Задачи родителей. Почему ошибки и сомнения в воспитании детей — это нормально

Здоровое психическое развитие поддерживают не тем, что избегают срывов, а тем, что заботятся о стабилизации.
Кент Хоффман, Глен Купер, Берт Пауэл

Вероятно, прочитав первые три главы, вы думаете: «О господи! Я все делаю неправильно!» И да, и нет. Да, в нашей повседневной жизни мы еще очень многое делаем неправильно, снова и снова. Хотя слово «неправильно» здесь не годится, потому что многие вещи происходят совершенно бессознательно — до той минуты, когда мы замечаем, что, казалось бы, «нормальный» метод воспитания не такой уж ненасильственный, как нам представлялось. И именно в эту минуту в вашей жизни что-то изменится. Потому что, прочитав предыдущие главы, вы яснее видите, что происходит в нашем обществе веками и в каких ситуациях мы продолжаем тащить этот груз.

Возможно, в какие-то моменты вам причиняли боль собственные воспоминания. Возможно, вы заметили: то, что вам пришлось пережить, вовсе не нормально, хотя никогда прежде в таком ключе вы об этом не задумывались, например о мрачных колыбельных, которые вам пели, или о страшных сказках, которые вам рассказывали. И, возможно, вы начали осознавать в повседневной жизни проблемные области: не только в своей семье, но и в устройстве окружающей жизни. Возможно, у вас открылись глаза на то, как ущемляет детей это устройство, например массовые застройки и организация общественного транспорта в больших городах, или вы обратили внимание на какие-то моменты в детском саду и школе, тоже не очень-то свободных от насилия.

Я сознательно пишу «мы еще многое делаем неправильно» потому, что и себя не считаю исключением. Пусть я изучала педагогику, социологию и психологию, более десяти лет занимаюсь теорией привязанности и активно — правами детей, но я человек, над которым тоже тяготеет личное и общественное прошлое. Бывают ситуации, когда я сразу же замечаю, что поступаю неправильно. Но бывают и такие, когда лишь позже, анализируя, понимаю: что-то пошло не так. И, возможно, мои дети когда-нибудь тоже смогут в чем-то меня упрекнуть.

Таких родителей, как я, невероятно много: мы хотим что-то изменить, но случается, что и терпим поражение. кто-то — чаще, кто-то — реже. В зависимости от того, какой рюкзак несем и поднимаемся ли сейчас круто в гору или непринужденно спускаемся вниз. На нашу способность действовать ненасильственно влияют личные тяготы. какие-то из них нам проработать легче, какие-то — сложнее. И в этой главе мы займемся такой проработкой, а также вопросом, как же тогда вообще сопровождать взросление детей безо всех известных нам воспитательных средств. Такое в принципе возможно? Иногда это кажется утопией. Или, иначе говоря: что же нам остается делать, если мы не можем прибегнуть к тому, что хорошо знакомо? Большинство родителей очень пугаются, столкнувшись с тем, что воспитательные средства, по слухам, нехороши.

Но ответ совсем не так сложен: если мы больше не хотим прибегать к старым методам воспитания, то основываемся на отношениях. И это работает. Но, прежде чем обратиться к этой возможности, давайте снимем с себя бремя, которое, возможно, легло на нас после чтения предыдущих глав. Мучительный вопрос: неужели мы сейчас все делаем не так?

Новая снисходительность к ошибкам

Забегая вперед, ответим на этот вопрос, чтобы снять вину: нет, мы не все сделали неправильно, но родители так или иначе тоже совершают ошибки. А дети к тому же, к счастью, несмотря на всю ранимость и всю значимость психологически здорового взросления, обладают бóльшим запасом прочности и выносят намного больше, чем мы иногда думаем. Речь не о том, что родители должны все делать на отлично. Исследования показывают, что ошибаться не просто нормально, а в определенных пределах даже важно.

Однако нужно иметь в виду, что порог стресса, который человек в состоянии выносить без вреда для себя, у всех разный. Психологическая устойчивость зависит от свойств личности и факторов окружающей среды, которые тоже меняются, из-за чего со временем меняется и наша способность действовать в трудных ситуациях. Психологическая устойчивость — это не данность, которая есть или которой нет, а нечто подвижное. Поэтому важно в максимальной степени устранять возможный круг проблем там, где это позволяют обстоятельства. Для общества будет только лучше, если насилия (в семье) станет меньше, в то время как сохранение насилия или даже его дальнейшее поощрение оказывает на общество исключительно негативное воздействие.

Итак, мы как родители должны посмотреть: где я могу взяться за дело, где могу приступить лично? При этом важно, чтобы по отношению к самим себе мы были доброжелательны, проявляли уважение и терпимость. Потому что, прежде чем мы начнем действовать по-новому, нам нужно что-то изменить в наших взглядах на родительство: мы нуждаемся в новой снисходительности к ошибкам родителей и всех людей, имеющих дело с детьми. С учетом того, как детство было организовано до сих пор, невозможно требовать от родителей умения обращаться с детьми совершенно без насилия и с ориентацией на привязанность и потребности.

