сути, можно лишь добавлять новые тома в библиотеку. Эта парадигма повлияла и на психотерапию: первоначальные «дорожки» проблемной памяти не удалить, но можно проложить новые через обучение и корректирующий эмоциональный опыт.

О мышах и людях 

На самом деле, первые наблюдения о реконсолидации в экспериментах с крысами были зафиксированы еще в 60-ых годах прошлого века. Но тогда эти наблюдения не вызвали интереса у научного сообщества.

В начале 2000-х парадигма памяти как неизменяемого хранилища окончательно пошатнулась. Это произошло благодаря экспериментам канадского нейроученого Карима Надера. В 2000 году он опубликовал исследование, в котором крыс сначала научили бояться определенного звука. Затем этот страх реактивировали — включали звук, вызывая ожидаемую реакцию — и сразу после этого вводили в мозг анизомицин, блокатор синтеза белка, необходимого для консолидации памяти. В результате реакция страха не просто ослабевала, а исчезала полностью и не возвращалась в последующие недели.

Это стало настоящей революцией: долгое время господствовала идея, что страх можно преодолеть лишь через тренировку новых поведенческих моделей поверх тревожных реакций — с помощью постепенного обучения. Эксперимент Карима Надера показал: страх исчез не потому, что крысы выучили новое поведение, а потому, что активированное воспоминание перестало вызывать реакцию страха. У животных изменилась сама структура памяти — произошла не надстройка, а трансформация исходного воспоминания.

Новая веха — исследование нейробиолога Даниелы Шиллер и коллег (2009 год). В нем механизм реконсолидации был изучен на людях, уже без использования химической блокады. Испытуемым показывали цветные квадраты, сопровождаю демонстрацию одного из них разрядом тока, так формировался страх при показе. На следующий день, через короткую активацию страха (один показ «тревожного» квадрата), воспоминание становилось лабильным. Именно после активации страха, во временной промежуток (около 10 минут) ученые показывали участником тот же квадрат, но уже без разряда. В итоге трах исчезал не временно, а надолго — не возвращался ни на следующий день, ни спустя год, даже при попытках его возобновить (например, с помощью внезапного шума). Другие неактивированные тревожные воспоминания сохранялись — реконсолидация сработала точечно. Только активированное воспоминание переписывалось, остальные не затрагивались.

Основа реконсолидации, как показали исследователи — ошибка предсказания. Когда мозг ожидает одно, а получает другое, он цепляется за несоответствие и пересматривает хранимую информацию. Именно этот разрыв между ожиданием (будет больно) и реальностью (разряда нет) запускает «переписывание» эмоциональной памяти.

Эксперимент Шиллер продемонстрировал окно уязвимости — период времени (10 минут), когда после активации воспоминание становится доступным для реконсолидации. Если ее не происходит, воспоминание сохраняется в прежнем виде. Не каждое напоминание о травме ведет к переработке: чтобы произошли изменения, нужно попасть в это окно и предоставить новую противоречащую информацию — ту самую «ошибку предсказания». Исследования далее показали, что «окно уязвимости» может быть и больше — до 5 часов, в зависимости от типа воспоминания и индивидуальных факторов человека.

Реконсолидация в терапии: шаг за шагом

Исследователь и психотерапевт Брюс Экера вместе с соавторами на основе нейробиологических данных по реконсолидации и клинической практики адаптировал работу с воспоминаниями в стройный алгоритм. В книге Unlocking The Emotional Brain он выделяет несколько шагов процесса терапевтической реконсолидации (ПТР).

Выделяются следующие этапы ПТР:

1. Определение проблемного симптома: это может быть страх, социальная тревога, стыд в сексе, гнев или другие сильные эмоции, мешающие клиенту реализовываться в важных областях.
2. Поиск просимптомной схемы — то есть неосознаваемого, глубинного воспоминания или убеждения, которое и создает симптом. Как правило, это травматический опыт, где человек имплицитно сформулировал вывод о себе, других или мире (например, «меня нельзя любить», «если я откроюсь — меня отвергнут» и т.д.).
3.  Интеграция этой схемы в сознании клиента. Часто люди даже не осознают, что внутри порождает проблему, поэтому важно извлечь и перенести смысл симптома в осознаваемую позицию, причем не просто интеллектуально, а в том числе эмоционально или даже телесно. Дальше идут шаги того, что Экер называет последовательностью отучения. 
4. Вызов памяти, связанной с просимптомной схемой, в явном виде, в условиях, где она активна и доступна для модификации — то есть создание «окна уязвимости». Достигается это через работу с образами воспоминаний, ассоциированных с проблемой, как недавних, так и из далекого прошлого, или же через спонтанную активацию в процессе терапии.
5. Внесение противоречащего (конкурирующего) опыта — ситуация, которая нарушает ожидания, заданный старой памятью и просимптомной схемой. Именно это та точка, где запускается реконсолидация. Причем этот опыт может быть как реальным (эксперименты за пределами терапии, взаимодействие с терапевтом), так и воображаемым (образные техники, рескриптинг, символические процессы) или связанным с наблюдением за другими людьми (например, человек с социофобией видит, как другого человека не отвергают за недостатки). Главное, чтобы клиент погрузился в опыт, прожил его максимально эмоционально, тогда мозг поверит.
6. Многократное сопоставление (джакстпозиция) старой и новой информации (повтор шагов 4 и 5). Тогда новое знание будет распознано мозгом и произойдет переписывание старых схем и убеждений.
7. Верификация — наблюдение за уходом симптома и спонтанной перестройкой поведения, как подтверждение того, что старое эмоциональное знание было переписано. При сработавшей реконсолидации симптом больше не возникает в старом контексте и не требуются усилия для поддержания изменений.

Один из основных вопросов со стороны скептиков — справедливо ли переносить процессы избавления грызунов от страха на такие сложные феномены, как стыд, детская травма или опыт насилия у людей? Кроме того, некоторые исследователи говорят о возможной роли других процессов в памяти, помимо реконсолидации при проведенных экспериментах.

Следующий вопрос — этический. Если память можно переписать, то кем тогда становится человек после реконсолидации? Это та же самая личность или уже кто-то другой? Философы вроде Пола Рикера и Дерека Парфита говорят о непрерывности как важном условии для построения человеческой самости. Так или иначе, реконсолидация памяти остается интересным направлением для исследований и одним из перспективных методов терапии.