Писклявые гномы, выпиливатели лобзиком и мастурбирующий Гитлер: топ-5 самых запредельных русских телепрограмм

«Дрема»

ТВ-6, 1997–1998

Вы ошибаетесь, если думаете, что первыми панками на российском телевидении были ведущие МТВ. Настоящий, зубодробительно яростный панк принес на российские телеэкраны создатель программы «Дрема» Владимир Епифанцев.

Будущий исполнитель роли Братишки в фильме «Зеленый слоник» подвизался в то время корреспондентом на телеканале ТВ-6. В рамках рубрики «Деконструктор» программы «Диск-канал» Епифанцев показывал группу Phurpa — исполнителей тибетской ритуальной музыки — и гонялся по городу за человеком в маске как у создателя Apheх Twin Ричарда Джеймса, а самой большой его журналистской удачей стало фантастически смешное интервью с легендарными Einsturzende Neubauten, приехавшими в Москву с первым концертом.

Под предлогом съемок для телевидения в громадном павильоне Епифанцев заманил культовых индустриальщиков на одну из московских свалок и предложил создавать музыку из валяющегося вокруг хлама. Снимавший техношаманские клипы на фоне разрушенных заводов и фабрик и заменявший музыкальные инструменты строительными дрелями Бликса Баргельд внезапно начал жаловаться на то, что он испачкал дорогой костюм и ему срочно нужно поехать в гостиницу и выпить кофе.

Начальник Епифанцева, генеральный директор «Диск-канала» Алексей Горожанкин, посмотрев снятые Владимиром видео, сказал, что ему стоит попробовать себя в режиссуре и предложил вести собственную передачу в ночное время. Программа «Дрема» должна была стать чем-то вроде «Деконструктора», рассказывавшего о самых интересных явлениях музыкального андеграунда, но с большим количеством эротики.

Помещение для съемок «Дреме» предоставлял столичный стриптиз-клуб, телевизионщики за это платили рекламой: иногда до трети передачи занимали кадры извивающихся голых женщин.

В то время как раз был очень популярен формат с двумя ведущими, комментирующими музыкальные клипы, и в качестве напарницы Епифанцеву предложили почти никому еще не известную Анфису Чехову. Второй парой ведущих стали Юлия Стебунова и Павел Егоров, несколько выпусков срежиссировал солист индастриал-группы «Собаки табака» Роберт Остролуцкий, а к написанию диалогов Епифанцев привлек своего друга Олега Шишкина, будущего автора конспирологической литературы и ведущего программы «Загадки человечества» на канале «РЕН ТВ».

Музыкальный ряд программы Епифанцев подбирал в соответствии с собственным вкусом, и так на центральном российском ТВ зазвучали экстремальный метал, индастриал, грайндкор, Джон Зорн, Джонни Роттен и Диаманда Галас, Swans, MZ. 412, Missing Foundation и авангардная электроника.

Ведущие надевали эпатажные костюмы, снимались на фоне BDSM-атрибутики, цитировали известных философов и с глубокомысленным видом несли бессмыслицу. Они стебались над образом богемы, современным им телевидением, рекламой и идиотскими конкурсами, которые по нему показывали.

Всё это перемежалось сюрреалистическими вставками, где Епифанцев изображал ревнивого партизана, представляющего, как ему изменяет жена, или ангела, спустившегося в отделение милиции, чтобы спасти невинную школьницу от пыток лесбосадисткой в форме, а также переозвученным «интервью» Элтона Джона, в котором тот «рассказывал», как кормил в подмосковном лесу лосей чипсами.

На дворе, напомним, стоял 1997 год, и у большинства зрителей не было никакого культурного багажа для того, чтобы адекватно воспринять происходившее в «Дреме».

По словам самого Епифанцева, ее ведущие, скорее всего, производили впечатление «каких-то обдолбавшихся чуваков, которые случайно попали в эфир».

Тем не менее, несмотря на поздний час эфира, рейтинги программы неуклонно росли, и руководство телеканала потребовало вставлять в нее клипы российских поп-исполнителей. Неожиданным образом «Дреме» это даже пошло на пользу: появлявшийся в промежутках между клипами Napalm Death и Impaled Nazarene и историями Епифанцева о мастурбирующем Гитлере или учительнице, завещавшей свой скелет школьному кабинету биологии, Филипп Киркоров только усиливал дикое впечатление от программы.

