Нет, это я — Эдичка, *** [черт побери]! Интервью с Эдуардом Срапионовым aka Папа Срапа — музыкантом-экспериментатором, изобретателем-конструктором и учеником шамана Виктора Ивановича

— Эдуард, давай попробуем сделать такое интервью с тобой, чтобы было не про говно и жопу, а про нормальные вещи. Начнем с археологии древнего языка. Как у тебя появилось желание изучать значения и происхождение слов?

— Ты правда хочешь это знать? В пятом классе я подошел к своей учительнице и спросил: скажите, правда ли, что слово «ум» состоит из двух букв, а именно из букв «у» и «м»? Она говорит: отстань от меня, я не знаю! С этого момента у меня и началась эта *** [лабуда]… *** [черт], как это назвать? Это история или не история? Как это назвать? Короче, у меня началась эта *** [лабуда]: я задумался, почему слово «ум» состоит из двух букв, почему из этих, почему не из трех, не из пяти.

Предуведомление от редактора

В силу того, что первая треть интервью Павла Коркина с Папой Срапой была полностью посвящена вопросам праславянской лингвистики и исконного языковедения, то есть вещам сугубо научным и требующим специальной подготовки и интереса, мы решили перенести начало этого материала в самый конец, тем самым закольцевав его наподобие Уробороса. Тех, кому не терпится познакомиться с внутренней славяно-рунической формой слова «жопа», мы адресуем в низ страницы, остальным же рекомендуем наслаждаться чтением в обычном порядке, но держать при этом в уме элегантную перестановку слагаемых успеха. Также сообщаем для расширения контекста, что разговор происходит на чердаке некоего многоквартирного дома, а Эдуард Альбертович в ходе беседы неоднократно употребляет безымянный напиток, который необходимо запивать так называемой водой.

— Можешь рассказать про кадетский корпус, где обучался Краснокутский?

— Наконец-то ты спросил про это. Ты не представляешь, как я туда пошел вообще, что я там увидел и что я там прочитал — это просто адский ужас. Я туда пошел. Это Новочеркасск, я туда приехал к своему товарищу в гости. Там, рядом с вокзалом, эта *** [лабуда] расположена. Я туда пошел, говорю: здравствуйте, можно мне увидеть учебники, по которым учился Арсений Авраамов? Мне дали: вот, пожалуйста, эти учебники, 1888 год примерно… Получается, что этот Краснокутский, то бишь Авраамов, учился по этим учебникам. Я на них смотрю и понять не могу — а что они изучали? Что этот чувак изучал, когда ему было пять или шесть лет? Получается, он изучал жителей Венеры, Марса, Меркурия, Солнца — на всякий случай. Кто там жил на Солнце, Меркурии, Марсе, Венере? Почему казаки должны были это изучать, это же не просто так? Допустим, они изучали изучали эту *** [лабуду], чтобы ориентироваться по звездам. Ладно, казак такой на коне с шашкой, ему надо ориентироваться по звездам. Но как? Ему надо понимать, что звезда здесь, там, и вот он пошел по звездам, но зачем ему знать, кто жил на Солнце? Это какой-то *** [кошмар]. Хорошо, просто на Солнце живут такие существа, и ты эту *** [лабуду] понимаешь, кто живет на Солнце. Я смотрю на книги, по которым они учились, и понимаю, что сейчас *** [отключусь] — я не могу этого понять.

— Ты говорил, что тебя посетила идея украсть эти архивы?

— Я не смог, она стояла там. Я хотел *** [украсть], но она стояла и смотрела на мои руки. Я говорю: а можно взять это, пойти через дорогу и отксерить? Она говорит: нет, я это не даю никому. Вот так она смотрела на мои руки, поэтому я не смог даже сфотографировать, у меня ведь на телефоне нет фотоаппарата. Если туда поехать с фотиком, можно заснять там это всё.

— Если бы у тебя был неисчерпаемый денежный ресурс, а не как сейчас, когда денег хватает только на спирт с горохом, то что бы ты хотел собрать, может, какой-то инструмент? Или осуществить старую заветную мечту, как ты говорил на телеканале «Культура» по поводу ходов в подземелье и разных музыкантов, играющих в каждом кусочке лабиринта?

