Добро пожаловать в Помпеи! Налаживаем жизнь героев картины Брюллова, которые промучились в гибнущем городе 190 лет

Наверняка вы знаете, что нарисованные люди — совсем не то же самое, что настоящие, хотя очень на них похожи. Их мир — это холст и плоскость. Вытащить их оттуда без повреждений, как правило, невозможно. А если от вулканической жары и смертельного ужаса они в некотором смысле «прилипли» друг к другу, то и подавно.

Обратите внимание на молодую пару в правой части картины. Искусствоведы обычно называют этих двоих новобрачными, указывая на свадебный венок девушки, который еще не успел завянуть. Чтобы спасти молодого человека, пришлось «ампутировать» его возлюбленную вместе с той частью его тела, которую она закрывала. После этого образовавшиеся пустоты в области туловища и правой ноги были восстановлены при помощи простого карандаша и сиреневого фломастера.

Пара по соседству — Плиний Младший с матерью. В письме к брату Федору художник упоминал, что ввел знаменитого античного писателя в сюжет в качестве всамделишного свидетеля событий, случившихся в 79 году н. э. Правда, наблюдал за извергающимся Везувием он не из самих Помпей, а из местечка неподалеку, но Брюллов посчитал, что ради искусства достоверностью можно и пренебречь:

«…художник, помещающий на саженной холстине Помпею и Везувий, отстоящий на пять миль от оного, может перетащить и из-за 80 миль пример детской и материнской любви, так кстати тут своею противоположностью прочим группам».

По словам Плиния, его мать готова была погибнуть, чтобы спасти сына («просит, уговаривает, приказывает, чтобы я убежал: для юноши это возможно; она, отягощенная годами и болезнями, спокойно умрет, зная, что не была причиной моей смерти»), но тот ее не бросил.

Этот сюжет и вдохновил Брюллова своей исключительной драматичностью.

В ходе эвакуации часть спины и почти все ноги Плиния (за исключением стоп) были утрачены, а затем восстановлены с помощью зеленого фломастера. Также ему была добавлена правая рука, а его матери — ноги, которые были скрыты в оригинале.

О всаднике, расположенном поблизости от описанных выше пар, известно немного. В «Википедии» указывается, что он появился на холсте с сугубо утилитарными целями — «для уравновешивания композиции среднего плана».

Индивидуальность персонажа пострадала в равной степени от Везувия и от замысла художника:

«…в резко вскинутой вверх руке всадника читается „необузданность чувств и страстей“. Тем самым — даже в бо́льшей степени, чем другие действующие лица, — он находится во внутреннем единстве с разбушевавшейся стихией».

Пропитанный катастрофой герой при извлечении из картины оказался безжизненным, спасти его не удалось. Зато удалось сохранить его лошадь.

Доступные для транспортировки кусочки лошадиного туловища были изъяты, а затем соединены при помощи простого карандаша.

Также посредством простого карандаша с нуля были созданы грива, хвост и ноги животного.

Ближе к центру картины можно заметить группу из трех человек: двое молодых людей несут третьего, мужчину в возрасте. Брюллов рассказывал о них:

«…видны два молодые помпеянина, несущие на плечах своих больного старого отца; между ног детей прячется верная собака».

Несмотря на тщательные поиски, обнаружить собаку не удалось. Очевидно, художник, проникнувшись к псу симпатией, позволил ему сбежать из картины много лет назад.

После эвакуации мужчины были разделены с помощью ножниц. Старший впервые за 190 лет встал на ноги, все трое обрели самостоятельность. Утраченные части тел были восстановлены при помощи простого карандаша, а также зеленого и красного фломастеров.

Композиционный центр «Последнего дня Помпеи» — женщина в желтом, которая упала с колесницы и, по всей видимости, погибла. Рядом, не осознавая произошедшего, к ней тянет руки маленький ребенок.

Искусствовед Галина Леонтьева в книге «Картина К.П. Брюллова „Последний день Помпеи“» утверждает, что погибшая «символизирует прекрасный, но обреченный самой историей на гибель античный мир», а ее дитя «воспринимается как аллегория нового мира, должного возникнуть на обломках прежнего, не порвав, однако, живых связей с минувшим».

Операция по отделению младенца от матери прошла успешно. Сейчас он находится в приюте, его здоровью ничего не угрожает.

Продолжаем исследовать «Последний день Помпеи» справа налево. Языческому жрецу (седобородому мужчине в белых одеждах) не повезло: стоящий с ним рядом отец семейства перекрыл его рукой и как бы рассек надвое.

Жреца пришлось извлекать из картины по частям, а затем объединять половинки простым карандашом.

В то же время христианский священник, благодаря своему расположению на картине, почти не пострадал. Его тело, не считая левой кисти, правой стопы и небольших частей правого бедра и левого локтя, осталось нетронутым.