«„Дрема“ была мечтой любого культурного террориста. Она была натуральной ядерной бомбой для общественного сознания. Нет никакого сомнения в том, что, иди она в прайм­-тайм, а не ночью, да еще и с парой-тройкой повторов, полстраны сошло бы с ума за считаные недели. Она была как тонна LSD в водопроводе», — писал о «Дреме» солист группы «Тараканы» Дмитрий Спирин в книге «Тупой панк-рок для интеллектуалов».

Долго такое не могло продолжаться ни на одном телевидении мира.

Как объяснял в интервью Епифанцев, «Дрема» старательно переходила все возможные границы, но тем, чего ее создателям действительно не простили, стали шпильки в адрес РПЦ и шутки на тему религии. Специально «Дрему» никто не запрещал, но через пять месяцев после первого выпуска с ее командой просто не продлили контракт. В прощальном выпуске Юлия Стебунова в эротичном красном платье читала стихи на фоне печальной музыки и садомазохиста в латексе, а полуобнаженная женщина, забрызганная красной краской, убивала ножом насильника.

«Империя страсти»

НТВ, 1997–1998

Известный шоумен Николай Фоменко придумал перевести в телевизионный формат популярные у тинейджеров игры на раздевание. В студии «Империи страсти» два игрока — мужчина и женщина — состязались в том, на ком из них к концу программы останется больше предметов одежды. Победитель получал навороченный компьютер от спонсора передачи. Каждое соревнование занимало одну серию, длившуюся 35 минут.

Состязание состояло из трех туров. Перед началом каждого на сцене танцевали девушки в коротких платьях. Участники должны были выбрать одну из них.

На бедре у каждой девушки была закреплена повязка с цифрой, обозначавшей количество предметов одежды, которые должен будет с себя снять проигравший в следующем раунде.

Дальше начиналось само соревнование, носившее нарочито абсурдный характер: в ход шли вытаскивание орехов из торта со связанными руками, заматывание в веревку и другие трюки из арсенала дешевого конферансье, развлекающего участников новогоднего корпоратива.

В последнем туре программы участники соревновались в том, кто из них быстрее оденет манекена. По странному стечению обстоятельств проигрывали в «Империи страсти» преимущественно девушки и оставались к финалу программы в одних трусах, чего от них и ждали зрители ночного шоу. Гости программы старательно изображали стеснение, Фоменко блистал пиджаками невероятных расцветок, сыпал остротами и беззастенчиво щупал девушек-танцовщиц, возмущенные зрители писали на телевидение гневные письма с требованиями немедленно закрыть безнравственную передачу, рейтинги «Империи страсти» росли.

Федор Раззаков в книге «Блеск и нищета российского ТВ» писал, что Фоменко придумал «Империю страсти» сам и даже взял в банке кредит под нее в 100 тысяч долларов, «однако ни один канал не согласился заключить с ним договор на нее, посчитав то ли слишком смелой (до этого на нашем ТВ никого еще не раздевали до такой степени, как это было у Фоменко), то ли, наоборот, слишком простой. Короче, ему отказали все каналы, кроме НТВ, который уже тогда не особо церемонился по части провокаций на уровне фола.

Довольно быстро „Империя страсти“ выбилась в одну из самых доходных передач на всем отечественном телевидении, где минута рекламы стоила порядка 8–9 тысяч долларов — фантастическая цена для ночного эфира.

Но даже несмотря на это рекламодатели всё равно в очередь выстраивались. Правда, критика дружно плевалась при одном упоминании программы (все шишки при этом сыпались на голову ведущего, которого иначе как „самым вульгарным и пошлым шоуменом“ не называли), однако Фоменко практически не обращал на это внимания. Как говорится, себе дороже».

