Революционные дельфины межгалактического коммунизма. Как Хуан Посадас хотел создать утопию при помощи инопланетян и ядерной войны

Футболист, борющийся за права рабочих

Посадизм сходу удивляет хотя бы личностью своего создателя. Один внешний вид Посадаса как будто намекает, что перед нами — незаурядная личность. Здоровый широкоплечий мужик с лицом, в котором легко можно узнать своего соседа по подъезду. Длинная грива белоснежно-седых волос вокруг проплешины, как у какого-нибудь безумного профессора из кино. Именно таким он остался в истории.

Хуан Посадас (Juan Posadas, или J. Posadas) — это не настоящее имя, а псевдоним. На самом деле героя этой статьи звали Омеро Ромуло Кристалли Фраснельи, или просто Омеро Кристалли. Он родился в 1912 году в семье итальянских эмигрантов в Аргентине. Родители Омеро были рабочими в Буэнос-Айресе и входили в FORA — местный союз анархистов и коммунистов.

Семья жила бедно. Омеро рос как минимум с девятью братьями и сестрами, а их мать рано умерла. С детства Кристалли вынужден был просить еду у соседей и искать случайные заработки. Нередко по несколько дней он питался только зелеными бананами. Из-за недоедания у него развились проблемы со здоровьем, и они давали знать о себе на протяжении всей жизни.

Не получив толком никакого образования, с юных лет Кристалли перебивался самыми разными заработками: успел поработать и сапожником, и профессиональным футболистом. Играл он за клуб «Эстудиантес» (Estudiantes de La Plata) и потом даже воспользовался своей футбольной известностью на муниципальных выборах Буэнос-Айреса. На одной из своих более пыльных работ Омеро лишился кончиков двух пальцев руки.

Как и многие молодые люди Южной Америки, Омеро остро ненавидел нищету и видел спасение от нее в социализме. В 1930-е, когда ему было немного за двадцать, Кристалли, активно распространявшего газеты среди левой молодежи, заметила крупная прототроцкистская организация. Она выдвинула его в качестве предводителя профсоюза кожевников и сапожников. Уже в 1941-м он стал членом троцкистской партии.

Хотя Омеро не был интеллектуалом, он очень прилежно относился к своим обязанностям и стал ценным кадром в среде многочисленных раздробленных группировок троцкистов. Проявил он себя и как оратор, готовый по нескольку часов критиковать своего оппонента в многословной полемике.

Социалистическое поприще всегда было связано с риском, а в Латинской Америке со всеми ее государственными переворотами, гражданскими войнами и чистками — особенно. Поэтому многие крайние левые, даже те, кто не были подпольщиками, старались особо не распространяться о себе и использовали псевдонимы. Так поступил и Омеро Кристалли. Одним из ранних его прозвищ было Флорес.

Псевдоним Х. Посадас появился уже в послевоенные годы. Тогда троцкисты по всему миру снова начали налаживать контакты, и Кристалли с единомышленниками создали Grupo Cuarta Internacional (GCI). Это была небольшая группа троцкистов, которая вошла в Четвертый (троцкистский; об этом ниже) интернационал, а потом стала его аргентинской секцией.

Псевдоним J. Posadas поначалу был коллективным для всей этой группы. И лишь с течением времени он полностью «слился» с личностью Кристалли.

GCI развернула активную деятельность, а Посадас проявил себя как по-настоящему харизматичный лидер и упрямый революционер. Под его руководством было создано Латиноамериканское бюро Четвертого интернационала, а также троцкистские организации и партии в Бразилии, Уругвае, Аргентине, Боливии, Мексике и на Кубе. Сторонники Посадаса подпольно издавали журнал в Аргентине, который рассылался по всей Америке. Они также создавали профсоюзы, вели агитацию среди рабочих. Особенно популярными троцкисты стали среди кубинских железнодорожников, боливийских шахтеров и бразильских крестьян.

Собственный интернационал

Социализм по сути своей интернациональная идеология. Но вот создать реально работающее и признанное всеми международное объединение социалистам никогда не удавалось. Как уже было сказано, Посадас с единомышленниками примкнул к Четвертому (по названию, но не по счету) интернационалу. Его в 1930-е годы основал Лев Троцкий после высылки из СССР, в противовес сталинскому Коминтерну (то есть Третьему, Коммунистическому интернационалу) и Социнтерну (созданному из осколков Второго).