Замалчивание этого обстоятельства, давление предполагаемых ошибок и табуирование собственных слабостей так велики, что родители то и дело оказываются вытесненными в частное пространство семьи. Те, кто в наши дни размещает в социальных сетях посты о том, что им трудно сдерживать гнев, когда ребенок буянит и вопит, могут получить ответы типа «Вот и не надо было заводить детей!» или «Твоему ребенку в приемной семье и то лучше жилось бы!». Подобные реакции усиливают бремя родителей и возводят психологический барьер, не позволяющий обратиться за помощью. А как часто мы делаем что-то на публике: покупаем ребенку булочку в пекарне или какую-нибудь сладость на кассе — не потому, что действительно хотим и убеждены в этом, а для того, чтобы ребенок прекратил клянчить, поскольку другие уже косятся на нас.

Четырехлетний Ким очень много кричит. Все началось спустя две недели после родов, и это время стало для родителей серьезным испытанием на прочность. Роды были трудными, да и беременность протекала нелегко, и мать Кима испытывала большой стресс из-за смерти отца и проблем с наследством, возникших в связи с этим. Теперь она винит себя в том, что, как она вычитала, Ким кричит из-за этого пережитого ею стресса. Вместе родители мальчика стараются противопоставить этой вине очень много любви и внимания.

Маме неприятно, что она так рано «оказалась несостоятельной» и усложнила старт Кима в жизнь. Она почти ни с кем не решается общаться, потому что сын сильно плачет, а она стыдится и проецирует причину на себя. Она долгое время считала, что просто должна это вынести и когда-нибудь станет лучше. Путь к постановке диагноза продвигается, лишь когда на приеме у замещающего педиатра врача с ней заговаривают о ее изнеможении и разговор переходит на бесконечные крики Кима. Врач обнаруживает у мальчика рефлюкс, при котором возникают боли. Стыд из-за протекавшей в стрессе беременности и самостоятельно выисканная ложная информация привели к тому, что родители не стали искать истинных причин раньше.

Недостаток снисходительности к ошибкам или «неправильному поведению ребенка» может мешать нам обратиться за помощью и в том случае, если проблема возникает, казалось бы, со стороны ребенка. Разумеется, бывают ситуации — особенно с детьми постарше, — когда мы понимаем, что у ребенка выработалась неверная манера поведения. Независимо от того, кем — родителями или друзьями — такое поведение вызвано, само его наличие зачастую пробуждает в родителях стыд, и у них появляется это ощущение. Они обвиняют себя в несостоятельности, и этим тоже может блокироваться готовность попросить помощи.

Мы должны осознать, что любое осуждение со стороны других родителей способствует распространению и сохранению насилия. Сегодня людей осуждают только за то, что они не очень понимают, какой прикорм / какие подгузники / какой способ сна для младенца правильны. А завтра они, возможно, уже не решатся спросить, какие альтернативы есть для «тайм-аута», или рассказать друзьям, что ударили своего ребенка, и попросить их помочь, чтобы этого не случилось снова. Нам снова срочно требуются снисходительность к ошибкам и откровенность в их обсуждении, благодаря которой будет возможно начать заново. Ведь все мы делаем ошибки, каждый день. Многие из них в любом случае рассеиваются в обычно наполненной любовью жизни, другие мы можем искренне простить, а при третьих нам нужна помощь — но без обесценивания.

Ошибки и сомнения — это нормально

История детства и родительства внушает нам представление о том, что взрослые всегда должны быть мудрыми и непогрешимыми. Конечно же, родители не были такими тогда и не таковы сейчас. Однако, если прежде порядок наводился твердой рукой, а послушание и авторитет легализовались одним лишь статусом «родитель», в наши дни все иначе. Мы больше не убеждены в том, что действуем правильно только на том основании, что являемся родителями, и убеждены, что действуем правильно, если воспитательные действия легализуются во всяческих руководствах или действительно кажутся нам подходящими. Знаем о собственной неуверенности и небезупречности, но и это считаем ошибкой, вместо того чтобы признать в этом прогресс: неуверенность означает, что мы задумываемся и анализируем. Мы не исходим из того, что должны на все давать однозначный ответ и всегда быть правыми. Вместо того чтобы взглянуть на это позитивно, позволяем лишить себя уверенности и боимся поступить неправильно, разочаровать. Знание того, что ошибки — это нормально,означает и освобождение от ощущения, что мы обязаны действовать правильно, находиться под давлением успешности.