Фоменко рассказывал, что первые выпуски «Империи страсти» вызвали настоящую бурю, их смотрел Борис Ельцин и обсуждали в Государственной думе, а один из телезрителей отправил ему письмо, где писал, что «ненавидит его пошлость и развязность», и на десяти страницах подробно анализировал каждую из передач, вышедшую за два месяца эфира. Сам Николай сравнивал свое детище с плевком, но не в зрителей, а в сторону телевизионного начальства, забивавшего экраны немыслимой пошлостью: «Рассуждаю так: если дерьмо всё время человеку подкладывать по чайной ложечке, то он привыкнет к нему. Но если, может быть, его однажды посадить в эту кучу, да так, чтобы он понял: „О, чего-то уже многовато!“»

«Окна»

ТНТ, 2002–2005

Девушка-скульптор увлеклась лепкой из говна и принесла в студию статуэтку Гитлера, вылепленную из человеческого кала. Астеничный молодой человек нашел говну еще более экстравагантное применение: он сконструировал агрегат, который позволяет перерабатывать дерьмо в продукт питания, и собирается решить с его помощью проблему голода во всем мире. Жена и мать начинающего изобретателя, которых он пичкает получившейся смесью, недовольны. Еще сильнее недоволен зритель, которому этот продукт только что скормили в студии, не предупредив о его происхождении.

Дарья уличила своего мужа в том, что он мастурбирует при помощи пылесоса. «Кто ни разу в жизни не дрочил — тот вообще не мужик!» — отбивается ее муж Василий, средних лет мужчина в нелепой кепке, всем своим обликом напоминающий простого советского инженера.

Байкер Никита, получивший после смерти отца внушительное наследство, решает купить на эти деньги шикарный мотоцикл и съесть его, попав таким образом в Книгу рекордов Гиннеса.

Его брат Арсений убеждает Никиту одуматься и вложить эти деньги в семейный бизнес. Жена Арсения тем временем всё сильнее отдаляется от меркантильного супруга и чувствует влечение к романтичному Никите, готовому поставить всё в жизни на кон ради погони за безумной мечтой.

Такими были сюжеты программы «Окна» с Дмитрием Нагиевым — самого отвязного ток-шоу на российском телевидении. Именно «Окна» заложили золотой стандарт для «Большой стирки», «Пусть говорят» и других программ, в эфире которых всё время орут, дерутся, обливают друг друга говном в прямом и переносном смысле и обсуждают на всю страну экстравагантные сексуальные проблемы.

Выпуски «Окон» длились около часа, за это время в студии успевали разобрать три сюжета. Их драматургия, как правило, строилась одинаково: сначала Нагиев давал слово герою, который рассказывал о своей проблеме, а потом приглашал в студию его родственников и близких, раскрывавших ситуацию с совершенно неожиданной стороны. Затем в эфире звучал гонг и право высказать свое мнение получали пришедшие на шоу зрители.

Больше всего поклонникам «Окон» запомнились грандиозные драки, регулярно случавшиеся в эфире.

Во время этих побоищ брат шел с кулаками на брата, а отец на сына, и даже зрители вскакивали со своих мест и принимались колошматить гостей программы и крушить декорации и съемочное оборудование.

Самая массовая и кинематографичная схватка была показана в серии, где коварная женщина нанимает гомосексуала в подвенечном платье, чтобы очернить своего бывшего супруга в глазах его невесты, обвинив в связях с мужчинами. Заехав провокатору ногой в живот, герой программы вызывает цепную реакцию, в которой принимают участие свидетель будущей свадьбы, отец невесты, охрана и зрители, все декорации разрушаются, ломаются стулья, разбивается стол и стоящие в студии телевизоры.

Следующий выпуск «Окон» Нагиев «вел» из больницы, где якобы лежал с сотрясением мозга. На самом деле все эти битвы, как и истории приходивших на шоу людей, разумеется, были постановочными.

Писатель Лев Рыжков вспоминал, что был участником программы «Окна» дважды:

«Один раз играл какого-то безумного выпиливателя лобзиком. Жена ему ставила рога, он ничего не подозревал — и вдруг прозрел, заорал… Жену бросил, а лобзик — это святое. Второй раз был несусветный позор. Мы с какой-то милой, культурной женщиной средних лет играли переводчиков порнофильмов. Нас погнали на съемки прямо без репетиции — и тут эта интеллигентнейшая дама стала та-а-ак стонать… Я тоже стонал, но очень неумело. Зажал было нос пальцами, чтобы был „переводческий“ голос, но Нагиев замахал руками у лица, и я перестал нос зажимать».