В Интернационале Троцкого, как и во всём мире, предчувствовали скорое начало Второй мировой войны, а вместе с ней ждали и возобновления мировой революции. Однако избежать внутренних конфликтов троцкистам было не суждено. Первый раскол в организации произошел уже через два года после ее создания, когда в 1940 году Троцкого убил агент НКВД Рамон Меркадер. Но с особой силой противоречия между троцкистами разгорелись, когда Вторая мировая кончилась, а повсеместной революции не случилось.

В 1953 году члены Четвертого интернационала разошлись во взглядах на то, стоит ли сотрудничать с другими политическими силами. Возникли два претендующих на лидерство органа: Международный комитет и Международный секретариат. Посадас со сторонниками поддержали второй.

Однако и секретариат оказался далеко не прочным. Во многом — благодаря непримиримости Посадаса. Он к тому времени уже несколько лет был председателем Латиноамериканского бюро и всё больше верил, что именно он должен возглавить мировую революцию. Из-за этого между Латиноамериканским бюро и Международным секретариатом зрел конфликт.

Посадас считал, что европейские троцкисты узурпировали власть в Интернационале и при этом толком ничего не делают. В одной из своих статей он упрекал руководство Интернационала в том, что оно живет слишком хорошо и не знает страданий бывших и нынешних колониальных стран. Посадас считал, что центр мировой революции находится в странах третьего мира, а следовательно, именно их делегаты должны принимать решения. По мнению его бывших коллег, он считал достижения Четвертого интернационала заслугами Латиноамериканского бюро.

Также Посадас упорно продолжал верить в скорое начало новой мировой войны, которая приведет в итоге к победе социализма. При этом большинство троцкистов отказались от этой идеи во второй половине 1950-х. Ну и наконец, Посадас был против любого примирения с другими фракциями Четвертого Интернационала.

Открытый конфликт начался в 1959-м и закончился в 1962 году. Четвертый интернационал отказался принять Посадаса в качестве лидера. Воодушевленный поддержкой весомой части троцкистов, он пошел на дальнейший разрыв, и Латиноамериканское бюро под его руководством создало собственный Интернационал. Его целью посадисты объявили следование идеям троцкизма и активное создание новых революционных сил.

Когда Международный комитет и Международный секретариат Четвертого интернационала договорились об объединении в 1963 году, посадисты туда не вернулись. Они считали себя истинными продолжателями Четвертого интернационала, что отражалось даже в названии их организации. Только с 1970-х они стали уточнять, что представляют Четвертый (Посадистский) интернационал.

Посадас действительно мог претендовать на ведущую роль в мировом троцкизме. Посадисты были влиятельной силой, и не только в Латинской Америке. Свои, пусть и немногочисленные, секции они открыли в Италии, Испании, Франции, Англии, Германии, Греции и Бельгии. Во франкистской Испании и на Кубе после революции их партии были единственными троцкистскими организациями.

Посадистский интернационал основывал профсоюзы и партии, боролся за избирателей, издавал периодику на разных языках. Посадисты выступали в поддержку политзаключенных, вели пропаганду, организовывали забастовки на фабриках и в университетах. Около 12 посадистов погибли за свои идеалы, еще несколько пережили пытки. Например, Роберто Пинто был убит, когда возглавил восстание пяти тысяч крестьян в Бразилии в 1963 году. Сам Посадас уехал в «сытую» Италию только потому, что в конце 1960-х в Уругвае, где был центр его Интернационала, запретили радикальные партии, а его самого выслали из страны. Так что нет ничего странного в том, что у Посадаса в 1960-х годах были тысячи сторонников.

Они убили Че!

Одновременно с созданием собственного Интернационала стали проявляться и первые ростки паранойи Посадаса.

Его последователи сыграли большую роль в революционных движениях на Кубе и в Гватемале. Некоторые из них, например, участвовали в партизанской войне под руководством Фиделя Кастро, несмотря на идейные расхождения. На Острове свободы была создана посадистская Революционная рабочая партия.