— Я тебе скажу. Если бы у меня был неисчерпаемый ресурс, я бы собрал синты двухсотголосые. У меня уже всё есть для него, в принципе даже деньги есть. Чтобы я один его возил — не как сумку, которую ты нес сегодня с синтами, а чтобы я один его взял на ремень, накинул на плечо и пошел.

— Вся эта идея с чемоданчиками родилась благодаря моему чемоданчику, который мы паяли тогда?

— Не то что бы благодаря, но сначала это, а потом дальше и дальше. Когда-то же надо такое, чтобы накинуть на плечо и поехать с одним синтом. Либо какие-то колесики к нему приделать и покатить.

— А если более глобальное, как Авраамов, все эти симфонии гудков?

— В чем заключается глобальное? В нарастании количества голосов — сделай 100, 200, 500.

— Помимо этого ты же работаешь с разными жидкостями в синтезаторостроении, используешь слюну, сперму…

— Залупу.

— Есть же кроме увеличения количества голосов какие-то еще идеи?

— Мозгá мне не *** [содомизируй]. Мурзин сделал 720 голосов, я не могу столько сделать. Точнее, я могу, но у меня нет столько денег, столько спермы во мне нет, я столько не надрочу. А он сделал, *** [c какого рожна]? 720 голосов — это от тех дверей и до того окна. У меня столько нет ни спермы, ни слюны, но я хотел бы.

— У тебя будто какая-то маниакальная цель переплюнуть кого-то. Переплюнуть спермой…

— Нет, у меня нет этой *** [лабуды] — переплюнуть кого-то. Чувак сделал 720 — молодец, что сделал. Я не собираюсь его переплевывать. Я хотел бы сделать не то что бы больше, но лучше, чтобы лучше звучало. Вот сейчас мы заведем синты, и ты послушаешь сам, как они будут звучать. Я бы хотел, чтобы они зазвучали.

— Как ты считаешь, Эдик, стоит ли диджеям из Мутабора слушать Тертеряна, и почему?

— Да мало того, что им стоит слушать — их надо брать и привязывать к стульям, чтобы они насильно это слушали.

— Какие еще гении из ныне живущих тебе известны и какие из тех, что уже на кладбище? Чтобы поставить в пример молодому поколению.

— Смотри, Тертерян уже на кладбище, а его вдова связывалась со мной и еще одним нашим другом в Ростове, армяном. Она говорила: ребята, приедьте, пожалуйста, заберите бобины, потому что я не сегодня так завтра умру, а мои дети не врубаются в эту *** [лабуду]. На бобинах записаны эксперименты его. Если она умрет, ее дети всё это выбросят на мусорку. И мы сидим с Гариком Тарасяном и думаем, как мы поедем? У нас денег нет, вообще ничего нет. В Ереван полететь на самолете — это значит два косаря в одну сторону, два в другую, потом там как-то надо прожить, приехать к этой вдове, какой-то тортик ей привезти.

— Помнится, мы с тобой ходили к Аристакисяну. Удалось ли тебе задать ему важные вопросы?

— Мне удалось задать вопросы, может быть, ответа я и не получил, но очень *** [хорошо] раскайфовался от того, что мы к нему пошли вообще. Он такой старый, я на видосе видел, что он молодой, а он старый. *** [Хорошо], конечно, что он постарел — это *** [хорошо]. Я у него спрашивал, а он ничего не ответил. Я спрашивал, что одно дело — это видеть ваши картины, два фильма он снял всего лишь, а другое дело сидеть рядом за столом. Он знаешь какие два фильма снял? Эти два фильма *** [очень хорошие].

— «Ладонь» и «Место на земле».

— А ты откуда знаешь?

— На своих лекциях под кофеек он обычно подрубает к проектору компьютер: у него там миллиард каких-то папок, в которых он роется. По итогу он натыкается на какую-то изюминку, начинает рассказывать, ты слушаешь и просто *** [балдеешь].

— Блин, он *** [хороший] чувак. Я бы ему еще задал вопросы, но специально готовить вопросы я, конечно, не буду. Просто армян, классный чувак.

— Помимо творческих людей ты же встречался с разными шаманами в жизни. Ты считаешь себя шаманом?

