Дружеские голоса: как радиолюбители в СССР создали свою соцсеть за 50 лет до фейсбука

— Я увлекся радио в 1963 году, когда мне было 15 лет. У меня был позывной «Ватикан». Бауманская радиостанция существует с 1958 года, ее позывной — RM3A, «Роман, Мария, три, Анна», так с помощью фонетического алфавита мы расшифровываем и дублируем код позывного, чтобы избежать ошибок из-за помех.

60-е годы прошлого века — время расцвета радиолюбительства. Это отчасти связано с тем, что после войны вновь открыли радиочастоты, запрещенные для любителей в 1941–1945 годах. Связь тогда была в основном в пределах города, если километров 30 за город проходит — это уже был дальний сигнал.

В основном ставили в эфир музыку, например, «Битлов»: их как бы не рекомендовали, но и не запрещали напрямую.

Все это было на коротких волнах. Когда радио только развивалось, пригодными для передачи сигнала на большие расстояния считались длинные частоты: они огибают земную поверхность и естественные препятствия. А короткие волны были как бы «бросовыми»: они отражаются от ионосферы и под углом падают обратно на землю в определенной точке. Но в 60-е выяснилось, что именно это и создает идеальные для радиолюбителей зоны покрытия. И их выделили специально для нас, ни военные, ни какие-либо другие спецы ими не пользовались.

Вообще, прием сигнала всегда был разрешен, а для передачи, создания своего прибора, радиоточки требовалось разрешение государственной инспекции электросвязи — по сути, это было то же, что ГАИ для дорожного движения. Сейчас эту функцию выполняет Роскомнадзор.

— Почему за приемниками сидели именно ночью?

— У короткой волны есть разные диапазоны, и востребованным у радиолюбителей стал 80-метровый, который устойчивее всего работает вечером и ночью, то есть после того, как люди пришли с работы — в это время все в основном и выходили на связь.

Это напоминало рыбалку: мы получали удовольствие не только от самого общения, но и если удавалось поймать какую-нибудь дальнюю, редкую станцию.

Это сейчас с любой точкой мира можно связаться без проблем.

— Что такое радиохулиганство? И какими нормами регулировалось общение внутри вашего сообщества?

— Хулиганство — да оно везде одинаковое: что в эфире, что на улице. Кто-то разговаривает матом, кто-то явно под этим делом (делает характерный жест — щелкает себя пальцем по шее. — Прим. И.Ш.). Но вообще разрешалось говорить на три главные темы: аппаратура, погода, радиоспорт — о нем я расскажу отдельно.

— Мои ровесники если и знают что-то о радиолюбительстве, то главным образом то, что радио тогда «глушили», запрещали. Как было на самом деле?

— Инспекции электросвязи в каждом городе слушали всех.

— ВСЕХ?

— Да. Но основной контроль осуществлял, конечно, КГБ. Никого не «глушили»; если кто-то передавал в эфире, особенно иностранцам, что-то лишнее, вычисляли, пеленговали очень быстро и четко. Приезжали, выясняли, закрывали точку. А чему вы удивляетесь — технически это не очень сложно. В конце концов, любительскую радиоантенну не спрячешь. По стандартам, она должна быть в два раза короче волны, на которой ты выходишь в эфир. И если твоя короткая волна длиной 80 метров, то тебе с твоей антенной никуда не спрятаться.

Да мы и не «прятались»; сообщество радиолюбителей в 60–70-е годы было на удивление аполитичным, в самом хорошем смысле этого слова. Это был самый вежливый язык в мире!

Сейчас, наоборот, запрещается говорить на три темы: политика, религия, бизнес — все остальное разрешено. Можно, договорившись с иностранцами, учить язык — люди так занимаются годами и потом даже ездят друг к другу в гости.

Естественно, недопустим мат.

— Вы обещали про радиоспорт.