После победы революции ей удалось создать широкую сеть среди кубинских рабочих и распространять радикальные, даже по меркам Кубы, требования. Например, члены партии выступали за формирование Советов, более активную национализацию американской собственности и закрытие военной базы США в заливе Гуантанамо. Собираясь разгромить последнюю, посадисты даже устроили марш рабочих.

Такая воинственность была не очень по душе Фиделю, который к тому же после революции расчищал дорогу для своей единоличной власти на острове. Посадистов стали зажимать, а всех их видных деятелей в конце концов пересажали.

В 1965 году у Посадаса нашелся повод уколоть руководителей Кубы. Че Гевара ушел из кубинского правительства и исчез из публичного пространства — он отправился вести партизанскую войну в Конго, а потом в Боливии. Посадисты и Че с уважением относились друг к другу, несмотря на то, что представляли разные лагеря коммунистического движения.

Поэтому, узнав о пропаже команданте, посадисты обвинили братьев Кастро в его убийстве. Это привело к окончательному разрыву посадистов с Кубой. Фидель в долгу не остался и 1966 году осудил их в ответ. Он припомнил посадистам провал герильи в Гватемале и упрекнул их в служении империализму. Когда год спустя по всему миру разошлась фотография убитого в Боливии Че, Посадас назвал ее подделкой.

После этого посадизм окончательно сформировался в виде взглядов Посадаса и его сторонников.

Ядерное чистилище

Одной из причин разлада посадистов с Четвертым интернационалом стал вопрос о мировой войне. Уже тогда было понятно, что она может быть только ядерной.

Посадас не просто верил, что война неизбежна, а считал, что она необходима.

Звучит довольно дико, но посадисты видели в этом особую логику. Посадас утверждал, что капитализм постоянно воюет, так как извлекает из войны прибыль. При этом сам капитализм, по мнению предводителя посадистов, находится на последнем издыхании и понимает это. Поэтому он будет использовать все средства, включая ядерную войну, чтобы не сойти со сцены истории. Империалисты, утверждал Посадас, наращивают вооружения массового поражения потому, что хотят использовать их против мировой революции.

Но при этом Посадас верил, что атомная война станет для капитализма последней. Применив ядерное оружие, буржуазия, засевшая в бункерах, окончательно продемонстрирует свою бесполезность и антинародный характер, писал он. Даже самое мощное оружие не сможет уничтожить все массы и пролетарское сознание. Когда начнутся бомбардировки, люди всего мира выступят против капитализма, потому что на другой чаше весов их ждет только смерть.

То есть ядерная война, по мнению Посадаса, перерастет в революционную и приблизит наступление социализма. Если Первая мировая война породила одно пролетарское государство (СССР), Вторая — еще восемь, то Третья уничтожит капитализм навсегда.

Поэтому посадисты настаивали на том, что пролетарские государства должны иметь право на защиту и создавать оружие массового поражения.

Империализм понимает, что люди никогда не примут подготовки к ядерной войне, поэтому он будет бить внезапно. Война, согласно Посадасу, могла начаться в любой момент. А раз так — социалистическому блоку нужно ударить первым.

В 1970-е Посадистский интернационал, видимо, всё больше теряя терпение в ожидании апокалипсиса, даже требовал, чтобы СССР и Китай нанесли превентивный удар по США. Правда, почему после этого люди не должны разочароваться в социализме, они не объясняли.

Посадас называл атомную войну сведением счетов с капитализмом. Он заявлял, что его сторонники не хотят войны, но история сложилась так, как сложилась, и у социализма не осталось другого выбора. Да, погибнут миллионы людей, но цель — благая, пролетариат ее поддерживает, а отсрочить войну всё равно нельзя. Так что лучше готовиться возглавить движение масс после первых ударов, резюмировал Посадас. И когда социализм победит, на руинах старого мира люди построят, совсем как в тексте Интернационала, «наш новый мир».

Хотя эти идеи звучат довольно дико, тогда это была просто крайне радикальная точка зрения. Причем не такая уж непопулярная. Например, икона бунтарей Че Гевара заявлял, что в войне с империализмом нужно без колебаний идти до конца, вплоть до ядерного конфликта. Того же мнения придерживались и многие другие радикалы. И даже в высших кругах США всерьез рассматривали возможность атомных бомбардировок. Например, во время корейской и вьетнамской войн.