— Подожди, давай я хотя бы единственный раз это расскажу? Сколько я ни пытался рассказать, никто ничего не понял. Давай я попытаюсь. Начнем с того, что это случилось, когда мне было восемнадцать лет. Я попал в тундру. Знаешь, что это такое? Это голая степь, там нет деревьев. И я эту тундру топтал просто ногами и там познакомился с шаманом. В Ростове есть писатель Кошкин, немного известный. Он писал всякие рассказы, жил в Москве, Питере. Как-то он снял хату рядом со мной, приходил ко мне каждый день. Раз говорит мне: расскажи про своего шамана этого. А я говорю: не могу рассказать, я могу рассказывать просто словами, а никто этого не записывает. Он говорит: давай, я же писатель, я буду записывать. То есть получается, что он Кастанеда, а я Дон Хуан. Он говорит: я записываю, а ты *** [говори] просто. У Кастанеды называется «Учение Дона Хуана», он говорит: а как твоего шамана зовут? Я говорю: моего шамана зовут Виктор Иванович. Он давай ржать, потому что получается «Учение Виктора Ивановича». И вот мы с ним наметили это дело, но потом он поменял квартиру, переехал, и всё пошло по *** [женский половой орган]. Прикинь, если бы получилось? Было бы «Учение Виктора Ивановича», потому что его действительно так звали. Получилось, что я с ним познакомился, он на меня посмотрел и сказал: ты хочешь что-то узнать? Я сказал, что хочу, тогда он сказал: приходи, я тебе расскажу. Ну и *** [мужской половой орган] с ним.

Потом солдатская жизнь, *** [лабуда] всякая, а потом у меня освободилось время, и я к нему пошел. Прихожу, и первый урок был просто *** [хороший]: стоит его юрта или яранга, ночь какая-то адская, я туда на лыжах *** [пру], какая-то пурга, просто *** [ни черта] не понимаю, куда иду. В итоге втыкаюсь в эту ярангу *** [лицом] своим, и раз, стою, а мне неудобно входить — может, спит пожилой человек, ему тогда уже было лет шестьдесят с лишним. Думаю, может, вернуться назад? А мне нужно еще столько же тогда *** [идти] назад. Я стою и не понимаю, что делать, а тут его голос из-за этой занавески — *** [почему] ты там стоишь, мерзнешь? Заходи.

Я *** [удивился]. Как он меня увидел? Там пурга метет. Он как-то почувствовал, что я стою за дверью. Это был первый урок, а потом было еще больше уроков. Я каждый день приходил к нему, происходила какая-то такая *** [лабуда]. Это кайф вообще. Виктор Иванович — настоящий шаман. А я не шаман, я маленький ученичок Виктора Ивановича.

— Возвращаясь к разным синтезаторам и инструментам — мог бы ты рассказать, в чем принцип работы на жидкостях и что из себя представляют твои очки со светодиодами, могут ли они нас отправить в прекрасное будущее? Со стороны они выглядят просто как очки со сверкающими светодиодами: такие делают китайцы, они вибрируют и успокаивают глаза. Чем твои отличаются?

— Могут отправить, конечно. Про них нужно делать отдельное интервью. Где вода, *** [черт]? А, вот она. Всё, спасибо. Вначале я делал такие *** [штуки] — там четыре светодиода разного цвета, они по разной программе *** [работали]. В каждом глазу таких было по восемь. И они *** [работали] разными цветами. Ты правда хочешь это услышать? Это история *** [кошмар] просто. Помнишь, где я сейчас живу? А прежде я жил в центре Ростова, снимал там комнатку маленькую в коммуналке длинной-длинной. Я там же недалеко работал, печатал фотки, этот «Фуджифильм».

— Оттуда у тебя большая коллекция фотографий с голыми женщинами на фоне ковра.

— Да. Которую вы у меня *** [стащили], пидарасы. Так вот, я там жил, и мне было удобно добираться до работы, метров двести идти. А жил я в этой квартире с телкой. И вот, сижу я — я и очки, — а она спит сзади меня на диване. Я сижу и паяю эти очки, а там окно, которое выходит на крышу. Из моей комнаты можно было легко вылезти в окно на крышу, чтобы сидеть и смотреть, как люди ходят внизу. Жестяная такая крыша. Окно открыто, потому что лето. Я сижу, паяю, у меня лампочка светит на соли, а телка спит сзади. Скорее всего, мы с ней *** [занялись сексом], и она заснула. Я сижу, паяю эти очки, и *** [вдруг] — мне не по себе становится вдруг, какая-то *** [лабуда] внутри, начинает выкручивать внутри всё.