— Это сейчас основное занятие радиолюбителей и официально признанный вид спорта, он включен во всероссийский реестр видов спорта профильного министерства. Такие же этапы, от городских до международного. Они длятся 48 часов, четыре часа отведено на отдых — можно спать больше, но меньше успеть, а можно вообще не отрываться от аппарата. Если коротко, суть этих соревнований в том, чтобы набрать как можно больше связи с разными корреспондентами. Есть коэффициенты — за количество, за дальность, редкость станции, с которой удалось установить связь. Есть разряды, кандидаты и мастера спорта — все как в «большом» спорте. У коллективной, или, в современной терминологии, клубной радиостанции МГТУ, курируемой кафедрой РЛ1, много международных наград; из последних и значимых — первое место среди радиолюбителей Европейской части России на соревнованиях Международной радиолюбительской лиги (в чемпионате участвовали 140 стран). В нашей команде есть три мастера спорта международного класса.

— В фильме «Время первых» показано, как космонавты Алексей Леонов и Павел Беляев приземлились в тайге, отклонившись от расчетной точки, их долго не могли найти, и якобы их сигнал засек только безвестный радиолюбитель. Такое могло быть?

— Это чушь. Конечно, они работали не на радиолюбительских частотах, у них была либо военная, либо какая-то своя, специальная частота.

— А как осуществляется связь с МКС, с кораблем во время полета и спускаемым аппаратом во время посадки?

— Центр управления полетами рассчитывает график прохождения орбиты Международной космической станцией, и когда она оказывается в зоне покрытия ультракоротких волн, устанавливается связь — устойчивая, но непродолжительная.

Кстати, космонавт Сергей Крикалев — известный радиолюбитель со стажем, в Звездном городке он организовал станцию.

— Почему для космоса используют ультракороткие волны?

— Потому что они не отражаются от ионосферы, а проходят сквозь нее.

— Вернемся на землю. О чем, кроме перечисленного вами, можно говорить с чужим человеком в эфире?

— Вы употребили характерное и совершенно неправильное слово «чужой».

Встреченный в эфире такой же, как ты, радиолюбитель — родственная душа. Дружба может завязаться, даже если вы ни разу друг друга не видели, и понятно, что вряд ли когда-нибудь увидите.

Первые вопросы, как правило, об аппаратуре — кто на чем работает. До сих пор в эфире много любителей, которые сами собрали свои приемники.

— Невольно ведь напрашивается аналогия с интернетом, где так же можно начать общаться с незнакомыми людьми. Чем похожи и различны радиолюбители и пользователи соцсетей?

— В первую очередь — в интернете нет этики, культуры общения, нет «запрещенных» и «разрешенных» тем. Соответственно, там много мусора, бессмыслицы, того, что у нас называется белым шумом. Да ничем мы не похожи, несмотря на вроде бы явное внешнее сходство. Нам важны живые голоса, возможность прямого контакта с теми, кто находится очень далеко. К тому же интернет ничего не требует от своего пользователя: заходи и пиши. А у нас все-таки нужна техническая грамотность: нужно если не собрать аппарат самому, то хотя бы владеть им.

— Есть много страшилок про «станции-призраки», в непонятных сигналах которых якобы что-то зашифровано. Одна из самых известных — «Жужжалка». Объясните компетентно, что это такое.

Радиостанция с частотой 4625 кГц и позывным «УВБ-76» передает сигнал с 70-х годов прошлого века предположительно откуда-то из Ленинградской области. Существует конспирологическая теория, согласно которой станция и частота принадлежат военным, отвечающим за боеготовность стратегических ядерных сил.

— Определить принадлежность такой станции невозможно: ни откуда вещает, ни для кого.

(Анатолий Акимович настраивает приемник на частоту 4625, и мы слышим тот самый характерный, немного пугающий белый шум, записей которого полно в интернете.)

Скорее всего, военные заняли и держат для себя нужную им частоту. Для чего — можем только гадать. Но точно этот сигнал идет не для того, чтобы кого-то напугать или связаться с инопланетянами. Просто некие специалисты дают понять, что станция работает и готова в любой момент вместо шума передать информацию. Есть, конечно, субъективное ощущение, что это какие-то очень вежливые люди.

— Но если это военные, зачем они используют морально устаревший способ связи?

— Потому что вся «продвинутая» современная связь, мобильная и интернет, вырубается на раз.

Если не возьмут глушилки, интернет и сотовые сети можно просто «выдернуть из розетки», опустить рубильники, опрокинуть вышки — и война будет проиграна.

Спутник вывести из строя легче, чем радиоприемник. Но сеть из автономных аппаратов, работающих на коротких волнах, уничтожить не так-то просто.