Так что в своей ядерной эсхатологии Посадас был вовсе не одинок. Тем не менее одержимость посадистов ядерным апокалипсисом даже тогда пугала многих.

Космический социализм

В разгар массового революционного подъема 1968 года Посадас выпускает брошюру «Летающие тарелки, движение вещества и энергии, наука и социализм». Ее опубликовали несколько посадистских газет по всему миру. В тексте Посадас сложным витиеватым языком, который станет его визитной карточкой, хаотично и нередко повторяясь, изложил свои идеи о возможном устройстве Вселенной. Вот только некоторые из них:

• Внеземная жизнь может существовать. Многочисленные сообщения о пришельцах с разных концов планеты совпадают. Соответственно, НЛО — это не выдумка.
• Инопланетяне могут жить в условиях, отличных от земных, а также обладать более продвинутыми технологиями. Их история могла разворачиваться иначе. Возможно, миллионы лет для них — пустяк, и они могут самостоятельно создавать жизнь.
• Классовая борьба не обязательно должна возникать в обществе, она неестественна, и ее не должно существовать в принципе.
• Наука оплачивается тем, кто в ней заинтересован, поэтому исследования ограничены интересами капиталистов (получение прибыли) и советских бюрократов (сохранение власти). Поэтому США и СССР не заинтересованы в изучении НЛО. Их руководители боятся выглядеть примитивными на фоне инопланетян. Те же, кто действительно хочет изучать инопланетян, не получают на это средств.
• Хотя информацию о пришельцах скрывают, всего не утаишь.
• Человек может жить больше и дольше сохранять память, если научится по-другому использовать материю.
• В СССР открыли излучение, намного быстрее света (Посадас не уточняет, о чем именно речь, но, скорее всего, говорит об эффекте Вавилова — Черенкова, согласно которому в некоторых средах, например воде, гамма-частицы движутся быстрее света).
• Вскоре тема НЛО станет мейнстримом.

Эти размышления, скачущие от внеземной жизни и потенциальных возможностей человека к критике капитализма и буржуазии, уже сами по себе забавны. Сам текст напоминает псевдонаучные трактаты обо всём и ни о чем. Но гораздо интереснее то, как автор описывает общественное устройство пришельцев.

Посадас заявил, что существование НЛО подтверждает неизбежность победы социализма.

Он считал, что только социалистическое общество может построить космические аппараты, пригодные для межгалактических путешествий. Инопланетяне, согласно его концепции, либо преодолели, либо никогда не имели противоречий между собой. Поэтому они смогли объединиться, не ограниченные нуждой или нехваткой, и создать технологии, которые людям и не снились.

Конечно, отправляясь к Земле, пришельцы хотят извлечь из этого пользу, пишет Посадас. Но это не захватнические интересы, ведь инопланетяне давно решили все свои проблемы и им незачем завоевывать Землю. Они не хотят людям вреда, а лишь проявляют интерес.

Интерес этот, конечно, социалистический. Гостям из далекого космоса безразличны капиталисты и советская бюрократия, ведь они бесперспективны (последняя — в меньшей мере). Поэтому пришельцы могут перестать посещать нашу планету. Они с недоумением смотрят на людей, которые дерутся между собой. Исходя из этого, Посадас призывает как можно быстрее начать строить социализм на Земле, то есть уничтожить капитализм в ядерном пламени. После этого от атомного оружия нужно избавиться. Когда же буржуазный строй станет рушиться, а по всему миру начнутся протесты, пилоты НЛО станут чаще посещать землян.

При этом Посадас не исключал, что инопланетяне могут помочь жителям Земли прийти к социализму и побороть бедность, поделившись ресурсами и технологиями. Поэтому он считал, что нужно найти способ с ними связаться. Возможно, не сразу, но они должны понять людей. При этом Посадас был убежден, что сначала нужно вместе с инопланетянами навести порядок на Земле. И только потом уже можно будет утолить свое научное любопытство и посетить другие миры.

«Мы не придерживаемся фантастических или идеалистических позиций в отношении летающих тарелок. Поскольку мы признаём, что они существуют, мы хотим использовать все подручные средства, включая те, что можем получить с других планет».