Я думаю — что за говно? Телка вроде спит нормально, *** [после секса], вроде всё должно быть *** [хорошо], но мне *** [плохо]. И я так глаза поднимаю — впереди, как сейчас, светится окно, только намного ближе, там стол, а за столом сидят два чувака. И меня как-то нахлобучило: что за чуваки? Откуда они взялись? Они что, с крыши залезли в окно, сели за стол и сидят молча? И я понимаю, из-за чего мне *** [плохо] стало. Я паяю здесь, а сам чувствую, что мне *** [плохо] потому, что они сели за стол. Что мне делать? У меня плоскогубцы, макетный нож — есть что в них кинуть, но у меня руки онемели, ноги онемели. И один из них мне говорит: ты не делай эти очки. И говорит он это будто мысленно. Я спрашиваю: почему? Он мне отвечает: время еще не пришло. И я откидываюсь, смотрю в потолок, полежал немного, а их уже нет. Дальше слушай. Они же потом приходили лет через семь или восемь — это уже на курорте было, ты знаешь эту мою комнату. Сижу я там, и то ли это было по бухому делу, то ли что-то еще, но я так сплю, потом подрываюсь, а один из них стоит. Они в первый раз были в длинных плащах и в шляпах. И вот снова стоит один прямо передо мной в плаще и шляпе, а я его ногой так — *** [бац, бац]. А нога по воздуху проходит. И я подрываюсь, а он *** [бац] и исчез.

Очень сложная история. А чувиха спит и вообще не врубается. Потом он мне сказал, чтобы я эту *** [штуку] не делал. Я у него спросил: почему? Он ответил, что время не пришло. Проходит еще несколько лет, я иду по радиорынку днем, солнце на небе светит, я иду и *** [вещь в себе] такая — стоит чувак, продает светодиоды разные. И один из светодиодов мне в глаз светит, моргает разными цветами, я думаю — что за *** [лабуда]? А я пытался сделать разные цвета, схему какую-то соорудить, чтобы разные цвета этого светодиода *** [работали]. А тут он сам сидит и мне светит в глаз. Я подхожу к этому чуваку и говорю: слушай, а это что такое? Такие новые светодиоды китайские, говорит он. Я говорю: а почему светит разными цветами? Ну потому что там внутри схема у него. *** [черт], я пытался огромную схему сделать, а у этого внутри уже.

Это светодиод, а внутри микроскопическая схема стоит. Я думаю — *** [черт], вот оно, оказывается, когда время пришло — когда китайцы придумали эту *** [штуку]. Раньше чувак мне говорил подождать и не делать, но вот время пришло. И я начал делать очки с этими светодиодами. Что у меня получилось? Очки на хаосе работают: непонятно, что в них происходит, будто *** [правит] хаос. Их нельзя выключить. Хочешь выключить, но не можешь, потому что думаешь, что если сейчас их выключишь, там самое интересное и пойдет. Это *** [кошмар]! Как эти очки еще описать? Это адский ужас. Если просто кому-то дать в них посмотреть на мир, он тогда поймет, почему их нельзя выключать. Это короче какая-то ***, которую словами не опишешь.

— Думаю, словами можно описать такое понятие, как черная рысь.

— Мне проще словами описать слово «жопа», чем эти очки. Черная рысь — это да, ее описать проще. Черная рысь — это такая телка. Просто какая-то *** [поехавшая] дура. Черная рысь — это другой вопрос. Это очень странная вещь. Кстати, в Москве какой-то *** [умник] нашелся, который *** [говорит], что он знаток черной рыси. Он организовал какие-то курсы, там телки приходят к нему, он с них берет бабло — по 100, 500 косарей — и *** [обманывает] их. На самом деле я про эту черную рысь услышал именно тогда, когда у Виктора Ивановича занимался. Это как Вышка. Сколько ты думаешь они бабла берут со студентов? 600 косарей берут в год, прикинь! Они там такую *** [глупость] несут откровенную. И мне сейчас эта залупа рассказывает, что мы вас пригласили, а вы нам не рассказали про шаманизм. Да, *** [черт], залупу я вам расскажу. «А вы не рассказали про синтез». Да с какого *** [мужской половой орган] я вам буду про синтез рассказывать, вы кто такие? Да про синтез мне таких лекций штук десять или двадцать, или пятьдесят надо рассказывать, чтобы вы хоть что-то поняли. В итоге ни один *** [умник] не спаял эту простейшую детскую схему.