Нет ничего плохого в том, если ответ не находится сразу же. Мы не должны реагировать мгновенно, тут же все знать лучше других. В ситуациях, когда чувствуем себя неуверенно, мы можем сначала подумать, собрать информацию, а потом действовать. С помощью разработанной таким образом концепции действий мы приобретаем уверенность в себе и силу, которые поддержат нас в следующий раз. Из нашей небезупречности извлекают урок и дети. Они узнают, что ошибки — это нормально. Они понимают, как быть дальше: не скрывать, не подавлять последствия насилием, а использовать, чтобы переосмыслить самих себя и опробовать конструктивные способы и действовать по-новому. Короче говоря, дети учатся гибкости и креативности.

Родители не должны быть идеальными и непогрешимыми и с точки зрения привязанности. Но важно, чтобы мы в целом все время и в большинстве ситуаций транслировали детям, что любим, уважаем их и как значимые для них взрослые, которым они полностью доверяют, защищаем, поддерживаем их. Для этого не существует никаких единиц измерения. И хорошо, что их нет, поскольку привязанность — это не состязание и не достижение. Нам следовало бы не сосредоточивать внимание на том, чтобы сегодня еще быстренько выполнить дневную норму, а просто следить за тем, чтобы наши дети жили в покое и безопасности.

Самоанализ. Не бояться ошибок!

Признаваться в совершенных ошибках непросто. Особенно если под бременем собственного прошлого у нас низкая самооценка и/или мы интериоризировали «право сильного«и не желаем демонстрировать свои слабые стороны. Нам сложно искренне сказать или подумать «прости» и в том случае, если мы никогда не имели возможности научиться правильно проживать конфликты. Если и у вас проблемы с тем, как обходиться с ошибками, используйте эту возможность, чтобы записать, чего вы боитесь, признаваясь в них. Цель, разумеется, состоит в том, чтобы в будущем избегать ошибок, но на пути к ней сначала важно признать, что мы их совершаем, понять, почему мы их делаем и отчего нам так трудно с ними справляться.

Не нужно реагировать мгновенно!

Опыт применения силы, авторитета и насилия научил нас тому, что мы как родители знаем ответы на все вопросы, поскольку мы — родители. А наше представление о ребенке сообщает нам, что в конфликтных или проблемных ситуациях мы всегда должны реагировать правильно и быстро: тут же вмешиваться, если что-то идет не так! Лишь бы не потерять время, за которое ребенок мог бы превратиться в тирана. Ковать железо, пока горячо. Такая мысль порождает стресс, ведь мы не всегда сразу понимаем, что делать, а если отреагируем слишком поспешно, то, вполне возможно, обратимся к заученным ошибочным шаблонам. Стресс заставляет нас действовать жестче, нежели мы намеревались. Опять же, задето самолюбие, потому что мы думаем, что ребенок лично нас атакует и своим ребяческим поведением ставит под сомнение. Но почему, собственно, мы считаем, что постоянно должны что-то предпринимать? Во время приступа ярости у ребенка для начала можно «просто» выдохнуть. В споре с подростком, сохраняя спокойствие, сказать: «А сейчас я для начала подумаю об этом». Ведь правда такова: мы вообще не должны ничего делать молниеносно (разве что в ситуациях, когда грозит опасность). В первую очередь мы можем потратить время на себя.

Не торопиться, особенно в стрессовых ситуациях, — разумно и с точки зрения работы мозга: нейробиолог Джилл Болти Тейлор объясняет, что после воздействия триггера на лимбическую систему мозга требуется примерно девяносто секунд, чтобы в нашем организме произошла химическая реакция на этот триггер. Спустя эти девяносто секунд мы снова можем рационально реагировать на ситуацию. Если мы все же продолжаем гневаться, то это происходит уже не по вине включающего стресс коктейля гормонов.

Читайте также

Уроки прошлого: какие старомодные принципы детского воспитания могут пригодиться сегодня

Ребенок в одночасье не превратится в тирана только из-за того, что мы сначала как следует отдышимся. Передышка не вызовет у него поведенческого расстройства. Напротив: если нас ничто не вынуждает действовать мгновенно, у ребенка нет необходимости тут же отражать нападение. Мы можем позволить себе не спешить! А затем, в следующий момент, отреагировать осознанно и взвешенно. Или более старшим детям сказать: «Так, я сейчас над этим поразмышлял, давай-ка обсудим».

Кроме того, многие ситуации, установки и поступки детей не изменить какой-то конкретной ситуацией и поступком. Мы не можем добиться от ребенка желаемого поведения, вступая с ним в конфликт: ни один малыш не прекратит в ярости падать на пол лишь потому, что его отругали. И никто из подростков не приучится раз и навсегда приводить в порядок свою комнату, после того как ему пропишут домашний арест. Изменения требуют времени, и наше родительское поведение — не единожды опрокинутое ведро воды, а падение капли за каплей. И если вы не можете разрешить ситуацию с ходу — это не показатель родительской несостоятельности.