Хуан Посадас, «Летающие тарелки, движение вещества и энергии, наука и социализм»

Посадас, указывая на «пример» инопланетян, уверял, что в подлинно социалистическом обществе возможности людей будут безграничны. Например, марксизм позволит без должной подготовки решить любые проблемы с помощью диалектики. Университеты в таком случае станут не нужны, потому что они на самом деле не дают знаний и существуют только для разделения общества.

Как ни странно, вся эта ксенофилия Посадаса и его вера в пришельцев-социалистов тоже были вполне в духе времени. Весь мир тогда переживал бум уфологии.

Так, в 1947 году большую известность получила история Кеннета Арнольда. Он сообщил, что видел девять светящихся дисков во время полета на самолете. Как пишет астроном Владимир Сурдин в статье «НЛО и уфология» бюллетеня РАН «В защиту науки», после этого в одних только США поступило больше 12 тысяч заявлений о контактах с пришельцами. То же самое происходило и в Аргентине, и по всему миру. Многие верили, что летающие тарелки предупреждают людей об опасности ядерного оружия, а возможно, даже хотят спасти человечество. А первые полеты в космос и оптимизм по поводу будущего освоения Вселенной только подогрели интерес к уфологии.

Интересно, что среди посадистов самым ярым уфологом был не Посадас, а один из его сподвижников — Данте Минаццоли. Он с юности увлекался научной фантастикой и еще в 1947-м, после истории с Арнольдом, призвал соратников по GCI изучить феномен НЛО. Но тогда товарищи его не поддержали. Два десятилетия спустя в Посадистском Интернационале Минаццоли снова поднял этот вопрос. На основе диалектики он приводил аргументы в пользу того, что внеземная жизнь существует, а НЛО присматривают за нашей планетой, изучая, как развивается социализм.

Многие теоретики посадизма, например Гильермо Альмейра, не поддержали эти идеи. Однако Минаццоли, судя по всему, удалось не только привлечь Посадаса на свою сторону, но и уговорить его высказаться по данному вопросу.

Любопытно, что сюжет первых эпизодов «Звездного пути», которые стали выходить в 1966 году, был подозрительно похож на концепцию Посадаса. В сериале человечество переживает Третью мировую (ядерную) войну, после чего на Землю прилетают пришельцы с планеты Вулкан. Инопланетяне помогают землянам преодолеть недостаток ресурсов и стать частью галактической цивилизации. В итоге люди объединяются, отменяют деньги, расовые, гендерные и классовые различия.

Впрочем, вдохновить Посадаса могла не только поп-культура той эпохи. Так, в том же 1966 году американский и советский астрофизики Карл Саган и Иосиф Шкловский выпустили работу «Разумная жизнь во Вселенной». В ней ученые рассуждали о возможности существования жизни вне Земли, теоретических способах связи с инопланетянами и даже влиянии пришельцев на историю человечества.

Кроме того, через весь труд проходила мысль о том, что для жизни вне Земли и встречи инопланетной цивилизации люди должны преодолеть существующие противоречия. Например, отказаться от угнетения слабых. Шкловский шел еще дальше и заявлял, что именно марксизм обеспечит человечеству путь к звездам.

Впоследствии сын Посадаса Леон Кристалли даже заявлял, что его отца несправедливо высмеивают:

«Когда это [о пришельцах] говорит Саган, то всё нормально, но если Посадас говорит о том же… его называют планетарным сумасшедшим».

И да, идея о том, что разумная жизнь может существовать где-то кроме Земли — сама по себе не маргинальная. Вселенная настолько велика, что среди миллионов планет должно быть хотя бы несколько, похожих на Землю. Это, к примеру, признавал Стивен Хокинг.

Сам Посадас больше никогда не высказывался на тему НЛО, но это не уберегло его от насмешек. Странный «межгалактический» манифест привлек внимание других группировок троцкистов. Пошли слухи, что посадисты сошли с ума. Многие уверились в правильности решения не вступать в Посадистский интернационал. Пошли шутки о том, что Троцкий выступал против социализма в отдельно взятой стране, а Посадас — на отдельно взятой планете.