— Давай вернемся к черной рыси. Что означает это понятие?

— Это такая рысь, которой не существует. Не бывает черной рыси в мире. Рыси бывают полосатенькие, а черные не бывают. То есть это понятие того, чего не существует. Это что-то такое, чего не бывает в мире, но предполагается, что это где-то есть. То есть ее нет, но она где-то есть. Что я несу? То есть это дрочь *** [великолепная] просто.

— А почему ростовская девушка, которая приносит тебе с помойки разные чашечки…

— Да знаешь, почему? Потому что папаша у нее татарин, она черная и рыщет по помойкам. Мы так ее и назвали с Олегом Золфо поэтому — черной рысью.

— Давай последнее напутствие: как правильно пить спирт и конструировать свой *** [поехавший] шизофренический бред и при этом не обосраться в трусы?

— Самое главное…

[Грохот.]

Что это? Это там кто-то ходит по крыше, прикинь? Слышишь, *** [черт], иди сюда!

— Не кричи, неизвестно, кто там ходит. Мы на этом чердаке не то что бы легально сидим. Следует ответить на вопрос: как юнцу не обосраться, черкашами не запачкать портки?

— Как я могу давать такие советы — ты же помнишь, что я сам несколько раз обсирался.

— Начал разбирать слова на буквы и так до бесконечности?

— Да, пятый класс это был. И вдруг меня подрубила эта *** [лабуда], *** [черт]. Через сорок лет я потом только узнал, почему слово «ум» состоит из двух букв и почему именно из этих. А тогда мне учительница сказала отстать от нее. Мне было одиннадцать, а через сорок лет, когда мне был уже пятьдесят один год, я врубился вообще, что за *** [лабуда] происходит. Я не понимаю, зачем тебе это надо.

— Как это расшифровывается? Что значат эти две буквы?

— Две буквы, чувак, две буквы. Как расшифровывается? «У» — это предлог, ***. «У» — это значит где-то рядом. Как говорится, одно у другого. Понимаешь? А буква «м»… Возьми любую азбуку — буква «м» называется «мысли». Получается, что рядом соединяются мысли. Что непонятно? Всё понятно же. «У» — это рядом, а «м» — это мысли, то есть несколько мыслей, и все они, сука, рядом. Это и есть ум. Я когда прочухал, мне стало настолько кайфово от этого. Со слова «ум» всё и началось. Давай дальше разбирать, хорошо. А что такое разум? Ум — это один ум, а разум — это разные умы. И с этого всё понеслось. Есть такая поговорка: два ума хорошо, а три лучше. А где у тебя три ума? Давай разберем. Левое полушарие, правое полушарие — это уже два, а еще что?

— Гипофиз?

— Правильно. Сзади, на затылочке. А еще есть… этот, как он называется? Рептильный мозг. Набери в интернете, посмотри, он есть у человека. Значит, и третий есть. А еще что есть? Есть костная *** [штука] эта, что-то еще. Получается, что не только два полушария, но и рептильный, и костный, и еще какой-то. Уже как минимум три. С какого *** [рожна] эта поговорка взялась? Значит, есть и третий ум.

Разум — это разные умы. Сколько их, я не знаю. Может быть, три, может, четыре, а может, и пять. Берем слово «мозг». М-О-З-Г.

— «М» — «мыслете», «о» — «он», «з» — «зело», «г» — «глаголь».

— А дальше что? Ну, что вместе получается? Получается: «мысли он зело глаголет». То есть мысли он хорошо рассказывает. То есть мозг — это функция разума, именно глаголенье мыслей твоих, ***. Мозг — это не то, что у тебя в голове каша расположена, это функция разума, речевая функция. Одна из функций твоего разума — речевая. Легко и просто.

Еще какие-то слова разберем? Хочешь слово «жопа» расшифруем сейчас? «Ж» — это «живот», то есть жизнь. «О» — «он», «п» — «покои», «а» — «аз». Аз — человек. Что получается? Смотри, получается, когда у тебя в животе неспокойно ***, и ты сидишь и не знаешь, что делать, ты что делаешь? Идешь в сортир и задействуешь жопу. Задействовал и просрался хорошенько, ***. И у тебя тут же наступил в животе покой. Покой и аз — тут же покой наступил в животе. Что непонятно? Слово «жопа» великолепное.