Конечно, художник не без умысла разместил связанных с религией персонажей так, что один из них получил композиционное преимущество. Искусствовед Алексей Савинов в книге «Карл Павлович Брюллов» трактует это как конфликт двух миров, языческого и христианского, который неминуемо завершится победой второго:

«…не случайно в „Помпее“ в смущении бежит жрец, закрывая голову, представитель же новой христианской эры <…> удовлетворенно смотрит на падающие статуи языческих божеств».

Переходим к семейной группе — мужчина, женщина и двое детей. В письме к брату Брюллов описывал их так:

«…бегущее семейство, думая найти убежище в городе: муж, закрывши плащом себя и жену, держащую грудного ребенка, прикрывая другой рукой старшего сына, лежащего у ног отца».

Судя по всему, некоторое время спустя старшему сыну надоело лежать и он поднялся на ноги. Было решено поощрить стремление мальчика к самостоятельности — отделить его от мамы с папой ножницами, а затем восстановить недостающие части тела с помощью простого карандаша.

Младший сын также был изъят и получил необходимые конечности. Теперь, после 190 лет, проведенных на руках, он пробует ходить самостоятельно.

В процессе расставания с детьми тела взрослых оказались серьезно повреждены, что лишний раз напоминает нам о жертвенности, без которой не обходятся отцовство и материнство. Залечить израненные участки помогли красный, желтый и зеленый фломастеры и простой карандаш.

Обратим внимание на другую семейную группу, состоящую из трех женщин. По словам Брюллова, сперва он написал «мать с двумя дочерьми на коленях». Однако за несколько лет работы над картиной девочки, очевидно, подросли и в окончательном варианте на колени не поместились, прижавшись вместо этого к матери справа и слева.

При разделении семейства туловище матери оказалось почти полностью уничтожено, но затем было восстановлено при помощи синего и голубого фломастеров и простого карандаша. Аналогичным образом дочери были приведены к приемлемой физической форме с помощью простого карандаша и красного и желтого фломастеров.

В левой части картины, на лестнице, собралась большая группа людей, среди которых мы можем опознать и самого Карла Брюллова — он держит над головой ящик с кистями и красками. На это, в частности, обращал внимание Александр Бенуа в книге «История русской живописи в XIX веке»:

«Великолепно скомпонована группа беглецов, устремляющихся в разрушающийся дом и в ужасе отступающих от него. Невозможно передать в словах ритм этих скомканных в один узел человеческих фигур, над которыми ясным <…> спокойствием светится лицо самого́ художника, устремившего свой пытливый взор к разгневанным небесам».

Прежде всего с головы Брюллова был снят ящик, так как тяжелая ноша, да еще и подзадержавшаяся в руках на 190 лет, еще никому не улучшала самочувствия. Затем при помощи ножниц художник был перемещен из Помпей на безопасный тетрадный листочек в клетку и получил тело, созданное при помощи зеленого фломастера и простого карандаша.

Слева и справа от художника на лестнице располагаются две молодые женщины. Одна держит в руках сосуд, похожий на лампу Аладдина из диснеевского мультфильма. Другая вот-вот уронит кувшин с водой, а ее лицо, практически живое воплощение трагедийной маски, обращено к зрителю.

Галина Леонтьева так попыталась выразить в словах внутренние переживания второй героини: «Ей вдруг до конца ясна стала ее судьба, судьба города, всех людей вокруг, она опускает руки, сосуд падает».

Тела девушек были восстановлены почти целиком при помощи простого карандаша, а также голубого, розового и желтого фломастеров. Кувшин с водой пришлось убрать — он всё равно бы упал, — но зато «лампу» удалось сохранить.

Не секрет, что давка — дело опасное: толпа на лестнице сгрудилась плотно, вытащить вышло не всех. Те, кому повезло, получили лечение, обзавелись новыми туловищами, ногами, руками, а в одном случае даже головой.

Параллельно с эвакуацией и лечением было решено отремонтировать для помпейцев их постоянное место жительства с максимальным сохранением исторической архитектуры. В той части, где восстановить оригинальные постройки не удалось, были возведены современные многоквартирные дома с соответствующей инфраструктурой: продуктовыми магазинами и т. д. Во всех районах города появились яркие плакаты с текстом «Добро пожаловать в Помпеи!», которые должны создавать уют и хорошее настроение жителям и гостям города.

В память о погибших при извержении Везувия на центральной площади города был установлен мемориал в виде непрерывно извергающегося вулкана. Жители города наверняка станут приезжать сюда в дни свадеб или просто погулять в выходные.

Ну вот, теперь чистота и порядок. Да здравствует новая жизнь для новых Помпей!