После трех лет в эфире, 732 выпусков и 122 драк в студии руководство телеканала решило закрыть «Окна» в связи с тем, что ТНТ начало позиционировать себя как реальное телевидение, а программа Дмитрия Нагиева была «шоу подстав». Нагиев впоследствии объяснял свое решение заняться безумной передачей безденежьем.

«До 16 и старше»

ОРТ, 1983–2001

Программа «До 16 и старше» начала выходить еще на советском телевидении и первое время представляла собой кондовейшую передачу о комсомольцах-отличниках, профориентировании в заводском цеху и молодежных протестах на Западе. С середины восьмидесятых редакция начала смелеть и выпускать репортажи на действительно актуальные для подростков темы — рок-музыка, гопники, первые субкультуры, дедовщина, беспризорность. В девяностых в программе появились рубрики о культуре, музыке и молодежном бизнесе, где школьникам рассказывали о перспективах карьерного роста в ресторане «Макдоналдс». К участию в съемках передачи стали привлекать студентов журфака МГУ.

Интересный для нас период начинается в 1999 году, когда в программу пришел работать режиссером 27-летний Сергей Лобан и позвал туда своих друзей: журналистку Марину Потапову и оператора Дмитрия Моделя, принимавших вместе с ним участие в анархистской арт-группе «зАиБи» («За Анонимное и Бесплатное искусство»).

«В середине 1990-х в „До 16 и старше“ постоянно искали режиссеров, — вспоминал Сергей Лобан. — Коллектив состоял преимущественно из женщин предпенсионного возраста, и Константин Эрнст собирался закрывать программу как не соответствующую современным тенденциям. Я туда попал на волне омоложения съемочной команды. В новой должности меня первым делом послали на ТЭФИ, чтобы показать, что в „До 16 и старше“ работают не только пожилые дамы. Делал я там всё, что хотел, эксперименты особенно поощрялись. Думаю, расцвет неформатного телевидения пришелся именно на те годы, конец 1990-х».

Находившиеся под влиянием Хантера Томпсона Лобан, Модель и Потапова недолгое время делали на ОРТ лучшую молодежную программу, превзойти которую никому не удалось до сих пор. С их легкой руки на центральном телевидении вышли сюжеты о философствующем зацепере и медбрате-мизантропе, выступающем за эвтаназию и заявляющем, что уже убил инъекцией смертельной дозы инсулина «никчемного человека»: помощника депутата, ведь политиков всё равно не жалко. Они показали на «Первом канале» репортаж с акции Баскета и Бармалея (одни из первых граффитчиков в России) «Тараканы не пройдут», когда те в день выборов очертили вокруг Кремля белый круг мелком от тараканов «Машенька». Выпуски передачи продолжались по полчаса, репортажные сюжеты перемежались в ней вставками с клипами российских рок-музыкантов, альтернативы и панка, а также беседами ведущих с приглашенным в студию гостем.

Если говорить об эпизоде программы, лучше всего отразившем эпоху девяностых и атмосферу, которой дышали тогда подростки, то им, очевидно, будет выпуск, посвященный насилию. Футбольный фанат воспевает драки на стадионах и мечтает об обновлении нации. Губастый бритоголовый юноша в кожаной куртке называет себя «новым правым» и с гордостью показывает, с каким большим ножом можно абсолютно законно ходить по Москве. Субтильный интеллигент Андрей Соколов, осужденный за подрыв мемориальной плиты царской семьи Романовых на Ваганьковском кладбище, обещает буржуям беспощадные экспроприации и городскую герилью. При этом никто из героев передачи не скрывает лиц и, очевидно, не боится ответственности за свои высказывания.

Интервью перемежаются нарезкой видео массовых уличных драк, столкновений антиглобалистов с полицией и баскских террористов из ETA. В студии философ и анархист Олег Киреев, автор книги «Земля, 50-ые», объясняет, что за каждым кровавым преступлением стоит общество, а установка памятника Романовым была таким же насилием, как и его взрыв.