— Читатели на данный момент узнали, что значат слова «ум», «разум» и «жопа».

— Да, так это *** [пречудесные] слова вообще, получается.

[Смех.]

А что ты ржешь?

— Ты сильнее ржешь.

— Да меня прет, потому что я *** [лабуду] эту знаешь, сколько лет назад изучал? Двадцать, или тридцать, или сорок лет назад я это изучал, а ты только сейчас немножко подошел к этому. А можно здесь бухнуть, здесь никто нас не ограничит? Бухло у меня в сумке. Можешь мой пакет желтый принести из башни?

[Выпивает.]

Твое здоровье, чувак, как я рад тебя видеть! Я рад, что ты живой, что у тебя всё *** [хорошо]. Хочешь еще какое-нибудь слово разобрать?

— Слово «лошадь».

— Давай слово *** [женский половой орган] разберем? Нравится тебе это слово? Мне нравится. Давай разберем.

— Я хотел «лошадь», но давай *** [женский половой орган].

— Смотри, ты только что сейчас нашел букву «а» — это аз, то есть человек. Какое отверстие в *** [женский половой орган] дает людей? Там большое такое отверстие, из которого люди выходят. Ты сам не врубаешься? Есть же там такое отверстие. Выход — это давание людей. Буква «д» и «а» — люди, то есть давание людей, слог «да». А из маленького отверстия вверху девушка писает. Теперь составляем: «пис» и давание людей — «пис» и «да». Заодно мы с тобой восстановим правильную орфографию, ***, потому что не через «з» должно писаться, а через «с». В чем я не прав?

Хочешь, *** [мужской половой орган] сейчас разберем? Вообще влегкую. Ты не помнишь, когда я говорил это? Я говорил, когда в Музее индустриальной культуры я бухой в говно это всё рассказывал, а вы ни *** [мужской половой орган] не поняли. Я про *** [женский половой орган] рассказывал, про *** [мужской половой орган].

— Я помню, я тебя просил не материться там.

— А как я могу не материться, если разбираю слова *** [мужской половой орган] и *** [женский половой орган]?

— Так не об этом рассказывать нужно было, а сейчас можно и об этом. Так что давай разберем слово *** [мужской половой орган].

— Смотри, слово *** [мужской половой орган] состоит из трех букв. Там такая *** [лабуда] получилась, что слова *** [мужской половой орган] не было в русском языке, было слово «уд» — это мужской член. Но его нельзя было произносить, в смысле это священное слово, поэтому его и не произносили. Что делали? Они заменяли это слово. Буква «у» у них была священная, то есть это то самое, про что я на всех своих лекциях говорю — совмещение двух потоков в один, собственно, синтез. Когда два потока совмещаются в один поток и уходят вниз — это синтез, *** [черт]. Теорию синтеза я давно разработал и сейчас пытаюсь на всех лекциях про это рассказывать, но никто не врубается. «У» — это синтез двух потоков. Я взял и нарисовал третий поток, получилась руна «Альгиз», то есть три потока сходятся в один. Можно нарисовать четыре, пять или шесть — *** [безразлично] сколько.

— Ты такое в Британской школе дизайна нарисовал на доске во время своей лекции.

— Нарисовал, *** [черт]. Никто так и не понял, что я нарисовал. Это минора называется. А я нарисовал семисвечник. А это руна «Альгиз», она состоит из трех потоков, сливающихся в один. Но здесь вот в чем дело: это нельзя было вслух произносить, букву «у»… Буква «й» на конце — это славянский иероглиф. Она означала вот что: стоит мужик, а у него *** [мужской половой орган] стоит. [Показывает.] А здесь женщина стоит, а здесь сперматозоид спускается с неба — это запятая. То есть мужик *** [совершает половой акт] бабу, но не просто так, а с зачатием — это буква «й». Это иероглиф сложный. А «х» — это хвала. Когда они подходили, у них из дерева была вырезана такая елда, и они говорили — хвала уду зачинающему. Уд зачинает ребенка. Фраза «хвала уду зачинающему» сокращалась до первых букв, то есть «х» — хвала, «у» — уд, «й» — зачинающий. Они так подходили и говорили: хууууй, хууууй, хууууй. Это мантра такая была — *** [мужской половой орган]. Что-то я устал уже о словах разговаривать. Давай о чем-нибудь другом поговорим.