Товарищи дельфины и революция в Мировом океане

На НЛО Посадас не остановился, и дальше его воззрения становились всё причудливее. Например, в 1970-х он стал интересоваться подводным миром. Но не с подачи Жак-Ива Кусто, а после знакомства со специфическими теориями советского «профессора» без медицинского образования Игоря Чарковского. В первую очередь он известен тем, что призывал людей вернуться к жизни в воде. Например, Чарковский предлагал женщинам рожать детей в воде и с грудного возраста приучать их нырять. Это якобы помогает развить уникальные способности: высокий интеллект, крепкое телосложение и даже возможность издавать сигналы, которые улавливают и понимают дельфины.

Знакомство с идеями Чарковского привело Посадаса к убеждению в том, что социализм способен улучшить отношения людей не только с себе подобными, но и с другими видами и скоро такое взаимодействие будет процветать.

Например, с теми же дельфинами, которые смогут включиться в социалистическое общество. Сами же люди разовьют качества, необходимые для колонизации Солнечной системы и Мирового океана. В итоге человечество, по словам Посадаса, обретет «гармонию с природой и космосом». Эти идеи в духе нью-эйджа он высказал, например, в статье «Триумф человечества на Олимпийских играх в Москве».

Усилиями Посадаса в посадизме стали появляться и другие не менее оригинальные вещи. Например:

• При социализме шутки станут «ненужными», ведь юмор и сарказм появились от частной собственности и нужны только во время трудностей, борьбы и споров.
• Галстуки после победы мировой революции тоже исчезнут как пережиток капиталистического мира.
• Слоны живут 260 лет, а человек доживал только до 160-ти (на самом деле, всё не так: слоны живут в среднем 60–70 лет, а люди-долгожители — около 120-ти).
• Музыка способна трогать даже животных.
• Через 500 лет ни один компьютер на Земле не сможет тягаться даже с малой частью человеческого мозга.
• Сексуальное возбуждение исчезнет при коммунизме, а технологии позволят полностью отказаться от соития. Люди будут размножаться бесполым путем.
• Человечество на Земле сменит «что-то другое».
• Пентагон убил Джона Кеннеди. А мировые лидеры, прибыв в США сразу после этого, так показали готовность сотрудничать с Хрущевым и противостоять Пентагону. Всё потому, что их устраивает незаинтересованность СССР в колониальной революции.
• В СССР проводят эксперименты по зачатию и деторождению в космосе, и это замечательно (непонятно, что конкретно имел в виду Посадас: подобные слухи ходили о второй в истории космонавтке Светлане Савицкой, но оба своих полета она совершила уже после смерти Посадаса).

Конец утопии

Хуан Посадас был довольно авторитарным лидером. Это начало проявляться еще в годы его работы в Латиноамериканском бюро в 1950-х. Уже тогда Посадас требовал от подчиненных неукоснительно следовать его примеру в образе жизни: меньше есть и спать и бесконечно много работать на агитацию идей посадизма, создание, переводы и распространение текстов.

Создавая свой Интернационал, Посадас видел себя во главе революции планетарного масштаба. Внутри собственной международной организации он поставил «революционную мораль» в центр движения. Например, запретил нерепродуктивный секс, особенно между неженатыми членами объединения. На протяжении жизни он часто менял взгляды, но неизменно жестко насаждал свое мнение как единственно верное. Посадистский интернационал нужен был, чтобы распространять его.

Тяжелое детство во многом сформировало аскетичный образ жизни Посадаса и его строгое отношение к самому себе и к подчиненным. Например, он считал, что люди употребляют больше пищи, чем им действительно нужно. Еще на него сильно повлияли троцкистские идеи преданности революции, пользовавшиеся популярностью в Латинской Америке.

После поражения революции в Бразилии, Санто-Доминго и Гватемале в конце 1960-х посадисты стали искать виновных в своих рядах. Пошли первые изгнания. Интернационал начал превращаться в очередную коммунистическую секту.

Посадас был крайне идеалистичен, строил свою организацию как монолит, а себя представлял непогрешимым лидером. Поэтому в его Интернационале не было дискуссии, посадисты не могли родить ничего теоретически нового, а движение всё сильнее стало замыкаться на самом себе. «Партийный разум» и карикатурный большевизм стали важнее правды. Многие, недовольные тем, что их предводитель мнит себя новым Троцким и требует неукоснительного революционного аскетизма, стали покидать ряды посадистов.