Лобан, Потапова и Модель отработали в «До 16 и старше» с 1999 год по 2000 годы, а в 2001-м программа закрылась навсегда. Руководитель дирекции детских и развлекательных программ ОРТ Сергей Супонев объяснил это тем, что передача слишком устарела и не могла конкурировать с молодежными шоу на других каналах. Бывшие участники группы «зАиБи» организовали творческое объединение «Свои 2000» и сняли фильмы, входящие в число лучших за всю историю постсоветского кинематографа — «Шапито-шоу» и «Пыль».

«Необъяснимо, но факт»

ТНТ, 2005–2008

«В московской трущобе в доме под снос мои знакомые сняли на камеру странных существ, очень похожих на гномов, — рассказывает ведущий на фоне кадров заснеженной подворотни. — Я неоднократно пытался с ними познакомиться, и вот наконец-то удача меня нашла. После двух недель наблюдений я вычислил: гномы приходят в подвал по пятницам и вторникам, они не живут здесь, но проводят время. Набравшись нахальства, я пришел к ним в гости. Внимание: это последние кадры, которые мне удалось снять. Мне подстроили ловушку. Они наверняка вычислили меня, мне просто повезло, что я ничего не сломал».

Режиссер и ведущий программы «Необъяснимо, но факт» Сергей Дружко — лысеющий мужчина с тяжелым взглядом исподлобья и скудной мимикой — не сумел встретиться с гномами, зато ему удалось записать на диктофон их речь: странные попискивания, напоминающие треки дарквейв-группы DVAR. Дальше — больше: Дружко удается расшифровать гномий язык. Выясняется, что гномы говорят на чистейшем русском, только все слова произносят задом наперед.

«Журналист этот достал. Надо уже другое место искать, а то подожгут еще или милицию натравят», — говорит один гном другому. Не желая, чтобы гномы попали в милицию, Дружко выполняет просьбу маленьких существ и оставляет их в покое.

За 3 года в эфире и 124 серии программы «Необъяснимо, но факт», посвященной исследованию паранормальных явлений, телезрители узнали о том, что они окружены не только гномами, но и энергетическими вампирами, инопланетянами, живыми мумиями, разумными вещами, киборгами, полтергейстами, машинами-убийцами, зомби, русалками и десятками других сверхъестественных созданий. Каждая из серий программы длилась по 45 минут и была посвящена отдельному явлению. Как правило, она начиналась с того, что Сергей Дружко у себя в студии выбирал письмо или видеозапись о необычном событии и выезжал на место вместе со съемочной группой.

Если бы огромные горбатые собаки с пастью и хвостом крокодила сожрали весь ваш скот (как это произошло в 2005 году в Оренбургской области); если бы динозавр, с доисторических времен живущий в озере рядом с вашей дачей, на этой неделе вел себя особенно агрессивно; если бы по дороге домой из школы вы провалились в пещеру, населенную представителями древней цивилизации — то вы по крайней мере могли бы надеяться на то, что Сергей Дружко сядет за руль своего красного внедорожника с надписью «Необъяснимо, но факт» на борту и немедленно поспешит к вам на помощь.

В программе Дружко появлялись организатор ассоциации «Космопоиск» Вадим Чернобров (скончавшийся несколько лет назад исследователь межпланетных контактов, организовавший множество экспедиций для поиска следов внеземных цивилизаций и работавший над созданием машины времени) и другие известные уфологи, диггер Вадим Михайлов и православный бизнесмен Герман Стерлигов. Вместе со своими экспертами Дружко еще больше напоминал одного из «Одиноких стрелков» — команды бесстрашных, но фриковатых журналистов, посвятивших во вселенной «Секретных материалов» жизнь исследованию паранормальных явлений.

За время существования программы Сергей пережил множество приключений и даже научился в одной из серий левитации. Неудивительно, что даже через двенадцать лет после ее закрытия вокруг персоны Дружко существует небольшой интернет-культ. Передаче «Необъяснимо, но факт» посвящено несколько сообществ во «ВКонтакте», где Дружко называют человеком-мемом и коллекционируют самые смешные кадры с его участием.

Эта передача породила на российских каналах множество клонов: «Фантастические истории», «Секретные файлы», «Не может быть!» и другие псевдодокументальные сериалы о паранормальных явлениях. Сам Дружко в 2019 году вел одну из таких программ — «За гранью реального» на телеканале «Че», — но добиться былой славы ему уже не удалось.