Когда в 1970-е тексты Посадаса стали совсем оторванными от реальности, а в Латинской Америке начались репрессии против посадистов, большая часть сторонников оставила движение. Не отставал и сам Посадас. Он изгнал наиболее серьезных марксистов-теоретиков, таких как Гильермо Альмейра и Адольфо Гилли — настоящее интеллектуальное ядро Посадистского интернационала. Создатель посадизма исключил из Интернационала даже свою жену.

В итоге в организации осталась лишь молодежь, большая часть которой читала только тексты Посадаса и не была знакома ни с Марксом, ни с Троцким.

Сам Посадас верил, что такое положение благоприятно для движения и именно молодые участники смогут передать идеи лидерам будущих пролетарских государств. Члены Посадистского интернационала стали жить коммуной, разорвав отношения со своими семьями. Они беспрекословно подчинялись своему лидеру, ожидали скорый конец света, проводили сеансы уничижительной самокритики. Посадизм из коммунистической секты превратился в самую обыкновенную.

Есть даже мнение, что пример Посадаса повлиял на таких личностей, как Рон Хаббард и Джим Джонс. Первый известен тем, что основал Церковь сайентологии, а второй — секту «Храм народов», члены которой в 1978 году совершили крупнейшее в истории массовое самоубийство.

В 1981 году Посадас умер в Италии, и его движение пришло в упадок: большинство посадистских партий распалось. Посадизм перестал играть значительную роль даже среди троцкистов и стал малочисленным, хотя и сохраняется до сих пор.

Последователи Посадаса продолжили придерживаться его воззрений, даже самых причудливых. Например, год спустя после кончины своего лидера они хвалили «глубину» его видения в вопросе о летающих тарелках.

Посадисты утверждали, что их предводитель «заглянул в будущее», а с его смертью в истории возник «огромный вакуум». Частично заполнить его помог сам Посадас. Свои размышления он записывал на диктофон, чтобы соратники потом транскрибировали их и печатали как статьи. Так многие его тексты были опубликованы уже после смерти.

Развивать посадистскую уфологию продолжили Данте Минацолли и Пауль Шульц. Последний заявлял, что получает телепатические сообщения, предостерегающие о грядущей ядерной войне. Она, по словам Шульца, должна быть настолько мощной, что нарушит пространственно-временной континуум. И Минаццоли, и Шульц стремились, правда довольно безуспешно, заинтересовать марксизмом других уфологов.

В прошлом посадисты поддерживали вторжение СССР в Афганистан. Сегодня они не скрывают симпатий по отношению к нынешней внешней политике России и клеймят НАТО. Но теперь их деятельность почти незаметна, в отличие от мемов, которые пользователи интернета создают в насмешку над их воззрениями и создателем посадизма. Некоторые даже подражают посадистам в сатирической манере.

Например, сообщество Intergalactic Workers’ League — Posadist («Межгалактическая Пролетарская Лига (Посадистская)») полностью посвящено посадизму. Группа набрала 12 тысяч подписчиков, а ее администраторы иногда даже ходили на первомайские демонстрации и другие левые мероприятия.

Интересный вывод из этого делает журналист Э. М. Гиттлитц, написавший книгу о посадизме. Он считает, что в сегодняшних реалиях, когда никто не знает, чего ждать в будущем, Посадас интересен людям как карикатура дикой, искренней веры в определённый ход грядущих событий, утерянной большинством сейчас. Нынешнему поколению любопытно, что могло заставить людей верить во что-то настолько, что они готовы были умирать за это, как бы смехотворны ни были эти идеалы.

Один из бывших сторонников Посадаса по Четвертому интернационалу, Мишель Пабло, назвал его идеи бредом, а его самого «проповедником перманентной революции одновременно везде до такой степени, что она приобрела межпланетное измерение». Тем страннее тот факт, что в основном деятельность посадистов была рациональной. Человек сложной судьбы, революционер, радикальный теоретик и деспотичный лидер, адепт псевдонаучных гипотез, теорий заговора и наивных представлений о мире — таковы два лица аргентинского троцкиста, над взглядами которого столько смеются.